Виски и кросспредметные связи

"Все, человеки, теперь поздно!" Znaki - Человеки Да уж. А конкретно - человеки 8 А класса, чьи самостоятельные по истории я заканчивал проверять. Наляпали ошибок, поганцы такие, а мне теперь мучиться с натягиванием их треместровых оценок. Не натянешь - всю душу вынут, будут ходить по пятам, выклянчивая, как чайки:"Хочу пять, пять, пять!". Кто-то бесцеремонно выдернул из моего уха наушник. Дерзнувшей оказалась Грасина из 8 А, легка на помине. - Андрей Владимирович, извините, но я тут уже минуту стою, а вы не реагируете... - Извинения приняты, - улыбнулся я. - Чего тебе надобно, Кать? - Мы ключ уже взяли от актового, давайте к нам на репетицию! Я помахал перед ее носом чьей-то работой: - Трояки ваши выставлю и приду. Промелькнувший в ее глазах испуг за собственную задницу в контексте треместровой оценки оставил приятное послевкусие после ее ухода. Подходя к дверям актового зала через десять минут, я услышал вопли Пашки, точнее, Павла Алексеевича, моего друга, учителя информатики и по совместительству гуру гитарной музыки местного разлива. Он уже отчаялся настраивать три гитары сразу и был весьма рад моему приходу. - Привет, Андрюш. Скажи этим раздолбаям, - он кивнул на Диму, Пашу и Антона, гитаристов этой недогруппы, столпившихся перед ним, и махнул в сторону Кати, что-то напевающей на сцене, - что если они сию секунду не начнут играть что-то приличное, мы оба уйдем и закроем дверь снаружи! - Полностью солидарен с Павлом Алексеевичем, товарищи. Давайте выстраивать звук, - я уселся за пульт и начал настройку громкости всех музыкантов. "I created a sound of madness, Wrote the book on pain, Somehow I'm still here To explain That the darkest hour Never comes in the night You can sleep with a gun When you gonna wake up and fight!" - Катя закончила петь и рухнула за сценой на маты, которые были заботливо оставлены там учителями физкультуры. - Катюш, ты чего там разлеглась? Выдохлась? Может, закончим репетицию? - с надеждой спросил я. Уши уже болят от долбежки по барабанам, да и домой хочется. Авось к Ире заглянуть успею... - Нет! Я так, прилегла, пока Паша гитару подстраивает! Мда, мои надежды на секс сегодня рухнули. И почему я потакаю этим людям? "Потому что ты в их возрасте был куда унылей и хочешь получить ещё кусочек юности" - прошептал внутренний голос. Прав, сволочь такая. Но это не мешает мне послать его. Наконец, репетиция была закончена. Парни сбежали сразу, даже не убрав барабанную установку, ссылаясь на срочные дела. Знаем мы их срочные дела, лень называется. Катя осталась, но лишь чтобы выключить синтезатор и микрофон. Эта хоть порядок в своих владениях навела. И на том спасибо. Ну а мы с Пашей, тяжело вздохнув, стали наводить в зале порядок после детишек, беседуя о тяготах учительской работы, доброго сердца и сочетания этих двух факторов. Отнесли барабаны за сцену. Убрали комбоусилители туда же. Бережно поставили гитары в угол рядом с синтезатором, дабы другие не растащили сие сомнительное добро. И - ура! - спустились вниз, сдали ключ и начали собираться восвояси. - Андрюх, а может, по пивку? - вдруг предложил Паша с обезоруживающей улыбкой. Я взглянул на часы. Почти семь. К Ире ехать час, а потом ещё обратно, потому что, видите ли, она не может по утрам собираться со мной в одно время, и пока я могу ночевать дома, лучше бы я там ночевал. Даже свидание со всеми вытекающими удовольствиями не стоит ночного пути домой. - А давай! Сегодня суббота. Может, на чье выступление попадем? - наконец согласился я. Паша призадумался. - В Milk выступают Сегодня Ночью. В девять. - Отлично! Успею домой заскочить переодеться. Ты со мной? - А у меня