Пэт

Прошло три дня. POV Ёнджэ Почему? Почему ты не остановил меня? Ты ведь так хотел быть со мной. Тебе было больно, когда я предложил остаться друзьями. Ты уже передумал? Я тебе надоел? Почему? Понимаю, что телепатия между нами - штука маловероятная и на мои вопросы ответа не будет, но я всё равно продолжаю их задавать, надеясь, что ты меня услышишь. Надеюсь, что ответишь, развеешь то мнение, которое может сложиться о тебе, исходя из ситуации. Надеюсь, что ты скажешь мне, что я всё ещё тебе не безразличен, что нравлюсь… нет… что любишь. Хочу, чтобы ты любил меня. Хочу, чтобы прикасался ко мне, целовал, обнимал… Я уже просто хочу тебя! Странно, да? Раньше ко всему этому я относился с отвращением. Да и до сих пор против системы «Пэт», а особенно вовлечения в неё несовершеннолетних. Такие люди, как Сынхён, могут делать со своим тело, что хотят. Но я не потерплю насилие. А что ты? Ты особенный. Для меня ты не Хозяин, для меня ты Химчан… любимый Химчан. Опять странности говорю. Хотя, почему странности? Как ещё можно объяснить моё поведение: сначала я презираю тебя, а потом не могу оторваться и таю в твоих объятьях. Раньше мне были противны твои прикосновения, а теперь я скучаю по ним. Я, наверное, люблю тебя. Даже несмотря на то, что ты мужчина. Стоп… да плевал я на твой пол. Я спокойно, без отвращения принял ориентацию Чжунхона, значит, допускал, что такая любовь имеет место быть. И сейчас Зело счастлив со своим Ёнгуком, Чоноп нежится в объятиях Дэхёна, а я что, самый рыжий что ли? Я тоже хочу счастья, но только с Химчаном. Лежу в кровати… понимаю, что простыми мыслями и рассуждениями ничего не добьюсь. Убежать я могу - это не проблема, даже несмотря на то, что отец усилил охрану и посадил меня под домашний арест. Есть примерно четыре способа выбраться из дома, о которых отец даже не подозревает. А стоит ли? Если сейчас сбегу, а ты уже передумал?! Открываешь дверь, а там я такой: «Здрасте, я ваша тётя», а ты мне: «Прости, малыш, твой поезд ушёл. Я теперь жду другого пассажира». И что потом? Вернусь домой - огребу по самое «не хочу», а затем отец отправит меня в Антарктику к пингвинам… мне же в детстве они так нравились. - О чём думаешь? - Ёнмин сидел на моей кровати. Как выяснилось, он уже минут пять находился в комнате и наблюдал, как старший брат прожигает взглядом потолок. Хорошо, что у меня не было привычки размышлять вслух, тогда мелкий бы узнал много нового обо мне. - Да так, ничего серьёзного. - Ты ведь скоро женишься, да, братик? - Ёнмин сел поближе. - Шиюн хорошая девушка, она была у нас, когда ты сбежал, и сильно волновалась за тебя. Думаю, что у вас всё будет хорошо. Чёрт, я совсем забыл, что обещал жениться… Чёрт, чёрт, чёрт! - И я надеюсь, что вы будете жить в нашем доме. А то тут недавно стали появляться неизвестные дяди, и я их боюсь. - Что ещё за дяди? - я насторожился. - Полуголые! И у них ошейники на шее, как у собачек. Я спросил у мамы, кто лишь сказала, что, когда вырасту, они с папой подарят мне одного, такого же. Меня накрыло. Скрипя зубами от злости, вылетаю из комнаты и направляюсь в кабинет отца. Я отсутствовал всего несколько месяцев, а этот дом успел превратиться в личный Пэт-клуб. По дороге встречаю парочку личных охранников отца. Послав их на три весёлых буквы, врываюсь в кабинет и, наплевав на каких-то мужиков сидящих там, быстрым шагом подхожу к столу отца и ударяю по нему кулаками. - Ёнджэ, ты что вытворяешь? - отец резко вскочил со стула, видимо, я сорвал ему важные переговоры. Что ж… выкуси! - Это я должен тебя спрашивать, - моей злости не было предела. - Какого хрена, отец, ты притащил в дом Пэтов? Из-за них Ёнмину страшно находиться здесь. Он их боится, понимаешь? Ты и его решил довести до кондиции? Хочешь, чтобы он сбежал, как я?! - Ты, как всегда, борец за справедливость, Ю Ёнджэ, - голос, который принадлежал одному из деловых партнёров отца, показался мне знакомым, но я всё равно не обернулся. - Гук, я же говорил, что где-то слышал это имя! Оказывается, наш Джэ - сын Господина Ю. Ступор. Я всё же решаюсь повернуть голову, и тут же моя челюсть встречается с полом. На диване сидят Дэхён и Ёнгук. - Действительно, это наш Джэ, - Дэхён встаёт с дивана и, подойдя ко мне ближе, крепко обнимает. Теперь в ступоре отец, но Чону, кажется, пофигу. - Почему ты ушёл? Чоноп места