Эй, Фрэнки, а как ты относишься к геям?

"Эй, Фрэнки, а как ты относишься к геям?" Я несколько минут тупо пялюсь на скомканную бумажку, которая угодила ко мне на парту. Нет, я, конечно, понимаю, что в его ненормальную голову может прийти очень и очень многое - как приличное, так и далеко нет, но подобного вопроса я от него никак ожидать не мог. Это что еще за новости, Уэй? Никак в геи решил податься? Чувствую на себе чей-то пристальный взгляд. Хм, даже знаю, чей. Поворачиваю голову и встречаюсь с недовольным лицом Джерарда. Он активно жестикулирует руками и тычет в сторону моей парты. Ох, точно. Я же до сих пор, как идиот, пялюсь на его "послание". Хм... И как мне ответить? Я вновь оборачиваюсь на Уэя. О Боги, да он просто красотка! Сидит и играет бровями, закусывая губу. В этом весь Уэй, да. Мой друг - идиот. Что ж, сыграем по его правилам. Я тоже так умею, красавица. "А что? Интересуешься, солнце?" Довольный своим ответом, я смял небольшой комок и швырнул его в сторону уэевой парты. Сейчас вроде как идет урок истории, а мы сидим с ним за последними партами и играем в бумажную переписку. Хотя, когда это нас волновали такие вещи, как уроки истории? Скучно просто так сидеть, а Джерард всегда придумывает что-нибудь интересное. За это я его и люблю. Как друга, конечно, а не то, что вы там себе напридумывали. Ответ от Джи не заставил себя ждать, корявым почерком набросано сие чудо: "Ну, малыш, мне же нужно знать с кем я провожу лучшие часы своей жизни". О Боги, я даже представляю, как он смущенно отводил взгляд и закусывал губу аки шлюшка, когда писал его. В этом весь Уэй. Я не смотрю на него, потому что и так прекрасно знаю, какое у него сейчас лицо. И ему абсолютно наплевать, что здесь сейчас идет урок. Мне, в принципе, тоже. И да, мне нравится эта его игра. "Хмм... Я даже не знаю. Желаешь проверить?" Пока я это пишу, в голову лезут картины не самого приличного содержания. Я и Джи в кровати. Я и Джи в душе. Я и Джи в классе, на парте. Ох. Какого черта? Куда ты делся, мозг? Ау. Хорошо, что Джи не умеет читать мысли. Думаю, он бы захлебнулся сарказмом, если бы увидел. А тем временем я отправляю письмецо в свободный полет на уэеву парту. Господи, да из него вышла бы отличная порно-актриса, я уверен! Он усмехается каким-то своим мыслям, когда читает записку, а потом начинает наскоро строить ответ. Его глаза горят азартом и... чем-то еще, не знаю, но это странно. Вместе с ответом я получаю его фирменный жест рукой, когда он убирает спавшие на глаза волосы. "Да, малыш, всем своим телом..." Ну нет, Уэй, ты серьезно? Хм, судя по твоей гаденькой ухмылке, да. И что ты предлагаешь? Заняться шутливым сексом друг с другом с помощью записок? Да ты, верно, шутишь! "...смотри. Я подхожу к тебе вплотную и провожу рукой по твоим волосам. Смотри мне в глаза, Фрэнки. Не отводи взгляда". Я тебе это еще припомню, Уэй. За то, что смотришь на меня своим излюбленным похотливым взглядом заправской шлюхи, за то, что заставляешь писать ответ. Сыграем. "Я закрываю глаза, подставляясь под одурманивающие ласки. Прошу, не останавливайся, Джи. Я чувствую твое опаляющее дыхание совсем близко со своими губами. Ты хочешь этого, Джи? Хочешь меня поцеловать?" И почему-то я усмехаюсь, как полный кретин. Джерард уже пожирает мое письмо глазами, а потом он смотрит на меня, и я забываю о смехе и мести. Его глаза больше не смеются так ярко. В них горит то самое "что-то", которое меня беспокоило. Он смотрит мне прямо в глаза, не разрывая зрительного контакта. А потом облизыет пересохшие губы. В голове что-то рушится. Мозг, ты куда? Ты что делаешь? Из мыслей меня вырывает появление новой записки. Дрожащими (что?) руками разворачиваю ее. "Очень. Я наклоняюсь и касаюсь твоих губ своими. Осторожно, мягко. Ты боишься, Фрэнки? Не бойся, это же я. Я провожу языком вдоль твоей нижней губы, заставляя пустить меня внутрь. Ты размыкаешь губы, чем я тут же пользуюсь. Горячо, нежно, резко, вызывающе. Тебе нравится, Фрэнки?" Ох, Джи. Что с тобой творится? Хотя. А что со мной творится? Боюсь признать, но мне нравится. Я хочу продолжения. "Нравится, Джи. Очень. Ты был прав, сказав как-то, что охрененно целуешься. Это так...