Плевать!

Истерзанные бледные губы неистово шепчут имя, и сердце вторит им в ответ. Лишь одно, лишь оно - другого ему и не надо. И Санджи кричит, не стесняясь, к чертям посылая весь свет, Лишь бы только он – Зоро всегда был с ним рядом. Его вечный соперник, его друг и партнер, его дурацкое живое Маримо. Зеленоволосый мечник, известный каждому во всех концах Земли. Они ни дня не прожили без драк, и все же вместе – не смотря ни на что. Странно это всё, скажут все, не так ли? Соперники – днем, а ночью – любовники, таящие чувства свои, Закрывшись на камбузе, чтоб не выдать себя, Они подчиняются страсти, скрываясь под светом Луны, Отчаянно, жадно, безумно – взаимно друг друга любя. Скользят сухие губы по раскаленной коже, что жаром своим сжигает их сознанья. И выгибается в чужих накачанных руках худое тело, С опухших от бесконечных поцелуев губ то и дело срываются признанья, Взаимно получая в прикосновеньях еще больше любви, отданной просто так, не за дело. Им не нужны причины, они не ищут в том наживы, Они просто живут, подчиняясь инстинктам. Пираты, всегда стоящие одной ногой в могиле, но пока они живы – Они будут любить, и будут беречь друг друга до последней капли дыханья. И будут посылать людские законы, стоически преодолевая все страданья. Смыкаются уста вокруг разгоряченной плоти, и тихий всхлип ласкает чуткий слух, Движения становятся быстрее, снося обоим парням крышу, Блондин, уставший, словно испускает дух, Не видя ничего вокруг, не слыша. Им не нужны ни отпрыски, ни жены, они давно про это всё забыли, Отвергли все обычные желанья, что свойственны так людям, И внуки не услышат доброй сказки, о том, как искренне два парня полюбили. Так даже лучше, и никто их пагубное чувство не осудит. Скользит рука по гладкой коже, и раздвигаются послушно чуть скрещенные ноги, Одно порочное движение, и две души становятся едины. От стона наслажденья, что пронзил глухую тишину, смущенно уши затыкают боги, Чужое дыханье, объятья, поцелуи и стоны для каждого из них незаменимы. Команда не знает, им незачем это – то чувство лишь только для них. Движения рваны, дыхание сбито, и сердце неистово бьется в груди, оглушая. Кок подается вперед, впиваясь в приоткрытые губы, дыхание одно разделив на двоих, И мечник, рукой обхватив его напряженную плоть, имя любимое прорычал, внутрь кончая. Под тяжестью тела чужого блондин шевельнулся чуть слабо, и дрожь попытался унять, И тут же награжден был нежным поцелуем и мягкой улыбкой на чужих устах. Они просто любят, и даже если другим того не суждено понять – Плевать!