Единственное слово

Сегодняшний день ничем не отличался от других. Бьякуя Кучики проснулся ближе к обеду и еще долго смотрел в потолок, прежде чем подняться с кровати. Бессмысленное действие. Ему некуда было идти. Жалел ли он об этом? Иногда. Ему двадцать шесть лет, и у него есть почти все блага, нужные человеку, и в то же время нет ничего. Он живет в обычной квартире, на шестом этаже. Порой хотелось перебраться повыше, но он слишком привык к своей квартире и покидать её не собирался. У него не было работы. Не потому, что он был слишком ленив, нет. Его просто не интересовала никакая работа. Его родители умерли, когда ему было восемнадцать, и он унаследовал большую часть их весьма немалого состояния. Этого хватит на всю жизнь, чтобы нормально существовать и платить за квартиру. Плохо ли? Иногда он писал. Как бы глупо это ни было, но он писал стихи. О чем-то, не всегда понятном людям, да и самому Бьякуе. Поднявшись с кровати, он умылся и, поставив в микроволновку замороженный завтрак, пошёл на балкон — самое любимое место в доме. Отсюда не то, чтобы открывался прекрасный вид, но в целом, было на что полюбоваться. Юные поклонницы страданий и саморазрушения добавили бы в эту картину пачку сигарет, но Бьякуя не курил. К чему портить своё здоровье какими-то глупыми вещами? Даже пил он редко, хотя иногда возникало желание нажраться в дерьмо, но Кучики тут же его отгонял. Ах да, в этой картине идеально-одинокой жизни ещё чего-то не хватало. Любви? О да! Любовь у Бьякуи была. Его жена. К сожалению, она умерла через год после свадьбы. Хисана была единственной, кого он по-настоящему любил. И, наверное, такой и останется. И это его вполне устраивало. Было ли ему скучно? Порой. Ощущал ли он одиночество? Да, но было как-то безразлично. Чтобы избавиться от этих двух раздражающих факторов, у него были социальные сети. И секс. Иногда. Услышав звон микроволновки, он поспешил вернуться на кухню и достал то, что называлось завтраком. Стол, на который он поставил еду, освещало солнце. Сегодня оно было необычно ярким. Партнёры у него случались редко, за последний год — всего два. Для этого ему приходилось выбираться из дома и идти в ближайший бар. На внешность Бьякуя никогда не мог пожаловаться и даже старался держать себя в форме и не распускаться. Хотя не понимал, зачем ему это было нужно. Практически сразу же находилось как минимум две кандидатки на его внимание, подсаживаясь к нему, и начиналось представление. Совсем недавно, года два как, он внезапно, даже для себя, переключился на парней. Не то чтобы его привлекали мужчины — ему просто было всё равно на то, какого пола человек, который ляжет с ним в постель. К тому же, было интересно. Но ощущение чужой плоти внутри совсем не снесло ему крышу, хотя, признаться, всё-таки доставило некое удовольствие. Партнеров он выбирал тщательно. Всегда ухоженных и солидных. Они трахались, иногда даже говорили. И просыпаясь на утро, многообещающе улыбались ему, намекая на повторение, но всегда слышали в ответ лишь холодное: - Уходи. И это было еще одной причиной, почему Бьякуя вскоре стал спать с мужчинами чаще, чем с женщинами. Особы женского пола после этого простого слова сразу же закатывали бурные истерики и называли его мерзавцем, утверждая, что он их использовал. Как глупо. Мужчины были сдержаннее. Они, в большинстве своем, лишь фыркали и, одарив его злым взглядом, хлопали дверью. Бывали и такие, которые начинали возмущаться и даже пытались принудить его силой. Но Бьякуя еще с детства был неплохо подкован в драках, и чёткими ударами объяснял наглецам, что к чему, бросая неизменное «Уходи». Закончив с завтраком, Кучики включил компьютер. Но не успел даже зайти в интернет, как зазвонил телефон. Бьякуя приподнял бровь — ему мало кто звонил. Вообще, в памяти его мобильного было всего три номера. Взглянув на экран, он нехотя поднял трубку. Абарай Ренджи. Муж его младшей сестры. Они были знакомы с детства, и он души в ней не чаял, а она отвечала ему взаимной любовью. А ещё Ренджи иногда трахал его. Нет, он по-прежнему любил Рукию, но его, по его признанию в одну из их жарких ночей, всегда бесило безразличие Бьякуи. «Всегда хотелось проверить, такой же ли ты холодный в постели, как в обычной жизни», - с усмешкой сказал тогда Абарай, поглаживая его бледную кожу. И это было правдой. Бьякуя был холоден, но... Иногда он всё же получал удовольствие, особенно, когда его брали грубо. Он не был мазохистом, но боль отвлекала от безразличия, царившего в его душе. Ещё одна причина, почему он всё чаще и чаще предпочитал парней. А ещё Ренджи смешно бесился, слыша его неизменное «Уходи» каждый раз. - Слушаю. - Кучики! Почему не звонишь? Рукия, знаешь ли, беспокоится, - донёсся до него басистый голос «родственника». Было ли Бьякуе стыдно перед сестрой? Несомненно. Она была той, кого он, если не любил, то относился с нежностью и теплотой, которая в нем еще осталась. Но не слишком хотелось разрушать её, пусть и фальшивое, но счастье. Рукия любит Ренджи, а он, хоть и ублюдок, любит её не меньше. - Я был занят, - кратко ответил он. - Не смеши меня! А вообще, я тоже соскучился... - А я нет. На том конце трубки раздалось тихое шипение. - Ты... Ты как всегда. Мог бы хоть раз повести себя как нормальный человек! Бьякуе этот разговор уже начал порядком надоедать, о чём он тут же проинформировал Ренджи. - Трудно же будет человеку, который тебя полюбит! - недовольно проворчал красноволосый и, завершив разговор коротким «Я позвоню через пару дней», повесил трубку. А Кучики неторопливо встал и пошёл на балкон. Стоит признать, Ренджи всегда умел его раздражать. Полюбит? Глупости. Ему не нужна ничья любовь. Он принципиально отгородился от всего мира. Случайные любовники, может, и могли влюбиться в него, но после коронного «Уходи» у них не было и шанса. Другие же места Бьякуя не посещал. Ну, разве что в магазин ходил каждый день. Только вот, лишь в сопливых женских романах происходят судьбоносные встречи. В магазине был только неизменный торговец в дурацкой шляпе, его детишки и ещё один мужик. Редкие же покупатели были, в основном, женщинами преклонного возраста. Поэтому глупости всё это. Нет, правда. В женских романах твоя судьба может поймать тебя на улице (но Бьякуе до магазина от силы было пять минут) или, что совсем уже смешно, позвонить прямо в дверь. Бьякуя тихо хмыкнул, представив, как ему в дверь звонит некто и с порога заявляет, что любит его. Зачем вообще думать о такой ненужной вещи? Внезапно кто-то действительно позвонил в дверь. Кучики невольно напрягся. Очень смешно. Ну просто уморительно. С трудом оторвавшись от созерцания неба, он пошёл открывать дверь. Перед ним стоял парень, одетый в какую-то форму, судя по всему, курьер. Как он и думал. - Чем могу помочь? - сухо поинтересовался Кучики. - Вам пришёл заказ. Бьякуя даже немного удивился. Он вроде ничего не заказывал. - Я не заказывал. - Но...