Идолы и Боги

      Крэлкин сидел на улице, устроившись поодаль ото всех на лавочке, и рассматривал книги, которые ему порекомендовал профессор Ребис. Пока вчитываться в определенные постулаты он не был намерен, но уже обозначил, какие пункты он рассмотрит в первую очередь, а какие отложит на неопределенное время.       Он уже закончил изучать начальный курс по физике вместе с Квином, решил с ним множество задач, в которых подробнейшим образом рассматривалось влияние разнообразных биологических модулей подвижности материи на физический мир. В итоге, его экзаменационным заданием было вычислить свой максимум, которого он может достигнуть за свою жизнь. После успешной сдачи учеником теста, когитор больше не был намерен продолжать общение с ним, но Крэлкин пообещал, что вскоре навестит его.       Вокруг сновали единороги, рассматривая с недоумением земного пони, читающего книги по магии, но еще никто не решился к нему подойти, и чужак был этому несказанно рад, хотя ловил на себе неодобрительные взгляды некоторых студентов. Кое-кого из учащихся он уже заприметил и порой посматривал на них, наблюдая за повадками, словно опытный охотник наблюдает за своей будущей жертвой. Он пытался понять, насколько они сильные и насколько контролируемые, но студенты пока что никак себя не проявляли, потому жеребец сосредоточил внимание на книгах.       Во время самой длинной перемены многие единороги из элитного заведения тренировались в магии на большой огороженной площадке, примыкающей к академии, помогали друг другу в освоении новых заклинаний и просто хвастались магическим потенциалом. К хвастунам Крэлкин присматривался, уж больно зрелищные были некоторые заклинания, но в своей массе заклинатели были среднестатистическими единорогами, которые тратили свой талант на разнообразные визуальные представления.       Будучи на нескольких занятиях профессора Ребиса, которые тот читал для разных потоков, чужак смог выделить только четырех студентов, которые задали действительно интересные вопросы, даже с его точки зрения.       Один из них был жеребец Урфин. Он поинтересовался, почему нельзя создать тахионное заклинание, ведь заклинатель работает со скоростью мысли, а скорость мысли по книге, которую преподаватель всем рекомендует, превосходит даже скорость света. Учитель вступил с ним в диспут, где ученик сам себе ответил, что любое заклинание есть лишь физическая форма проявления той или иной активации рога, а, значит, любая магия подчиняется обычным законам материи и распространяться выше скорости света не может. Но на вопрос об усилении своего организма, где заклинание не выходит во внешний мир и крутится на бесконечно малых пространствах организма, Ребис не нашелся, что ответить, хотя чужак не понял, в чем была заминка, ведь ответ лежал на поверхности.       Другая, Априцис, задала вопрос о скорости прохождения магии через различные прозрачные твердые объекты и жидкости. Профессор ответил, что никакой разницы в скорости взаимодействия с объектом нет и быть не может, ведь магия распространяется на все, что видит единорог, то есть все, с чем единорог контактирует визуально может быть так или иначе использовано для магического ритуала, и ни стекло, ни гладь воды не способно замедлить распространение магического потока. Крэлкин промолчал, хотя понимал, что учитель сказал заведомую ложь.       Еще один единорог, Нир, поинтересовался, можно ли, перенеся свое зрение в другое место каким-либо способом, воздействовать на объекты, которые видишь, притом, что тело может находиться за несколько тысяч километров от источника воздействия. Ребис ответил, что, скорее всего, воздействовать таким образом на объекты нельзя, да и никто никогда такой практики, кроме Принцессы Селестии и Принцессы Луны, не проводил. Крэлкин же моментально разложил процесс по физике и прикинул, что воздействовать подобным образом можно, однако задержка во времени и затрачиваемые ресурсы будут колоссальными, и магия может развеяться, даже не достигнув объекта, хотя на первый взгляд может показаться, что заклинание не сработало вообще. А свой собственный вопрос: “Возможно ли моментально использовать магию любого уровня на расстоянии без потери большого количества энергии?”, запутался в его мыслях, и он стал выстраивать формулы, чтобы ответить на него.       Последним студентом, который заинтересовал его, стала кобылка, Джевел, которая оканчивала первый курс, и задала простой в свой гениальности вопрос: “Могут ли другие расы воздействовать на мир, как единороги?” Преподаватель моментально ответил, что это невозможно. Тогда она поинтересовалась, как пегасы могут стоять на облаках и двигать их, если магией они не владеют и не могут с ее помощью взаимодействовать с внешним миром. Ребис отмахнулся, сказав, что это лишь физиологическая особенность, и земной пони записал на заметку ее имя.       В этих четырех студентах он видел потенциал и азарт практика, хотя не знал, подходят ли они ему; получив знания, они могли стать неуправляемой силой, а это было недопустимо. Отдавать бесценные данные не пойми кому, Крэлкин просто не мог, потому выбирал очень и очень тщательно, но явных претендентов пока что не видел.       Внезапно все затихли, и земной пони поднял голову, ища глазами, что же стало причиной столь скорого успокоения галдящей толпы. Почти моментально он увидел, как во внутренний двор академии властной походкой вошла Принцесса Селестия и окинула учащихся добрым взглядом. Перед ней расступились и склонили головы все единороги, чужак же наоборот уткнулся в книги и сделал вид, что читает, не заметив присутствия коронованной особы, хотя сам следил исподлобья, как венценосная подходит к нему.       – Добрый день, Крэлкин, – произнесла молочная кобылка, подойдя к жеребцу.       Тот с шумом закрыл книгу, отложил ее в сторону и поднял взгляд на потентата. По рядам студентов прошелся шепот. Чужак скользнул взглядом по толпе и не увидел в глазах ничего, кроме удивления. «Удивляются, что их принцесса пришла ко мне, а не к кому-то из них? Интересно, на что они надеются? Думают, Селестия уже готова найти замену для Твайлайт? Как же сильно они ошибаются. Твайлайт пока что незаменима».       – Ну, вот зачем мне изучать весь этот бред? – поинтересовался он, положив копыто на учебники и вздохнув.       – По правилам этикета ты сперва должен поздороваться, – добродушно молвил аликорн.       – А по правилам Эквестрии я должен находиться здесь? – Единороги стали перешептываться громче, но Крэлкин не обратил на них внимания. – Принцесса Селестия, пожалуйста, давайте каждый будет делать то, что лучше всего умеет и не будет мешать другому делать свое дело.       – И что же ты умеешь?       «К чему вообще этот разговор про умения? Почему сейчас? Она же знает, что я специализируюсь на магии, сопряженной с манипуляцией материей. Или она хочет кому-то что-то показать? Но кому? Здесь запросто могут оказаться единороги из уважаемых семей, но чего хочет добиться Селестия, показав перед ними, что импонирует земному пони? Очередное размытие границ? Но что, если вопрос адресован мне? Что, если я должен на него ответить правильно? И что же она подразумевает под этим ним? Неужели она намекает на то, что я должен…»       – Я не Твайлайт и никогда ей не стану, – жестко ответил Крэлкин и сузил глаза. – Она учит магию дружбы в Понивиле? Пускай учит, мне нет до этого никакого дела. Я и так потерял там свой дом …       – Ты потерял его раньше, – молвила принцесса.       – Да, лет в четырнадцать, – огрызнулся чужак, чувствуя, как ему безнаказанно наступают на давние мозоли.       – Как ты понял, я пришла по поводу Твайлайт, – мягко произнесла августейшая.       «Я должен был понять это? Интересно, когда? Либо я стал сдавать позиции, либо Селестия меня слишком высоко ценит. И что-то мне кажется, что размеренная жизнь дает о себе знать».       – От наших друзей пришло письмо, – продолжила кобылка, и Крэлкин напрягся.       «Они связались с ней напрямую? Через канал Твайлайт? Но почему? Почему не использовали меня? Ставки растут и меня решили пустить в расход, как ненужный материал? Вероятно, но, возможно, там находятся данные, которые я и не должен увидеть. Старсвирл делает первые шаги к своему краху самостоятельно? Или же послание касается меня напрямую?»       – В послании они просят тебя и Твайлайт отправиться в Филдс, находящийся между Мэйнхеттеном и границей с Кристальной Империей.       Чужак открыл рот от такой неожиданности. «Вот так, значит? То есть, члены Целеберриума понимали, что я не позволю подобной информации достичь глаз венценосной, потому просто-напросто исключили мое звено из цепи. Картина моей судьбы вырисовывается в мрачных тонах. Если я не найду какого-то способа защититься, меня раздерут между собой Селестия с альянсом единорогом.       Но кому вообще пришла мысль отправить меня и Твайлайт в город. И почему меня и Твайлайт? Помнится, Старсвирл хотел, чтобы мы создали семью, но Изабор был категорически против… Значит, это он, Старсвирл. Другие кланы глав, видимо, даже не знают об этом письме. Ну, ладно, раз уж зашла речь о Целеберриуме, то должна быть какая-то задача для нас обоих, которая должна сплотить нас и укрепить узы дружбы. Или, может, зажечь огонек любви».       – И какая цель на этот раз? – грубо осведомился жеребец.       – Почему должна быть какая-то цель? – поинтересовалась Селестия.       – Это неизбежно, – без энтузиазма ответил земной пони, – каждый хочет что-то получить взамен. Вот Вы, Ваше Высочество, недавно отправили меня к драконам, чтобы я их урезонил…       – И у тебя это прекрасно получилось, – заверила венценосная.       – Прекрасно, – саркастично потянул Крэлкин. – Чуть с жизнью не простился. Куда уж прекраснее? Так что там на этот раз?       – Они хотят, чтобы вы просто отдохнули. – Чужак поднял бровь. – Между тем, вскоре в этом поселке будет проходить празднование наступления лета. Я хочу, чтобы Твайлайт помогла жителям в приготовлениях.       «Раз уж суждено мне туда отправиться, то нужно узнать, как скоротать время и что можно узнать там. Селестии Старсвирл может говорить все, что угодно, но я понимаю, что просто так отправить меня на отдых он не мог. Нужно понять, что его заинтересовало и использовать это оружие против него же».       – Специализация населенного пункта? – отчеканил Крэлкин.       – Жители обрабатывают огромное количество полей. Это, конечно…       – Развитый сельскохозяйственный сектор, – перебил чужак и нахмурился. – А почему именно я и Твайлайт? Нет никого более подходящего?       – Просьба, конечно, очень странная, тем более что ты только вчера прибыл в академию. Возможно, они не хотят…       – Не здесь, – моментально перебил земной пони. – Да и потребности у них другие. Мне нужно поговорить с Кресцентом.       – Он как-то связан? – поинтересовалась принцесса.       – Связан с кем? – недоуменно спросил жеребец.       – С нашими друзьями, – пояснила Селестия.       – Я хочу поговорить с отцом Твайлайт, – сказал Крэлкин. – Причем тут наши друзья?       – Это же я хочу спросить и у тебя.       «Кажется, она его подозревает. Вот и мое желание связаться с ним и поговорить лишь укрепило ее предположение. Кресцент где-то прокололся, но где именно? Может, в мысли Селестии закралось подобное после моего признания, что Твайлайт – лишь эксперимент селекционной программы? Не исключено, конечно, но уже ничего не изменить. Колесо должно крутиться в привычном темпе и в понятном всем направлении».       – Так… где он? – уточнил жеребец.       – Если я его встречу, то направлю к тебе, – пообещала августейшая.       «И все же, что написал Селестии Старсвирл? Наверное, вышло достаточно содержательное письмо. Довольно интересно будет его почитать».       – Можно посмотреть письмо? – поинтересовался чужак.       – Исключено, – моментально отрезала принцесса.       – Вся эта политическая канитель меня начинает утомлять, если честно, – признался чужак и вздохнул. – В общем, так: нет письма – я никуда не поеду.       Вокруг все затихли и уставились на земного пони и аликорна во все глаза. Между Селестией и Крэлкиным вспыхнул конфликт, и жеребец понимал, что для них двоих – это настоящее противостояние, а для студентов – действо, каждой каплей которого они упиваются.       – Однако ты должен, – настояла августейшая.       – Что я должен и кому? – осведомился чужак. – Я никому клятву верности не давал.       – Ты забыл, что подчиняешься мне напрямую?       – Подчиняюсь, – фыркнул собеседник. – Да и отдохнуть… нелепость какая-то. От чего отдохнуть?       – От твоей миссии с драконами, – благосклонно проговорила правительница.       – Я уже отдохнул, сортируя картинки с грифонами в своем бывшем доме, – с обвинением произнес жеребец.       – Здесь, в Кэнтерлоте, у тебя больше свободы.       – Я не верю лжи! – резко парировал земной пони, и несколько кобылок-студентов судорожно вздохнули. Он вновь фыркнул, поднялся и, потеснив Селестию, посмотрел ей в глаза. – Здесь меня могут контролировать все, кому не лень. Кстати, наши друзья переезжают. Причем начали, как только я узнал, где они находятся.       – Ты знаешь, где они? – насторожилась принцесса.       – Эта информация уже устарела, примерно на месяца два. Но ты не находишь это странным?       Отовсюду вновь послышались неуверенные вздохи и тихий ропот.       – Я нахожу это закономерным, – не предавая значения вальяжному поведению, произнесла венценосная.       – А откуда они узнали-то, что мне об этом известно? – спросил Крэлкин и, опустив взгляд, стал рассматривать подковы-сапожки на копытах Селестии. – Проследить за мной заклинаниями у них не получилось бы, слишком быстро течет время в информационном кубе, да и любую магию он поглощает. Разве что мозг бы извлекли, но я бы об этом узнал, верно? С другой стороны, заклинания Шайнинга им тоже знакомы, так что могли меня загнать в какую-то иллюзию, а там делать с моим телом все, что душе заблагорассудится…       – Сарказм сейчас неуместен.       – Точно! – не обращая внимания на аликорна, воскликнул чужак. – Они же были в моем доме. Приходили под покровом ночи и, видимо, так и вытаскивали информацию. Об их переезде мне стало известно сразу же, как с драконами все уладили, но… это может быть и не так. Могли ли они поставить на меня какие-то маячки?       – Никакой магии на тебе нет, – заверила Селестия, и Крэлкин поднял на нее мутный взгляд. – Времени у нас мало. Тебе пора собираться в Филдс. Твайлайт уже оповещена и завтра прибудет в город.       – Как я говорил ранее… – заметил собеседник.       – Это не просьба, это приказ, если тебе будет так угодно.       – Я не обязан кому-либо подчиняться, – настоял на своем земной пони.       – Все мы кому-то подчиняемся. Самые смелые – самим себе. Сейчас ты должен подчиниться мне.       – Селестия, я не…       Со всех сторон послышались отчетливые вздохи ужаса, и Крэлкин понял, что перегнул палку, назвав правителя по имени. Он прищурился, выдерживая на себе тяжелый, полный негодования, взгляд принцессы. Сзади послышался шепот, о том, что венценосная теперь отправит нерадивого пони в изгнание, о том, что она испепелит его каким-то мощным заклинанием или превратит в камень. Из-за спины Селестии какие-то единороги явно глазели на будущую жертву, указывая в ее сторону копытом, и оживленно что-то обсуждали. Чужак понимал, что самое плохое, что с ним могут сделать – отругать при всех и показательно осудить за подобные манеры, дабы иным неповадно было совершать нечто подобное, однако, несмотря на ропот и всеобщее недовольство, правительница улыбнулась и произнесла:       – Тебе определенно необходимо отдохнуть. Любые книги и материалы я запрещаю брать с собой на отдых, а жителей Филдс предупрежу о вашем появлении. Они обо всем позаботятся.       