Доброволец

Эффи Бряк долго играет пальчиками в чаше с именами, и вот наконец она извлекает имя обреченного, моего будущего соперника, Эффи торжественно произносит: - Гейл Хоторн! Я ощущаю, как сцена начинает качаться у меня под ногами. Как такое вообще возможно? Почему это произошло именно на эту Жатву? Что мы такое сделали, чтобы так прогневать судьбу? В толпе кто-то кричит, крик затравленного и смертельно раненого животного. Это Хейзел. Кто теперь защитит Прим и маму? Я смотрю, как Гейл приближается к сцене. Загар с его щек спал, мы встречаемся взглядами и тут же отводим глаза. Даже в самом страшном и жутком кошмаре мы не могли себе представить такое развитие событий. Гейл поднимается и встает радом со мной. Мне так хочется взять его за руку, почувствовать его поддержку как всегда, но сейчас мы не можем позволить себе такого. Мы не доставим Капитолию счастья наблюдать нашу слабость. Эффи спрашивает, есть ли еще добровольцы? Я прекрасно знаю, что их нет. Это Гейл пошел бы добровольцем за любого из своих младших, как я сейчас за Прим. Но его некому заменить. Теперь мы с ним не только партнеры по охоте, но и соперники в игре на выживание. Внезапно тишину нависшую над толпой разрывает голос: - Я доброволец! Голос кажется мне знакомым, он принадлежит мальчику примерно моего возраста, не младше, но я сейчас ни в чем не могу быть уверенной. Я пытаюсь увидеть кто это, но этого человека пока скрывает толпа. Я смотрю на Гейла, по его лицу видно, что он тоже не представляет, кто может вызваться вместо него. Люди расступаются, чтобы увидеть второго в истории Дистрикта – 12 добровольца. К сцене застенчиво подходит невысокого роста молодой человек, но его широкие плечи, и мускулисты руки говорят, о том что в бою он может оказаться серьезным соперником. Неужели Игры уже поглотили меня, если в спасителе Гейла я вижу только своего будущего врага? Я узнаю этого мальчика, потому что к сцене подходит Пит Мелларк – сын пекаря, мальчик которому я должна. Зачем он это делает? Пит же не знает Гейла, они никогда не общались, так зачем жертвовать собой спасая Гейла? Он не уверенной походкой поднимается на сцену, занимая место Гейла. Гейл бросает на меня прощальный взгляд, полный недоумения, и его отпускают к родне, а потом знакомят публику с новым трибутом от Дистрикта – 12. Мы с Питом пожимаем руки, скрепляя таким образом наш договор с Капитолием. Руки Пита плотные и теплые, как хлеб, которым он когда-то спас мою семью. Я смотрю в синие глаза Пита, и пытаюсь понять причину его поступка. Он мило мне улыбается, пытаясь подбодрить. От его улыбки идет столько тепла, которое наполняет моё сердце надеждой. Я точно не понимаю, что происходит со мной, со всем миром. К поезду нас везут на машине. Никогда раньше не каталась на машине. Это не доступная для нас роскошь. От прощания с семьей до сих пор болит сердце. Прим так плакала, а я кричала на маму, что бы она не уходила и не оставляла Прим одну. Прощание с Гейлом, меня ободрило, я теперь точно знаю, что голодать они не будут. Гейл не позволит. Я так благодарна Питу Мелларку, за то что он спас Гейла, снова спас моих родных. Я снова оказалась ему должна, и это долг точно не смогу отдать, учитывая место куда нас везут. Нас привозят на платформу к поезду. От камер нет спасения нигде, в Капитолии сейчас наверное все с ума сходят ожидая нас. Подумать только, целых два добровольца из Дистрикта – 12. Все хотят увидеть следы слез на моем лице, не дождетесь. А вот Пит похоже плакал, он даже не пытается это скрыть. Неужели, он уже начал жалеть о содеянном? Что это с ним? На щеке Пита как в тот страшный день проступает красное пятно от удара. Неужели его мать так отреагировала на поступок сына? Мне становиться жаль этого парня, которому в родном доме жилось так, что он добровольцем пошел на «Голодные Игры». А может быть он серьезно надеется выиграть? С его руками все возможно, а ведь он в школе был одним из лучших спортсменов. Может я чего-то еще о нем не знаю, и это сделает Пита победителем? Если так то мне следует опасаться этого мальчика. Пит снова мне улыбается, и подергивается от боли в щеке и я понимаю, что он совсем не похож на тех кто вызываясь гонится за деньгами и славой. Что же движет тобой сын пекаря? Как же тяжело мне будет убить тебя. Может быть это сделает кто-то другой? Я захожу в столовую в поисках чего-нибудь съедобного. Лучший способ подготовиться к играм, это набрать пару килограммов веса. Жую булочку и смотрю в окно. На душе кошки скребутся, мне стыдно за свой гнев и за то что я выкинула печенье отца Пита, мне стыдно что я еще не поговорила с Питом, и не спросила его почему он так поступил. Надо было помочь ему уложить Хеймитча, а я сбежала, потому что не знала как вообще завести с ним разговор, и нужен ли он вообще, что мы можем сказать друг другу. На плечи давит усталость, всего что произошло сегодня, но я не могу себя заставить пойти в свое купе. Я боюсь засыпать, и поэтому жую булочку и смотрю в темное окно. За спиной раздается шорох, я испуганно вскакиваю с места, глаза слезятся от включенного света. На пороге стоит Пит Мелларк. На его лице снова виноватое выражение. Я возвращаюсь в свое кресло, прихватив с собой еще парочку булочек. - Извини, я не знал, что ты тут, - он берет с блюда пирожок и садиться напротив меня. - Тоже захотел