На крыше школы

Что-то мягкое едва ощутимо коснулось лба Дайки. Он мило поморщился, вызвав смешок у девушки. Она же продолжала прядью еле-еле проводить по лицу парня. Закончив свои коварные манипуляции, Амаи стала пальчиками нежно гладить синие жесткие волосы, острые скулы, нос, чуть приоткрытые губы и волевой подбородок. Аомине же неожиданно хмуро свел брови, поджал губы и пробормотал что-то вроде «Бакагами». Ох уж этот Ахомине! Даже во сне не может забыть про баскетбол, пусть и ставший для него снова настоящей игрой с достойным противником. Девушка была искренне рада тому, что благодаря Кагами, да и своей поддержке, Дайки немного изменился в хорошую сторону: он больше не удовлетворял своё эго фразами «Меня могу победить только я» и т.д. и т.п. Предавшись своим раздумьям, Китагава совсем забыла про спящего парня. Она вновь обратила своё внимание на Аомине только во время его «потягушек». Амаи залилась задорным смехом, видя как на глазах баскетболиста из-за широко зевка выступили слезинки. Спросонья Аомине удивленно похлопал глазами, а после недовольно взглянул на девушку, метая в неё «гром и молнии». - Ну что такое? – парень прервал смех Китагавы. У девушки же от бархатистого голоса засосало под ложечкой, а щеки покрылись румянцем. Несмотря на то, что они встречаются уже давно, она все никак не могла не смущаться его, и очень часто корила себя за то, что не могла это смущение скрыть. - Ничего, - отвернувшись, дабы парень не видел румянец, тихо пробурчала виновница прерванного сна. Аомине же, зная причину столь резкой перемены в своей девушке, победоносно улыбнулся. – И не смотри на меня, как удав на кролика. - Ну, ты у меня кролик очень похот… - Заткнись, Ахомине!- возмущенно вскрикнула Китагава, закрывая рот парню. Но девушка только сейчас поняла, какую ошибку совершила. Так как баскетболист до этого сидел с раздвинутыми в разные стороны ногами, то сейчас она невероятно близко была к телу этого искусителя. Но Аомине зря время не терял: он прижал её своими ногами ещё сильнее и обнял за талию, при этом двусмысленно согнув бровь. – Извращенец, Дайки! - Это ты извращенка, раз подумала о таком,- игриво произнес тот, после чего пришла его пора смеяться. Девушка уставилась на парня, завороженная его низким смехом, от которого где-то внутри задевались какие-то струны души, а стайка мурашек бегала по коже, заставляя жмуриться и сжимать пальчики на ногах. Но, взяв себя в руки, Амаи решила не отставать от парня: - Заигрываешь? - Нет, - Аомине неожиданно навалился на девушку, впиваясь в её черные глаза-угольки, - соблазняю. Он притянул её к себе за шею, где пальчиками пощекотал загривок. - Дайки, - промычала девушка, выгибаясь,- ублюдок. Парень же ухмыльнулся и поцеловал Маи. Девушка пыталась выгнать наглого из своего ротика, но Дайки обводил её язык, доставляя ни с чем не сравнимое удовольствие. Где-то на дне её глаз затлела похоть, чуть затуманивая взгляд. Крыша была отличным местом для их кошек-мышек. Сюда никто не приходил(не без содействия в этом самого Аомине). Неожиданно из-за облаков выглянуло солнце, обдавая приятным теплом лицо. - Стало жарко, да?- горячо прошептал парень, прикусывая мочку уха и притягивая ещё ближе к себе за бедра. - Даже слишком,- так же страстно произнесла в губы Амая, обдавая их дыханием со вкусом шоколада. - Я же говорил. Похотливый кролик. Надеюсь, ты не забыла про моё желание? Вот уж и вправду неожиданно! - Ты до сих пор про него помнил? - ну а как же? Разве мог этот извращуга забыть о таком? - То есть про матч между Тоо и Кирисаки Дайчи ты забыл, а про желание нет. - Мне не было смысла туда ехать, потому что Макото не сможет победить нашу команду. Так что р… - Ладно-ладно,- зная, чем чревата её упертость, Амая решила не идти против этого мухлевщика, который обманом, девушка была в этом уверена, победил её в карты на раздевание. Вот только тогда они ещё не были парой, хех. Да и мог ли предугадать развитие их отношений Дайки, раз уж разрешил ей тогда не раздеваться? Ну конечно! Где-то внутри стало ещё теплее от понимания того, что он не намеревался её потерять. - Паразит,- обиженно сказал девушка, негодуя на Аомине. Тот же, угадав думы Амаи, самодовольно улыбнулся, скаля свои клыки, словно хищник, уже окончательно получивший свою добычу. Такую желанную