Крэлкин усмехнулся.       – Я всегда поражался твоей выдержке…       – Ты забываешь о манерах, – стальным голосом напомнила принцесса.       – Ну, прости, – не убирая с морды ухмылку, проговорил жеребец. – Просто надоело это все: помпезность, вычурность, регалии… Иногда необходимо просто побыть собой, не взирая на окружение. В любом случае… Если я скажу, что не должен ехать с Твайлайт, это ничего не изменит?       – Никоим образом, – произнесла Селестия.       – Я приму к сведению… – попытался улизнуть Крэлкин.       – Нет, сегодня ты соберешь необходимые вещи и будешь готов к отъезду.       – Но…       – Сегодня, – с нажимом проговорила августейшая.       – Тогда пусть Луна поедет с нами, – моментально отозвался чужак. – Управлять своим светилом она может из любой точки планеты.       – Боюсь, что Принцесса Луна очень скоро будет занята государственными делами, – безапелляционно сказала Селестия.       – Государственными делами? – фыркнул жеребец. – Я же не первый день живу и все прекрасно понимаю, что…       – Я сказала, как есть на самом деле, – просто произнесла венценосная. – Ты имеешь право не верить.       – Я же приду сегодня к Луне и сам у нее спрошу.       – Это право у тебя тоже есть, – заверил потентат. – Где находятся ее покои, ты знаешь.       – Хоть что-то же я должен был запомнить в этом замке, – со вздохом произнес Крэлкин и, забравшись обратно на скамейки, положил копыто на учебники. – Эту литературу…       – Нет, – мягко перебила кобылка, – ты должен отдохнуть.       – А как я сдам тот экзамен? Профессора Ребиса.       – У тебя будет целый год впереди, – напомнила кобылка.       «А ведь она права, я тут все равно буду в следующем году, если не повезет. Кому-то знания я все-таки должен буду передать, вряд ли когитор с кем-то еще будет говорить, как со мной. Хотя, наверное, с Альтусом бы поговорил, но что может понять этот пегас в физике?»       – Ну, да… в любом случае вернусь сюда, – отрешенно произнес Крэлкин.       Он склонил голову и тихонько зарычал под нос, вспомнив про Твайлайт и непонятное желание Старсвирла свести их вместе.       – Нельзя мне с Твайлайт куда-либо ехать, – произнес он шепотом, – просто нельзя. Это чревато последствиями, которые в будущем могут вылиться в достаточно большой внутренний конфликт между нашими друзьями. А конфликты нельзя допускать, критически нельзя, по крайней мере, сейчас.       – Я уверена, что ты знаешь, что делаешь и не позволишь помыкать собой.       – Уже не позволил, Ваше Высочество, – сказал жеребец и посмотрел исподлобья на принцессу. – Я не хочу никуда ехать.       – Однако придется.       – Да в этом нет никакой логики! – вспылил земной пони и небрежным движением смахнул книги на пол. – Все, что я слышу от наших, якобы, друзей – скрытые угрозы и шантаж! Я знаю истинную цель моей поездки, и она мне не нравится! И я думал, что такой мудрый правитель, как Вы поймет, но неужели я ошибся?       – Я понимаю, о чем ты говоришь…       – Так зачем? – вопросил чужак, и глаза его расширились. – Неужели…       – Не так давно мы обсуждали с тобой некоторые основы построения обществ, в частности общества наших друзей, – напомнила венценосная. – Неужели я не поняла, чего добивается самый влиятельный из них? Это было сказано тобой прямым текстом. У нас еще десять месяцев до…       – Осталось всего десять месяцев… Как быстро летит время, – покачал головой Крэлкин. – Скоро кому-то будет несладко. Как по мне, уж лучше встретиться с сотней драконов, чем попасть в подобный переплет.       – Ты – не Твайлайт, – заметила венценосная. – Твайлайт справится.       – Да я бы тоже справился, – заверил земной пони, – однако каковыми были бы последствия?       – Не переоценивай себя.       «Думает, что избежать селекционной программы мне не по плечу? Она наивнее, чем кажется, но… почему такая уверенность у нее в отношении Твайлайт и почему не верит в мои силы, ведь она знает, что я сильнее ее ученицы в плане интриг и обмана. Ее воспитанница не для этого была натаскана».       – Ладно, мне все равно, – отмахнулся жеребец. – Будь что будет.       – Я хотела тебя еще раз спросить: ты обучишь Твайлайт новым приемам магии?       Крэлкин замер и осмотрелся. Все взгляды единорогов были прикованы к нему. Они смотрели на него, словно на диковинку, непонятное существо, сумевшее заинтересовать своими знаниями верховного правителя Эквестрии.       – И надо было эту тему поднимать сейчас? – поинтересовался он и перевел глаза на Селестию. – Среди этих всех студентов? Мой ответ будет прежним: нет. Я не позволю этим знаниям попасть к тебе. Слишком уж оно ценное.       – Все равно мне непонятны твои суждения и выводы, – сказала августейшая.       – Можешь не понимать, это твое право, – огрызнулся чужак.       – Манеры, Крэлкин, – напомнила кобылка.       – Да-да, манеры, – усмехнулся тот, – забывать я о них стал. Может, меня в изгнание? Заслужил, как думаешь?       – Глупые мысли, – произнесла принцесса. – И от таких мыслей тебе необходимо научиться избавляться. Книги занеси в библиотеку, они могут понадобиться студентам, тем более что в ближайшее время ты все равно к ним не притронешься.       – Мне бы не помешал доступ в библиотеку, где хранились “Колебания маятника”, – произнес собеседник.       – Боюсь, что даже для тебя – это великая ноша.       – Предлагаю сыграть в игру, – объявил жеребец. – Если я найду вход в библиотеку, то я получу к ней пожизненный доступ. Если нет – уйду из Эквестрии или буду неукоснительно слушаться всех приказов, команд и пожеланий.       – Крэлкин, знания – не игра, – назидательно проговорила кобылка.       – Я бы предложил обмен знаниями, но сейчас это невыгодно.       – Как знаешь, – благосклонно молвила принцесса, словно разговор ее перестал интересовать. – Прошу простить, мне необходимо продолжить…       – Погоди. – Крэлкин зарылся в сумку и, достав кусочек александрита, положил его на копыто. – Мне нужно зарядить это.       – Израсходовал весь заряд? – подняла бровь венценосная. – Впрочем, чтобы перенести преподавательский стол нужно действительно много энергии. Ты неправильно пользуешься полученными предметами и знаниями, – сказала она и подтянула драгоценность к себе.       – Да-да, понял я, – отмахнулся жеребец и попытался подцепить копытами упавшие книги, однако они скользнули по твердому переплету, и чужак недовольно скривился. В тот же момент белесое облачко магии подхватило печатные издания и аккуратно положило их рядом с временным обладателем. Посмотрев на Селестию, он увидел, что источником заклинания была она. – Забыл просто, что эта магия воздействует на все, до чего касается, – продолжил он, словно ничего не произошло. – Мне вот только непонятно, почему перенесся весь стол, а не часть его. Он же не цельный.       – Мне это понятно, а тебе необходимо перестать много думать по мелочам, – назидательно произнесла принцесса.       – Намекаеш… те, что стоит обратить внимание на глобальные проблемы? Не беспокойтесь, я и так думаю об Эквестрии, – заверил чужак.       – Отдохни. Все возможные проблемы решены. Сейчас тебе не о чем волноваться.       – Ладно, как скажете, – отмахнулся собеседник.       Селестия кивнула и неспешно пошла к выходу. Студенты недоуменно смотрели то на земного пони, то на аликорна. Чужак старался не замечать откровенных взглядов, хотя ему было не по себе. Они его раздражали, да и любая известность ему претила и вызывала лишь дискомфорт. Всю жизнь, скрываясь в тени, он боялся быть известной личностью, всю жизнь он избегал прямых взглядов, всю жизнь он действовал через подставных лиц, не выдавая своей персоны. Сейчас же ничего не изменилось. Единороги не вызывали доверия, Селестия плела интриги, играла через него, чужака из другого мира, с лидером Целеберриума. Глаза, зацепившиеся за его силуэт, могли оказаться глазами шпионов, если не прямых правителей Эквестрии, так Целеберриума или другой скрытой организации, с которыми он не хотел иметь ничего общего.       