Сказочки

Флаффный флафф (аж стыдно). Джесси - художник, Уолт - преподаватель в университете. Ночь сыпется листьями. Ночь тлеет сигаретой, зажатой между худых, нервных пальцев. Ночь исходит воем, хлопает занавесками в распахнутом настежь окне, мочит ковер дождем. Это всё ночь. Джесси хлебает прямо с горла. Джесси распадается на мелкие осколки. А у Уолта двое детей. Красавица-жена, дом в пригороде и старая машина. У него есть всё для счастья. И Уолту точно не нужен Джесси. С его безумными идеями, с полуночными приступами вдохновения и метамфетаминовой зависимостью. Уолту не нужен Джесси. Он продолжает убеждать себя в этом, пока едет в своей старой машине к своей жене, в свой двухэтажный кусочек рая. Джесси растирает масляные краски между ладоней, смешивая идеальный серый цвет. Сегодня он рисует чёрно-белую пустыню. Такую же мрачную, как его мысли. Такую же пустую, как его душа. *** А где-то за радугой есть волшебный мир, в котором нет звонков, нет тупых, ленивых студентов, нет обязанностей и боли в глазах из-за полуночных проверок курсовых. Там, за радугой - дом, в котором живет сказочный мальчик с синими от краски ладонями, дымным дыханием, добрыми, карамельно-голубыми глазами и худыми плечами. Да. Вот только поэтому Уолтер еще может дышать. Просто потому что где-то на радуге, на улице Грин живет мальчик с острыми лопатками и тонкими, татуированными пальцами. До него ехать целых полчаса, а Скайлер начнет названивать сразу после работы. Ну что ж ты за мудак такой, а, Уолт? Изменяешь жене, и с кем, честное слово, смешно даже. Конечно, это было в отместку за ее измену, но начал-то, начал всё именно ты, Уолт. Ты, твоя мет-лаборатория, твои деньги, те самые, на которые ты только и смог, что рак этот проклятый вылечить. Ты полный неудачник, Уолт, просто признай. Посмотри в зеркало, в котором только твои хитрющие глаза видно, и скажи "Вы - лузер, мистер Уайт". А, к черту всё. На перекрестке, когда до дома остается всего пара кварталов, Уолтер разворачивает машину и едет на свою личную радугу. Когда телефон начинает предсказуемо трезвонить, он отвечает, не глядя. - Скай, я больше не вернусь. Собери мои вещи в чемоданы и выстави их на крыльце. Можешь теперь спокойно трахаться со своим боссом. *** Джесси вертит между пальцев кленовый лист, рассматривает просвечивающие прожилки, пытается запомнить этот идеально-красный оттенок грусти. Он сидит на газоне, щурится лениво-лениво на яркое, холодное, стылое солнце, повисшее в небе золотым диском. Джесси хорошо. Всю свою обиду он выплеснул на ту картину - ирреальный пустынный пейзаж, на который и посмотреть страшно, такой он одинокий и потерянный, словно бы не придуманный Джесси на исходе ночи, а увиденный им где-то... на Титане, что ли. У Джесси в голове сейчас солнечно и пусто, как на чердаке нового дома, не заставленного еще ненужным хламом. Когда, постанывая и покряхтывая, у дома останавливается машина Уолта, Джесси приоткрывает левый глаз. - Привет. - Смотри какое солнце, - улыбается Джесси. Лыбится бесстыдно, радостно так, что понятно сразу, ждал, сам того не осознавая. Ждал, что Уолт приедет, весь какой-то растрепанный, растерянный, потерянный и покрытый испариной. - Садись. - Кажется, я с женой развожусь, - глухо шепчет Уолтер. - Нормуль, че. И Уолтер начинает вдруг ржать. Громко, уперевшись руками в колени, выкашливая из себя весь воздух. *** - Бля, давай свалим в Мексику, а? - говорит Джесси, смотря на дом Уолтера, с идеальным газоном и радостными желтыми стенами. - Какого хрена я с тобой всё время соглашаюсь? - Потому что я чертовски убедителен, - отзывается Уолтер, пытаясь оторвать ладони от руля. Честно говоря, ему сейчас до усрачки страшно.- Дети сами захотели с тобой познакомиться. Скайлер подостыла, за год вполне успела, так что на тебя она не набросится, не бойся. А девушка Флинна вообще от тебя в восторге. Он говорит, копиями твоих картин у нее вся комната заставлена. Так что будь добр, порадуй парня. - Лады, я че, спорю, че ли? Конечно, не всё так уж хорошо, как расписывал Уолт. Но и не так уж ужасно, как напридумывал себе Джесси. Да, Скайлер смотрела на него, как на врага народа. Но ни отравить, ни убить его так и не решилась. Флинн, которому довольно тяжело было поначалу, тоже вел себя вполне сносно, хотя, скорее, тут нужно поблагодарить Анну. А Холли так и вовсе ничего не поняла в силу малого возраста, только пищала радостно на папиных коленях, да за бороду его дергала. - Мы выжили, ура нам! - ухмыляется Уолтер. - Видишь, всё не так плохо прошло. *** Джесси утыкается носом в плечо Уолтера, трется об него ласково, ни дать, ни взять, котяра пригревшаяся. Жмурится, зевает, весь такой мягкий и сонный, что в груди Уолта разливается горячая, пушистая нежность. Засыпает совсем быстро, всего за несколько секунд. - За что ж ты мне такой достался? За какие-такие выслуги в прошлой жизни я тебя заслужил, а? - бормочет Уолтер еле слышно, лишь бы не разбудить, не разбить это хрупко-тонкое, повисшее в воздухе.