Близость

- Напомни мне, Стефан, почему мы должны вывести ее на чистую воду, а не схватить, лишить крови и заставить перепрыгнуть в другое тело?! – Кэролайн прижимала к уху телефон, открывая замок своей комнаты в общежитии. Бонни осталась с Джереми на выходные, а Кэтрин в теле Елены скрылась на время, сбросив смс о том, что у нее важные дела. Палится, она палится! – кричала в сердцах Кэролайн, но терпеливо выслушала план Стефана – пусть Кэтрин сама сознается. - В чем смысл этого выжидательного маневра? Она же может быть уже на краю земли! Это же Кэтрин…- Кэролайн наконец-то справилась с замком и распахнула дверь, щелкая выключателем, но застывая в проходе. - … Пи-рс… - просвистела на выдохе блондинка, отвлекаясь от разговора. - Я перезвоню, - перебила друга вампирша, отключив вызов, и с явным раздражением хлопнула дверью, закрывая ее на задвижку. Сбросив сумки прямо на пол, Кэролайн встала уверенней и сложила руки на груди: - Что. Ты. Здесь. Делаешь. Клаус? Гибрид сидел на ее кровати, сгорбившись, склонившись к своим коленям, опираясь локтями о них, держа что-то в руке. Присмотревшись, Кэролайн различила кол с запекшейся кровью на древке и острие. У нее перехватило дыхание и ей захотелось сбежать от него, но она сделала пару шагов вперед, не выдавая своего страха. - Клаус? – позвала снова Кэролайн, двигаясь к нему нарочито медленно, словно подкрадываясь к спящему зверю. Он не шевелился, лишь тихо и с трудом дышал, не показывая своего лица. Его руки были в крови, как и одежда, а пальцы судорожно сжимали неуничтожимый кусок дерева. - Клаус… - прошептала девушка, ничего не понимая. – Эй! Подойдя почти вплотную, Кэролайн обхватила его лицо руками, заставив медленно поднять голову и позволить ей увидеть себя. - Кл… - Форбс проглотила все звуки на вдохе, столкнувшись с ним взглядом. Его глаза ничего не выражали, словно все умерло, словно солнце выжгло все живое. Он моргнул несколько раз, как слезы скатились из уголков его глаз, обезоруживая Кэролайн. Страх пропал мгновенно, оставляя сплошное беспокойство. - Что случилось? – пролепетала она, касаясь его щеки, на которую попали капли крови – его или чужой – девушка не знала. Клаус был разбит, выпотрошен и скорее мертв, чем жив. Неуверенная в своих действиях, Кэролайн нежно провела по его лицу, вспоминая, как в прошлый раз он реагировал на ее прикосновения. Но сейчас гибрид был тенью, пустотой и безжизненной куклой. - Клаус, что с тобой случилось… - она прошептала это с такой болью, словно ей самой вытаскивают сердце и играют с ним на ее глазах. – Расскажи мне,… - гибрид напрягся, словно даже мысли о случившемся доставляли ему боль. Форбс поджала губы и продолжила: - Это же я… Ты можешь сказать мне, слышишь? – ее рука коснулась его волос, окровавленных из-за раны на его голове. – Это же я… Кэролайн. Ее имя, словно спичка сверкнула в его глазах, Клаус на мгновение пришел в себя, выпуская из рук кол белого дуба, который со стуком упал на пол. Резко он обхватил вампиршу за талию и привлек к себе, утыкаясь лицом ей в живот. Обнимая ее, Клаус не предпринимал попыток соблазнить ее, напротив, Кэролайн показалось, что перед ней ребенок, отчаянно желавший внимания матери. А потом она почувствовала, едва расслышав, заметила по дрожащим плечам – он плакал. Форбс удержалась от язвительных слов, теряя способность здраво соображать, но попыталась отодвинуться от него, но хватка Клауса – настоящие кандалы вокруг ее тела. - Клаус, - выдавила она, понимая, что он сжимает ее в сильнее, впечатывая свои руки в ее тело, давя на органы. Он плачет! Эта мысль скакала вокруг ее сердца, намереваясь запрыгнуть в сладкие воспоминания игривости его рук, захватывающих поцелуев и нежных пальцах… - М… ж…л… - забормотал гибрид, а