Но ему нравились игры, в круговорот которых он был втянут с начала жизни мага, он не мыслил своей жизни без них и нуждался, как в магической эссенции. Это был наркотик, уничтожающий его изнутри, но не позволяющий вырваться из своего капкана.       Он спрыгнул со скамейки, собрал книги в сумку, заметив краем глаза хвост принцессы, скрывающийся за углом, вздохнул и тяжелой поступью двинулся в местную библиотеку, но не успел он сделать несколько шагов, как ему преградили дорогу три разномастных единорога. Крэлкин недовольно фыркнул, осматривая нарушителей его спокойствия, однако ввязываться в бессмысленную перепалку не был намерен.       Он попытался обойти студентов, но они ему не позволили, смотря на чужака испуганными и восхищенными взглядами. Земной пони шикнул, но на учащихся это не произвело никакого впечатления. Затравленно осмотревшись и увидев несколько десятков притихших единорогов, смотрящих на него, он чертыхнулся про себя. Студенты окружили его, взяв в круг, но подойти решились только трое.       – Ты знаком с Принцессой Селестией? – осторожно поинтересовался один из молодых пони, преградивших дорогу.       – Ну, конечно он знаком с ней, – шикнул второй. – Разве непонятно было по его разговору?       – А давно Вы с ней знакомы? – вопросил третий.       – У меня сейчас нет настроения разговаривать с кем-либо, – мрачно произнес Крэлкин.       – Но… знакомство с Принцессой Селестией это же… – неуверенно потянул первый вопрошающий.       – Вы отойдете? – поинтересовался чужак.       – Да, но…       «Нет у меня желания сейчас возиться с детьми. Как я могу быстро от них избавиться? Чего боятся пони? Отсутствия метки, но мне нельзя допускать, чтобы о моем маленьком секрете узнали, неизвестно, какие силы наблюдают за этим маленьким спектаклем. Вероятнее всего, узнав о моем “недуге”, единороги из приличных семей пойдут к Селестии и потребуют убрать меня от их детей и студентов элитного заведения вообще. Тогда моя задумка в создании новой силы умрет, даже не начав набирать силу. В конечном счете, Квин помогает мне превратить мой недостаток в оружие, и о секрете этого оружия должны знать только избранные».       – Никого из вас не должны касаться мои дела с эквестрийской элитой. Это мое личное дело, не ваше. И тем более, вам не стоит совать нос в мои с Принцессой Селестией разногласия. Что до непонятного знакомства и заинтересованностью ею моей персоной… Пускай будет по-вашему, что бы вы там не придумали в своих головах.       – Но почему правитель Эквестрии позволяет с собой разговаривать так вульгарно какому-то земному пони? – спросил надменный голос сзади, и Крэлкин обернулся.       К нему подходил белый единорог с белесой гривой в сопровождении двух друзей. Он выглядел ухоженным, и чужак моментально определил в аристократическую семью, а его отношение к другим говорило, что семья студента достаточно уважаема. Друзья, сопровождающие его, с виду казались сильными и довольно грубыми.       – Ты кто? – поинтересовался Крэлкин.       – Мое имя тебя касаться не должно, – парировал жеребец. – Я вообще не понимаю, почему Принцесса Селестия позволила тебе находиться в стенах этого священного здания. Тебе тут не место и никогда места не будет. Правом данным мне по рождению… – Рог незнакомца объяла аура, и земной пони почувствовал, как полегчали сумки. Моментально обернувшись, он увидел, как книги, окутанные плотным синим облачком, поднялись и неспешно поплыли по воздуху к заклинателю. – …я забираю у тебя литературу, которая тебя ни коим образом не касается. Более того, из нее ты все равно не почерпнешь никаких знаний.       Чужак обратил взгляд на рог единорога и, определив в нем источник силы, высвободил накопленную у кьютимарки энергию. Как только импульс достиг цели, книги упали на землю. Студенты замерли, а глаза у обидчика сузились в щелки. Повисла тишина, которую через мгновение прервал голос, принадлежавший высокомерному единорогу:       – Не знаю, как ты это сделал… – процедил он.       – Уймись, не то хуже будет, – прошипел Крэлкин и наклонился, чтобы собрать литературу. Книга, к которой он тянулся, вспыхнула пламенем, и он отпрянул.       – Я тебе не позволю даже прикасаться к этому! – вскрикнул студент.       – Ты совсем рехнулся? – с осторожностью бросил чужак и попятился.       – Драко, я вижу, что ты совершенно растерял манеры, да? – послышался голос сзади.       Краем глаза, земной пони увидел, как рядом с ним появился тускло-оранжевый единорог, беспристрастно смотря на зарвавшегося сокурсника. «Еще один выскочка? Кажется, единороги не так дружны, как хотят казаться. Но, вероятно, эту заразу они цепляют в столице, в других городах они не такие… Хотя я был-то всего в двух, к тому же во втором лишь проездом. Но атмосфера очень похожа на отношение между пони в Целеберриуме: все хотят казаться правыми, но соблюдают четкую иерархию. Интересно, на какой ступени стоит мой защитник?»       – Кого я вижу, – с насмешкой воскликнул белый единорог. – Это же Молния. Отпрыск земных пони. Хочешь защитить себе подобных?       – Мы уже не один раз выясняли, кто сильнее в магических дуэлях, – беспристрастно произнес тот.       – Я требую реванша, прямо здесь и сейчас! – рявкнул Драко.       – Не позорь себя в третий раз, – с угрозой в голосе произнес собеседник. – Кстати, книги – не твоя собственность, а собственность академии. Убери свою магию. – Огонь неуверенно подернулся и погас. – С твоего позволения, я отнесу их в библиотеку.       Оранжевый жеребец подобрал книги, и они зависли рядом с ним в едва заметной синеватой ауре. Спутники обидчика сделали шаг вперед, и Крэлкин нахмурился. Он чуял, что назревала потасовка, в которую он ввязываться не хотел, тем более понимал, что против магии он выстоять бы не смог.       «В моем мире даже зеленые маги вынуждали меня использовать магические контрприемы, но тут… Все ли настолько серьезно в этом мире? Возможно, я переоцениваю единорогов, как одних из самых сильных пони в Эквестрии. Для земных пони худшими противникам, как по мне, были бы пегасы. Внезапные атаки с воздуха, быстрые движения, ускоренные реакции, облегченное тело и более развитые мускулы. Если бы не албидо стилла, то пегасы выиграли бы все войны, разрывавшие некогда общество пони.       И все же интересно, насколько для земного пони неудобны такие неопытные единороги в бою? Без зрения они будут лишены самой простой магии».       – Великие единороги, – с насмешкой произнес чужак. – Мыслители, ученые, философы. Где эта сила сейчас, где уважение к знаниям и ближним? Где единение с иными расами пони? Грызетесь, как стая голодных собак, когда должны решать все мирными переговорами. Вам непонятно, почему я так вольно общаюсь с Селестией, с правителем вашей страны? Но разве кто-то может сказать, откуда я родом? Земной пони, живущий в замке… вас только это интересует? Коли да, то мне вас очень жаль.       Крэлкин выхватил книгу из облачка магии Молнии, попытался слету положить ее в сумку, но не сумел, и его окликнул уже знакомый голос Драко:       – Я, кажется, говорил тебе не прикасаться к этим книгам.       Белый жеребец бросил оценивающий взгляд назад и, увидев негодование на морде собеседника, юркнул в толпу, прижав голову к земле и передвигаясь на полусогнутых ногах. Послышались недовольные возгласы от студентов, рядом с которыми он проходил, ропот, пони пытались не прикасаться к виляющему между ними жеребцу. Крэлкин навострил уши и пытался определить, где находится его оппонент, чтобы пробраться у него под носом в здание академии, но понимал, что живая преграда будет его выдавать сполна. Но она же могла стать его защитой.       