Везучая

Юная Кали идет на войну. Именно так, без глупых ироничных фраз типа «пусть удача всегда будет с ней» или «счастливых ей голодных игр», нет. Это бред несусветный. Это война, маленькая война в масштабах вселенной, но ужасная и роковая в душе Кали. Ей всего четырнадцать, впереди годы рабского труда, горы грязной посуды и стайки голодных детишек, которые появляются в их дистрикте ежедневно: они находятся под надзором очень любвеобильных военных. У её старшей сестры уже трое детей, а считая и саму Кали – четверо. Но при всем этом говорить, что игры – спасение для таких как Кали, нельзя. Ведь она может и победить, и тогда… тогда будет все еще хуже. На войне даже в самых маленьких детях пробуждаются звери, Кали не могла бы утверждать, что такого не случится с ней. Прямо сейчас, смотря на мальчишку, с которым ей будет суждено погибнуть, она не могла пообещать, что не убьет его. Ведь игры меняют людей, война их меняет. Все это глупо и навевает скуку, Калифорния сама готова убить себя об стену купе, ведь все эти страдания и дурацкие мысли… что они по сравнению с тем, каково сейчас людям там, дома? Она везучая, да, многие детишки мечтают оказаться на играх, ведь тогда их будут сытно кормить, дадут красивую одежду, а потом… потом они просто закроют глаза и канут в Ничего. Ничего снилось Кали каждый день. За неделю до арены, за два дня, за день. Ничего стояло перед её глазами, когда таймер отсчитывал секунды до начала войны. Оно звало её сойти с пьедестала раньше, показать им, показать им всем… что? Свой протест? Свою глупость? Нет, она простоит тут, сколько нужно. А затем побежит в лес, скроется глубоко-глубоко. Никто не сможет её найти, и она не сможет найти никого и ничего. Небо было тогда голубое, волшебное, слишком чистое для этого грязного мира. На секунду Калифорнии показалось, что трибуты замерли. Показалось, что они не собираются бежать к рогу изобилия, хватать оружие, убивать друг друга… Казалось, что вот-вот они все расплачутся, как малые дети, и будет мир под этим ясным небом. Но ей лишь показалось. И вот стрела настигает её на опушке леса. Она падает лицом на землю, а ей так хотелось увидеть хоть кусочек того голубого счастья перед смертью.