тут. На имя Кучики Бьякуи. - Курьер нервно замялся. Явно испугался, что он откажется принять посылку, и придётся тащить её обратно в офис. - И что там? - Ему было всё равно. Ну, разве что чуточку любопытно. - Там... - Курьер достал квитанцию и сосредоточенно вчитался. - А! Там ночная лампа «Звездное небо». Сказать, что Бьякуя удивился, значит, ничего не сказать. Но его удивление тут же прошло, и он всё понял. Это от Рукии. Только она знает, что после смерти жены он не может спать в темноте и поэтому засыпает с работающим телевизором. «Так нельзя, брат! Я что-нибудь придумаю», - её слова при их последней встрече. Вот, оказывается, что придумала младшая Кучики. Что тут скажешь? Рукия всегда умела угадывать с подарками. Лампа, отображающая звёзды на стену — это очень неплохо. - Беру. - Он кивнул и собрался закрыть дверь, чтобы пойти вглубь квартиры и достать из ящика деньги. - О, нет! Оплачено заранее! - Курьер улыбнулся. - Отлично. А теперь уходите. Улыбка сразу спала с его лица. Но под взглядом холодных тёмных глаз он не решился что-либо сказать и, кивнув напоследок, ушёл. Бьякуя, вертя в руках запечатанный подарок, пошёл в комнату и сел на кровать. Ладно, ночью опробует. Лампа осталась на столе, а сам Кучики лёг на кровать и закрыл глаза. Сегодня его лимит общения с людьми явно исчерпан, причём с самого утра. Снова звонок в дверь. А вот теперь даже не смешно. Сегодня его вообще оставят в покое? Решив, что курьер вернулся, он с раздражением распахнул дверь. Каково же было его удивление, когда перед глазами предстал какой-то взъерошенный рыжий парень. - Эй. Тут одному парню перепало, ему надо скорую вызвать. А у меня мобильного с собой нет. Вызовешь, а? - хмурясь, спросил парень, уставившись ему прямо в глаза. От такой наглости Кучики потерял дар речи. Внимательно окинув взглядом парня, он заметил, что рука у него сжата в кулак и костяшки пальцев красные. Затем, выглянув в подъезд, он обнаружил лежащего на полу курьера. - Избил, а теперь скорую ему хочешь вызвать? - с явным раздражением спросил он, холодно глядя на рыжего. Тот громко фыркнул и облокотился на косяк его двери. - Он шлёпнул меня по заду. Я просто показал ему, что бывает с теми, кто пристает к несовершеннолетним. И действительно, мальчишке на вид было не больше семнадцати. Он всё так же продолжал хмуриться, почёсывая рыжую макушку. - Ну, так ты вызовешь ему скорую? Подумав, Бьякуя кивнул. - Вот и отлично! Ну, я пошёл, - бросил он и, не дождавшись ответа, убежал. Кучики лишь закатил глаза. И за что ему все эти несчастья? Вызвав скорую и даже не потрудившись переместить курьера-извращенца из холодного подъезда к себе домой, он захлопнул дверь и с тихим вздохом отправился на излюбленный балкон. То, что творилось за окном — не описать словами. Там был настоящий тайфун. Дул сильный ветер и водопадом лил дождь, а ещё, казалось, сыпался град. Странное явление, ведь совсем недавно светило солнце. Погода в Каракуре никогда не отличалась разнообразием, так что же случилось сегодня? Его размышления прервал очередной звонок в дверь. А вот это уже бесит. Сорвавшись с места, он распахнул входную дверь и явно намерился высказать тому, кто там стоит, всё, что он думает о людях, которые названивают ему с утра. И плевать ему, что уже два часа дня. На пороге стоял тот самый рыжий парень и привычно хмурился. - Чего тебе? - раздражённо спросил Бьякуя, прожигая мальчишку взглядом. - Ну... там на улице настолько дерьмовая погода, что я не могу пока уйти. Вот я и решил переждать тут. Под «тут» он, видимо, подразумевал квартиру Кучики. Раньше ему казалось, что Ренджи наглый, но глядя на этого идиота, ему начало казаться, что у красноволосого нашёлся достойный конкурент. - Пережди в подъезде. - Холодно, - тут же возразил рыжий. - Не мои проблемы. - Он уже собрался закрыть дверь, но чья-то (ясное дело, чья) нога успела ему помешать. Бьякуя одарил незнакомца таким взглядом, что любой нормальный человек