есть выбор? - засмеялся учитель информатики. Паша топтался в моей прихожей. - Да не стой ты там! На кухню проходи, там вроде печеньки были, колбаса, сок... - проорал я из комнаты, расстегивая рубашку и скидывая брюки. - А где руки помыть можно? - заглянул ко мне Пашка, узрел меня в этом не совсем, точнее, в совсем не одетом виде и тут же неловко отвел взгляд. - Ты ж моя прелесть! Направо по коридору. - Спасибо. - почти два метра смущенности ретировались в направлении ванной. Я быстро натянул джинсы, белую майку со смешной лягушкой на животе и направился на кухню - готовить бутерброды с магическими свойствами. Устранять неловкость, к примеру. Когда Паша притопал на кухню, бутерброды уже вполне были готовы к исполнению своего предназначения. Хвала богам, они успешно справились с этой ролью, так что из дома мы выходили сытые, довольные и прекрасные. Я по привычке свернул к парковке, но мой друг возразил: - Зачем? Я на своей машине. Надо отдать ему должное, машина была достойна своего хозяина - такая же неуловимо умиляющая, то ли округлостями фар, то ли формой багажника... Да и внутри было уютно и прямо-таки пропитано Пашкиной аурой: запах его одеколона, диск AC/DC в магнитоле, его сигареты, любимые конфетки-карамельки, ноутбук на заднем сиденье... В общем, поездка вышла приятная. И разговор на личные темы тоже, на удивление мне. Обычно мне не доставляет удовольствия рассказывать о себе и слушать рассказы других, а тут такое. В клуб мы приехали в половине девятого - как раз вовремя, чтобы занять своё место у барной стойки. Тем более что я мог и выпить, как счастливый обладатель друга на машине. Ну здравствуй, виски, мой шотландский товарищ! На песне "Холодна как лед" я почувствовал, что третья порция была лишней, но остановиться уже не мог. Моему трезвому другу оставалось лишь слушать мой треп - от алкоголя я становлюсь ещё более разговорчив, если такое вообще возможно. - Паш, вот объясни мне, чего этим женщинам не хватает? Ты можешь быть успешен, умен, и далее по списку, а они все равно предпочтут лишние десять минут в ванной, а не жить с тобой? - воздел я руки туда, где гипотетически должно быть небо, то бишь в потолок, являющийся по совместительству полом для сотни не совсем уже трезвых людей. - Эх ты. Ты должен быть комнатным растением, чтобы ей с тобой было комфортно - не есть, не занимать ванную и место в ее шкафу, которого даже нет... Только некоторым даже это не помогает ничерта. Разочаровался я в этих женщинах.- грустно изрек он. Я вздохнул. И почему с ними всегда так сложно? - Официант, налей ещё!.. Через час я отключаюсь прямо на руках, можно сказать, у Паши. Помню, как он волок меня в машину, приговаривая:"Андрюх, вот как ты можешь столько весить, и ведь не толстый вроде?". Помню, как он притащил меня в какую-то квартиру (его, наверно?). Как он напоил меня чаем, и я рухнул на его плечо, потому что был пьян. А он вдруг обнял меня, и я, почувствовав живое тепло, обнял его в ответ и пригрелся на его груди, как котёнок, внезапно ощутив себя в полной безопасности. И я переполз к нему на колени, потому что так обниматься удобней. Боже, какой же он уютный! Я бы вечность провёл в этих объятиях, честное историческое! Его пальцы приподняли мой подбородок. - Интересно, ты уже настолько пьян, чтобы ничего не помнить утром? - он был так близко, что я отчетливо, насколько это было возможно при моей концентрации алкоголя в крови, видел игру света кухонной лампы в его голубых глазах. - Хотя меня это уже не волнует, друг мой. И его губы мягко коснулись моих. Я удивился так, что даже немного протрезвел. Но не настолько, чтобы не ответить на поцелуй. Мои губы раскрылись, и Паша стал