Да или нет

В любви, как на войне – все средства хороши. Поэтому, если любишь – иди вперёд, словно орда кочевников. Для светлых чувств не существует приград. Но что делать, если и сам не уверен? Если еще и сам не знаешь, что испытываешь? А она сидит напротив. Такая родная, такая по домашнему тёплая… Светлые волосы распущены. Тебе сложно сказать, какого они цвета. Да, русые, но оттенок… Здесь есть и приятная золотника, и светлый желтый пшеничных полей, и тёплая беж топлёного молока, и серый пепел стали. Её голова покоилась на сложенных руках. Она не довольна их формой, но тебе всё равно. Просто ты никогда не считал, что какие то руки могут быть уродливыми. Это же не лицо… Это руки, и если они способны выполнять то, что от них требуется – значит они красивы. Тем более её руки. Такие родные, тёплые, привычные. На её губах улыбка. Лёгкая, как весенний ветерок, светлая, как утренняя звезда. И на душе от этой улыбки становится легко и приятно. Настолько, что хочется улыбаться в ответ, хотя сам ты и не умеешь. Она смотрит на тебя своими глазами. Спокойно, ласково, немного лукаво. И снова хочется улыбаться. Какого цвета у неё глаза? Тебе кажется, что голубые. Она утверждает, что зелёные, или серо-зелёные. А когда-то, в детстве, она говорила что они меняют цвет. Утром – серые, ближе к обеду – голубые. В полдень становится зелёными, а ближе к вечеру превращаются в карие. И ты склонен верить, пусть весь мир и утверждает что это невозможно. Это же она! -- Что смотришь? – такой простой, обыденный вопрос… Он смущает тебя, заставив отвести глаза. Ты не знаешь что ответить, но отвечать нужно. -- Ничего. Просто думаю. -- О чём? Её голос… Его нельзя сравнить с шепотом дубрав, звоном ручьёв и щебетом птиц. Они… Не такие, просто другие. Но он красив. Или, возможно, он кажется тебе таким, потому что ты уже к нему привык. «О чём?» Многие спросили бы просто так, потому что нужно спросить. И многие бы рассмеялись, услышав ответ. Они всегда смеются. Потому что не понимают, или потому что боятся, что другие будут смеяться над ним, если узнают, что они поняли. Но она спросила, потому что ей действительно интересно. Возможно, этот интерес остался еще с тех пор, когда благодаря твоим словам и воображению перед её глазами раскрывался целый мир. По крайней мере, тебе хочется в это верить. -- О чём думаю? Да так, о всякой чепухе… Люблю ли я её? Как же узнать? Всё сложно, и, возможно, на самом деле проще некуда. -- Например? – не успокаивается она. Да, она никогда не успокаивается, если ей интересно. -- Например… Научи меня целоваться. О да! Тебе нравится смотреть на её реакцию. Почти садистское удовольствие, ставить в тупик своим образом мысли её, знающую тебя до последней чёрточки. -- И какого… у тебя мысли в эту ветвь занесло? Эх, милая, знала бы ты. -- Да так, подумалось. Мне уже восемнадцать, а целоваться я не умею. Нет, в теории я конечно всё прекрасно знаю, но теория теорией… Она пододвигается почти вплотную. Лёгкое, почти невесомое касание губ. Да или нет? Ты отстраняешься, пытаясь скрыть свои эмоции. Для себя ты уже знаешь ответ…