бы давно провалился под землю от этого взгляда, но этот рыжий мальчишка явно ненормальный. Точно ненормальный. - Тебе жалко, что ли? - И снова этот наглый взгляд шоколадных глаз. Их взгляды встретились, и началась молчаливая борьба, которая длилась, по меньшей мере, минуту. В итоге, Бьякуя вынужден был признать поражение и с самым недовольным видом распахнул дверь, жестом приглашая незнакомца войти. Тот тут же воспользовался столь любезным приглашением, словно боясь, что Кучики сейчас передумает и снова начнет возражать. Он молча снял обувь, а Бьякуя так же молча следил за гостем. - Куросаки Ичиго, - выпрямившись, внезапно выдал рыжий. - М? - Меня так зовут. Куросаки Ичиго, - повторил парень, выжидательно глядя на него. Помедлив, он всё же решился назвать своё имя. - Кучики Бьякуя. - Ясно. Слушай, Бьякуя, у тебя, случайно, перекусить ничего нет? Позавтракать не успел, а жрать-то хочется. Нет, это просто предел наглости. Да что этот рыжий недоносок о себе возомнил? Ворвался в чужой дом, назвал его (а ведь он старше) по имени, а теперь ещё и еду потребовал. - Знаешь, что... - Бьякуя снова был на пределе раздражения и собрался указать этому хаму его место, но хам снова умудрился удивить его своей наглостью - А, кухня там? - Не дождавшись ответа, он направился на кухню. На его, Кучики, кухню! Ему ничего не осталось, кроме как последовать за парнем. И он совсем не удивился, обнаружив роющегося в холодильнике Куросаки. Тот что-то недовольно промычал под нос, перебирая продукты. - Слушай, - наконец, сказал он, достав бутылку с клубничным йогуртом, - ты только полуфабрикатами питаешься, что ли? Вообще ничего нормального не вижу! Кучики молча скрипнул зубами, решив, что лучше вообще молчать, чтобы лишний раз не навлекать на свою голову беду. И Ичиго молчал, что Бьякую невольно успокаивало. Впрочем, надолго рыжего не хватило. Допив йогурт, он метко отправил его в мусорку и кивнул в сторону балкона. - Держу пари, ты любишь там стоять. Невольно впав в ступор, Кучики продолжал молчать, почему-то ожидая, что ещё скажет рыжеволосый. Но тот ничего не говорил, он просто повернулся и пошёл в его комнату. Тут-то Бьякуя и пришёл в себя, догнал его и резко развернул лицом к себе. - А? - Ичиго явно был в недоумении. - Куросаки Ичиго. - Глаза Бьякуи опасно сверкнули. - Это мой дом, и я не позволю тебе вести себя тут как попало. Ты меня понял, мальчишка? Ичиго долго молчал, снова нахмурившись и поглядев на него с явным неодобрением, будто бы это он пришёл к Куросаки в гости и смеет качать права. - Расслабься, а? Бьякуя был готов взвыть от того, как его бесил этот идиот. Его ещё никто никогда так не бесил, разве что в далекой юности. А Куросаки, тем временем, вырвавшись из его рук, продолжил так же ходить по комнате и внимательно разглядывать всё, что в ней находилось. Мысленно махнув рукой на этого хама, Бьякуя кратко бросил: «Пойду, сделаю чай» и удалился на кухню. Уже на кухне он прислонился лбом к холодильнику и тихо вздохнул. Надо успокоиться. Что на него нашло? Он всегда был спокоен и холоден, а тут какой-то мальчишка... Поставив чайник, он сел за стол и изо всех сил попытался успокоиться. Получилось. Приготовив чай, он легко взял две кружки и пошёл обратно в комнату. Неприятное это чувство, когда пускаешь кого-то постороннего в свою обитель. Но не успев войти в комнату, он застыл в дверях. Этот (слова подходящего даже не было, а не матерился Кучики из принципа) стоял возле журнального столика и держал в руках фотографию Хисаны! Хотелось ударить его по руке или выплеснуть в лицо горячий чай. Как он посмел трогать чужое? Трогать