Кэролайн вздрогнула, наклоняясь немного, чтобы расслышать. - Мне жаль, прости… мне жаль… прости, - он лепетал извинения как умалишенный. Кэролайн решила, что этот поток слов и слез пора заканчивать – в конце концов, это ее любимая блузка мокнет от его проявления чувств. - Клаус,… Клаус! – она применила вампирскую силу, оторвав его лицо от себя, чтобы увидеть его глаза. – Клаус! Да что с тобой такое? Кто довел тебя до такого? Кто-то умер? – сглотнув, добавила Кэролайн последний вопрос, а гибрид как-то без эмоциональной то ли фыркнул, то ли усмехнулся, опуская руки и поднимаясь на ноги. Кэролайн едва успела заметить его движение, отскакивая назад и теряя равновесие. Клаус удержал ее за запястье, позволив их глазам вновь столкнуться. Форбс приоткрыла губы, выдыхая, и приблизившись к нему вновь, он наблюдал за ней с такой усталостью и тоской, что Кэролайн едва справлялась с этим взглядом, чувствуя, как щемит в душе. Удержав его руку на своем запястье, девушка глубоко вздохнула: его слезы закончились, но в чем их причина? - Что произошло, расскажи мне. Почему ты нарушил свое обещание и вновь появился передо мной, в таком состоянии!? – аккуратно надавила на него Кэролайн, но Клаус покачал головой: - Я не могу. Рассказать, - на секунду прикрыв глаза, он попытался взять себя в руки. – Это … - Слишком тяжело? – поняла девушка, делая еще один шаг к нему. – Ты же силен, бессмертен, всемогущ! Распустил нюни! Ты – первородный гибрид, Никлаус Майклсон! Гримаса боли прошлась по его лицу при упоминании этого имени. Словно она залепила ему пощечину, лишая ориентации во времени и пространстве. - Я не Майклсон, - прохрипел он, а Кэролайн нахмурилась, начав складывать мозайку происходящего. – Она дала ясно мне понять, что не хочет быть моей семьей. Она предала меня, моя сестра вогнала мне в спину кол белого дуба, оставляя щепки, которые двигаются к моему сердцу… И эта боль… Он говорил тихо, но Кэролайн услышала каждое слово, замерзая от хрипоты его голоса, усталости и потерянности в каждом звуке. Она не видела его таким, даже когда вытаскивала из него «мнимый» остаток кола из его спины. - … Я могу с ней справиться… Мне так больно, Кэролайн, - Клаус поднял руки к ее лицу, но остановился в сантиметре от ее кожи, и вампирша сама сделала шаг к нему, позволяя коснуться ее щек, провести пальцами вдоль линии скул, подбородка, словно Клаус запоминал ее черты руками, а не глазами. - Я хочу ее убить, я почти убил ее и брата, - проговорил гибрид, склоняясь к дрожащей от его слова и прикосновений девушке. – Но я не смог убить ее, я не могу простить ее… Я не знаю, что делать, Кэролайн. Разум кричал ей – прекрати это, остановись, не прыгай за ним в бездну, в которую он смотрит, но что-то внутри пропело от того, как бессмертный произносит ее имя, и сердце сжималось от растерянности перед его болью и горем, которое проявляло другие стороны Клауса, словно вампирша невольно узнавала его слово за словом. Хотя не понимала смысла его бормотаний, но чувствовала тяжесть его потери. Она молчала, пока Клаус смотрел на нее, словно ожидая ответа, а потом перевел взгляд на их сцепленные руки, вспоминая. И отступил, как будто очнувшись от долгого сна, его глаза забегали по комнате, в которой он оказался. Клаус знал, в каком колледже она учится, какие предметы выбрала и комнату в общежитии, но никогда не собирался врываться сюда. Он нарушил свое обещание. - Прости, я совершенно не человек слова… в отличие от Элайджи, - хмыкнул Майклсон, качая головой и разделяя их руки. Кэролайн поджала губы, не понимая, зачем он вспомнил об этом сейчас. Господи! Почему с ним всегда, как на американских горках! Взлеты и падения, стыд и радость. - Я должен… - Рассмотрю этот момент как форс-мажор, - перебила