Отметив большую статую неизвестного ему единорога, он устремился туда, чтобы положить поклажу и быть готовым отразить любую атаку. Вновь послышался ропот, студенты возмущенно вскрикивали, некоторые жеребцы преграждали путь, и чужаку приходилось огибать их. Вдалеке послышался грубый хохот. Молния попытался урезонить своего давнего противника, но тот не думал прекращать насмехаться над слабым соплеменником. Положив книгу на парапет у каменного изваяния, жеребец попятился назад, пытаясь понять, как ему победить противника.       – Прежде, чем ввязываться в схватку, необходимо понять, кто твой противник и на что способен, – крикнул чужак, юркнув перед высоким пони, с уст которого вылетели слова недовольства. – С другой стороны, тебе необходимо понимать, на что способен ты и не переоценить своих умений и навыков. Полагаю, что подобным знаниям вас тут не обучают, но оно и понятно. Эквестрия – страна высоких стандартов и моральных ценностей. Кто побывает здесь хоть один раз, тот скажет, что здесь пони живут, как сыр в масле катаются. Тут мечтают родиться многие, тем самым обрекая себя на существование безвольных существ. Ты не сможешь превзойти Молнию не потому, что у тебя нет потенциала, а потому что тебе не к чему стремиться.       – Ты говоришь так лишь потому, что общаешься с Принцессой Селестией, – донесся голос Молнии. – Она признала в тебе равного, ты же…       – Как же вы еще молоды в своих суждениях, – усмехнулся Крэлкин и остановился, пытаясь понять, стали за ним охотиться или нет. – Я бы с удовольствием поменялся с вами своей жизнью.       – Да что ты знаешь о жизни? – выпалил Драко.       – Как минимум я старше вас. И уж тем более, я не просто так рядом с Селестией трусь. Ее ученица, Твайлайт Спаркл, ничего не знает о настоящей жизни в Эквестрии, потому что она такая же безвольная сущность, как и многие тут собравшиеся. Драко, для тебя ли не является высшим благом встреча с принцессами на равных?       – Об этом мечтают все! – с уверенностью заявил собеседник.       – А кто мечтает помочь ей справляться с государственными делами? Кто будет вообще об этом интересоваться? Вам подавай богатство и славу. Меня же с Селестией связывает кое-что другое.       – Тебе никто тут не поверит, – дрогнувшим голосом произнес Драко.       – А мне не нужно, чтобы мне верили. Пока вы тут занимались в Кэнтерлоте уборкой зимы, мне дали приказ решить проблему с драконами в Гегори.       – И что такое “Гегори”?       – Это поселок небольшой на юге Эквестрии, – ответил кто-то из студентов. – Если бы ты географию изучал…       – Сдалась мне эта география!       Кто-то фыркнул, но не ответил, и Крэлкин стал пробираться дальше, напряженно смотря на морды единорогов, пытаясь по их взгляду понять, где находятся противники, но те смотрели лишь на него. «Значит, охота еще не началась, но уже скоро… Если его кто-то одернет, будет неинтересно». Он остановился около испуганной студентки, которая с настороженностью смотрела на чужака. В какой-то момент глаза ее взметнулись вверх, и Крэлкин, поняв, что противостояние началось, определил, где находятся оппоненты и стал думать, что против них предпринять.       «Конечно, они это считают лишь игрой, и не будут сражаться в полную силу, как Майт или Старсвирл, но будет достаточно забавно понять, на каком уровне у них подготовка в проведении боев, и есть ли она вообще».       – Вся проблема при стратегическом планировании – расстановка правильных акцентов и приоритетов. Ты должен понять, где твой противник и какие методы борьбы против него хороши. – Крэлкин отметил дерево и устремился к нему. Сбоку послышались недовольные возгласы. «Они идут, но я должен быть быстрее… Сколько их? Двое? Подручные Драко? Вероятно». – Ты правильно поступил, выпустив вперед своих пешек, – произнес он и, добравшись до дерева, стал небольшими порциями нагребать землю в сумки, не заботясь о сохранности вещей. – Но ты не понял, что знаю я и чего не ведаю.       – Не убегай, – послышалось в ответ, – все равно ничего не изменишь.       «Не думаю, что студенты сильные и выносливые. Один-два удара хватит. По сравнению с Шайнингом или Майтом они кажутся слабаками, но те единороги – мой недостижимый максимум».       Крэлкин вновь ворвался в толпу и побежал что было сил в сторону ворот. Потом резко изменил направление и, внезапно встретившись с первым оппонентом, мгновенно ударил ему по ноге. Тот вскрикнул, опустил глаза, и когда поднял их, земной пони сыпанул в них землей. Противник взвыл, стал отряхиваться, и тут же получил удар в грудь. Чужак не стал бить по рогу, хотя понимал, что против единорога – это лучшее средство.       Удостоверившись, что первый оппонент больше не может сражаться, он двинулся дальше, смотря на взгляды и пытаясь выследить второго противника, однако теперь его все сторонились и старались держаться на расстоянии, словно он чем-то болен. Хмурясь и оглядываясь по сторонам, жеребец услышал галоп и крики старших пони. Понимая, что вышли преподаватели и что схватка закончена, он распрямился и увидел, как белая единорожка с красной каплей на крупе подбежала к стонущему студенту и стала над ним хлопотать. На крыльце Крэлкин увидел зеленого единорога с черной гривой, смотрящего на происходящее строгим взглядом, однако он словно не собирался вмешиваться.       Через несколько минут к нему из академии подошла небольшая часть преподавательского состава. Среди них земной пони узнал Ребиса. Он окинул хмурым взглядом студентов и остановился на новом учащемся, которого порекомендовала Принцесса Селестия. Спустя всего мгновение он уверенно засеменил в его сторону, и предстал перед ним. Чужак смерил его удивленными глазами, отметил вздувающиеся ноздри и прямой, горящий взгляд, но воздержался от комментариев.       – Как ты посмел ударить студента?! – вскрикнул он. – Пусть над тобой стоит хоть Принцесса Селестия, я не позволю…       – Не кипятись, – прервал преподавателя земной пони. – Ваша дражайшая Селестия пять минут назад отстранила меня от занятий. По крайней мере, до следующего года.       – Я все равно не позволю…       – Думаю, что от Вашего мнения, профессор Ребис, сейчас ничего не зависит, – заметил Крэлкин. – Впрочем, от моего тоже. И, тем не менее, я не затевал ничего подобного. Дисциплина у вас поставлена не на высшем уровне. Думаю, стоит обратиться к дисциплинарным взысканиям, некоторым студентам они необходимы. Я бы даже посоветовал беседу с родителями. И вообще, профессор Ребис, как я могу противостоять единорогу? Я не знаю, как пользоваться привычной для вас магией.       – Я не знаю, как, но можешь, – с недовольством проговорил собеседник. – Зачем тебе вообще здесь быть? Ты земной пони…       – Вы не понимаете сути магии, профессор. Должен ли я отвечать на Ваш вопрос?       – Это… это… – Единорог зажмурился, склонил голову и приложил копыто ко лбу. – Это возмутительно! – крикнул он и посмотрел в глаза чужака. – Я не понимаю, как такая добрая пони, как Принцесса Селестия не увидела мрак в твоем сердце.       – Слушай, я не уверен, что ты имеешь в виду, но я просто нес книги в библиотеку, когда пожаловали эти. – Крэлкин взглянул на студентов, стоящих поодаль. Как только его взгляд уперся в Драко, тот вздрогнул и поежился.       – Это не дает тебе никакого права бить кого-либо! Они же еще дети!       Земной пони прищурился и посмотрел в глаза преподавателя.       – Я понимаю, что все единороги заодно, – процедил он сквозь зубы, – и вам всем противно на меня даже смотреть. Но прежде чем судить, посмотрите в зеркало, возможно, там вы найдете главного обидчика.       – Следи за языком!       