то, память о чем Бьякуя так бережно хранил? - Кто это? - подал голос Куросаки. Он был ещё более хмурым, чем обычно. И Бьякуя, по непонятным для себя причинам, всё же решился ответить. - Моя жена. - Вот как... - задумчиво протянул Куросаки. - Она умерла, не так ли? Чашки с грохотом упали на пол. Ну всё. Это выше его сил. Эта тема для Бьякуи — табу. И он не собирался обсуждать её с каким-то рыжим малолеткой! - Уходи, - холодно сказал он, не обращая внимания на разлившийся чай. Ичиго поставил фотографию и, повернувшись к нему, раздражённо вздохнул. - Никуда я не пойду. Он просто мировой рекордсмен по наглости. Бьякуя был почти готов ударить его. - Прости, - тихо сказал Ичиго и, подойдя к нему на очень близкое расстояние, посмотрел на осколки чашек. - Хрен с ним, с чаем. - Его голос был всё таким же тихим, и он, резко схватив Бьякую за руку, увлёк его прямо на пол, заставив сесть рядом. - Чего тебе нужно? - Голосом Кучики можно было резать как ножом. Куросаки почесал рыжую макушку и, подумав, ответил: - Да, собственно, ничего. Просто надо переждать бурю. - Он кивнул в сторону окна. Они молчали. Ичиго хмурился, а Бьякуя уже практически не злился, по необъяснимым для себя причинам. - Моя мать тоже умерла, - тишину разрезал тихий голос рыжеволосого мальчишки. Они снова замолчали. Что, интересно, он хочет услышать в ответ? «Мне жаль» или «Я тебя отлично понимаю, это так тяжело!»? Люди умирают каждый день, и почти у каждого человека в раннем возрасте умер как минимум один близкий. И тут нечему сочувствовать. Это жизнь, и ничего не изменишь. - У тебя есть карты? - вдруг спросил Ичиго. - Что? - Карты. Игральные. Хочу сыграть с тобой, чтобы как-то убить время, - повторил Куросаки, пристально глядя на него. Невольно отведя взгляд, Бьякуя задумался. Совсем ещё мальчишка. Хотя, наверное, это был действительно лучший способ отвлечься и разрядить обстановку. Он неторопливо поднялся и пошёл к тумбочке. Вроде Ренджи как-то приносил карты и буквально умолял с ним сыграть, но Кучики сказал своё твердое «Нет», и Абарай сдался. Но карты оставил «на всякий случай». Как в воду глядел. Достав новую колоду, Бьякуя снова опустился на пол и протянул её Ичиго. Тот благодарно кивнул и начал мешать карты. - Хм... просто так играть не интересно. На что будем играть, а, Бьякуя? - с ухмылкой спросил этот наглец. - Точно не на раздевание, - серьёзно ответил темноволосый мужчина. Ичиго на это лишь хмыкнул, и его ухмылка стала ещё шире. - Да и незачем, я итак почти всё вижу из-под твоей дурацкой юкаты. И кто в наше время в этом ходит? Кучики невольно вспыхнул и ощутил новый приступ раздражения. Как ходить по дому — его личное дело! Он всегда больше любил традиционную японскую одежду, чем то, во что одевалась нынешняя молодёжь. - На желания играть будем, - перебил Ичиго ход его мыслей и раздал карты. Играл он отменно. Кучики правила знал, и, хоть играл лишь в юности, но всегда был уверен, что неплохо умел это делать, как-никак, ему с рождения был дан хороший ум. Но этот мальчишка умудрился его уделать, хоть и с большим трудом. - Ну вот! - Куросаки довольно хлопнул в ладоши. - Что бы мне тебе загадать, Бьякуя? А расскажи-ка о себе. Молча скрипнув зубами, Кучики собрался с силами. Рассказать о себе? Слава богу, что не попросил крикнуть «Ку-ка-реку!» или что-то в этом духе. Впрочем, лучше бы это. Под настойчивым взглядом Куросаки ему ничего не оставалось, кроме как рассказать о себе. Сухо. Кратко. Стараясь не упоминать лишний раз о своих чувствах и о Хисане. - М-м-м, понятно. Как я и думал, жизнь у тебя скучная, - подытожил рыжий и снова сдал карты. И