-Приятно познакомиться. Я Ваш новый лечащий врач

-Только вот, господин профессор…-пролепетал молодой паренек, едва поспевая за мужчиной. Тот резко остановился (парень чуть не врезался в него и негромко выругался) около железной двери с маленьким зарешеченным окошком, на которой выделялись цифры, нарисованные красной краской. -Это та камера?-отрывисто поинтересовался профессор. -Да, тридцать третья. Да постойте же!-невольно вырвалось у парня, когда профессор быстро отпер дверь и зашел. Затем устало вздохнул.-Почему нельзя прочитать дело до посещения? Зрелище, открывшееся перед мужчиной, удручало. Кровать с жесткой периной, стол и стул, окно с решеткой, все из железа, и, что возможно, прикручено. Житель, вернее жительница камеры, была не лучше. Она сидела на полу, спиной к двери, сгорбившись, грязные светлые волосы свисали по обеим сторонам опущенной головы, все в колтунах, а на руке, расслабленно лежащей на полу, были ясно различимые сломанные ногти и спекшаяся кровь под ними. -Добрый вечер. Я профессор Майклсон, -начал мужчина, в два шага пересекая небольшую камеру и дотрагиваясь до плеча девушки. Та мгновенно вскочила, отпрыгнула к стене, подальше от посетителя, повернулась, и стало видно голубые глаза, странно огромные на исхудалом лице, лихорадочно горевшие, и растянувшийся в оскале рот, однако, девушка почти сразу же упала на колени, низко наклонив голову и крупно трясясь. Она что-то бормотала, и когда мужчина прислушался, то разобрал слова: -Я их вижу…вижу…вижу! Голос у пациентки постепенно становился выше, поднимаясь до визга. -Тимати»-позвал профессор, спокойно смотря на приступ. В комнату вбежал парень, уже держа наготове шприц. Мужчина взял шприц, крепко сжал за плечо девушку (та вскрикнула и изловчившись вцепилась в его руку острыми зубами) и вонзил ей в бицепс. Успокаивающий препарат был быстродействующим, и поэтому она почти сразу же разжала челюсти, выпуская руку, и закрыла глаза, сладко зевнув и осев на пол. -Профессор?-поспешил поинтересоваться парень.-Как вы? -Нормально. Стоит только перевязать,-бросил мужчина, выходя из камеры. Тимоти вздохнул, вытащил из руки девушки шприц, положил его на стол, а её саму взял на руки и переложил на кровать, затем тоже вышел, заперев дверь. Встреча неизвестного пациента из палаты тридцати три и его нового лечащего врача определенно удалась. Чуть позднее, зайдя еще к двум пациентам, Никлаус Майклсон сидел за простым столом, с наваленными папками, в комнате, где кроме стола были еще шкафчики, заполненные досье. В руках он держал тонкую папку с несколькими листами бумаги. Немного помедлив, мужчина открыл папку и вытащил пять или шесть листов, положив их на стол перед собой. В глаза сразу бросилось слово «шизофрения», где должно было быть имя красовалось «Неизвестная», а на месте возраста – «Около двадцати двух». Он смотрит на фотографию. Там его новая пациентка умыта, причесанна и серьезно смотрит в камеру. Мужчина знает, что ей старались придать наиболее нормальный вид, но следы на шее, вероятно от ногтей, скрыть не удалось, хотя толстый слой тональника говорит о том, что старались. Мужчина осторожно убрал листы в папку, решив начать лечение сначала и не интересуясь опытом предыдущего доктора, положил папку на край стола и вытащил из ящика стола новенький блокнот с котятами на лугу. Откуда у него такой, он не помнит, но открывает блокнот и размашисто пишет: «Записка №1. 23 мая»