Белый жеребец вздохнул и сбросил сумки. Схватив их за дно, он стал вытряхивать оттуда землю и осматриваться по сторонам. Вместе с землей из сумок посыпались его записи. Площадь замерла, смотря на действия чужака. Он вздохнул, тряхнул еще несколько раз и забросил сумки на спину. Собрав высыпавшуюся поклажу, он обратился к Ребису:       – Со всем моим уважением к Вам, я не понимаю, зачем существует это учебное заведение. Более того, Принцесса Селестия меня послала сюда не просто так. Если бы не определенные обстоятельства, то мы бы никогда не встретились, но судьба распорядилась иначе, и в Вашем случае лучше принять судьбу такой, какая она есть. Я уже испортил репутацию у этих единорогов, но мне лично все равно. Я не боюсь вас.       – Нет ничего, что бы могло сдержать мощь единорога, – с раздражением отозвался учитель.       «Ничего нет… Ну и что, что ничего нет? Разве это так важно? Конечно, я остаюсь беззащитным перед магией, но что я с этим поделаю? Моего потенциала не хватит справиться даже со среднестатистическим единорогом, как бы я того не хотел, а эти зеленые выскочки только и думают, как бы показать свое превосходство над другими расами. Но земные пони же выстояли перед единорогами когда-то давно, как и пегасы… Пегасы… Доспех Дроттинна».       – Нет, все-таки, есть кое-что, – улыбнулся Крэлкин. – Доспех Дроттинна, поглощающий магию…       – Ничто не может сдержать мощь единорога, – с нажимом повторил Ребис.       Жеребец перестал слушать бормотание других пони и погрузился в себя. «Да, доспех Дроттинна. Если бы он сохранился, я бы не боялся даже Старсвирла. Но из чего он был сделан? Аналогов его не было, Селестия мне четко ответила на этот вопрос. Из чего же было сделана та броня? Не может быть, чтобы это был александрит. Хотя… Многие знания правительство просто прячет от граждан, но все равно нашелся бы какой-то единорог, который бы сообразил, как правильно зачаровать этот минерал. Нет, это не александрит…       Ответ можно искать либо у Селестии, либо у Квина. И у Квина больше шансов узнать информацию. Да и сам Квин может поглощать магию… Очень может быть, что сам он создан из того же материала, что и были сделаны доспехи Верховного Пегаса Ландаухиминна. Значит, мне надо встретиться с когитором и поговорить с ним по этому поводу. А чтобы встретиться с ним, необходимо переговорить с отцом Твайлайт о том, что происходит в организации и что творит Старсвирл. Что-то в Целеберриуме неспокойно последнее время, а теперь еще и наша с Твайлайт поездка из ниоткуда показалась. Хотя этого и следовало бы ожидать от их лидера».       – Да, ничего не может сдержать магию единорога… – отмахнулся Крэлкин.       «Амулеты и зелья – это все, что может проще простого противостоять любой магии. Думаю, что слабенький единорог, обвешанный всяческими амулетами, смог бы противостоять даже Луне, несмотря на ее опыт в боевых сражениях, а по силе мог бы отодвинуть Селестию с ее поста. Плохо, что силу их нельзя контролировать».       – Все же, я должен отнести книги в библиотеку, – словно в трансе произнес он.       – Книги мы занесем сами, а теперь уйди из академии, – произнес учитель. – Здесь ты теперь нежеланный гость.       Крэлкин тряхнул головой и нахмурился.       – Послушай, Ребис, я тебя не трогаю пока. С тобой может быть то же самое, что и со студентом, который погнался за мной. Ты можешь противопоставить мне только силу магии, но боевого опыта у тебя нет. Я знаю, в чем недостатки единорогов и их стиля использования албидо стилла, и я знаю, как побеждать, таких как ты.       – Ты забываешься, – с угрозой в голосе проговорил преподаватель.       – Мои копыта готовы принять вызов, – усмехнулся чужак. – Но только на моей территории. Все же у тебя рог, а у меня нет даже крыльев.       – Плохо ты начинаешь общение с сильными из нас.       – “Сильными”? – переспросил жеребец. – Я думал, что сильные не тратят свои силы на разборки с земными пони.       – Но…       – Профессор Ребис, – позвал властный голос, и тот обернулся. – Я полагаю, что урок уже начался. Попрошу всех занять свои места в аудиториях.       – Да, директор, – склонился учитель и бросил быстрый взгляд на оппонента.       Крэлкин смотрел на зеленого единорога, провожающего всех строгим взглядом. Директор учебного заведения посматривал на земного пони, но безмолвствовал. Как только последний студент скрылся в помещении, он подошел к чужаку и покачал головой.       – Можете не говорить, что меня в Вашем учебном заведении больше не ждут, – хмуро проговорил Крэлкин.       – Кто тебе сказал такую глупость? – поинтересовался директор.       – Это и так видно по Вашей… морде.       – И что же по ней видно?       – Хватит разыгрывать спектакль, мы не на уроке по психологии, – с презрением бросил чужак. – Думаете, я ничего не вижу?       – Я лично вижу перед собой пони, не умеющего держать себя в копытах, – спокойно проговорил управляющий академии.       – Я смотрю, со мной вступил в разговор серьезный демагог, – холодно бросил чужак. – Боюсь, что до Селестии Вам далеко.       – Соглашусь с тобой, – кивнул собеседник, – до Принцессы Селестии мало кто сможет дорасти. Я не понимаю тебя, если честно. Принцесса приняла тебя как равного, а ты вступаешь с ней в бесполезный диспут. Береги вверенное тебе доверие.       – И Вам даже неинтересно, почему мне это доверие было вверено?       – Все должно идти своим чередом, – произнес директор. – Мы все находимся на своем месте и получаем то, что заслуживаем. Я не обвиняю тебя в твоем поступке, будь я на твоем месте, сделал бы то же самое, но, благо, я на своем месте.       – Значит, не все студенты Вам нравятся? – поинтересовался Крэлкин.       – Что значит “нравятся”? – с непониманием в голосе переспросил зеленый пони. – Я отношусь к каждому с должным уважением и, если это необходимо, с должным пренебрежением.       – И все же.       – Тебе необходимо отнести книги в библиотеку? – спросил директор, и к нему подлетела литература. – Пройдем, если ты не против.       «Не ответил на прямой вопрос. Неужели у него есть свои любимчики и учащиеся, которых он презирает? Странно, что этот пони возглавляет подобное заведение. Тут необходимо самообладание, что у него несомненно есть и нейтральность взглядов, чего он, увы, лишен».       – Хорошо, – с подозрением проговорил белый жеребец.       – Полагаю, это твое.       Печатные издания легли в сумки земного пони.       – Не думал, что здесь есть хоть кто-то адекватный, – с сожалением в голосе произнес чужак. – Даже Селестию я не могу отнести…       – В Эквестрии много хороших и, как ты выражаешься, адекватных пони, – проговорил директор. – Нужно открыть не только глаза, но и сердце.       – Боюсь, что сердце я никогда никому не открою.       Управляющий академией двинулся ко входу, и Крэлкин последовал за ним.       – Позволь поинтересоваться, – подал голос провожатый, – зачем ты здесь? Я понимаю, что ты земной пони, который может использовать магию, исключение из правил, подтверждающее само правило… но все же, почему?       – Любой земной пони может использовать магию, – постарался уйти от ответа жеребец.       – Про албидо стилла мне известно, – проговорил директор. – Но твои клетки не выходят за какие-то пределы. Наоборот, они находятся в норме. Твои занятия с единорогами все равно ни к чему не приведут, так для чего?       – Я не доверяю Вам настолько, чтобы говорить об этом.       – Я понимаю. Все же не хотелось потерять хотя бы такой маленький оазис знаний и силы единорогов. Слишком много границ было некогда размыто Принцессой Селестией.       – Старсвирл? – с подозрением уточнил Крэлкин.       – Он не мог оставить тебя без присмотра, – вздохнул собеседник. – Боюсь только, что Майт тебе не доверяет.       – Значит, ты относишься к Майту?       Директор кивнул и зашел в здание академии. Копыта отчетливо стучали в большом холле, разносясь эхом в самые дальние углы большого помещения.       – Сейчас здесь об этом опасно говорить, – предупредил глава учебного заведения.       «Он мне кого-то напоминает, но кого? Его тон, собранность, правильность подбора акцентов в речи. Неужели у Селестии в рядах Целеберриума появились обожатели?»       – У тебя есть ученики? – внезапно спросил Крэлкин.       – Как и Принцесса Селестия, мы все несем ответственность за кого-то, – пространно отозвался единорог.       «Неужели он действительно хочет быть похожим на главного потентата Эквестрии?»       – Тебя не смущает сравнение с Селестией? – уточнил он. – Для выходца из Целеберриума это как минимум странно.       – Не все такие, какими тебе их хочется видеть. Все же это обитель знаний, а не пренебрежения.       «Опять пространные фразы, намекающие на общее поведение среднестатистического пони. Что же, он достаточно хорошо подделал стиль общения Селестии. Но он не такой, как она».       – Надеюсь, что это так.       Пройдясь в тишине по пустынным коридорам и поднимаясь по немногочисленным лестницам, пони вскоре попали в библиотеку. Огромный читальный зал был застелен толстым ковром, который поглощал приглушенный перестук копыт, сопровождающий их всю дорогу. За одним из столов сидел светло-желтый единорог, увлеченно читающий какую-то книгу. Директор недолго смотрел на него, обвел взглядом зал и, убедившись, что больше никого нет, обратился к студенту:       – Вигор, почему ты здесь сидишь? Разве сейчас не проходит подготовка к экзамену?       Жеребец поднял голову, вперил непонимающий взгляд в двух пришедших и ответил:       – Я уже сдал экзамен по магическим препятствиям, – словно оправдываясь, произнес он. – Меня профессор отпустил с урока. Честно.       – И ты как обычно решил скоротать время в библиотеке? – поинтересовался мягким голосом глава академии.       «Его голос изменился, словно он разговаривает не со своим подчиненным, а со старым знакомым. Или же он питает какие-то более близкие чувства? Неужели этот студент – любимчик директора? Уж не отождествляет ли директор себя с Селестией, а этого единорога – с Твайлайт?»       – А что еще делать? – ответил желтый единорог. – Сейчас все равно заняться нечем. Практически все экзамены я сдал досрочно. Завтра утром сдам последний и поеду домой. Родителям помощь нужна, – пояснил он и смущенно уставился в книгу.       – Отдохнул бы, – с заботой проговорил директор.       – Скоро я и так уезжаю, а дома у меня не будет возможности продолжать обучение, – отозвался студент. – Работы на полях много, как всегда. К тому же, у нас даже библиотеки нормальной нет, все для земных пони да пегасов. – Он ненадолго задумался и, внезапно спохватившись, обронил. – С вашего позволения…       – Не переусердствуй. Помни, что не всем суждено дойти до Твайлайт Спаркл.       «Он упомянул Твайлайт Спаркл? – удивился чужак. – Да еще и в таком амплуа? Очень странный этот директор, словно он далек от Целеберриума и его планов».       – А разве я стремлюсь с ней соперничать? – с непониманием отозвался жеребец – Она, конечно, сильная единорожка, и я бы хотел приблизиться к ней по силе, но… я не стремлюсь с ней сравниться, да и понимаю, что этого никогда не случиться.       «Пора проверить, насколько сильно работает директор со своим учеником и насколько хороши его методы».       – Тогда зачем читаешь все эти книги? – спросил Крэлкин. – Получить знания?       – Хотя бы для этого, – кивнул единорог.       – Знания мертвы, если ими не пользоваться, ты это понимаешь? – поинтересовался чужак. – Более того, если ты ими не будешь пользоваться, то рано или поздно забудешь, а забвение – лишь знак, что ты потерял драгоценное время. Не думаю, что всеми полученными здесь знаниями ты собираешься пользоваться в реальной жизни. Так какой смысл во всем этом?       – Ну… я…       Пони покраснел и снова уткнулся в книгу.       – Как видишь, цель у него есть, – заметил директор.       «Он его выгораживает… Давай поиграем в твои игры».       – Кажется, он хочет на кого-то произвести впечатление, – сказал Крэлкин. – Полагаю, что я зацепил его за что-то личное.       – Насколько я помню, – вновь встрял директор, – Вигор никогда ни на кого не смотрел.       – Значит, дело в другом, да, Вигор? – поинтересовался пришелец.       – Я просто хочу помогать пони, – выдавил тот, не поднимая взгляда.       – И для этого читаешь книги? – уточнил чужак.       – Если я смогу снять хотя бы часть обязанностей со своих родителей, я буду рад, – произнес единорог и неуверенно посмотрел на вопрошающего.       – Я вас слушаю, – произнесла пожилая кобылка и привлекла к себе внимание директора и его попутчика.       – Я хочу сдать книги, – произнес белый жеребец.       – Земной пони, решивший изучать магию, – с недовольством пробормотала библиотекарша и выудила из большой кипы карточек необходимую. – Крэлкин, если я не ошибаюсь?       – Именно он, – кивнул тот.       – Значит, Вы брали вчера три книги. – Директор достал литературу и положил перед работницей аккуратной стопкой. Осмотрев книги, она подняла недовольный взгляд на посетителей. – При всем моем уважении, книги в ужасном состоянии. Они все в земле, на обложках царапины. Что Вы с ними делали? Прошло-то всего…       – Лаванда, пожалуйста, прими книги, – попросил глава академии. – Завтра этот пони уезжает из города по приказу Принцессы Селестии. Мы не вправе его тут задерживать. В следующем учебном году он вернется в эти стены и расплатится за порчу имущества.       Крэлкин поднял бровь и посмотрел на провожатого. «Я расплачусь за порчу имущества? Как же он наивен. Но все же он прав: я сюда вернусь месяца через три. Если у них так же учебный год начинается с началом осени».       – Вечно я иду на уступки, – проворчала библиотекарша, поставила оттиск подковы на карточке и поинтересовалась: – Вам еще что-нибудь нужно?       – Нет, спасибо.       Чужак обернулся и уставился на студента, краем глаза заметив, как удаляется кобылка в свои пенаты. Тот вновь уткнулся в книгу, не обращая внимания на происходящее. «Интересно, что он читает? Пожалуй, что-то про сложные манипуляции с магией. Чем-то он похож на Твайлайт… и на меня в молодости. Я тоже думал, что в книгах зарыты ответы на все вопросы». Жеребец неспешно подошел к единорогу и посмотрел на обложку первой в стопке книги.       “Способы подготовки почвы для яровых культур”.       – Простите? – послышался голос студента.       – Я просто хотел посмотреть, чем ты можешь увлекаться, – пояснил Крэлкин и подвинул к себе другую книгу. – “Покрытосеменные растения и их особенности”, – прочел он и посмотрел на очередную обложку. – “Идеальная почва”. Кажется, ты больше интересуешься сельским хозяйством.       Единорог нахмурился, сграбастал копытами книги и подтянул к себе.       – А какая разница? – бросил он с опаской и тут же посмотрел на управляющего академией. – Директор, – жалобно проговорил жеребец, – что он от меня хочет? Я же просто читаю.       – Этот пони ищет юные дарования, – сообщил тот. – Для чего – мне, к сожалению, неизвестно.       – И зачем это надо было говорить? – с нескрываемой злобой поинтересовался земной пони. – Одно мое слово Селестии или Луне – и тебя отсюда вышвырнут.       – Коли на то будет твоя воля, я не буду сопротивляться, – сообщил зеленый единорог. – Однако не стоит скрывать то, что можно рассказать.       – Хорошо, рассказывай, что тебе известно, – потребовал Крэлкин.       – Мне известно, что у тебя есть какие-то уникальные знания, – беспристрастно произнес директор. – Какие точно – никто сказать не может. Да это и к лучшему, как по мне. В академию для одаренных единорогов ты был направлен непосредственно Принцессой Селестией для того, чтобы найти сильных студентов. Полагаю, ты должен вверить им свои знания.       – Что-то много ты знаешь для рядового служителя идей Гармонии, – с подозрением сказал белый жеребец.       – Все мы что-то да знаем, не стоит нервничать по этому поводу. Я тебе рассказал лишь то, что можно рассказать таким, как я. Вигор никому не скажет, кто ты такой, я прав?       