снова выиграл, чёрт бы его побрал. - Расскажи мне какой-нибудь свой секрет. Что-нибудь стоящее. Он просто чудовище. Сегодняшний день, однозначно, был худшим в жизни Кучики Бьякуи. - Я пишу стихи. Ичиго вскинул на него шоколадные глаза, затем тихо хмыкнул и сказал что-то вроде «Я так и думал». Снова раздал карты. И через десять минут яростной борьбы снова выиграл. Кто сказал, что рыжим не везет? - Ещё один секрет, - нагло потребовал он. Нарвался, сопляк. Бьякую порядком раздражало то, что Куросаки делал вид, будто знает о нем всё, хотя они знакомы чуть больше часа. - Я сплю с мужчинами, - спокойно сказал он и внимательно посмотрел на реакцию Ичиго. Его глаза невольно расширились и он почему-то покраснел. Не ожидал? 1:1. - Вот уж не думал... И тебе нравится? - Ичиго явно смутился от собственных слов. Бьякуя тихо хмыкнул, подражая рыжему. - Не твоё дело. Раздавай. Куросаки такой ответ принял и снова раздал карты. Под конец игры у Бьякуи было четыре козыря и три из них — большие карты. Пара минут, и он, наконец-то, выиграл. Ичиго досадливо поморщился и замер в ожидании. Бьякуя, если честно, не знал, что загадать. Были ли у него вообще какие-нибудь желания? - Скажи, о чём ты сейчас думаешь, - сорвалось с его губ, прежде чем он успел обдумать происходящее. А рыжеволосый мальчишка, казалось, только и ждал этого вопроса. Он внимательно посмотрел на Бьякую и отчётливо произнёс: - О том, что ты очень красивый. Сердце невольно кольнуло. Красивый? Он это и так знал. Почти каждый, с кем он спал, хоть раз говорил ему об этом. И этот недоносок. Сказал это, узнав, что он спит с мужчинами. На что он рассчитывает? Рыжий придурок. - Уходи. Ичиго приподнял бровь, затем покачал головой. Подавшись вперёд, он схватил Бьякую за горло, притянул к себе и запечатал поцелуй на губах. Уверенный, властный. Как будто перед ним был вовсе не ребёнок. Придя в себя, Кучики всё-таки оттолкнул рыжего и тут же вытер рот, зло глядя на своего гостя. - Уходи! - уже прошипел он. - Нет, - спокойно ответил Куросаки, подвинувшись к нему ещё ближе. - Я не педофил, - ляпнул Бьякуя первое, что пришло в голову. И о чём он только думает? Надо врезать этому сопляку по наглой морде и выставить за дверь, а он тут… - А я не гей, - в тон ему ответил Ичиго, заваливая его на пол и нависая сверху. - Слезь с меня. Я не собираюсь с тобой спать. - Прости, я не могу удержаться. Знаешь, у меня ещё никогда не было этого с парнем. Мне парни вообще не нравятся. Но ты — другое дело. Хоть ты и придурок отмороженный, но я просто не могу от тебя оторваться, - сказал Ичиго прямо ему на ухо, тяжело дыша, и Бьякуя отчётливо понял — парень возбуждён. Причём сильно. - А ещё, я почему-то не хочу оставлять тебя одного. Не пытайся понять, я и сам не понимаю, что несу... - уже шёпотом договорил парень, вылизывая мочку его уха. Обычно Кучики старался не запоминать ничего о ночах, проведённых со своими случайными любовниками. Но это... этот день (?), это мгновение словно отпечаталось на сетчатке его глаз — он видел его снова и снова, запоминал каждую деталь, каждое прикосновение. Вот Ичиго терзает зубами его мочку, а затем запускает руку в его волосы. Волосы — слабое место Бьякуи. О чём Куросаки тут же догадался по его судорожному вздоху, и начал перебирать мягкие пряди. Затем Ичиго покрыл поцелуями его шею, едва ли не вгрызаясь зубами ему в глотку, но тут же, словно придя в себя, снова подарил нежные поцелуи. Его руки блуждали по всему телу, изучая, поглаживая, проверяя реакцию. Он почти безошибочно угадал самые чувственные места на его теле, буквально вынудив Бьякую стонать, хотя он твёрдо