Как приходит любовь

      Пабло просыпается среди ночи в вагончике, в состоянии жуткого похмелья, который раз уже после возвращения из Росарио. Сил открыть глаза нет. В голове жуткий звон, во рту - пустыня Сахара, и общее состояние просто преотвратное, но думать это не мешает. Мысли надуваются, как шарики, и лопаются с оглушительным треском, усиливая головную боль и чувство вины перед собой и перед... Это всё виски. И чёртова Паула. Хотя причём тут она? Себе-то можно и не врать - сейчас он пьёт не из-за неё. Из-за чего тогда? Вернее, из-за кого? Хороший вопрос, и ответ на него имеется - просто пока он пьёт, рыжая всё время рядом: из жалости, или из чувства долга, или просто... из чувства... хоть какого-то - ему даже неважно, какого, он не гордый... Или важно? Чёрт, опять запутался - завязывать надо со спиртным, пока в кому не впал!       Вот ведь странно: они постоянно орут друг на друга, как придурки, обзываются, задираются и пакостят без устали один другому, но стоит кому-то из них попасть в беду - и всё меняется. Сейчас в беде он (по крайней мере, Марисса так думает), и она с ним...       Пабло глубоко вздыхает: ну что за дурь?! Почему, чтобы удержать возле себя эту девчонку, ему надо изображать отчаяние из-за расставания с другой?! Почему он не может прямо сказать о том, что чувствует, чего хочет?       Пабло усмехается про себя и представляет - миллионный раз, между прочим - как подходит к Мариссе и предлагает: "Спиритто, а давай встречаться!" И миллионный раз в его воображении сначала округляются её глаза, потом презрительно кривятся губы, и из них вылетает такой ответ, что он до пенсии его не забудет: как минимум, она отправит его - представить страшно, куда именно! А обходиться без неё он больше не может, и поэтому они продолжают вращаться в дурацком замкнутом круге - у него депрессия и виски, а Спиритто - Мать Тереза и возится с ним.       Неудивительно, что у них всё так запущено! Он вспоминает их историю: ссору при первой же встрече, "милые" отношения в лагере, эпизод с кошельком, её сочинение, проблемы с Начо, взаимный шантаж... А ещё их поцелуи, выступления, "всё возможно", последний день перед её поездкой, вечеринку в вагончике, свою тоску, когда Мари уехала... И Паулу.       Паула, Паула... Пабло непроизвольно морщится: вот уж о ком не слишком-то приятно думать, хотя на какое-то время эта женщина стала главной в его жизни - первый секс не шутки! Он действительно привязался к ней, даже казалось, что полюбил. Пока не вернулась Марисса из Италии, и у него опять не снесло от неё крышу. Правда, он не сразу разобрался, что происходит: почему он бесится, увидев Мариссу с другим парнем, почему достаёт её при каждом удобном случае, почему провоцирует, обзывает, обижает - зачем вообще ведёт эту дурацкую войну?! А всё элементарно: просто он пытался побороть в себе это сумасшедшее притяжение к Мариссе и упорно доказывал ей (и себе самому), что любит Паулу - и чем больше сомневался, тем упорнее.        Паула же ловко манипулировала им: сначала изобразила просто вселенскую любовь и понимание, а потом резко начала давить - уйди из группы, не общайся с Мариссой, давай сбежим в другой город...       Если бы Марисса хоть намекнула в их разговоре перед его побегом в Росарио, что он ей не безразличен, он бы остался - ведь знал, что это в любом случае плохо кончится! Но она такая гордая и резкая - сказала, что никого не любит, и он уехал. Идиот.       Эти события оживают в памяти с неожиданной чёткостью: Марисса в супермаркете, потом в пансионе, отец, полёт и сногсшибательная новость - его "великая любовь" оказалась враньём с первой секунды, с первого мгновения! Как он был разочарован - он ведь верил в искренность Паулы! Но так ему и надо, придурку, ведь сколько раз Марисса пыталась достучаться до него! А он, как ребёнок, закрывал глаза на очевидное, повёлся на лживые признания и заверения, слёзы-сопли весьма взрослой "девочки", которая отлично понимала, что творит, что отнимает у него, но продолжала использовать его детские комплексы. Как он мог принять это за любовь? Ведь любить - это значит отдавать, ничего взамен не требуя, Паула так явно не умеет, теперь он знает... Эх, понять бы это раньше, остановиться бы вовремя!       