Студент закивал, смотря на переговаривающихся, словно боялся сказать хоть слово.       – Я не доверяю даже Селестии, – прошипел жеребец, – потому знание вашей принцессе я и не передаю.       – “Вашей”? – недоуменно переспросил директор. – Она ничья. Она оберегает Эквестрию…       – Пускай будет так, – прервал речь чужак. – Все же Селестия для меня не более чем сильный представитель вашего вида.       – Интересно получается, Крэлкин, – произнес глава академии и посмотрел в глаза жеребцу. – Ты не так давно появился в Кэнтерлоте, а уже спокойно разговариваешь с принцессами. Ты не такой, как все, но в чем твоя особенность?       «Метка у меня отсутствует, но тебе об этом знать не обязательно».       – Если тебе интересно, то я с принцессами общался и вне Кэнтерлота, – парировал жеребец. – Наше знакомство длится достаточно долго.       – Я это могу предположить, но так фривольно… Даже Твайлайт Спаркл себе этого не позволяет, а она куда дольше любого пони общается с Принцессой Селестией. Ко мне в голову закралась мысль, что ты некий… как бы так выразиться… изгой.       – “Изгой”? – переспросил чужак и напрягся всем телом.       «Знает ли он, что я пришелец из другого мира? Что, если его уровень доверия настолько высок, что ему вверили подобные знания? Но неужели Старсвирл, Майт или Изабор прознали, кто я?»       – Пони без кьютимарки не так часто встречаются в наше время, не так ли? – улыбнулся директор.       «По крайней мере, можно с уверенностью сказать, что он из Целеберриума. И угораздило же меня попасть в его общество. Но кто такой Вигор? Почему он говорит такие вещи при нем? Надо остерегаться этого единорога. Хоть он и не получил должного образования, но для меня потенциально опасен, как пешка на арене действий, так и сила, которая может стать непреодолимым препятствием».       – И что следует из того, что у меня нет метки? – с вызовом спросил Крэлкин.       – Тебе самому прекрасно известно, – слащаво произнес старший единорог.       «Он просто играет, показывает мое место, но и я умею кусаться».       – У него нет кьютимарки?! – воскликнул студент.       Чужак посмотрел на него, тот поежился и отодвинулся на край стула.       – Не бойся, это не болезнь, – успокоил его пришелец. – Я был с Принцессой Селестией долгое время, и у нее есть до сих пор метка, как и у Принцессы Луны, и у Шайнинга, и у Твайлайт…       – Но… так не бывает, – неуверенно проговорил ученик. – У всех есть кьютимарка.       – Этот пони – исключение, – с расстановкой проговорил директор. – Либо он родился не тем, кем ему быть суждено, либо…       – Как это? – ошарашено поинтересовался желтый жеребец.       – Возможно, он – единорог, заключенный в тело земного пони, – предположил управляющий учебного заведения. – Примитивнейшей магией он может управлять, хотя я сам не понимаю, как это возможно.       – Он еще и магией управляет?! – воскликнул Вигор и подскочил. – Но это невозможно! Этого быть не может! Только единороги…       – Да никакой я магией не управляю, – отмахнулся Крэлкин. – Пегасы под моим руководством и то большего бы добились, нежели я.       – Я слышал об Айроне Трепе, – заметил директор. – Ты его обучал?       – Уж кто бы сомневался, что ты о нем слышал, – саркастично проговорил чужак. – Все-таки, очень известный пегас, ловец диких животных. И не учил я его. Все же, да, он может многое, но лишь потому, что обладает уникальными крыльями. Вряд ли, кто-то сможет повторить его движения.       – Значит, твоя уникальность в отсутствии кьютимарки? – уточнил собеседник.       – Возможно, – мрачно согласился земной пони. – А что по этому думает твой любимчик?       – Любимчик? – с недоумением переспросил директор.       – Вигор, – пояснил Крэлкин.       – С чего ты взял…       – Ты хочешь казаться похожим на Селестию, не правда ли? А Вигор – это отождествление Твайлайт.       – Другие единороги правы: ты не умеешь держать язык за зубами, – спокойно произнес зеленый жеребец и улыбнулся. – Наш разговор окончен. Тебя проводить к выходу?       – Я сам найду, – заверил чужак. – Я бы хотел тут осмотреться.       – Литературу тебе все равно не дадут, так что…       – А я не литературу хочу посмотреть, а проверить кое-что другое.       – Вигор, – обратился директор к студенту, – будь любезен, проследи за нашим гостем.       – За мной не нужно следить, – проговорил земной пони.       – Тогда до следующего учебного года, Крэлкин.       – Жду, не дождусь.       Директор поклонился на прощание и неспешно покинул большое помещение. Студент боязливо смотрел на незнакомца, потом подхватил книги магией и пересел за другой стол, подальше от него. Чужак фыркнул и осмотрелся. Сейчас ему было интересно узнать, насколько помещения академии для одаренных единорогов принципиально могут быть пропитаны магией. Читальный зал был как раз таким местом, где лишний шум мог отвлечь учащихся от занятий и прервать правильный ход мыслей.       – Значит, ковер, – в задумчивости проговорил Крэлкин, вспоминая, как назойливый перестук отступил, как только он и провожатый вошли под своды обители знаний, и с силой ударил копытом в пол.       Послышался гулкий звук. Жеребец улыбнулся и ударил по ближайшему столу. Едва слышный стук разнесся по большому залу и затих под потолком. Жеребец осмотрелся, не привлек ли он кого-то своими действиями, и увидел, как Вигор сидит и, затаив дыхание, смотрит на его действия. Тот усмехнулся и засеменил к стене, приготовившись на этот раз нанести сильный удар задними копытами. Подойдя к цели, его окликнул единорог:       – А что Вы делаете?       – Хочу проверить, насколько это место пропитано магией, – признался собеседник.       – И что потом? – поинтересовался ученик.       – Потом я хочу потренироваться, – отозвался Крэлкин, готовясь к удару. – Мне надо лучше чувствовать потоки энергии, а я их ни черта не чувствую.       – “Ни-чер-та”? – переспросил жеребец. – А это что?       – Не бери в голову, – проговорил чужак и с размаху ударил в камень.       В копыта отдала ударная волна. Пришелец вскрикнул от боли и повалился на ковер. К нему тут же подскочил студент и лепетал, что хочет помочь, но земной пони, скривившись, лишь отмахнулся от ненужной поддержки. Он посмотрел на стену, но на ней не было ни царапины.       – Звук был? – спросил Крэлкин.       – Какой звук?       – От удара.       – Э… Ну… – замялся Вигор. – Почти не было.       – Отлично, – улыбнулся жеребец и поднялся.       – Что тут происходит?! – послышался голос, и пони, обернувшись, увидели библиотекаршу. – Я вам устрою! Ишь, моду взяли портить имущество академии! Сначала книги, а теперь и мебель ломать удумали? Пока что я попрошу тебя, земной пони, удалиться. Если не поймешь, прибегну к силе.       «Интересно, откуда она узнала, что я порчу имущество? Следила что ли?»       – Но миссис… – послышалось от единорога.       – Вигор, тебе тоже стоит прогуляться, – с напором проговорила пожилая кобылка.       Студент прижал уши, поджал хвост и, осунувшись, засеменил к столу, на котором лежали его книги.       – Не стоит его выгонять, – произнес Крэлкин. – Я уже ухожу.       Библиотекарша ничего не ответила, лишь фыркнула и пристальным взглядом проследила, чтобы нарушитель спокойствия покинул помещение. Вигор недоуменно смотрел на земного пони, но не решился что-либо сказать.       Как только чужак оказался за воротами большого двора академии для одаренных единорогов, он осмотрелся и вдохнул свежий горный воздух полной грудью. Большинство пони уже закончили свои повседневные дела и теперь собирались небольшими группками, чтобы направиться в местный парк или выбраться за город к роднику. Кое-кто захаживал в кафе и там проводил время за беседой с друзьями.       Посмотрев на крыши зданий и отметив местоположение дворца Селестии, Крэлкин неспешно двинулся к цели, наблюдая за жизнью пони и пытаясь свыкнуться с новым обществом.