для себя решил, что не покажет мальчишке своих эмоций. От всего этого кружилась голова, и он чувствовал лёгкую слабость, от которой невольно ноги разъезжались в разные стороны. Ичиго тут же этим нагло воспользовался, устроившись между его ног, и Бьякуя мысленно проклял себя за то, что не носит ничего под юкатой. Ичиго задвигал бёдрами, и Кучики подавился собственным стоном, когда их возбужденные члены на мгновение соприкоснулись. - Чёрт... - донеслось до него тихое шипение, и Куросаки, выпрямившись, буквально сорвал с себя футболку. Глазам Бьякуи открылось шикарное зрелище. Крепкие мускулистые руки, твёрдая грудь, пресс... сколько там кубиков? На шестом Кучики сбился, потому что Ичиго впился зубами в его живот где-то в районе пупка. Ненормальный. Хотя он и сам, наверное, ненормальный. Обычно ему вообще было плевать на мужские тела, нет, конечно, не совсем, но чтобы вид чьего-то торса так заводил... Его ноги рывком раздвинули, от чего сердце подскочило до самого горла. И смотрели, изучали... И, наверное, впервые за свою жизнь Бьякуе было стыдно от чьего-то взгляда. Вдруг Ичиго не понравится такое явное демонстрирование мужского тела и он передумает? «Я сошёл с ума», - пришёл он к выводу. Разве мог он подумать, что его будет волновать то, захочет ли его трахать какой-то там мальчишка? Но Ичиго всё нравилось, судя по тому, как тяжело он дышал и как впивался ногтями в его бёдра. А затем он ловко закинул ноги Бьякуи себе на плечи и оказался к нему очень близко. Слишком близко. - Не могу больше ждать... - прохрипел рыжеволосый и, не дав Бьякуе не то, что ответить, даже подумать — резким толчком вошёл в его тело. Это было больно, чёрт возьми, действительно больно, вот так, почти на сухую вторгаться в чье-то нутро. Тем более, у него так давно никого не было... Он кричал, вцепившись в руки Ичиго и пытаясь его отстранить. Всё-таки, в физической боли не было ничего хорошего, как бы она не заглушала моральную. - Прости, прости... - Член, протолкнувшийся внутрь совсем немного, тут же покинул его тело. - Ничего... - Бьякуя тяжело дышал, приходя в себя от этой вспышки. Совсем мальчишка же. И как бы точно он не угадывал, где надо прикасаться — в сексе с мужчинами у него опыта всё-таки не было. Притянув руку Ичиго к своему рту, он вобрал два пальца и начал сосредоточенно ласкать их языком. Ичиго от такого приёма сдавленно охнул, но терпеливо ждал. Когда пальцы, наконец, стали мокрыми, и с них даже закапала слюна, он поднёс их к сжатому колечку мышц и прикоснулся, попытавшись слегка надавить. - Нет. - Бьякуя поймал его руку, отстраняя. - Нет... просто размажь по... я тоже не могу больше ждать... - слова давались ему с трудом. Возбуждение было просто невыносимое. Не задумываясь, он обхватил рукой собственный член и тихо застонал от этого приятного прикосновения. Почему-то до боли хотелось, чтобы Ичиго тоже потрогал его. Но не время. Размазав его слюну по члену, Куросаки вновь приставил головку к входу и надавил — на этот раз медленнее. И вскоре узкое отверстие поддалось, впустив внутрь возбуждённый член. Ичиго больше не медлил — он ещё больше надавил и одним толчком оказался внутри практически целиком. И это тоже было больно, хоть и не так сильно, как раньше. Словно привыкая к новым ощущениям, Ичиго сперва не двигался. Но надолго его не хватило. Пара секунд — и Кучики уже извивается под ним как ненормальный, потому что толчки были сильными, частыми, глубокими... Это сумасшествие. Он пытался как-то заглушить свои эмоции, но они, как назло, рвались наружу. Он ещё никогда так громко не стонал. Никогда не впивался до синяков в чужую