И всё-таки сейчас, кроме разочарования, опустошения и жуткого похмелья, Пабло чувствует огромное облегчение - ведь всё закончилось! Не надо больше себя уговаривать бороться со всем миром за женщину, которую он не любит, за отношения, которые уже просто тяготят. Не надо врать себе... И это стоит разбитого "эго"!       А главное, не надо давить в себе настоящую тягу, тягу к... Да не очень-то и подавишь, если...       Додумать он не успевает. Рядом раздаётся лёгкий вздох. Пабло улыбается про себя, точно зная, кто это... Открывает глаза, моргает, привыкая к тусклому свету свечи, поворачивает голову и привычно тонет в тёмно-шоколадных глазах, внимательных и серьёзных. Он не видит в них обычных чёртиков, только сочувствие, теплоту и ещё что-то... Вот полжизни отдал бы, чтобы понять, что! Всё равно, в груди разливается приятное тепло: она - единственный человек, которого он сейчас хотел бы видеть, и она здесь! Не первый раз, кстати, нянчится с ним, и это внушает ему маленькую надежду - вдруг между ними ещё "всё возможно"?! Да, конечно, он ведёт себя, как идиот, но ведь она не бросает его, и это точно стоит мук похмелья! И им надо поговорить, давно уже надо, но...       Если б он не боялся, что она пошлёт его к чёрту (и тогда даже этих странных отношений больше не будет), если бы только знать, что у него есть шанс, он бы всё ей сказал, всё! И он мысленно орёт: "Ну дай хоть какой-то намёк, Спиритто, не будь такой сдержанной! Ну не мучь ты меня! Ну как-нибудь покажи, что ты чувствуешь ко мне?"       Но Марисса не умеет читать мысли. Она просто отдаёт дань своей безнадёжной, как ей кажется, любви. Она устала - его депрессия тянется так долго! Ещё она несчастна, ведь он страдает из-за другой. Но оставить Пабло ей даже не приходит в голову - она очень боится за него и чувствует свою вину - это из-за её глупой шуточки Серхио навязал Паулу своему сыну. Вернуть бы всё назад - лучше бы она язык себе прикусила, чем повторила такое - да не вернёшь. И вот Пабло мучается из-за продажной лживой стервы, и она с ним: и жалеет его, и ревнует, и любит, и делает глупости - чего стоит, например, её попытка покататься на его новой тачке! Надо бы рассказать о случившемся и ему, и Соне - хоть Мора и уверяет, что всё в порядке и страховка покроет ремонт, а как-то неуютно... Хотя сейчас вроде не до этого - может, позже.       Марисса понимает по его дыханию, что он проснулся, и внимательно вглядывается в его лицо. Вид так себе: синева вокруг глаз, хмурый лоб, щёки впали. Ужасно хочется прикоснуться к нему, разгладить губами эти хмурости, но... Она не показывает и виду, и только спрашивает без привычной насмешки: - Привет, Супермен, как ты? - Отвратительно... - Пабло вновь закрывает глаза. Марисса легко встаёт и через пару секунд протягивает ему какую-то таблетку и стакан воды: - Держи, легче будет, - и снова садится рядом с ним, обняв колени. Он с благодарностью принимает помощь, но язвит по привычке: - Ты отличный доктор, Спиритто! Вот уж не думал, что ты так хорошо знаешь, как лечить синдром похмелья - ведь личным опытом ты вряд ли можешь похвастаться... Неожиданно она улыбается и пожимает плечами: - Это с тобой я стала таким крутым специалистом по алкоголикам. А насчёт личного опыта ты ошибаешься, Супермен, как раз этот у меня есть, правда, не такой богатый, как у тебя. Пабло так изумлён, что даже привстаёт на локтях: - Серьёзно?! - О да! У меня в Италии есть кузен - мой ровесник, вот с ним мы и набрались однажды. - А по какому поводу? - Без всякого повода, просто для общего развития. Дед поведал как-то за ужином, что прожить жизнь и не напиться хоть раз до пьяна - это всё равно что плыть по реке и не видеть её берегов. Мы с братишкой решили восполнить пробел и посетили винный погреб моего отца... - Увидели берега? - Увидели... Я так впечатлилась, что теперь вообще не пью! Пабло смеётся и ловит себя на мысли, что давно они не болтали вот так, он и забыл, какой милой она может быть, когда не обзывается и не язвит: - А твой кузен? Он тоже больше не пьёт? - Увы, он адаптировался! Сейчас такой же алкаш, как и ты. - А твой отец в курсе? Как он среагировал? - искренне