себе не находит, скучает сильно, а Зело, гад, не говорит твоих координат. Считает, что раз ты ушёл - значит, так надо и мы не должны лезть в твою жизнь. - Извинись, за меня, перед Чонопом, - улыбаюсь. - Теперь вы знаете, как меня найти, можете в гости заходить. - Знаешь, Химчан, он… - Ничего не хочу о нём слышать, - я не дал Дэхёну договорить. Оказывается, мне теперь больно слышать его имя. - Он сам отпустил меня, значит, я был ему не так сильно нужен. - Ты не прав, Джэ, - в разговор вступил Ёнгук. - Он очень дорожит тобой и желает тебе только счастья. Насколько мне известно, ты сам изъявил желание уйти, так как тебе надоела такая жизнь. И чего ты ожидал? Естественно, он отпустил тебя, ты ведь сам этого хотел. Я дурак, да? Нет. Я дебил! Сам же настаивал на уходе, а в тот день вообще добил его своей сраной дружбой. Я так и не успел сказать ему, что хочу остаться. - Господин Чон, Господин Банг, я не понимаю, что тут происходит. Вы знакомы с моим сыном? - мы совсем забыли про отца, который слушал и пытался переварить всё то, что мы тут говорили. - Да, - как самый старший из нашей троицы идиотов, которые не додумались поговорить в другом месте, Гук решил принять удар на себя. - Мы заботились о вашем сыне, пока, как я понял, он был в бегах. Гук, да простит меня Зело, я тебя обожаю! Мне на секунду показалось, что он сейчас расскажет отцу всё, начиная с аукциона и заканчивая фееричными оргазмами Химчана от моих минетов. И после этого повествования я бы начал управлять нашим семейным бизнесом намного раньше, чем планировалось. Дальше мы с Чоном стояли, открыв рот, и поддакивали словам Гука, который нёс такую неправдоподобную хрень, что я был готов провалится сквозь землю. Но, на моё удивление, отец всё «скушал, прожевал и переварил». Он поверил даже в то, что я геройски спас некого Химчана (мама не рассказала отцу, что я был с парнем, когда она меня встретила), избив огромного амбала, и, в благодарность, я жил у него. - Ну, раз такое дело, - отец начал говорить, когда Ёнгук закрыл рот и перестал выдавать свой бред в массы, а мы с Дэ закончили поддакивать. - Я хочу пригласить вас и ваших спутниц… - Скорей спутников, - да я юморист прям. - Джэ! - Дэхён одёрнул меня. - Я приглашаю вас и уже известного мне Химчана на торжественный приём в честь возвращения моего сына и его помолвки с дочерью Заместителя Министра Финансов - Пак Шиюн. - Вот это поворот, - сказал Ёнгук, подбирая челюсть с пола. Народу было много, и большую часть этих людей я не знал. Зачем из моего возвращения делать такую комедию? И надо было слышать, что наплёл отец. По его версии я не сбегал из дома - меня похитили, а потом сильно долбанули по голове, отчего у меня была временная потеря памяти, и всё это время я героически «выживал» на улицах нашего «небезопасного» города. Браво, отец! С твоей фантазией можно книжки писать. До написания Гарри Поттера тебе, конечно, далеко, но деньжат на своих романах подзаработать сможешь, на безбедную старость хватит. Меня познакомили с моей будущей женой. Мама говорила правду, что я ей нравлюсь - как только она меня увидела, сразу покраснела и еле могла говорить. Но она оказалась довольно милой, а я боялся худшего. Но всё равно, даже при таком раскладе меня не радует мысль о женитьбе. О чём думают мои родители? Зачем так рано? Скорей всего считают, что так могут привязать меня к этому дому, чтобы я снова не думал о побеге. Я же всегда был воплощением порядочности - женился, вот и сиди дома. Не думаю, что после жизни с Химчаном во мне осталось хоть немного порядочности. Я устал. Хожу, улыбаюсь всем, как идиот, принимаю поздравления с помолвкой. Так и тянет закатить скандал и выкинуть какую-нибудь штуку. Придумал! Если ничего не изменится, то я напьюсь и начну танцевать стриптиз. Чжунхон однажды показывал мне пару эротических движений в танце, так что знания есть, а остальное алкоголь в моей голове дополнит. Шум. Все столпились в одном месте. Протиснувшись через толпу людей, я вижу, как в центре стоит Чжунхон и его мама, которая плачет, обнимая сына. Рядом стоит его отец, а буквально в двух шагах от них - довольный Ёнгук. Скорей всего, Зело отказывался ехать на этот приём, так как точно знал, что здесь будут его родители, которые не видели сына почти полтора года. - Сынок, кто это с тобой? - мама Чжунхона, наконец, отлипла