Научи меня. Урок I - Познание.

С того самого первого мгновенья, когда Джон заглянул в серые глаза своего студента Шерлока Холмса, в которых вспыхивали ярко-зелёные искорки веселья, он понял, что пропал. Направляя нового преподавателя на практику в элитную школу для одарённых детей, многие предупреждали его о возможных сложностях, ведь разница в возрасте с учениками составляла всего несколько лет. Но Джон никогда не боялся трудностей и просто обожал риск, поэтому легко согласился подменить старого знакомого всего на пару месяцев, не подозревая, что эти месяцы превратятся в кошмар. Его личный кошмар, наваждение, от которого не будет спасения. Говорили же ему: старайтесь не попадаться на глаза Шерлоку Холмсу, а если почувствуете, что он заинтересовался вами – бегите. Джон не поверил, Джон рассмеялся. Разве может простой студент держать в страхе всю школу? Это же просто невозможно! - Своей невероятной проницательностью и дурацкой привычкой говорить всё в глаза, Шерлок заставил уволиться половину учителей, - доверительно рассказывала его коллега Сара Сойер. – Он невыносимый гениальный засранец, но его связи, а в особенности жуткий старший брат, каким-то немыслимым способом влияют на школьный совет, поэтому Шерлоку всё сходит с рук. Джон не поверил. Джон решил, что его это не коснётся. Ошибся. Он ведь с самого первого дня заметил интерес к своей персоне. Быстрый колючий взгляд серых глаз, и тут же резкие обличительные слова про пьяницу-сестру. Опрометчиво вызванный к доске Шерлок с лёгкостью вытащил на свет все тайны нового учителя, а тот от удивления открыл рот. Видимо, именно тогда Джон допустил самую большую ошибку. Не послал, не разозлился, а начал восхищаться, причём, совершенно искренне, и взгляд Шерлока потеплел. Он заинтересовался, в глазах мелькнула та самая искорка, которая впоследствии будет вызывать у Джона неконтролируемую дрожь. Тогда он даже и подумать не мог, во что это выльется. Начиналось всё вполне невинно: двусмысленные шутки, игнорирование вопросов, а вместо ответов у доски почти признания в любви, случайные нежные прикосновения, шепот, забирающийся под кожу. Джон краснел, бледнел, избегал своего студента, стараясь не оставаться с ним наедине. Никто из окружающих просто не обращал внимания – все знали, что вставать между Холмсом и его очередной жертвой: чревато. Шерлок игнорировал все попытки нового учителя поставить хоть какие-нибудь рамки, довольно фамильярно обращаясь к нему по имени. Джон страдал. Джон терпел. Джон сопротивлялся. Он отменил все свидания, боясь в очередной раз нарваться на Шерлока, который самым невероятным образом оказывался рядом и доводил его девушек до слёз. Джон понимал, что тот делал это специально, но совершенно не знал, как прекратить этот кошмар, и лишь Сара, сочувственно наблюдавшая за его метаниями, советовала попросить политического убежища в самой далёкой стране мира. - Возможно, тебя это спасёт, хотя вряд ли Шерлок остановится. Он пойдёт до конца. Тебе просто нужно с ним поговорить и всё объяснить, - она в очередной раз слушала его бесконечные жалобы. - Просто? Да ты издеваешься? Что я ему скажу? Прекрати меня преследовать? Я не гей? Я не сплю со студентами? – рассерженно шипел Джон. - Не кричи так. Ты первый, во всяком случае, из тех, о которых я знаю, кто заинтересовал его в этом смысле. Так что поговори с ним. Скажи, что мужчины, а особенно ученики, тебя не интересуют. Джон рассеяно кивал, нервничая, он начал мучиться бессонницей и теперь шарахался от любого громкого звука. Шерлок стал его личным кошмаром. - Я поговорю. Обязательно поговорю, - уговаривал он сам