ново. Я отвечаю, забираясь пальцами под твою рубашку, одним движением сдергивая с шеи узкий галстук. Зачем ты его вообще носишь? Он же уродский!... Ты выгибаешься, прижимаясь ко мне еще сильней, когда мои холодные пальцы обследуют позвонки. Ты не издаешь ни звука, но я знаю, что тебе чертовски приятно. Почему ты сдерживаешься, солнце?" Ну, нет. Только не говорите, что это начинает меня возбуждать. Вот... блин. Какой же я идиот. Но мне нравится. Серьезно, мне нравится воображаемый секс с лучшим другом. Мир сошел с ума. Кто-нибудь, остановите Землю, мне нужно сойти. И почему он меня едва ли не раздевает взглядом? О Боже. Спокойно. Думай о пони, Фрэнк. "Я не знаю. О-о-о... ох. Фрэнки, у тебя охрененные пальцы, ты это знал? Я не выдерживаю и откидываю тебя спиной на парту, а сам нависаю сверху. Ты морщишься от прикосновения с холодной поверхностью, а я целую вновь, уже более требовательно и нетерпеливо. Я хочу больше. Обвожу языком контур твоих губ, спускаясь ниже, к шее, ключицам. Ты жадно глотаешь ртом воздух, но резко обрываешься. Я прикусываю кожу на твоей шее". Не смотри на меня, Джи. Умоляю. Иначе тебе не понравится. Ты увидишь лучшего друга, возбудившегося от твоих шуток. Мне потом будет ужасно стыдно. Не смотри на него, Фрэнки. Думай о пони. О пони, верхом на котором Джерард. Полуголый. Черт. "Я срываю с тебя рубашку и отшвыриваю куда-то в сторону. Зачем ты ее вообще носишь? Ходи без нее. Твое тело прекрасно. Я обвожу рукой контур твоих ключиц, упиваясь их идеальностью. Ты пытаешься стащить с меня рубашку, попеременно целуя меня куда придется. Нетерпеливо, мято, обрывисто, жадно. Ох, Джи... Больше. Прошу". Нет, вы серьезно? Да я уже сидеть не могу нормально! Черт подери тебя, Уэй. Я смотрю на него, когда он читает мое письмо. Я пытаюсь найти хоть каплю той усмешки, которая еще с полчаса назад висела на его губах. Губах... Я пытаюсь уловить тот заговорчиский азарт в глазх. Но его нет. Его глаза горят каким-то сумасшедшим огнем. Он читает, то и дело поправляя падающие на глаза волосы. Он облизывается прямо как кот. Чеширский. Сумасшедший. А потом он отрывается от листка и смотрит прямо на меня. И от этого взгляда я буквально плавлюсь. Он не шутит. Кажется, он возбужден не меньше моего. Пони, где вы? "Я стаскиваю с тебя рубашку и целую шею, плечи, ключицы. Ты задыхаешься в удовольствии. Тебе нравится, малыш Фрэнки? Я обвожу руками твою грудь, тянусь ниже, к пряжке ремня. Ты что-то шепчешь мне на ухо, зарываясь своими охрененными пальцами мне в волосы. О Боги, Фрэнки. Твои рваные вздохи - услада для моих ушей. Я упиваюсь тобой, твоими поцелуями. Ох, Фрэнки". Все, я больше не смогу. Бл. Мне срочно нужна разрядка. Стараясь не смотреть на Джи, который уже почти изнемогает от вымышленных фантазий, я тяну руку и отпрашиваюсь выйти из класса. Учитель сравнивает меня странным взглядом, после чего молча кивает. И я пулей вылетаю из душного кабинета. О, свежий воздух! Как я рад встрече! Я стою чуть дальше от двери, прислонившись спиной к холодной бетонной стене. Это такое наслаждение, вы даже и представить себе не можете. Я пытаюсь привести мысли в порядок и ответить на несколько важных вопросов. Что это такое было? И почему мне это понравилось, черт возьми? Это же мой лучший друг, к тому же еще и парень! Я не успеваю ответить на эти вопросы -  дверь кабинета распахивается, и в коридор вваливается Джерард. Легок на помине. Он тут же подбегает ко мне - его глаза лихорадочно горят - и хватает за ворот рубашки, прятягивая к себе. А потом целует - жадно, нетерпеливо, смято. Я начинаю стонать. Крышу сносит, мозг машет ручкой на прощание. Я упиваюсь этим мгновением, этими горячими, влажными губами, притягивая Уэя еще ближе к себе. Минутные вопросы испарились, словно их и не было. Он впечатывает меня в стену. Одним движением, не разрывая поцелуя, прижимает мои руки по обе стороны от моего тела к стене. А потом отстраняется и шепчет: - Тебе нравится, Фрэнки? Я едва стою на ногах. Я не могу говорить. Я жадно глотаю ртом воздух. - Очень, - все, на что меня хватает. Он улыбается и вновь целует, но уже более нежно и мягко, а потом хватает меня на руки и уносит в сторону выхода из школы. На мой непонимающий и крайне смущенный взгляд он объясняет: - Здесь нам продолжить не дадут, а вот у меня дома - пожалуйста. На что я лишь киваю. Конечно. Ведь, кажется, я люблю своего лучшего друга. И знаете что? Никогда не играйте в такие игры. Вы видите, к чему это приводит. Хотя, мне оно даже в радость.