Играя в обиду

Очередная миссия по очередной поимке какого-то шпиона-предателя. Глупо, не так ли? На такое мог пойти только камикадзе, ведь крупнейшая мафиозная семья никого не щадила. Встав на должность 10-го босса Вонголы, Цуна стал отличным мафиози. И если всетаки появлялся смельчак пытающийся внедриться в его круги, или же навредить кому-либо из его семьи, он, его Хранители, и - грешно не упомянуть независимый отряд убийц - Вария, расправлялись с этим человеком, нет, самоубийцей, самыми жесточайшими способами. Таков был гнусный мир мафиози - полон крови и убийств. Гокудера же давно привык к этому. Но порой это ужасно изводило и утомляло подрывника. Но жаловаться нельзя. Как-никак правая рука босса. Например, сейчас хотелось выть от усталости, неделя бессонных ночей давала о себе знать. Шпион оказался тем еще хитрым пронырой. Но от Хранителя Урагана еще никогда не сбегали. А Вонгола никогда не оставляла врагов безнаказанными. Сдав отчет о выполненном задании Саваде и пожелав спокойной ночи, Хаято направился в сторону выхода из резиденции. Шум мотора, быстро-быстро промелькающие тени зданий, деревьев, и запах сигарет. - Уже 12:30... - глядя на дорогие швейцарские часы на руках, и улыбаясь краешком губ, произносит пепельноволосый. Она будет злиться, ужасно. Как всегда. Но только временно. Ей не привыкнуть к его постоянно срочным и неотложным поездкам. Да еще когда он уезжает без единого предупреждения и также появляется далеко за полночь. А ему нравилось видеть как она злится. Очень. Ведь раньше они любили поскандалить и подколоть друг друга, делая больно и неприятно. И дня без этого не проходило. Но сейчас, от этой взаимной неприязни не осталось и следа. Осталось место лишь дикой нужде в друг друге. А Гокудера и не помнил с чего это началось... Кажется когда он по какой-то нелепой причине поспорил с Шамалом, что сможет влюбить в себя даже Хару. И из этого вышло не мало шума. Когда он пригласил Миуру в кино, она конечно же отказалась, и опять таки без обзываний и оскорблений не прошло. Но потом она все-таки пришла, чем не мало удивила взрывоопасного юношу. Затем дождь, куртка Хаято на Хару, маленькое и уютное кафе и пошло... И как оказалось, стрела жестокого Амура попала не только в Хару. Как говорится, от ненависти до любви один шаг? Заглушив мотор, правая рука Джудайме идет в сторону дома. Их дома... Звонок в дверь. Тишина. Лишь шум ночного, летнего ветерка. Снова звонок. - Хаято? - сонная, девушка стоит в коротенькой ночнушке с опустившейся лямкой, оголяющей бледную кожу плеч и растрепанными короткими волосами, и потирает глаза дабы убедиться, что это тот, кого она столько ждала. - Ты знаешь какое сейчас время? - спокойно произносит она. Спокойно лишь внешне. Гокудера это понимает. Понимает по тому как она нервно закусила губу. А он ожидал сердитое ворчание и рассерженное фырканье. Они молча заходят в дом и направляются на кухню. Хаято сидит, молча наблюдая за плавными передвижениями девушки. - Ты голоден? - не оборачиваясь спрашивает она наливая что-то в бокалы. - Ага, - с издевкой произносит парень. - Очень, - и отодвинув стул подходит к брюнетке, обняв ее за талию и уткнувшись носом в шею. Она понимает его. Он - ее. Понимают с полуслова, с полувздоха. - Простишь? - устало спрашивает Хаято, хотя ему и так все ясно. - Нет... - она неприкрыто лжет и с каким-то отчаянием тянется к его губам. Гокудера прижимает Миуру к столешнице, проникая языком в рот и жадно ее целуя. Исследуя руками вздрагивающее от прикосновений его холодных пальцев тело, он почти сжимает его до синяков. Как же он соскучился. Учащенное биение сердец, сдавленные стоны, сплетение языков и соприкосновение тел - вот что было важно им в данный момент. Ну и что что они на кухне? Ну и что что у нее завтра будет немалое количество засосов на шее, а у него царапин на спине? Ведь это не важно. Это так.Ерунда...