его Форбс, тут же проклиная себя за вырвавшиеся слова – она сама дала ему оправдание! Клаус также удивился поблажке: - Форс-мажор? – повторил за ней гибрид, усмехаясь ее способности выворачивать ситуацию на положительную сторону. Кэролайн пыталась сдержаться, но улыбнулась, моментально поджимая губы. - Послушай, это выглядит так, словно я снова единственный человек в этом мире, - она развела руки, приближаясь к нему, объясняя на ходу, - с которым ты можешь… поговорить… Клаус прищурился, усмехаясь, а Кэролайн вспыхнула алым цветом, когда он улыбнулся очень знакомой улыбкой, пробирающей ее от кончиков пальцев. - … просто поговорить! – фыркнула она, сдерживаясь от нелестных дополнений, глубоко вдохнув. – Давай, рассказывай! Клаус мгновенно вернулся к реальности, наблюдая за тем, как Кэролайн села на кровать, сделав то, что казалось ему галлюцинацией. Она протянула ему свою руку, прося сесть рядом и просто рассказать. Он мотнул головой, сомневаясь, но потом увидел ее взгляд – без осуждения, без предубеждения, без ожиданий. Она интуитивно знала, что разговор не будет про цветочки и радуги, но его слова укрепили ее желание узнать, в чем дело. - Расскажи мне, - тихо попросила вампирша, смущенно поднимая взгляд на него. Клаус выдохнул и преодолел расстояние, разделявшее их, как Кэролайн схватила его мертвой хваткой за запястье, отбрасывая мысли о неправильности данного решения. И он рассказал ей. Не украшая, не скрывая, не меняя фактов, словно зачитывал страницы своей нелестной биографии. Пожар в опере, смерти, гонения отца, месть ведьм, предательство сестры, о том, как они оказались на кладбище, и Клаус смог перехватить руку брата и воткнуть в него кинжал папы Тунде, а Ребекка оказалась в секундной близости от смерти. Она слушала, не уточняя и не перебивая, пытаясь держать свои комментарии подальше. Соприкасались лишь их руки, но у нее горела вся кожа от его присутствия. Кэролайн не могла решиться, ей казалось, что убрав свои руки и дотронувшись до его лица или плеча, она его уничтожит. Он исчезнет, как бумага сожженная огнем. Замолкая, гибрид опустил голову, зная, что сейчас польются придирки, защита его бедной сестры, но Форбс долго не решалась говорить, но со скрипом и опасением она прошептала: - Отпусти их. Вы мучаете друг друга… - Клаус оглянулся на нее в приглушенном ужасе от предложения. – Отпусти… как это сделала я со своим отцом… Не надо прощать прямо сейчас, когда-нибудь… у вас вечность в запасе. Гримаса исказила черты гибрида, его оскорбленная душа требовала возмездия. - Это невозможно! Она привела Майкла в город, в наш дом! – зарычал он, а Кэролайн стиснула зубы, но точка кипения зазвенела, и вампирша фыркнула: - Я не верю, что самоуверенный, наглый и сильный Клаус не справится с такой простой задачей, как послать всех к черту! Ты лучший в этом! Каждый раз я пыталась достучаться до тебя, а ты все отворачивался! Что плохого в прощении? Что страшного в том, что ты отпустишь это? Это не слабость, Клаус! Это сила – оставлять прошлое в прошлом! Майклсон вскочил на ноги, отбрасывая ее руки от себя, тем самым, раззадорив девушку на продолжение историю: - Конечно, сейчас ты… Клаус развернулся на пятках, подлетая к ней: - Я… что? Что, Кэролайн? – она потеряла дар речи, случайно опустив взгляд на его губы и смутилась, промычав ответ: - Ты… ты ведешь себя так, как взбредет тебе в голову в эмоциональном опьянении, раня и терзая людей, бросая в них правду, угрозы, а потом … потом…нарушаешь обещания… Тебе больно, я вижу, что твое сердце ранено и кровоточит, но отпустить их – единственное решение, которое сохранит тебе надежду на воссоединение твоей бешенной семейки! Клаус едва не растерялся этой путанной речи, а потом повернулся, приняв быстрое