себя, вновь замечая сочувственный взгляд Сары. *** Ещё в самом начале его должно было насторожить, как легко согласился Шерлок остаться после уроков, какой счастливой триумфальной улыбкой озарилось его лицо, но Джон предпочел этого не заметить. За что и поплатился. Когда дверь класса закрылась, а замок, щёлкнув, запер их двоих в пустом кабинете, ему хватило одного взгляда, чтобы понять: разговор будет трудным. Шерлок лёгким небрежным движением сбросил пиджак, расстегнул верхние пуговицы на слишком узкой рубашке и одарил опешившего Джона такой многообещающей улыбкой, что у того подкосились ноги. Поговорить? О, нет. Шерлок пришёл не разговаривать, а получить желаемое, о чём тут же и сообщил удивлённому Джону, который просто растерялся от такой наглости. - Зачем тебе это? – Джон пытался заранее предугадать ответ, хотя и понимал: бесполезно. – Очередной преподаватель, которого ты унизишь, а потом выгонишь из школы? - Зачем же выгонять, - Шерлок грациозно, медленно, словно кошка, передвигался по классу, а Джон старался двигаться вместе с ним так, чтобы между ними оставалось хотя бы пара спасительных метров. – У меня на тебя совсем другие планы, - он облизнулся, от чего у Джона возникла стойкая ассоциация с проголодавшимся хищником. Каким-то невероятным образом он – обычный выпускник института Джон Уотсон позволил себе стать добычей своего чересчур сообразительного студента. Шерлоку очень быстро наскучило бегать, поэтому он, усевшись за учительский стол, принялся непринужденно раскачиваться на стуле. Закатанные рукава светлой рубашки выгодно подчёркивали его тонкие запястья; расстегнутый ворот, изящный изгиб шеи; дизайнерские брюки, стройные ноги. Каждый жест, взгляд, слово - были выверены до мелочей с целью очаровать, соблазнить испуганного преподавателя, и Джон повелся, откровенно пялясь на юного гения. Дыхание участилось, губы пересохли настолько сильно, что их приходилось постоянно облизывать, а Шерлоку только и оставалось, что наслаждаться его неуверенностью и смущением. Не хотелось признавать, но с самого первого мгновенья этот молодой скромный учитель вызвал в Холмсе смешанные чувства: желание дотронуться, поцеловать соблазнительные губы, зарыться пальцами в светлые волосы, растрепав правильную прическу, услышать тихие стоны, часами вылизывая каждый сантиметр восхитительной кожи. Хотелось заставить кричать его имя, чтобы всё внимание Джона было сосредоточено лишь на Шерлоке. Такого никогда раньше не случалось, и это было очень странно. В самом начале он немного удивился своей нетипичной реакции, но затем решил, что получит желаемое, любым доступным способом. Шерлок попытался улыбнуться как можно эффектнее, чтобы Джон хоть немного расслабился. Но улыбка произвела противоположный эффект, мужчина дёрнулся и попятился к стене. Видимо, ему стало жутко от одной только мысли, что ещё такого могло выдумать юное гениальное чудовище. Неестественная тишина давила на обоих, застывая в маленьком пространстве класса неразрешимой проблемой. Наконец, Джон первым нарушил ставшее тягостным молчание, попробовав договориться, но Шерлок с лёгкостью отмел все возражения. Джон негодовал: - Я твой преподаватель… - Я совершеннолетний, к тому же твоя повинность в нашей школе заканчивается через несколько недель. - Я старше… - Всего на пару лет. Несущественно. - Меня не интересуют мужчины… - Давай проверим. Уверяю, я сумею изменить твоё мнение. К тому же, тебя и не должны интересовать другие мужчины, только я. Джон схватился рукой за стену и прикрыл глаза, чтобы не заорать. Весь этот разговор с самого начала пошёл не по плану. Шерлок, с