Быстрее, чем чибисы

С силой толкнув Локи в неглубокую нишу в стене, Тор заслонил его собой и прикрыл ему рот рукой. - Тихо, - кивнул головой в сторону охраны, неспешно прогуливающейся неподалеку. Локи согласно покивал и всем своим видом показал, что буянить не будет, песни орать не собирается и вообще он тут самый тихий бог в радиусе пары миль. Тор нехотя убрал руки от его лица, напоследок, словно лаская, проведя большим пальцем по скуле брата, за что тут же был вознагражден насмешливым взглядом. Обида Тора на Локи была столько велика, что он ни разу не навестил его за время заточения. Ну, как не навестил. Не показывался ему – вот более верное слово. После каждого похода справлялся о нем у стражи, проскальзывал внутрь царской темницы и наблюдал, как томится в одиночестве его мятежный родственник. Впрочем, тот не то чтобы сильно страдал, а все время либо что-то читал, либо спал, а один раз и вовсе танцевал под одному ему слышимую мелодию. И вообще выглядел до крайности довольным жизнью – никто не трогает, книжки носят, кормят неплохо. Наверное, если бы Локи рыдал в углу, рвал на себе волосы, выцарапывал на стене имя Тора - тот бы ему показался. А так, обида только крепчала. Они стояли в полумраке, выжидая, пока дорога будет свободна, тесно прижимаясь друг к другу, недоверчиво скрестив взгляды. Тор сдался первым. С тихим полувсхлипом-полувздохом он прижался губами к приоткрытому рту Локи, заново узнавая его вкус, запах, который уже казался миражом, воспоминанием, тем, что являлось ему во снах весь срок заточения брата. Никакие мысли о Джейн - в принципе, никакие попытки думать о чем-то или ком-то другом - не помогали. Локи самым нахальным образом являлся ему (обнаженным, в боевом облачении, в белье), садился на кровать (ложился рядом, плюхался на стул, просто стоял) и звал по имени. Тор просыпался со спекшимися губами, не понимая, явь это или нет, до крайности возбужденный. Он ласкал себя, представляя того, кто никак не мог сейчас быть рядом, и ненавидел себя за это. - А как же Джейн? – поинтересовался Локи, как только Тор оторвался от его губ. - Не думал, что тебя волнуют подобные этические дилеммы, - фыркнул Тор. - Да я так, разговор поддержать, - дернул плечом Локи и выжидающе посмотрел на Тора. – Мы уже можем идти. Они ушли. Неохотно подвинувшись, Тор пропустил его вперед, жадно осматривая, вспоминая каждый сантиметр бледной кожи, которой он так любил касаться губами, языком, пальцами. Локи, боявшийся щекотки, всегда стоически терпел и милостиво позволял себя целовать. Еще несколько переходов спустя Тор уже бился с встреченными ими стражниками, а Локи, беспомощный в наручниках, был вынужден смотреть на это, чувствуя себя до крайности глупо, отойдя в сторону, чтобы «не мешаться», - как сказал его весьма тактичный брат. А когда Тор, разгоряченный после драки, ухмыляющийся, потирающий разбитые костяшки, подошел ближе, уже Локи первый прижался к его губам, жадно целуя. Чтобы через мгновение прерваться и дипломатично покашлять, глазами указывая на незадачливого стражника, выбравшего именно этот момент, чтобы очнуться. - Нам лучше спрятаться здесь, - после третьего поворота и пяти не самых удачных попыток разминуться с охраной, Тор решил проявить военную смекалку и втолкнул Локи, которому порядком надоело, что с ним обращаются как с неодушевленным предметом для толкания, в небольшое помещение, предназначенное, судя по всему, для хранения хозяйственных принадлежностей. Полумрак надежно скрывал полные похоти взгляды, которые они бросали друг на друга. Ни один не хотел делать первый шаг, и они стояли молча, шумно дыша, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Локи осторожно облокотился о какую-то полку, чуть не опрокинув ее содержимое на себя, Тор несколько раз уронил то ли швабру, то ли что-то такое же громко падающее. Наконец, оба нашли ту точку, в которой они не касались ничего, что могло обрушиться, похоронив под собой их конспирацию. Эта точка оказалась в футе друг от друга. Тор осторожно коснулся руки Локи, обвел фаланги пальцев, дотронулся до холодного металла наручников. Сглотнул, слегка нервничая, в любой момент ожидая гневного окрика, приказывающего держать дистанцию, но придвинулся чуть ближе. Локи не шевелился, молча смотрел на медленно приближающееся к нему лицо брата, лишь облизнул внезапно пересохшие губы. Их жаркое дыхание смешалось в одно, последовало осторожное касание губ, отличающееся от торопливых поцелуев, которыми они обменивались раньше. Тор прижимал Локи к себе все крепче, не замечая, что руки брата вывернуты под неудобным углом, что железо впивается в его кожу, оставляя налитые