настойчивей, коснувшись своим языком моего. - Что вообще происходит?! - мы с алкоголем приняли решение все-таки прояснить эту ситуацию, и я даже разомкнул объятия. - Радость моя, ну какая тебе разница? - мой друг провёл пальцем по моей щеке к губам. - Все события этой ночи останутся здесь, в моей памяти, - он уже почти шептал, - и нигде больше. - Думаешь? - из последних сил благоразумности я приподнял бровь. - Я не думаю, я знаю! - он усмехнулся и обнял меня за талию, медленно опуская руки все ниже, к краю футболки. Достигнув ее, он коснулся пальцами голой кожи, провел от позвоночника к животу и мягко, но решительно потянул футболку наверх. Аккуратно поднял мои безвольные руки вверх, стянул ненужный предмет одежды с моего тела окончательно, швырнул куда то в угол, обозрел меня голодным взглядом и жадно впился поцелуем в мою шею, потом ещё и ещё, грудь, живот, снова шея, заставляя меня закусывать губы от удовольствия, забросив доводы разума куда подальше. Гулять так гулять! Я сам расстегнул его рубашку и сорвал ее к чертям, а потом поцеловал его так, будто это первый и последний поцелуй в моей жизни, и он ответил со страстью, которой я никогда в нем не замечал. Да что я вообще знал о нем раньше? Очень скоро я захотел жестоко убить ту сволочь, которая придумала столько пуговиц на джинсах, да ещё и молнию. Да и сложновато стягивать эти модные зауженные штаны, сидя на коленках (да и держа на них кого-то ещё). Но мы успешно справились! После нашей победы над коварными предметами одежды Паша аккуратно ссадил меня на стол. - Я человек с тонкой душевной организацией и не хочу поутру слушать твои стоны от боли, поэтому подожди минуту, хорошо? - он скрылся где-то в темноте коридора. Я ощутил, как скрутилось в животе желание тугой спиралью и, стараясь снять с себя напряжение, стал болтать босыми ногами в воздухе и наблюдать за алкогольной пляской рисунка на полу, складывающегося в причудливые узоры. Но стоило Паше вынырнуть из мрака, как я тут же повернулся к нему, чуть не упав со стола, и невольно залюбовался. Высокий, с хорошей фигурой, теперь не скрытой его вечными программистскими свитерами, и с самой уютной в мире улыбкой. Стоп. Что это за баночка в руке? Он подошёл ко мне: - А теперь расслабься и ложись на живот. На мой взгляд, пьяным людям нельзя говорить подобные вещи, потому что поверхность стола оказалась ближе и больнее для моей щеки, чем я думал. Впрочем, через мгновение я благополучно забыл про щеку, переключившись на куда более занятные ощущения в области моей драгоценной задницы и ее окрестностей. В меня медленно, но верно входил Паша. Чёрт, это больно! Однако приятно. Я лишь издал слабый вздох, когда он начал двигаться внутри меня, все быстрей и быстрей, доводя до края, до предела, до исступления, до высшего наслаждения. Не сдержавшись, я заорал во всю глотку и отключился. Настойчивый луч солнечного света заставил меня открыть глаза. Чужие стены, чужой потолок, головная боль... Где я и сколько выпил вчера, и вчера ли это было? И что вообще было вчера? - Доброе утро понедельника, соня! - в комнату заглянул Паша и легонько чмокнул меня в губы. Кажется, я начинаю вспоминать... - Паш, какой, к черту, понедельник? -Вот такой. У кого-то, между прочим, первый урок с 8 А, так что поторопись с натягиванием одежд на своё тело, - он шаловливо усмехнулся. Мне оставалось только повиноваться. Весёлый будет понедельник.,. Две девочки стояли на школьном дворе и провожали взглядами двух учителей, вышедших из одной машины. - Но Павел Алексеевич живёт в Митино, а Андрей Владимирович - в двух шагах от школы... - протянула одна. Они переглянулись и, кажется, начали что-то подозревать.