интересуется Пабло, зная, что Мари с отцом не особенно ладит. Марисса закатывает глаза: - А как ты думаешь? Фабриццио просто рвал и метал, три дня продержал меня под домашним арестом. Но, по правде говоря, довести его до бешенства было приятно - это самый позитивный момент в той истории... Пабло внимательно разглядывает её и задумчиво произносит: - Надо же, Спиритто, выходит, и тебе не чуждо что-то человеческое! - К твоему сведению, Бустаманте, во мне много чего человеческого, уж не меньше, чем... - начинает она раздражённо, но обрывает себя на полуслове. Пабло пугается, что она уйдёт, примирительно касается её руки, мгновенно ощущая электрический разряд: - Не обижайся, это я пытался пошутить. Признаю, что неудачно. Кстати, а ты давно здесь? Я не помню, как ты пришла. - И это неудивительно, ты ведь на ногах не стоял, причём в буквальном смысле слова! Он не слышит в её голосе осуждения, только какую-то грустинку, и спрашивает: - Что ж не ушла? Она молчит, но ему вдруг до смерти надо услышать ответ, и он повторяет вопрос более настойчиво, крепче сжимая её тонкие пальцы: - Так почему ты не ушла? Она поднимает на него взгляд: - Почему, почему... Боюсь! - Чего? Она злится, но отвечает: - Вот привязался! Боюсь, что ты что-нибудь натворишь с собой, какую-нибудь глупость. Ведь тебе так плохо...       У Пабло поднимается настроение: вот как, Спиритто, значит, ты за меня боишься? Выходит, тебе не так уж наплевать на меня, как ты орёшь на всех углах! Значит, в этой дурацкой стратегии всё же есть смысл!       Вслух же он произносит другое, пытаясь для убедительности покрутить головой, но тут же со стоном останавливается и валится опять на подушку: - О Боже, Спиритто, ты меня совсем за идиота держишь? Я не собирался глупить из-за какой-то там... - он не договаривает, а Марисса усмехается в ответ: - Ага, не собирался! А твой недавний вояж, и сегодняшняя грандиозная пьянка, и все предыдущие - явное подтверждение наличия здравомыслия в твоей блондинистой голове!       Пабло раздумывает пару секунд, не просветить ли её по поводу вояжа и всего остального прямо сию минуту, но не решается и оправдывается только за пьянку, кивая на бутылку из-под виски: - Всего лишь поминки по разбитому "эго". Но я уже в порядке! Марисса вновь грустно усмехается: - Сдаётся мне, это просто бравада! Пабло соглашается: - От тебя ничего не скроешь, мне и правда хреново, - имея в виду своё жуткое похмелье, но Марисса всё понимает по-своему и вдруг спрашивает: - Ты её действительно так сильно любишь?       У неё всё сжимается внутри от ожидания. А Пабло вдруг осознаёт, что это и есть тот самый важный разговор, молчит несколько мгновений, боясь всё испортить, потом пытается ответить максимально правдиво: - Нет. Не люблю. И не любил - тут другое... Она просто... зацепила меня... сильно. Марисса потрясена : - И чем же она тебя так зацепила? Ну, кроме очевидного? Пабло понимает, что Мари имеет в виду постельные таланты Паулы. Ещё он понимает, что больше она может и не спросить, поэтому опять отвечает совершенно откровенно: - Понимаешь, я поверил, что действительно нужен ей, что действительно много для неё значу. Я раньше не знал, как здорово быть таким важным для кого-то, и именно это меня и зацепило... Марисса вырывает свою руку из его руки и восклицает возмущённо: - Господи, Пабло, ты сам себя слышишь? Что за бред: Пабло Бустаманте - горячо любимому сыну мэра, главному мачо колледжа, на котором девицы вечно висят гроздьями - и вдруг не хватает ощущения значимости! И он готов аж жизнь себе сломать из-за того, что первая встречная напела ему, как он много для неё значит - ведь это крайне для него важно!       