кровью полосы. Поцелуи становились все более страстными, Локи запрокинул голову, изо всех сил стараясь не выдавать своего нетерпения, не умолять о скорейшем избавлении от мучительного желания, а Тор прикусывал нежную кожу шеи, специально оставляя выделяющиеся багровым отметины – Локи его, только его, никто больше не посмеет посягнуть, отнять. Что-то звериное, древнее, мрачное, скрытое под слоями тысячелетней цивилизации, пробуждалось в груди Тора, скалилось и билось в грудной клетке, требуя большего. Требуя Локи. - Наручники, - выдохнул Локи в перерывах между поцелуями, слегка отодвинувшись. - Где? – уточнил Тор, деловито пытаясь на ощупь определить, как с наименьшими потерями раздеться самому и раздеть Локи. Локи в ответ лишь глубоко вздохнул, досчитал про себя до пяти пузатых чибисов и также молча ткнул в Тора своими сцепленными руками. - А, ты в этом смысле, - догадался Тор и освободил брата. Пару секунд спустя он уже целовал израненные запястья, зализывая оставленные металлом следы влажно и шумно, тихое рычание зарождалось в самых потаенных глубинах, уже казалось, что сил терпеть больше не осталось, так хотелось подмять под себя так давно желанное тело. Он уже и не помнил – как обходился без этого рваного дыхания, колотящегося сердца, пальцев, стискивающих его одежду. Как обходился без Локи. Локи не молчал – тихо шептал на ухо все, что он думает о своем теперь-уже-не-брате и всей его семье, не отказывая себе в удовольствии особенно пройтись по некоторым козлам (в буквальном смысле) и дальней родственнице Янсаксе, чьи моральные качества были поставлены под большое сомнение. Тор стоически терпел длинный и подробный рассказ о своей семье, ни разу не перебив, понимая, что Локи нужно выговориться. Пусть и делал он это весьма язвительно. За хромого козла (в буквальном смысле) было даже немножко обидно. - Ты ни разу не пришел, - почти неслышно сказал напоследок Локи, а Тор замер, перестав бороться с многочисленными завязками (и кто их только придумал). - Ты пытался меня убить, - веско, как ему казалось, возразил он, не поднимая головы. - Ты ни разу не пришел, - повторил Локи. Тор, мгновенно напрягшись, почувствовал, как тот отстраняется, снова замыкаясь в себе. - Я хотел, - честно признался он, - правда, хотел. Я иногда наблюдал за тобой издалека. Не решался показаться. - Если ты скажешь, что еще и сонеты мне посвящал, я в тебе совсем разочаруюсь. Тор широко улыбнулся и обжег шепотом: - Никому тебя больше не отдам, слышишь? - Никто больше и не претендует, - закатил глаза Локи и потерся о бедро Тора, - мы продолжать будем или с тебя уже хватит? Ты, знаешь ли, тоже не молодеешь, битвы, все такое, это я в камере отдохнул, сил набрался, готов к приключ… Тор, не дав ему договорить, крепко поцеловал, лишая воздуха, заставляя мир сузиться до единственной точки соприкосновения обнаженной кожи. - Не отдам, - рыкнул он, окончательно утверждая свои права, и, потеряв всякое терпение, ножом разрезал мешающие ему завязки. Не слушая яростно ругающегося Локи, Тор повернул его спиной к себе и провел пальцами по обнажившимся выступающим позвонкам, мгновенно вынуждая замолчать. Локи изящно выгнулся перед ним, а Тор глухо зарычал, не в силах отвести взора от зрелища, которое тот собой представлял. Покорный, красивый. Впрочем, мысль о покорном Локи тут же вылетела из его головы, когда он, взглянув через плечо, ехидно поинтересовался, будут ли его трахать или ему пора начинать искать книжку, чтобы скоротать время. Им обоим довольно быстро стало наплевать на скрип небольшого столика, на который оперся Локи, и который радостно участвовал – из-за него было не слышно тихих всхлипов, шепота и нескольких шлепков, из-за которых Тор чуть не лишился глаза (и наказал себе в следующий раз подальше убирать от Локи все доступные колюще-режущие предметы, включая карандаши). - А еще бог называется, - ругался Локи чуть позже, когда Тор помогал ему привести себя в порядок, - ты что, без меня ни с кем не трах…? И потрясенно замолчал, когда Тор кивнул. - Мне начинает нравиться Джейн, - сообщил Локи, - ты становишься таким милым, когда питаешь к кому-то возвышенные чувства. Пусть и не ко мне. Тор только фыркнул и подал ему остатки одежды, которую Локи, не переставая сообщать Тору все, что думает о его мыслительных способностях, вернее, об отсутствии таковых, повязывал на себя в весьма своеобразном порядке. *** - Локи?! – гневу Джейн не было предела. - И почему ты в таком виде? – уже значительно спокойнее уточнила она, разглядывая его. - Мы несколько повздорили, - краешками губ улыбнулся Тор. - Да, и делали это минут пять, не больше, - мстительно добавил Локи.