Ночное небо ещё никогда не было таким тёмным

Кажется, ночное небо ещё никогда не было таким тёмным. Огромный мегаполис с его бесчисленными неоновыми огнями не в силах сделать его светлей. Я снова смешал антидепрессанты с алкоголем. Не в этом ли причина? Поворачиваю голову. На белых шёлковых простынях лежит он. Его кожа ещё белей простыней, но гораздо грубей. Веки опущены, рот приоткрыт, лицо отображает спокойствие. Небольшие морщинки под глазами разгладились, и теперь он похож на того, кого я когда-то видел на картинках в учебнике истории. Бог, значит? Смешно. Гораздо больше ты похож на глупого трясущегося щенка, чем на бога. Он спит на боку, подложив голову под руку. Белоснежные плечи вздымаются с каждым вдохом и плавно опускаются с выдохом. Он спит спиной ко мне. Мои губы растягиваются в улыбке, я смеюсь как можно тише, чтобы не разбудить его. До чего же ты смешной. Мечтаешь взять власть в свои руки, принимаешь наркотики, находишь нового мальчика каждую ночь, купаешься под золотыми дождями… Мечтаешь быть идеальным. Разве должны боги так себя вести? Не должен ли ты, вместо того, чтобы просиживать задницу в кожаном кресле и нюхать кокаин, помогать тем, кто молится тебе? Знаешь, когда мне было десять лет, я тоже молился тебе. У нас в семье, как тебе известно, случилась трагедия. Тогда я верил и надеялся на какую-то помощь. А сейчас я вижу всё своими глазами и понимаю, что в помощи нуждаешься ты. В последнее время я плохо сплю, но ты этого не замечаешь. Думая, что я вижу десятый сон, ты набираешь своему очередному любовнику и шёпотом, который стараются не замечать соседи, разговариваешь с ним. Вы разговариваете об искусстве, политике, наркотиках, шлюхах… Иногда разговор касается темы любви. Тогда твой голос начинает дрожать. Тебе становится стыдно, и ты спешишь попрощаться с человеком на том конце провода. Некоторое время взгляд янтарного глаза прикован ко мне. Потом ты виновато прячешь его и начинаешь разговаривать сам с собой. Нет, не обо мне. Об Иланэль. Она была единственной девушкой в твоей жизни. Ты до сих пор любишь эту красавицу, пусть её нет среди нас уже несколько сотен лет. Я знаю все подробности вашей личной жизни, знаю, на кого она училась, о чём мечтала, её любимое блюдо и цвет. Первое время мне было очень обидно, хотелось рыдать, но сейчас я привык. Порой в моей голове мелькает мысль о том, что я завидую Иланэль. С ней-то у вас всё было иначе. Ты начинаешь морщиться во сне, что-то бормочешь, елозишь. Я запускаю руку в твои густые волосы, что в темноте похожи на тёмно-красных змей, и осторожно глажу по голове. Ни с кем другим у тебя такого не будет. Тебе нравится трахать женоподобных мальчишек и прогибаться под крепким мужским телом. В этом плане я универсален. Ты без ума от моего андрогинного сценического образа; ты восторженно смотришь на мои мышцы. В такие моменты я вижу в тебе лишь очередную фанатку, которая просто хочет переспать со мной, своим кумиром. Ты получаешь, что хочешь, а потом снова мечтаешь о случайном партнёре. Но скажи мне: трепещешь ли ты от прикосновений того, кто тебе безразличен? Видишь ли ты нежность в его глазах, когда он плавно движется в тебе? Даришь ли ты ему искренние объятия утром? Прислушивается ли он к твоему дыханию? Ты успокаиваешься. Вновь твоё лицо принимает умиротворённое выражение. А я лишь смотрю на тебя и улыбаюсь. Только со мной ты снимаешь со своего лица повязку, которая скрывает чудовищную рану. Этого мне достаточно. Ложусь рядом с тобой, обнимаю со спины, утыкаюсь носом в шею и улавливаю столь родной запах мужского одеколона и мятной жвачки. Кромешная беззвёздная ночь окутала весь этот город, но твоя кожа белее снега, и я больше не боюсь темноты, как это было в десять лет.