подкрепиться? - ответа и не требуется, некоторое время мы молча жуем, я никак не могу собраться и задать так долго мучающий меня вопрос. Ссадина на лице Пита превратилась уже в полноценный синяк. Наверное это очень больно, когда на тебя поднимает руку самый близкий и родной человек. Проглатываю последний кусок и решаюсь продолжить разговор. - Ну как уложил Хеймитча в кроватку? - Да, и колыбельную спел, он спит как младенец в обнимку с плюшевым мишкой. Улыбаюсь представляя себе эту картину. Как бы не было паршиво но мысль о Хеймитче сопящем и обнимающим игрушку заставляет улыбаться. - Спасибо, что вышел вместо Гейла, - произношу я наконец решившись. - Не за что, я рад, что смог спасти твоего парня. - Гейл не мой парень! – гневно вскрикиваю я, - Мы просто друзья, напарники. Спасибо что спас его. Он защитит моих родных, если я не вернусь. - Я уверен, что ты вернешься. – что он такое говорит! Он точно что-то задумал, хочет меня запутать, иначе зачем ему вызываться добровольцем. - А как же ты? – не могу поверить во все что он сейчас говорит. - Меня все равно никто не ждет, - Пит говорит это таким спокойным и ровным голосом, что веришь каждому его слову, синяк на его щеке подтверждает слова Пита. Я не знаю, что сказать на такое признание и поэтому, потягиваюсь, зеваю всем видом показывая что тоже хочу последовать примеру нашего ментора. Медленно встаю из кресла и собираюсь идти к себе понимая, что после всего сказанного не смогу спросить Пита почему он сейчас здесь, а не дома. Я уже дотронулась до ручки двери, когда меня остановил голос Пита. - Китнисс, ну давай же спроси о том что тебя так волнует. Ты же хочешь спросить меня почему я вызвался добровольцем. - Хорошо, - говорю я, - Пит, почему ты вызвался добровольцем? - Потому что я не мог допустить, что бы с тобой на Игры поехал кто-то другой. Потому что я люблю тебя. Замираю на месте, не зная что и сказать. Я могла ожидать всего, но только не этого! Это просто не может быть правдой. Он специально затеял этот разговор, что бы вывести меня из строя, а потом избавиться от меня на арене? Думает, что после такого признания я не буду нападать на него на арене? Я слышу как он встает и подходит ко мне. Чувствую прикосновение его руки. Нельзя показать ему, что его слова застали меня врасплох и могут вывести из игры. Какой хитрый ход, браво, мальчик подаривший мне хлеб. Но почему мне внезапно хочется плакать от осознания того, что он пытается играть со мной, говоря о таких чувствах? Поворачиваюсь и гневно смотрю прямо в глаза Пита. Они цвета неба, чистые и светлые, я не вижу ни тени лжи. Я никогда и не с кем не говорила о любви, даже с Гейлом, но мне кажется что вот сейчас Пит Мелларк мне не врет, гнев в моей груди затухает, так же стремительно, как и разгорелся. - В каком смысле любишь? – едва могут вымолвить пересохшие губы. - Просто люблю, и все, с того самого момента, как увидел тебя первый раз в школе. Мне ужасно не ловко от его слов, от прикосновения его руки, от мысли о том, что если он говорит правду, от того что я не могу ничего ответить на его признание, от того, что после смерти папы я не способна никого полюбить. Пит понимающе смотрит на меня и отпускает мою руку, краснея при этом. - Прости, не надо было тебе этого говорить, особенно перед Играми, но ты спросила почему я это сделал, а я не захотел врать тебе. Мне так давно хотелось тебе это сказать, но я никак не решался, а сегодня эта Жатва, ты на сцене, и я понял, что если не поеду в Капитолий с тобой, то буду жалеть об этом всю жизнь. Поэтому я вызвался добровольцем вместо твоего парня. - Повторяю еще раз Гейл мне просто друг! - Как скажешь. Давай, тогда сделаем все, что бы ты вернулась домой, вместе мы сможем это сделать. Я не знаю что и ответить на такое предложение. Знаю только одно, что сейчас Пит мне не врет, что он искренне хочет помочь мне и еще раз спасти меня. Но я не могу принять такую помощь. Поезд резко сбавляет ход, останавливаясь в очередном дистрикте. От неожиданности я теряю равновесие и падаю прямо в объятия Пита. Он бережно обнимает и придерживает меня, не желая отпускать. Сама не понимая, зачем, я тоже обнимаю Пита, сильнее прижимаясь к нему. Пит пахнет свежим хлебом, его руки такие сильные и надежные, я чувствую себя в безопасности, так как было, когда меня обнимал отец, не хочу что бы это мгновение кончалось. К горлу подкатывают слезы, которые я не выплакала прощаясь с родными людьми. Я прячу лицо в рубашке Пита и начинаю рыдать, не в силах больше сдерживать свои эмоции. Его руки, успокаивая, нежно гладят меня по голове. Не знаю, сколько времени это продолжается, но я наконец беру себя в руки. Мы обнявшись сидим на кушетке, я и не заметила как мы там оказались. Вытираю нос и стыдливо поднимаю глаза на Пита. Он опять улыбается, теплой приветливой улыбкой. Его длинные ресницы кажутся золотыми в свете лампы. Внезапно я ощущаю, как по всему телу пробегает волна тепла и нежности к этому мальчику. Я никогда подобного не испытывала. Ощущаю как пылают мои щеки от прикосновения его руки. -Ну вот, теперь все будет хорошо, я обещаю ты вернешься домой. Всегда сдерживаемые чувства захлестывают меня с головой. Ничего не говоря, я целую Пита в губы, вырываюсь из его рук и убегаю в свое купе. Поезд быстро мчится, увозя нас от родного дома в беспощадный Капитолий.