Коллекционер.

      Ты перед ним. Ты не можешь дышать, на тебе широкий кожаный ошейник с биркой твоего имен, но он свободный, тебя удушает его взгляд. Ощущается сильный недостаток воздуха, в глазах все плывет и появляются яркие пятна, и все равно он не отводит взгляда, под которым невозможно пошевелиться, невозможно вздохнуть. Он совсем близко, наклонившись, придерживая за ошейник тебя, заглядывает в глаза, близко-близко, так, что ощущается его горячее дыхание на твоей коже. И мысли исчезают, становясь пустотой, образом его. Хотя их и нет уже очень давно. С той секунды, когда его взгляд упал на тебя, когда губы враз пересохли, а в горле встал ком. И до сих пор, когда ты перед ним на коленях, одетый, но под его взглядом ощущаешь себя нагим настолько, словно он способен снять с тебя кожу. А он способен.       Удушливый запах спирта, высокая температура воздуха. Завязанные глаза, и ты, упершись руками и грудью в стену, ожидаешь. И раздается свист, который предвещает новую вспышку боли, которая надолго оставит спину располосованной. Он умеет бить, хлестко, больно, рассекая кожу. Словно бы раскаленным металлом по коже, как тончайшим лезвием, медленно, мучительно, срывая с твоих губ крики и стоны, мольбы и просьбы. И его прикосновения пальцев к кровоточащей спине сравнимы лишь с тем, если бы это была круто соленая вода. И ты продолжаешь шипеть, ибо голоса уже нет, мечтая лишь об одном - о продолжении. До тех пор, пока спина не становится кровавым месивом, и неосторожное движение грозит последствиями.       И это закончится тем, что ты от бессилия упадешь на пол, сдавшийся, и будешь наколот на иглу, ещё живой, трепыхающийся, оставляя свою жизнь под толстым стеклом, становясь лишь частью коллекции.       Кто-то собирает бабочек, кто-то марки, кто-то дорогие машины, но он - особенный. Он коллекционер смерти.