Прости за всё

POV: Драко Малфой Прошло несколько месяцев после финальной битвы. Всё медленно, но неуклонно возвращается в своё русло. Только одно никогда не будет прежним. Я не смогу презрительно относиться к грязнокровкам. ОНА изменила всю мою жизнь. Я часто вспоминаю её пощёчину на третьем курсе и понял, что с тех пор девушка с выразительными шоколадными глазами стала моей совестью. Но об одном не знает никто. Я тогда её полюбил. Полюбил ту лохматую и немного угловатую девушку, которая сейчас стала сногсшибательной красавицей с идеальной фигурой. Но, как я уже говорил, я полюбил не эту незнакомую мне привлекательную девушку, а лохматую заучку, которая меня всегда бесила. Перед глазами появляются картины из прошлого. Третий курс… её глаза блестели яростью, когда она меня обзывала, а потом дала пощёчину. Только тогда я понял, какие восхитительные у неё глаза цвета шоколада. Молочного. С тех пор я стал искать встречи с ней. Сейчас я расскажу то, о чём никто не знает. Шестой курс. Я лежал в медпункте, куда меня отправил Снейп. Тогда Гарри Поттер сильно изранил меня заклинанием «Секстусемпра», которое придумал выше названный профессор зельеварения. Но это всё неважно. Главное то, что Гермиона Грейнджер тогда волновалась за меня и пришла навестить меня. Я притворился, что сплю. Просто не знал, что сказать ей, но она сказала. Её слова очень взволновали меня: «Прости за всё. За мою пощёчину. За Гарри с Роном. Ты сам знаешь за что ещё. Прости…» Нас вновь вернули в Хогвартс на седьмой курс. Просто в своё время никто нормально не учился. И сейчас ночью я лежу на своей кровати в подземельях и думаю о девушке, которая безмятежно спит в Башне Гриффиндора. Решение пришло неожиданно. Я напишу ей письмо. Правда, я не знаю, что ей написать, но думаю, слова сами найдутся. Рассвет. Комната в зелёных тонах. Письменный стол завален скомканными пергаментами. И высокий сероглазый блондин привязывает к лапке красивого чёрного филина свёрнутое в трубочку письмо. POV: Гермиона Грейнджер Ночь. Я не сплю. Я думаю о том, кто сейчас спит в подземельях. После той финальной битвы мы всё-таки расстались с Роном. Я ещё на шестом курсе поняла, что не люблю его. Нет, точнее тогда мне казалось, что я люблю только Рона, но я испытывала какое-то непонятное влечение к сероглазому Слизеринскому Принцу. Я не сошла с ума. Просто я часто ловлю себя на мысли, что хотела бы быть его девушкой. Девушкой, а потом женой Драко Малфоя. Вот только одно «но»… Он меня не любит. Он вообще ненавидит грязнокровок. Я не думаю, что для меня он сделает исключение. Только на третьем курсе, я заметила, какие у него восхитительные глаза цвета осеннего неба. Вновь перед глазами шестой курс. Больничное крыло. Множество коек, но занята лишь одна. Ради которой я и пришла. Драко Малфой – сероглазый блондин, сплошь покрытый ранами, лежал на ней. Он спал. Или делал вид, что спал – я не знаю. Но он очень хорошо выглядит. Я села рядом и прошептала: «Прости за всё. За мою пощёчину. За Гарри с Роном. Ты сам знаешь за что ещё. Прости…» После этого я встала и ушла, но перед моими глазами стоял образ бледного парня с окровавленной рубашкой. Сейчас я вспоминаю это всё как страшный сон. Нас вернули на седьмой курс. Что это? Стук в окно? Я быстро встала. За окном сидел прекрасный чёрный филин. Он был слишком особенный, чтобы я не узнала его. Прямо как его хозяин – Драко. Я впустила птицу и отвязала от её лапки письмо: «Грейнджер… нет, не так… Гермиона. Я хотел рассказать тебе кое-что. Помнишь тот третий курс? Твоя пощёчина как будто отрезвила меня, и ты стала моей совестью. Сама того не зная. А помнишь шестой курс? Когда ты пришла навестить меня в больничное крыло. Я тогда не спал и всё слышал. Это я должен попросить у тебя прощения. Прости меня. Как это сложно. Прости за все мои насмешки и оскорбления. Ты же знаешь – дети злы. Меня таким воспитали. Ты даже не знаешь, какого это. Когда Круциатус применяли к тебе с раннего детства в наказание, а ты даже не должен кричать. Это ужасно. Когда родители во всём подчиняются Тёмному Лорду, и ты тоже должен поклоняться ему. Тогда на шестом курсе я опустил палочку перед Дамблдором. Это всё ты – моя совесть. Я не хотел убивать. Я не знаю, когда я понял, что влюблён в тебя. Может, ты меня не любишь. Скорее всего, ты меня не любишь. Героиня войны, член Золотого Трио. Я пишу тебе лишь для того, чтобы ты знала, что я люблю тебя…» Я уже прочитала, а по щекам до сих пор текут слёзы. Я написала в ответ всего лишь два предложения: «Я тоже люблю тебя. Встречаемся через 15 минут у озера…» Я мигом оделась. Он пришёл… он пришёл! Я кинулась ему на шею и с жаром поцеловала. - Драко теперь ты только мой… - Я не против… — и я вновь почувствовала его мягкие губы на своих.