легкостью перехватив инициативу, отвлекал, не давая и слова вставить. Джон, пытаясь сосредоточиться, как заведенный ходил кругами по кабинету. Шерлок, наоборот, спокойно сидел за учительским столом, с интересом наблюдая за его метаниями. - Ты мне не нравишься, - выдвинул Джон последний довод, а когда открыл глаза, то понял, что попал. Шерлок немыслимым образом неслышно соскользнул со стула и оказался прямо перед ним. Его пристальный взгляд пригвоздил Джона к стене, а сильные руки, обхватив запястья, не давали двинуться с места. - А вот тут ты врёшь, - низкий бархатный голос проникал в голову, будто колдовской дурман спутывая мысли. – Ты обманываешь сам себя, и я могу это доказать. Шерлок, внезапно с силой заломив руку, вывернул его запястье, и так резко развернул, что Джон почти ударился носом о стену. - Не сопротивляйся, Джон. Если всё пойдёт по-моему, тебе обязательно понравится. Я обещаю, – вкрадчивый шепот опалял кожу, горячий влажный язык виртуозно вылизывал шею. Джон злился от своей беспомощности и всё ещё надеялся вырваться, но когда колено Шерлока легко скользнуло между ног, заставив его для сохранения устойчивости расставить их шире, то понял - это бесполезно. Теперь, когда Джон стоял лицом к стене, прижатый тяжёлым телом своего студента, горячее дыхание которого разносило по телу волну мурашек, он изо всех сил старался не показать свою слабость. Вот так запросто сдаться на волю самого бесшабашного и несносного из учеников, при взгляде на которого у Джона выработался своеобразный рефлекс – бежать как можно дальше – было совершенно немыслимо. Эта слабость, потакание тщательно скрываемым даже от себя желаниям впоследствии грозили стать невыносимым бременем. Вина и стыд, вот что ждало его в случае поражения. Занятый анализом своих действий Джон даже не заметил, что Шерлок с силой втянул носом воздух, будто принюхиваясь к его страху, лишь почувствовал, как проворные длинные пальцы расправлялись с мешавшей одеждой, как легко расстегивались пуговицы, как неуместное возбуждение скручивалось внизу живота. - Перестань, - зашипел Джон сквозь стиснутые зубы. – Я не хочу. - Да неужели? – Шерлок через ткань сжал ладонью его возбужденный член. – А твоё тело говорит совсем другое. Уткнувшись лбом в холодную стену, Джон попытался вывернуться, но проворные пальцы уже расстегнули пряжку ремня, выдернули рубашку из джинс и пробрались внутрь. Ему только и оставалось, что втянуть живот от лёгких, щекочущих прикосновений. Джон закрыл глаза, медленно выдохнув через нос. «Успокойся. Дыши глубже, и как только он потеряет бдительность – беги», - уговаривал он сам себя, совершенно не замечая легких поцелуев, которыми Шерлок покрывал его шею. Очнулся лишь, когда они стали болезненными, и грозились впоследствии превратиться в яркие засосы. - Прекрати! - Джон сделал очередную попытку к сопротивлению, когда молния практически беззвучно расстегнулась. Шерлок припустил его джинсы вместе с трусами и обхватил уже совсем твёрдый от накатившего возбуждения член. - Тебе нравится? – вопрос был задан таким низким глубоким голосом, что у Джона подогнулись колени, но Шерлок всё ещё вдавливал его в стену, не давая двинуться с места. – Что ты чувствуешь, когда я делаю так? – одна рука продолжала сжимать его член, а вторая, пробравшись под рубашку, начала нежно поглаживать спину, обводя пальцем ямочки на пояснице. – Скажи, тебе нравится? – повторил Шерлок свой вопрос и, так и не дождавшись ответа, довольно болезненно прикусил мочку покрасневшего уха. От боли Джон непроизвольно дёрнулся назад, ощутив обнажённой кожей ответное возбуждение. Полностью