от своего сына и обратила свой взгляд на Гука. - Мама, это Ёнгук. Я всё это время жил у него, - Зело начал нервничать, хоть его родители и знали, что их сын немного по мальчикам сохнет, но ему всё равно сложно было представить им своего парня. - Мы встречаемся, и вы не должны возражать. - Чжунхон! - Глава семьи Чхве повысил голос. - Ты опять за старое! Мы же запретили тебе заниматься этими непотребностями. - Именно поэтому я и сбежал! - Зело кричал не тише своего отца: громкий голос - это у них семейное. - Я такой, какой есть, и не стану другим, ни ради вас, ни ради кого-либо ещё. - Ёнджэ, ну хоть ты ему скажи, - все стрелки вдруг перевели на меня. - Ты же его лучший друг, он должен тебя послушать. Как же меня бесит вот такое вот родительское отношение. Им дай волю, они бы собственных детей на кострах, как ведьм, сжигали, лишь бы всё было по принятым человеческим нормам - поведение, семья, друзья, ориентация. Ну не подарит он тебе внука, ну и что? Есть детские дома, суррогатные матери, а при деньгах можно хоть самому выносить и родить. Ну и что с того, что не родные дети будут. Ведь правильно говорят: «Мать не та, что родила, а та, что воспитала» (хотя в нашем случае речь идёт об отцах). А если в точности руководствоваться этим выражением, то родители Чжунхона - это я и Гук. Я воспитываю его с детского сада, а Гук - последние полтора года. Ведь семейству Чхве всегда было наплевать на сына, самое главное, чтобы он соблюдал стандарты - был миленьким богатеньким мальчиком. - Нет! - всё внимание было на мне. - Я ничего не буду говорить. Никто не вправе указывать ему, кого любить. Какая разница, парень или девушка, главное не то, что в штанах, а то, что здесь, - прикладываю руку к сердцу. - А вы должны быть благодарны, что Чжунхон встречается именно с Ёнгуком. Он очень хороший и может сделать из Хона человека, а не того, кого вы пытались из него сделать. Челюсть… пол… весь день только такую картину и наблюдаю. Надоело. Меня хватило всего на три дня. Больше не могу. Мне душно. Душно среди всех этих людей, которые каждую ночь видят один и тот же сон: где они как Скрудж МакДак прыгают с вышки в гору денег. - Знаете, что? Идите вы все нахер со своей помолвкой, компанией и деньгами, - снимаю галстук, пиджак и демонстративно кидаю их на пол. - Хотите правду? Я тоже сбежал из дома! Сам! Никто меня не похищал, и потери памяти у меня не было. Я просто не хотел возвращаться сюда. Я не хочу стать такими, как вы. Жалкие толстосумы. Из-за вас процент ожирения в стране возрастает, и, будь ваша воля, вы бы в гамбургеры вместо котлет доллары клали. Разворачиваюсь к радостно улыбающимся, но немного офигевшим Чжунхону и Ёнгуку. - Отвезите меня к нему! Мы ехали очень быстро, игнорируя многие светофоры, и пару раз чуть не попали в аварию. Это всё потому, что меня накрыла истерика. Я кричал и чуть ли не бил Гука, который был за рулём, чтобы тот ехал ещё быстрее. Я хотел к нему. Ужасно. Всё тело болело, он был для меня наркотиком - и у меня началась ломка. Жестокая ломка. Из-за этого, видя моё состояние, Зело сидел с испуганным видом, боясь, что я совершу какой-нибудь опрометчивый поступок, например, убью его любимого Гука, если мы не поторопимся. Вижу знакомые дома, магазины. Мы здесь гуляли. Я только сейчас вспомнил, что, когда мы шли куда-нибудь осуществлять его фантазию о минете в общественных и просто необычных местах, Химчан всегда держал меня за руку. Всё это можно было скинуть на то, что он просто боялся, что я сбегу. Но мне хотелось верить в другое. Ёнгук открывает дверь, и я буквально влетаю в квартиру и… вижу очень больную для меня картину: Химчан сидит на диване, а на его бёдрах разместился смазливый Пэт. Почему я решил, что это Пэт? Всё просто - ошейник, тот самый, что носили мы с Чонопом. Парень трётся о него попой, имитируя секс, а сам Химчан целует его шею. Кусает, проводит языком - это сильно заводит Пэта, и если бы не демонстративный кашель Гука, они бы уже начали трахаться прямо при нас. Химчан удивленно смотрит на меня, а Пэт свирепо сверлит взглядом, скорей всего, ругаясь про себя, что им помешали. - Ёнджэ?! Что ты здесь делаешь? Чувствую, как что-то стекает по моим щекам… мокро и горячо. Больно… очень больно. - Видимо, я опоздал, - испаряюсь из квартиры тем же способом, которым в ней появился.