Ну и слава богу

      – Ну, чего у нас новенького? – майор Лисицын только-только зашел в буфет, где с утра пили кофе сотрудники лаборатории ФЭС. Новых дел пока еще не подкинули, поэтому настроение у мужчины было бодрое, даже жизнерадостное.       – А ты что, ничего не слышал? – как-то настороженно уставился на него Тихонов.       – А что я должен был слышать? – удивился Костя.       Все прочие присутствующие переглянулись, но промолчали. Майор нахмурился. Это не означало ничего хорошего.       Молчание затягивалось.       – Ну хватит уже! – требовательный взгляд серо-голубых глаз обвел коллег, уперся в Ивана: – Выкладывай!       – Соколова ушла из ФЭС, – выдал тот.       Лисицын замер. До него медленно, буквально по словам доходило. Юлька. Ушла. Из ФЭС. То есть как это?!       – Как – ушла? – спросил он вслух. – Когда?       – Она на самом деле давно рапорт подала Рогозиной. Вчера, оказывается, был ее последний день. А мы вот только сегодня узнали, – повела плечиком Оксана. – Тебе она тоже ничего не сказала?       Константин Львович только кивнул. Не сказала. Ни словом, ни намеком не обмолвилась. «А кто ты ей, чтобы она тебе о таком говорила? – ехидно спросил внутренний голос. – Кто?»       «Кто-кто… напарник», – ответил мужчина сам себе.       «Вот именно, – все так же ехидно откликнулся голос. – Напарник. И все».       Костя заметил, что все смотрят на него с откровенным любопытством, и как можно безразличнее махнул рукой:       – Пойду-ка я в тир, Шустова поищу.       В тире Игорька не оказалось, но так было даже лучше. Лисицыну хотелось побыть одному, переварить неожиданно свалившуюся новость. Вспомнилось, как на него смотрели коллеги в буфете. Ну да, вся ФЭС была в курсе их с Юлькой отношений. Губы растянулись в кривой усмешке. Отношения… если это вообще можно было так назвать.       Капитана Соколову не брало ничего: ни цветы, ни комплименты, ни попытки пригласить куда-нибудь, ни даже признания в любви прямым текстом. Все попытки ухаживать за ней Юля в лучшем случае начисто игнорировала, в худшем – отфутболивала с изрядным ехидством. При этом никогда не упускала случая подколоть мужчину, если он допускал оплошность в работе, одернуть, если он вдруг говорил что-то, что девушке не нравилось…       И вот вроде бы – ну чего биться в эту глухую стенку? Выброси из головы, и хрен с ней, с рыжей. Только вот как выбросить человека из головы, когда работаешь с ним? Каждый божий, черт побери, день видишь. И ведь когда они только начинали работать, Соколова сама поддерживала этот их легкий флирт на выездах, сама же улыбалась, сама же… А как поняла, что дело приняло серьезный оборот – так и началось: «Мы на работе, товарищ майор, о деле нужно думать, вы бы не отвлекались…»       И все продолжала одергивать, шпынять, язвить, а он все пытался…       Тут майор понял, что мысль пошла по кругу. Мать его… хоть бы дело, что ли, какое дали, а? Занять себя чем-нибудь, пока он не сообразит, что ж ему теперь делать.       Словно в ответ, в тир заглянул Тихонов:       – Ты все еще тут? Рогозина всех собирает на совещание.       – Слушай, Вань, можно с вашего телефона позвонить?       Тихонов удивленно повернулся к вошедшему майору:       – С лабораторного, что ли?       – Ну да, – Костя вытянул руку, нетерпеливо повел ладонью к себе: – Надо позарез!       Парень пожал плечами и отдал ему трубку, но от вопроса не удержался:       – А с твоим-то что? Случилось что-то?       Но Лисицын лишь отмахнулся, уже набирая выученный наизусть номер. Гудок, другой, третий – что ж так долго-то? Наконец, послышался женский голос:       – Алло?       – Юля?.. – начал было Костя, но был тут же перебит короткими гудками.       Мужчина упрямо повторил набор – но дальше слушал только длинные гудки. Досадливо нажав отбой, он поймал любопытный взгляд программиста. Ч-черт!       – Спасибо, – буркнул майор, отдал телефон и покинул лабораторию, затылком чувствуя, как Тихонов провожает его взглядом. Того и гляди, дырку прожжет.       Сколько раз с тех пор, как Соколова ушла из ФЭС, Лисицын ни звонил ей со своего мобильного, капитан просто начисто его игнорировала. На звонки из конторы девушка отвечала, но от этого было не легче: она тут же бросала трубку, едва слышала голос Константина Львовича. А ему нужно было, очень нужно было с ней поговорить!       Поеду к ней, решил майор. Вот будет более или менее свободный день или вечер – поеду, и все. Или даже нет – сегодня же. Уж лицом к лицу она не сможет избежать разговора.       Когда дверь ему открыл незнакомый молодой мужчина, Костя даже опешил. Какой-то мужик у Юльки… приятель? Любовник? Жених? Вот об этом майор как-то вообще не подумал. Соколова же никогда не упоминала, что у нее кто-то есть. Молчала, как и о поданном рапорте?       – А Юлю можно увидеть? – как можно спокойнее спросил Константин.       – Какую Юлю? – нахмурился незнакомец и тут же просиял, поняв о ком речь: – Ааа! Вы, наверное, хозяйку квартиры ищите? Юлию Соколову, да?       – Ну да.       – Мы у нее квартиру снимаем, – пояснил мужчина, – уже месяц как.       – А вы не знаете, где она сейчас проживает? – Лисицын практически на автомате задавал привычные за годы работы в полиции вопросы. – Где ее можно найти?       – Без понятия, – развел руками квартиросъемщик. – Есть только ее номер, через него и связываемся. Вам надо?       – Давайте.       Но вспыхнувшая было надежда быстро угасла – мужчина назвал майору все тот же знакомый до единого знака набор цифр.       Спускаясь вниз, Костя прикидывал, что теперь? Да, он может пойти в лабораторию и попросить Тихонова или Амелину пробить все возможное. Перемещения мобильного телефона, где живут родители, бабушка, где сейчас работает. Да, он может найти ее, но… что дальше? Мужчина остановился на площадке между этажами, оперся на подоконник, невидящим взглядом уставился в темноту за оконным стеклом. Действительно, что дальше-то? Опять ходить и ждать милости с небес?       Капитан Соколова яснее ясного дала понять, что не желает с ним общаться. Даже если он найдет ее, придет к ней, попытается поговорить – это ничего не изменит. Ни-че-го. Она вычеркнула его из своей жизни. Не нужен ей Лисицын Константин Львович, ни на хрен не сдался!       Костя выругался – длинно, витиевато, пытаясь хоть руганью вытеснить этот вихрь мыслей из своей головы. Тут же в голове всплыло, как его одергивала Юля: «Вы бы выбирали выражения, товарищ майор!» Он замер. Еще раз выругался – теперь уже медленно, со вкусом проговаривая каждое слово, и поймал себя на том, что улыбается. Почему-то такое простое действие доставляло удовольствие. Удовольствие от возможности высказать накипевшее, не ожидая очередной шпильки в ответ. Удовольствие не оглядываться постоянно на кого-то там.       Мужчина вздохнул полной грудью, выдохнул. Он словно взглянул на все с другой стороны. А может… и хорошо, что Соколова уволилась? Он ведь даже уже немного привык, что она больше не работает в ФЭС. И не надо мучиться оттого, что вот она, рядом – но с тем же результатом могла бы быть на краю света. И никто его теперь не будет поправлять, шпынять – его, майора, опытного оперативника, боевого офицера. И не надо подстраиваться под капризы какой-то постоянно лезущей на рожон девчонки, рано получившей звание капитана. Как там говорят, с глаз долой – из сердца вон?       Константин Львович снова глубоко вздохнул, сунул руки в карманы и продолжил спускаться по ступенькам. Он переживет. Он встретит другую женщину, которую полюбит и которая полюбит его. А не встретит – ну что ж, с такой работой это даже норма. Все лучше, чем гоняться за равнодушной пигалицей, возомнившей себя принцессой, которой надо добиваться, несмотря на все ее выкрутасы.       Главное каждый день себе говорить: ну и слава богу, что капитан Соколова ушла из ФЭС.