и… любимую. Ему уже давно осточертели все эти «смелые» и «бесстрашные» фанатки, готовые беспрекословно выполнять его приказы, а потом трепать своим подружкам-сверстницам, таким же шлюхам, о своих достижениях. Дайки любил только Амаю и никого другого. И сейчас, смотря на хмурую девушку с румянцем на лице, что бормотала гневные проклятия в сторону баскетболиста, он одновременно и возбуждался, и умилялся ей. Прядь рыжих волос упала на лицо девушки, расстегивающей свою рубашку. Смотря на Китагаву, пытающуюся сдуть эту прядь, он вдруг понял, как сексуально смотрятся огненно-рыжие, отливающие на солнце жидкой медью, локоны на её лице. В штанах стало теснее. Аомине чуть не взвыл, когда та сняла лифчик. Амая же, видя состояние Дайки, в котором сейчас происходил выбор: наброситься прямо сейчас или подождать, высунула язычок и облизнула покрасневшие и набухшие от поцелуев губы, после чего причмокнула ими, с вызовом смотря парню в глаза. Аомине, напрягшись, превратился в тугую пружину, готовую вот-вот выпрямиться. Он подождет. Эта чертовка играет с огнем. Девушка встала на четвереньки и медленно, словно кошка, грациозно и плавно поползла к парню, виляя своей попкой, словно демонстрирую свой пушистый хвостик. Там, между ног, все ныло, и требовало разрядки. Дрожащими от возбуждения пальцами, что разрядами пронзало тело, от паха и к голове, он взял прядь её волос, а после и остальные и намотал их себе на кулак, притягивая ближе и вдыхая запах невероятно красивого тела. Провел носом по шее, ниже, и остановился на ложбинке грудей. - Дайки, ты ч… - Тшшш,- парень прикоснулся к её губам пальчиком,- молчи. Рывок, и она оказывается на нем, стиснутая в крепких объятиях. Сладкая истома наполняет все тело. Невыносимо приятно чувствовать его так близко. Амая сняла рубашку с Дайки, проводя по широким плечам, накачанному торсу, прессу, большой спине, иногда царапая ноготками. Запах одеколона одурманивает голову своим ароматом. Все чувства обострились до предела. Дайки хватает сосок, чуть лизнув и дунув на него, видя, как мурашки бегают по светлой коже. Солнышко уже скрылось за облаками, словно пряча свои глаза, дабы оставить парочку наедине. - Как хорошо, что у школьной формы есть чулки, - Китагава на эти слова лишь прижалась своей грудью к телу Аомине, чувствуя как отзывчиво её тело к его и наоборот. Эти ощущения заставляют голову ходить по кругу, а сердце быстрее биться. Где-то внизу живота словно был маленький зверек, который копошился и просился наружу. Возбуждение щекотно клокотало внутри. Дайки снимает чулки, прикасаясь к тонкой и нежной, словно лепестки цветов, коже.- Наверное, тебе все-таки придется надеть паранджу. - То же самое могу сказать и тебе по поводу твоей светлой рубашки, которая обтягивает твое тело. Дайки улыбается и проводит по внутренней стороне бедра – самой чувствительной зоне девушки. Амая сладко мычит, царапая накаченные руки баскетболиста. - Скажи, ты всегда такая… - Какая такая? - Такая манящая? - Только рядом с тобой,- с легкой улыбкой отвечает Китагава. Удовлетворенный таким ответом, Дайки целует Амаю и мягко сжимает ягодицы, после чего снимает с себя и с девушки одежду и полностью входит в её тело. Внутри слишком тесно и горячо, отчего Аомине сквозь зубы рычит: - Не сжимай, а то я кончу раньше времени. - Я не могу. Это происходит непроизвольно. Аомине толкнулся снова, а девушка ещё сильнее сжала его. Дайки видит, что Амаи хитро улыбается, и щипает сосок. - Доиграешься ведь. - Но тебе же нравится. Китагава была уверена, что смогла обуздать этот ходячий недотрах, но не тут-то было. Аомине за бедра резко насадил девушку на себя, и та громко застонала. - Слишком рано празднуешь победу,- Дайки хищно улыбается, надменно смотря на стонущую Амаю. - Ну, это мы ещё посмотрим. Парень ухмыляется, зная, что с ней никогда не соскучишься. Два тела со всей страстью и любовью прижимаются, полностью отдавая себя друг другу. Они разные: Амая хрупкая и нежная, Дайки грубый и холодный ко всему. Но оба скрывают другие стороны своих характеров. Только рядом они могли раскрыться, без страха остаться не понятыми. Оргазм сводит все тело. Низкое рычание и стон являются завершающим аккордом их симфонии. Тяжело дыша, Аомине с теплотой в голосе произносит: - Никому не отдам. Моя. - Да. Только твоя. Навсегда.