Идолы и Боги

      Поезд мерно покачивался из стороны в сторону, за окном мелькали деревья, горы и редкие поселки. Принцесса Селестия лежала у окна на просторной кушетке поверх цветастой подушки и читала книгу. Вокруг занимались обыденными делами еще четыре пони. Двое стражников стояли у входов. Работники с недоумением посматривали на гостя принцессы, но не решались что-либо сказать.       Крэлкин ерзал на месте Луны, пытаясь удобнее умоститься, но ему это никак не удавалось. Он сидел напротив Селестии и смотрел на мелькающий пейзаж. Изредка он бросал робкий и подозрительный взгляд на старшую правительницу, хотел было спросить, почему он едет с ней в Кэнтерлот, а не в Филдс, куда отправился старейшина почитателей Солара, и почему он едет в вагоне коронованных особ, да и еще на месте одной из принцесс, но никак не решался. Лишь единожды Селестия скосила выжидающий взгляд на белого земного пони, недолго осматривала его, и вновь вернулась к чтению.       Крэлкин спрыгнул с кровати, задев сумку, в которой покоилась стеклянная банка с зачарованной главами Целеберриума пылью цаворита, подошел к окну и немного приоткрыл его. Стремительный поток ветра влетел в вагон и зашуршал бумагой и гербарием на стене. К чужаку моментально подбежала серая кобылка и сказала, что Принцесса Селестия не позволяла открывать окно, и потребовала немедленно закрыть его. Жеребец скривился, но выполнил просьбу.       – Какой-то абсурд, – произнес он и многозначительно посмотрел на августейшую, однако та никак не отреагировала, и Крэлкин отвернулся. – Вообще было довольно жестко так общаться с культистами. Если разобраться, то они не виноваты, это воспитание такое. Да, это, конечно, проблема, их проблема, ее необходимо решать, но рубить сплеча… У нас есть более важная проблема.       Селестия отложила книгу и выжидающе посмотрела на говорившего.       – Тут можно говорить об этом? – поинтересовался земной пони.       – Можно, – кивнула венценосная.       – Целеберриум, – констатировал жеребец. – Он выходит за рамки…       – Это не проблема, – возразила кобылка. – Сейчас это мелочи по сравнению с Империей Грифона.       – Думаешь, нельзя будет решить проблему мирно?       Внезапно все работники прекратили заниматься делами и с ужасом уставились на чужака.       – Манеры, – благосклонно напомнила принцесса. – Проблема уже практически решена, но устранены лишь последствия. Необходимо разобраться с причиной.       – Имея под копытом Целеберриум можно было бы вырвать причину с корнем, – заверил чужак.       – И поступить, как я поступила с последователями Солара? – поинтересовалась Селестия. – Полагаешь, это решит проблему раз и навсегда?       – Доказать тщетность существования тем, кто верит в свое бессмертие – это действительно жестоко, – напомнил жеребец. – Но я сейчас не про веру и религию. Мы столкнулись сейчас с конфликтом интересом между мной и Вашим Высочеством.       – Поясни, – попросила правительница.       – Я говорю, что необходимо делать что-то с Целеберриумом, – произнес собеседник и повернулся к кобылке. – И Вы уже поняли мою задумку. Необходимо подавить его и заставить действовать сообща с Вами. Это принесет несказанное преимущество в дальнейшем. Вы же предлагаете направить собственные силы на преодоление внутреннего, социального кризиса…       – Почему ты решил, что кризис социальный?       – Потому что если такое проворачивает один пони, то может провернуть и другой. Вопрос лишь: когда. Это может породить социальный взрыв. Отчасти этот социальный взрыв может быть создан искусственно из-за бездействия Целеберриума. На самом деле Целеберриум выполняет достаточно важную роль в жизни Эквестрии, и полное его уничтожение может нарушить целостность государства. С другой стороны его нельзя и отпускать в свободное плаванье.       – Социального кризиса не будет, – заверила Селестия. – Хотя с другой стороны я согласна, необходимо пересмотреть концепцию образования и других социальных институтов.       – Ваше Высочество, – простонал земной пони, – я говорю о Целеберриуме. Это не та организация, которая будет размениваться на единичные выпады. Они будут вырывать проблему с корнем, а это именно то, что нам необходимо в данной ситуации.       – В данной ситуации не нужно паниковать, – спокойно произнесла правительница. – Во-первых, необходимо оценить масштаб угрозы. Как по-твоему, чего стоит опасаться больше? Войны с Империей Грифона или Целеберриума?       «Она позволяет себе произносить подобное при этих пони? – подумал Крэлкин и бросил быстрые взгляды на занимающихся рутиной работников. – Что же на самом деле они знают?»       – Вероятно, война, – с неохотой произнес жеребец. – Если то, что я слышал о грифонах правда, то войны нам не выиграть. Разве что нанять минотавров и зебр… И обратить на свою сторону несколько сотен, а то и тысяч драконов…       – Значит, ты согласен, что войну допустить никак нельзя? – поинтересовалась венценосная.       – Нельзя и прогибаться, Ваше Высочество, – решительно произнес жеребец.       – Никто не говорит о том, чтобы прогибаться под кого-то, – заверила кобылка. – Сейчас проблема в пони, и именно здесь, в Эквестрии, кроется опасность. Эту же проблему мы можем локализировать и решить своими силами, исключив привлечение специалистов из заморской империи. И делать это необходимо быстро и без шума. Чем больше пони об этом узнают, тем больший фурор инцидент может произвести не только в Эквестрии, но и за ее пределами. А я бы не хотела привлечение внимания общественности. Пони нарушил закон и должен заплатить за свою вольность.       – Разве не будет лучше показательная казнь? – поинтересовался Крэлкин. – Убьете двух зайцев одновременно.       – Кто бы то ни был, его ждет наказание не из приятных, – заверила венценосная. – Я бы не хотела, чтобы пони видели то, чему я его подвергну.       – Понятно. Возможно применение смертельных заклинаний?       – До такого меня ничто не заставит опуститься.       – А Луна?       – Принцесса Луна, Крэлкин, – одернула Селестия. – Следи за манерами.       – Она моя подруга, – возмутился собеседник. – Я могу и так…       – Все равно ты обязан соблюдать этикет, – настойчиво произнесла венценосная. – Ты житель Эквестрии и твоя обязанность быть примерным гражданином.       – Хорошо, – с недовольством согласился земной пони. – Что с Принцессой Луной? Вы бы могли отдать провинившегося ей.       – И увеличить разрыв между ней и обществом еще больше? – поинтересовалась кобылка. – Ты сам понимаешь, что это пагубный путь и неверный вариант.       – Ну, да, – согласился чужак. – В общем-то, публичная казнь от того, кого за глаза называют Найтмэр Мун, была бы слишком пугающей.       Пони вокруг вздрогнули и покосились на говорящего. Стражники бросили обеспокоенный взгляд на чужака и спустя секунду вернули себе каменные морды.       – Как только я разберусь с нашей внутренней проблемой, мы обязательно обсудим способы остудить пыл Целеберриума, – пообещала принцесса.       – А до того он будет делать, что хочет?       – Честно говоря, я не вижу причины беспокоиться по этому поводу, – рассудительно произнес аликорн. – Целеберриум поддерживает Эквестрию, заботиться о жителях, не пресекает закон.       – Пресекает, – пробурчал Крэлкин. – Еще как пресекает.       – По крайней мере, я не вижу этого. А бесчинства, которые они устраивают за пределами государства останутся на их совести. Если, конечно, они не будут ставить под вопрос безопасность страны.       – Эти не поставят, но, как по мне, таят угрозы больше, чем вся Империя Грифона целиком. Мне даже интересно, – в задумчивости произнес жеребец и поднял глаза к потолку, – выстоит ли армия грифонов против единорогов Целеберриума.       – Это глупые мысли, – изрекла Селестия. – У тебя есть еще вопросы?       Чужак пошарил глазами по полу и внезапно спросил:       – Как ты отнесешься к переформированию Целеберриума?       – Крэлкин, манеры! – повысила голос кобылка, и рабочие пони прыснули. – Что до переформирования Целеберриума, то мне нет до него дела. Я должна следить за спокойствием в землях Эквестрии, а не за группой зарвавшихся единорогов, которые играют в свои, лишь им понятные игры. Будет необходимость, мы сможем уничтожить их.       – А если не сможете? – с любопытством и упреком спросил жеребец.       – Они пони, – напомнила венценосная. – Они подвластны мне и Луне. Я не думаю, что с ними возникнут большие проблемы.       – Тогда я приложу все усилия, чтобы Целеберриум перестал существовать.       – Это твое право, – благосклонно сказала принцесса. – Только не навреди жителям Эквестрии.       – И Вы мне не поможете?       – С какой стати? – недоуменно поинтересовалась августейшая. – У меня есть дела гораздо важнее. Если ты захочешь разрушить Целеберриум, то я не буду тебе мешать. Поддержу, конечно, но всему есть пределы. Грубого нарушения законов я не потерплю, и тебя будет ждать та же участь, что и членов скрытой организации за беспорядки. Если будет необходимость, я вмешаюсь в самый опасный момент и сохраню тебе жизнь. Я поддерживаю твою идею, с Целеберриумом необходимо что-то делать, но сейчас у меня нет на него времени.       – Значит, можете уничтожить? – с подозрением поинтересовался жеребец.       – К чему этот вопрос?       – Просто хочу оценить Ваш потенциал, ничего большего.       Селестия слегка улыбнулась, и чужак с недоумением посмотрел на нее. «Видно, ответа я не дождусь. А чего, собственно, я хотел? Подробный анализ ее способностей и албидо стилла?»       – Ты говорил, что Висио давал тебе какой-то список, касающийся Твайлайт и ее проблемы, – напомнила принцесса, – и обещал показать.       – Да, – сказал чужак, подскочил к сумкам и, достав таблицу селекционной программы, бережно передал ее Селестии.       Принцесса внимательно посмотрела на список, усмехнулась и передала бумагу назад.       – Что смешного? – недоуменно спросил Крэлкин. – Ты… Вы поняли, что там написано?       – Решение простое до безобразия. Висио гений. Но захочет ли этого Твайлайт? Готова ли она пойти на такое, чтобы избежать лап Целеберриума?       – Пойти на что? – с подозрением поинтересовался чужак.       – С этим тебе предстоит разобраться самому, – произнесла августейшая и передала листок владельцу.       Земной пони выхватил бумагу из облачка магии и скосил на нее взгляд. Он разобрал имя Рэйнбоу Дэш и Твайлайт Спаркл. «Что же хочет сказать Селестия? Чего я не вижу? Тут собраны самые разнообразнее пони, как по профессии, так и по расе. Не понимаю я чего-то. Надо будет как-то выпытать у принцессы ответ». Он сунул листок в сумку, запрыгнул на кушетку Луны, посмотрел на светлую кобылку настороженным взглядом. «Как же она так быстро разгадала загадку?»       – Кто такой Висио? – поинтересовался Крэлкин. – Он говорил, что связан с Вами.       – Раньше Висио проводил много времени на научных конференциях по магии и медицине. Странный выбор для единорога, который специализируется на заклинаниях скрытности, не находишь?       – Нахожу, – кивнул жеребец. – Но мне не это интересно. Вы общались с ним на довольно интересные темы.       – Какие? – уточнила Селестия.       – Например, разбирали устройство коллективного бессознательного.       Венценосная не ответила. Ухо ее едва заметно дернулось, и чужак уселся, не веря своим глазам. «Она медлит с ответом? Что же сделал Висио, чтобы привести Селестию в замешательство?»       – Это наше с ним дело, – через несколько минут заявила принцесса. Книга подлетела и раскрылась перед мордочкой августейшей.       – Настолько это все секретно?       – Висио меня однажды подвел, и я бы не хотела, чтобы история эта подлежала огласке. А если сведения попадут в твои копыта, еще неизвестно, как ты ими воспользуешься.       – И все же…       – Я не собираюсь разговаривать об этом единороге, – строго произнесла августейшая и нахмурилась.       Чужак сглотнул и кивнул. Принцесса Селестия уткнулась в книгу, попросила налить ей ромашковый чай и продолжила знакомиться с текстом. Крэлкин с недоумением смотрел на нее некоторое время, а потом улегся и скучающим взглядом уставился на проплывающие за окном облака и садящееся солнце. Рабочие пони едва слышно переговаривались под настойчивый перестук колес и занимались своими делами.       Совсем скоро стало темно. Зажглись светильники, и подручные принцессы стали разбредаться по своим купе. Ветер усилился, возмущаясь движению исполинской машины, и бил в стекла. Селестия приготовилась ко сну. Стражники тоже. Они засопели довольно быстро. Крэлкин некоторое время смотрел на них и через время тоже заснул. Вагон слегка покачивало на неровной колее.       Поезд спал.