и простое решение. Сделав пару шагов, он заглянул прямо в глаза: - Забудь все, что услышала, Кэролайн. Я не возвращался. Ты не видела меня, - Клаус внушал ей, склоняясь к ее лицу и мягко касаясь ее щеки. – Я сдержал свое обещание. Тебе пора готовиться ко сну. Забудь о том, что я был здесь. Форбс моргнула, а первородный подхватил кол из белого дуба и направился к двери. Озадаченная девушка поднялась с кровати, словно не видя уходящего вампира, вновь опустившегося в свое одинокое горе, а потом прикрыла глаза и стиснула руки в кулаки. - Я употребляю вербену, Клаус, - просто произнесла она, поднимая взгляд на его спину. Майклсон замер у двери, не успев ее открыть, замечая: - Предусмотрительно. - Очевидно для той, к кому проявил интерес первородный, - Форбс сложила руки на груди. Клаус оглянулся через плечо, тихо спросив: - Полагаю, попросить тебя забыть о нашем маленьком разговоре и моей неспособности сдерживать обещания – бесполезно, да, дорогая? Кэролайн как-то хитро улыбнулась, добавляя: - Как я могу забыть? Твои страдания написаны на моей блузке, - Форбс показала на светло-зеленную ткань со следами слез, а потом серьезно добавила: - Не забуду, но это не значит, что я буду болтать об этом. Я просто не понимаю, почему я… и почему ты здесь, опять, - последнее слово она добавила нехотя, как Клаус повернулся и спокойно оглядел ее. Кэролайн потопталась на месте, а потом сделала шаг вперед: - Почему я, Клаус? Почему из миллионов людей, десятков вампиров и оборотней, ведьм… почему я? Почему ты пришел ко мне? Клаус выдохнул, приоткрыв губы. - Ты нужна мне, - прошептал он, не двигаясь, не прерывая их взглядов. – Ты – единственное, в чем я уверен, милая. В том, что между нами, в том, что я чувствую к тебе, в том, что… - Прекрати! – осадила его Кэролайн. – Это нечестно! - Это реальность, моя дорогая. Ты знаешь, что между нами всегда будет что-то большее, чем разговоры, месть и спасение Тайлера… солнечный свет в твоих волосах, когда ты подошла ко мне так близко, что твое дыхание опалило мне губы… - Клаус! Это нечестно, это неправильно так нарушать… Ты дал слово. - Я знаю. Это была правда. Я освободил тебя, Кэролайн. Я не имел права пользоваться твоей добротой и состраданием, приползая как побитый щенок… Я действительно какая-то ошибка природы… Девушка покачала головой, делая еще один шаг вперед. - Прекрати, Клаус, - попросила она. – Тебе больно, а это значит, что ты умеешь чувствовать, следовательно… я права… и получается, что ты не врешь ради очередного «лесного признания». Значит, в тебе есть… л… - Кэролайн осеклась, потому что Клаус оказался перед ней, прикладывая палец к ее губам и прося ее замолчать. Его рука погрузилась на миг в ее волосы, и он заметил: - Ты понятия не имеешь, кто ты для меня на самом деле, не так ли? Форбс замялась, не желая произносить вслух известную правду, а Майклсон кивнул своим мыслям, не собираясь давить. Коротко улыбнувшись, он собирался попрощаться, не желая мучить это светлое создание своими заслуженными страданиями, но девушка покачала головой, предчувствуя его скоропостижный уход. Сглотнув, гибрид едва слышно проговорил, выдыхая: - Могу я остаться… ненадолго? - Ненадолго, - отразила эхом она, не желая взвешивать свое решение, как Клаус облегченно выдохнул, расслабляясь на мгновение, а потом потянул к себе девушку, обнимая ее, сознавая, что ее руки также обхватили его, нежно касаясь его спины. Ненадолго. Ни навсегда. Ни Никогда. Ненадолго. Чтобы быть честным, чтобы быть человеком. Чтобы стать ближе, ненадолго. Чтобы любить, ненадолго. Он остался до утра, не позволив ей сбежать от его рук. Ни одного поцелуя, ни одного намека на соблазнение. Но они были близки, как никогда. И эта близость никогда не будет ненадолго.