одетый Шерлок совершенно бесстыдно тёрся об него бёдрами и это оказалось настолько жарко и правильно, что Джон внезапно осознал: он больше ничего не в состоянии изменить. Это уже происходит, а переживать об упущенных возможностях – просто глупо. Шерлок, будто почувствовав слабину, тут же провёл ладонью по его груди, нарочно задевая затвердевшие соски. - Чёрт! – ругнувшись, Джон громко сглотнул – под кожей дёрнулся кадык, а зубы в очередной раз прикусили уже давно опухшие губы. Ловкие длинные пальцы, не переставая, стискивали, гладили его соски, заставляя откинуть голову назад. - Расслабься. Я не сделаю ничего плохого, - шептал Шерлок, напоследок прижимая ладонь к его груди, где сердце Джона колотилось в бешеном рваном ритме, выдавая своего хозяина с головой. Шерлоку хотелось всего и сразу. Конечно, он знал, что надавив, с лёгкостью это получит, но что будет дальше? Сначала Джон согласится, потом разозлится, будет стесняться и сбежит: совершенно неприемлемо. Поэтому он осторожно взял растерянного мужчину за подбородок и, развернув к себе лицом, поцеловал. Шерлок целовался так, что, казалось, раскрывал перед Джоном всю свою истинную сущность – жёстко, напористо, с бешеным неприкрытым желанием, от которого хотелось кричать. Он кусал губы, зализывая кровоточащие ранки, сталкивался зубами, просовывал язык настолько глубоко, что Джон начинал задыхаться. Было невозможно устоять перед этим яростным напором, и Джон ответил, робко, со стоном расслабляясь под грубыми ласками. Шерлок, ощутив на языке солоноватый вкус победы, расстегнул свободной рукой свои штаны и вжался твёрдым членом между чужих ягодиц. - Ты просто великолепен, - почти нежно произнёс он, задрал свободной рукой мешающий свитер и провел ладонью вдоль напряженного, как струна, тела. Джон задрожал. Всё было настолько откровенно, настолько сильно, такие яркие ощущения он получал лишь от простых ласк, что становилось страшно. Напор и ярость, уверенность и страсть – всё это переплелось в невероятном гениальном юноше, который, казалось, откровенно наслаждался их близостью. Джон, поглощённый захлестнувшими его эмоциями, даже не заметил, как вторая рука Шерлока продолжала поглаживать его возбуждённый член, пока тот не нащупал выпуклую венку и, не решив немного поэкспериментировать не нажал, посильнее двинув ладонью вверх-вниз, чем вызывал у Джона довольно громкий, пошлый стон. - Да, вот так. Тебе нравится? – Шерлок повторил, потому что от этого действия Джон снова толкнулся в его ладонь, а потом вжался ягодицами. Не контролируя собственное тело, которое просило, умоляло, требовало разрядки, Джон продолжал двигать бёдрами, даже не замечая, как между его ягодиц трётся возбуждённый и сочащийся смазкой член Шерлока. Оба плавились в невыносимом жаре, опалявшем кожу, обоим не хватало дыхания, в накатывающих одна на другую волнах удовольствия, которые постепенно просачивались в каждую клеточку их разгорячённых тел. Член Джона потемнел от прилившей крови, ноги дрожали от напряжения, когда он изо всех сил цеплялся руками за стену, стараясь не упасть. Шерлок больше не удерживал его, он сам находился на грани, наблюдая, как собственный член легко скользит во влажной от смазки ложбинке между ягодиц Джона. Картинка была настолько восхитительной, что Шерлоку нестерпимо захотелось ощутить его внутренний жар, почувствовать удивительную тесноту нетронутого тела, но нет. У них еще будет время. А сейчас, когда влажные хлюпающие звуки полностью заполнили комнату, поглощая все посторонние шумы, Шерлок был просто обязан доказать Джону - это удовольствие, которое они разделяли, стоило