кожу, не пуская в ход ногти, чтобы не оставлять царапины. И никогда не думал, что до всего этого его сможет довести какой-то рыжий, безумно наглый и дикий мальчишка. Куросаки тоже стонал, его глаза были тёмными, хотя в комнате было вполне светло. По лицу каплями стекал пот, и Бьякуе даже удалось проследить за капелькой, которая скользила по шее, а затем по груди... Но очередной толчок заставил отвлечься и полностью отдаться ощущениям. Его вело от того, что Ичиго умудрялся при таком быстром темпе гладить его ноги и бёдра. А затем его рука накрыла руку Кучики и отстранила её, уверенно обхватив стоящий колом член. Это было просто непередаваемо. Бьякуя ещё никогда не получал столько удовольствия от секса. Вроде ничего необычного, но... Что-то было. Он не мог объяснить, но ему просто до одури хотелось, чтобы Куросаки Ичиго и дальше ласкал его тело, вдавливал его в пол, врывался в него раз за разом, давя на простату. И Бьякуя бы всё отдал, чтобы растянуть это ещё на пять минут. Хотя бы на пять. Их тела были слишком возбуждены, а их эмоции уже на пределе. Бьякуя пришёл в себя от собственного крика, когда рука Куросаки, быстро двигавшаяся по его члену, наконец, довела его до исступления, а сам Куросаки через пару мгновений последовал его примеру. Его тело ощутимо дрожало, а сердце громко билось. У Бьякуи сердце тоже билось сильно-сильно, и он с каким-то разочарованием подумал, что было бы здорово, если бы они бились в унисон. Куросаки отпустил его ноги и лёг на него сверху, зарывшись лицом в тёмные волосы, прилипшие к мокрой шее. Так они и лежали какое-то время, не в силах пошевелиться и вообще о чем-либо думать. - Может, на кровать, наконец, переберёмся? - Бьякуя первым пришёл в себя, скользя руками по спине Куросаки. - Да ну её. - Ичиго всё-таки поднялся, посмотрел на него сверху и, улыбнувшись, сел рядом, попытавшись ещё дрожащими руками застегнуть ширинку. - Знаешь... мне было очень хорошо. Со мной такого ещё не было. Отчётливо ощутив, как слова Куросаки приятно греют что-то внутри, он кивнул, тут же добавив: - Да, мне тоже. Ичиго натянул футболку, потянулся и взъерошил и без того растрёпанные волосы. А Кучики запахнул юкату, с трудом умудрившись принять сидячее положение. Ему бы в ванну. - Погода наладилась, - тихо сказал Ичиго, кивнув головой в сторону окна. - Действительно... - проследив за его взглядом, подтвердил Бьякуя. В груди было неприятное ноющее чувство. Как будто тебе сообщили, что твой родственник умер, а ты ещё не видел тела и вроде знаешь, что беда случилась, но в глубине души надеешься, что это ошибка, сон или ты просто сошёл с ума. - Ну, я пойду тогда. - Ичиго не смотрел на него. Он медленно пошёл к двери. Но остановился на полпути, словно что-то забыл или хотел что-то сказать. В душе Кучики появился маленький росточек надежды, но рыжеволосый мальчишка лишь помахал ему рукой, а затем продолжил свой путь. Ещё немного - и он уйдёт. Ещё немного - и жизнь Бьякуи снова станет такой же, как всегда. Его же всё устраивало? Но почему-то сейчас не устраивает. Совсем не устраивает, чёрт возьми. Он ему нужен. Этот глупый мальчишка, его вечно хмурые брови и фамильярное «Бьякуя», как будто он общается с равным себе. Это так глупо. Как в женских романах — влюбился в человека, которого едва знаешь. Которому нет и восемнадцати ещё. Который жутко бесит. Но... И Бьякуя решился. - Останься, - единственное слово, сказанное тихо-тихо, но он был уверен, что Куросаки его услышал. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем парень обернулся. На его лице была жутко довольная и широкая улыбка. А ещё он кивнул. - Ага.