Пабло тоже злится и пытается донести до неё суть: - Конечно, важно! Может, ты это не воспринимаешь так остро, как я - тебя, по крайней мере, твоя мать просто обожает, а у меня никогда не было даже этого - отец только давит на меня, а матери обычно нет до меня дела! - Что ты мелешь, Мора любит тебя! - Любит по-своему, не спорю, но отца боится больше! Твоя мать за тебя глотку перегрызёт, а моя всегда умывает руки - даже в этот чёртов Росарио сама не поехала, а тебя отправила! Марисса раздражается ещё сильнее, теряет контроль над собой и выкладывает ему то, в чём никогда не собиралась признаваться: - Много ты знаешь об этом! Она перед Серхио тебя покрывала, а меня никто никуда не отправлял: сама понеслась, как дура последняя! И твоя драная кошка - вовсе не единственная, для кого ты много значишь - не будь ты таким идиотом, ты бы это понимал! Пабло хватается за её фразу: - А почему ты за мной понеслась? - Да надеялась, что уговорю тебя вернуться раньше, чем твой папаша всё узнает и убьёт тебя физически и морально... Жаль, что у меня ничего не вышло.       Пабло чувствует, что его просто колотит страшный мандраж. Он перебирает каждое её слово и, наконец, решается задать свой главный вопрос, волнуясь так, словно речь идёт о его жизни и смерти: - Можно тебя спросить? Только обещай, что ответишь честно! Марисса хмурит брови, но всё же кивает: - Спрашивай. - Почему ты делаешь всё это для меня? Только не говори, что это ради группы - я уже не в ней! Она молчит секунду, а потом вдруг взрывается: - А с какой стати я должна тебе исповедоваться? Она вскакивает с матраса, подходит к выходу из вагончика, но вдруг останавливается решительно: - Знаешь, Пабло, я всегда предпочитаю жалеть о сделанном, чем о не сделанном, и поэтому всё-таки отвечу. Так уж получилось - помимо моей воли, заметь - что ты стал важным для меня человеком, может быть, самым важным в моей жизни... Я понимаю, что этого чертовски мало для склейки твоего разбитого "эго" - я ведь вовсе не та, от кого ты хотел бы это услышать, и тем не менее - ты важен для меня! И я больше не стану смотреть, как ты убиваешь себя из-за женщины, которая этого не стоит: хочешь спиться - пожалуйста, я к тебе и близко не подойду!       Она вновь порывается уйти, но Пабло в одну секунду оказывается с ней рядом, хватает за хрупкие плечи: - Прекрасная речь, Спиритто, но такими вещами не шутят, я ведь могу и поверить! Она пытается сбросить его руки, бледнеет, но не отводит взгляд: - Я не шучу. Отпусти меня! У Пабло звенит в ушах, сердце просто выпрыгивает из рёбер - но похмелье уже не причём. Он сжимает её плечи ещё сильнее: - Повтори! Она бесится: - Ты что, глухой, или тупой, или всё сразу? Ты важен для меня, очень-очень важен! А теперь пусти, я пойду! Но Пабло не в силах отпустить её, не в силах больше больше бороться с собой... Он обхватывает ладонями её лицо и говорит хрипло, глядя ей в глаза: - А ты для меня важнее всех на свете... Правда...       Он, наконец, даёт себе волю, запускает пальцы ей в волосы и притягивает её к себе, находит её губы... Она ему так нужна сейчас! И всегда была нужна! Он так хочет быть с ней! Только бы она не оттолкнула, не испугалась... Но он зря боится: Мари сначала ошеломлена его словами и его натиском, но через несколько мгновений отвечает ему, и они целуются отчаянно и страстно... И с этим поцелуем улетают последние проблески здравого смысла из её головы...       ...Марисса не понимает и не осознаёт, как они избавляются от одежды, как снова оказываются на постели... Она тонет в новых ощущениях, в его ласковых поцелуях и прикосновениях, не может и не хочет остановить это! А может только несмело и нежно касаться в ответ губами и маленькими ладошками его лица, волос, шеи, груди, стискивать его плечи... Пабло с ума сходит от этих лёгких робких касаний, от её запаха, её красоты и нежности... Только бы не напугать её, не обидеть, не сделать больно... Только бы не прекращались эти касания - он просто умрёт, если их не будет! Она боится того же, и эта странная смесь радости обретения и взаимного страха потери притягивает их друг к другу ещё сильней, и они подчиняются этому притяжению снова и снова...       ...В себя они приходят от сигнала будильника на телефоне Мариссы. Вскакивают, торопливо одеваются, чувствуя почему-то страшное смущение. Марисса бормочет: - Пора! Я первая пойду, ладно? - и убегает, не дав ему возможности сказать ей хоть слово.       Пабло выжидает десять минут и тоже пробирается в свою комнату, падает на кровать. Пытается осмыслить, что произошло сейчас между ними... Это чудо, просто чудо! Всё-таки он получает шанс! И он никому не позволит испортить его - даже себе, даже Мариссе! Они будут вместе, обязательно!