того, чтобы рискнуть. Лаская другого человека, раскрывая перед ним все грани чувственных возможностей, Шерлок даже не заметил, как сам попал в зависимость от горячего желанного тела, от откровенных пошлых звуков, от еле слышного шёпота, умоляющего не останавливаться, пока Джон, ещё раз дернувшись, не застонал и не кончил ему в руку. Это странное ощущение чужой спермы на собственной ладони стало последней каплей. Шерлок прижался губами к шее Джона, с силой сжимая свой член. Возбуждение накатывало огромной волной, застревая где-то в районе горла, не давая нормально вздохнуть. Оно было настолько мощным, что ему хватило всего пары резких движений, чтобы кончить следом, продолжая ощущать под собой содрогающееся от наслаждения тело. Они оба ещё купались в отголосках угасающего оргазма, когда Джон начал постепенно опускаться на пол. Не было сил возмущаться и кричать, не было возможности свалить всё на обстоятельства и Шерлока. Ему говорили – он не слушал. Его предупреждали – он смеялся. За что и поплатился. Сам виноват. Но теперь, когда Шерлок получил своё, он наверняка оставит его в покое, или сделает так, чтобы Джон сам уволился раньше срока. - Прекрати себя накручивать, - прозвучало прямо над ухом, холодные пальцы осторожно коснулись его щеки. – Мы ещё не закончили. – Шерлок с силой потянул Джона вверх, ловко выуживая из кармана платок, с помощью которого быстро привёл его в порядок. Не давая опомниться, он аккуратно посадил Джона на ближайшую парту, а сам встал между его разведённых ног. Джон прикрыл глаза, чтобы, нечаянно встретившись с насмешливым взглядом серых глаз, не почувствовать себя полнейшим ничтожеством. - Неужели ты думаешь, что я затеял всё это только для развлечения? – в голосе Шерлока звучали несвойственные для него нотки сочувствия. - А для чего ещё? - Господи, какой же ты всё-таки идиот, - теплые губы нежно коснулись чужих губ, сильные руки заключили в мягкие объятия, будто успокаивая, не давая сбежать. – Обещаю, в следующий раз всё будет по-другому. В следующий раз я сделаю так, что ты сам будешь умолять, чтобы я тебя трахнул. Джон, немного оттаявший от жара обнимавшего его Шерлока, в изумлении распахнул глаза, не понимая, показалось ему или нет. – В своей постели, когда ты будешь полностью обнажённым, я буду ласкать, мучить тебя настолько долго, чтобы утром тебе пришлось отменить все занятия из-за внезапного недомогания. Джон тут же напрягся, пытаясь вывернуться, но Шерлок крепко держал его. Сильные руки скользили по телу, фиксируя запястья, а губы целовали всё, до чего могли дотянуться. Щеки, бровь, висок и ухо, были покрыты нетерпеливыми поцелуями, а Джон всё никак не хотел расслабиться, продолжая отворачиваться, сопротивляясь. - Прекрати! – не выдержал Шерлок, перехватывая пальцами его подбородок и впиваясь в губы жарким, но нежным поцелуем, и Джону не оставалось ничего другого, как ответить. Этот поцелуй, в отличие от первого, вышел медленным, тягучим, будто двое решили наконец прекратить глупую борьбу за доминирование и получить удовольствие. Они ещё долго изучали друг друга, пока не перестало хватать воздуха, пока новая горячая волна не прокатилась по их телам, пока негромкий стук в дверь не сообщил о приходе уборщика. - Нам пора идти, - Шерлок первым оторвался от соблазнительных опухших губ и улыбнулся, заметив, как Джон, будто привязанный за невидимую нить, потянулся следом. – Считаю, что нам стоит продолжить завтра вечером, сразу после уроков. - Я думаю, что смогу найти немного свободного времени, - согласился Джон, наблюдая, как в невероятных глазах Шерлока вновь зажглись знакомые искорки.