Важные вещи

Джун растирает ладони и подносит их к лицу в попытке согреть озябшие пальцы своим дыханием. - Сегодня прохладно, - замечает он, оборачиваясь к Тацуе. Тот лишь согласно кивает головой, сосредоточенно жуя длинный, похожий на разноцветного червяка кусочек мармелада, и смотрит на витрину магазина, на манекены в пышных кружевных женских платьях - белых и до пола. Джун вздыхает и, оттянув рукава, чтобы спрятать в них кисти рук, приседает рядом с Тацуей. Тот перестаёт жевать мармелад и, всё ещё не отрывая взгляда от витрины, словно там были не свадебные платья, а какая-нибудь увлекательная телепередача, говорит: - Брат сказал, что завтра может быть ещё холоднее. - Он откусывает ещё немного мармелада и добавляет: - А может, и вообще всю неделю. Тацуя вздыхает. Джун вздыхает тоже. Его совершенно не радует, что не только эту неделю, но и вообще теперь будет держаться противный мороз. Придётся доставать из шкафа тёплые вещи, надевать куртку с подкладкой и обувать тесные ботинки, сковывающие движения, повязывать на шею неудобный шарф и напяливать на уши тёплую шапку, в которой лоб противно потеет и начинает неприятно покалывать. Тацуя качает головой, словно бы говоря, что тут ничего уж не попишешь, и протягивает оставшийся мармелад другу. - Будешь? - спрашивает он. - Мне больше не хочется. Он теперь на вкус чересчур приторный. Джун пожимает плечами, показывая, что, в общем-то, не против, хватает лакомство замёрзшими пальчиками. Он вцепляется в нетронутый конец мармелада зубами и пытается отгрызть от него маленький кусочек, но тот оказывается тягучим, словно резина. В конце концов Джун оставляет попытку откусить и просто принимается его пережёвывать, не отрывая ото рта. Тацуя тем временем укладывает согнутые в локтях руки на острые коленки, ложится сверху щёкой, косясь на Джуна. К тому времени, как тот доедает мармелад, его пальцы окончательно коченеют, и он снова пытается хоть немного их согреть. Тацуя немного наблюдает за ним, а потом, вздохнув, поднимает голову и берёт его за руки. - Говорил я тебе, - укоризненно буркает он, заставляя друга стыдливо потупиться, - что сегодня холодно будет. Шарфом хотя бы, что ли, замотал шею. Тацуя встряхивает руки Джуна и прячет его ладони в своих, на удивление горячих. Джун благодарно вздыхает и прячет нос в слишком широком, - так, что ветер задувает, - воротнике толстовки. С запястья вниз соскальзывают сверкнувшие на свету наручные часы, тяжесть которых Тацуя некогда ощущал в карманах. Он изумлённо смотрит на них. Джун, высвободив одну руку из согревающих ладоней Тацуи, подтягивает часы и прячет в рукаве. - Но они же тебе велики! - восклицает Тацуя, отпуская его. Джун закусывает щёку изнутри и снова натягивает ткань на сжатые в кулак пальцы, боясь, что они опять замёрзнут. - Ну и что, что велики? - спрашивает он. - Я не хочу с ними расставаться. Они напоминают мне о тебе, а когда я вспоминаю о тебе, мне становится намного лучше. Это, знаешь ли, помогает, когда мне грустно или плохо. Тацуя переводит взгляд на него и вздыхает. Он даже не знает, что больше его удивляет - то, что Джун не хочет расставаться с его часами, или то, что они заставляют его чувствовать себя лучше. В какой-то момент он даже ощущает укол совести, вспомнив, что отданную ему зажигалку Куросу он спрятал в выдвижном ящике своего стола в самый дальний угол за книжками и рисунками, посчитав, что там для неё будет самое надёжное место. - Если боишься, что они поцарапаются или потеряются, я могу их снять. - Голос Джуна выводит Тацую из задумчивости. Он мотает головой: - Они же теперь твои. Если тебе хочется - носи, я ничего не имею против, - заверяет он, мысленно поклявшись самому себе, что теперь будет держать зажигалку Джуна у сердца. Губы Джуна растягиваются в довольной улыбке, и он нетерпеливо вскакивает. - Договорились, Та-чан! - восклицает он и, каким-то недовольным взглядом покосившись на витрину, быстро добавляет: - Как насчёт того, чтобы забежать в магазин манги погреться? Тацуя неопределённо пожимает плечами, поднимается и, приподняв подбородок, медленно стаскивает с себя короткий тонкий шарф. - Ладно. Но только после того, как ты вот его наденешь. Джун послушно заматывает шею шарфиком Тацуи, и они отправляются вверх по улице, прочь от свадебного салона. Только Тацуя на секунду оборачивается через плечо и последний раз смотрит на стоящий в углу витрины манекен в прямом белоснежном платье, чтобы получше его запомнить, потому что, как ему кажется, Джун смотрелся бы в нём очень даже мило.