В тот день на дворе стояло позднее лето. Последние августовские денечки выдались на редкость прохладными – солнце реже обычного выглядывало из-за облаков, давая истомившимся по прохладе людям глоток свежего воздуха. Легкий ветер приятно обдувал лицо идущим по тротуарам людям, водители машин с удовольствием открывали окна, пребывая в хорошем расположении духа, бабушки на лавочках тоже наслаждались приятной погодой, сделав перерыв в обсуждении всех своих знакомых. Люди не спешили укрыться в квартирах – останавливались поболтать с соседями, сидели на лавочках, наблюдая за галдящими малышами. Всем было спокойно и уютно в этот чудный вечер.
Смеркалось. Последний лучик солнца скрылся за расплывчатой линией горизонта, забирая с собой неуверенный свет, едва пробивающийся сквозь перину облаков. Синеватые задумчивые сумерки медленно, словно сомневаясь, не подняться ли обратно на небеса, опускались на город. Люди, уютно расположившиеся на лавочках, вспомнили о существовании времени и заторопились домой.
Напевая, невысокая рыжеволосая девушка легко поднималась вверх по лестнице, иногда перепрыгивая через ступеньки. «Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать…» - считала она про себя, удивляясь, как это так, что каждый раз в этом подъезде оказывается разное число ступенек. А может, это она сбивается при счете…
Поднявшись на свой этаж, она подергала дверь. «Отец на работе, Елена с ним», - радостно подумала Василиса, так мечтавшая сейчас побыть наедине с собой. Покопавшись в бездонной женской сумочке, она выудила оттуда связку ключей.
Через десять минут Огнева устроилась на балконе, расположившись в кресле с любимой музыкой в наушниках и чашкой чая. Отсюда ей открывался отличный вид на ночной город. Иногда открывая глаза и вытаскивая наушники, девушка смотрела вдаль и улыбалась расплывчатым городским огням.
В такие моменты особенно остро чувствуешь свою незначимость в этом большом, большом мире. Просто песчинка в пустыне. Капелька в море. Маленькая, незаметная частичка этой восхитительной Вселенной.
В очередной раз вытащив наушники, Огнева услышала посторонний звук. Что-то нарушило ее идиллию, что-то вторглось в ее маленький мирок. То было не гудение мотора машины, не веселые крики припозднившихся во дворе детей. Звук, будто кто-то совсем рядом провел пальцами по струнам гитары. Отложив плеер, Василиса в приливе здорового любопытства перегнулась через перила, силясь услышать еще хоть звук.
«Показалось», - с сожалением подумала Василиса, садясь обратно. Она уже было собиралась вернуться к своему занятию, как звук повторился. Замерев, девушка напряженно вслушивалась в тишину, нарушаемую лишь гулом автомобилей на дорогах и случайными голосами прохожих.
Неизвестный гитарист, сидевший где-то на соседнем балконе и укрытый темнотой, взял еще несколько аккордов. Эти звуки потрясающе гармонировали с легким свистом ветра и звуками города. А потом Василиса услышала бархатный голос, заставляющий замереть и отчаянно оглядываться по сторонам, в надежде увидеть самого музыканта.
Но вечерняя мгла делала свое дело – отлично скрывала загадочного человека, заволокла все вокруг бархатной тьмой. Словно завороженная, Огнева вслушивалась в слова неизвестной песни. И, она была уверена, они еще не скоро забудутся, эти волшебные слова.
Пропитанные сладкой тайной, неизвестностью и приятным послевкусием какого-то детского чуда слова.
В ночи, когда на города ложится тьма,
Моя личина в сумраке исчезнет, растворится.
Останется лишь голос, звуков бахрома,
Лишь музыка в ночи на крыльях вспарит, словно птица!
И тут Василиса поняла, что если сейчас чего-нибудь не сделает, это останется сном. Чудесным, без спору, по-настоящему волшебным сном. И не будет никаких доказательств, что все это происходило на самом деле.
Девушка вскочила с места, дернула на себя тяжелую дверь балкона и вбежала в квартиру. В ее голове мелькнуло, что если бы отец увидел бы ее сейчас, то точно подумал бы, что его дочь – сумасшедшая. С пылающими щеками, сияющими глазами Василиса носилась по дому, опрокидывая мебель и ругаясь сквозь зубы.
Ухватив найденную вещь, она схватила инструмент в охапку и, спотыкаясь, понеслась обратно на балкон. «Только бы он был там! – в отчаянии подумала девушка, - Только бы не исчез!». Она уже знала, что чудеса имеют тенденцию исчезать, испаряться прямо в воздухе. Без следа. Оставив лишь ускользающие воспоминания, которые с каждым часом становятся все серее и серее, пока тоже не исчезает.
Она выбежала на балкон, плюхнулась в кресло и вытащила гитару из чехла. Закрыла глаза. Пальцы привычно легли на родные, такие знакомые струны. И тут, словно по волшебству – а так оно и было – в голове вспыхнули слова, которые отражали все, что она хотела сказать незнакомцу.
Он был там. Он слышал ее. Василиса не видела его – просто чувствовала. Так чувствуешь присутствие кого-то за своей спиной, просто так, интуитивно.
Огнева сглотнула. И голос не дрожал, когда она запела:
Тьма умело скроет лица от ненужных глаз,
Ты затерялся в темноте, и я лишь слышу голос.
Мурашки побежали от музыки и фраз,
Лица не разглядеть - слишком много звездных полос.
И Василиса буквально видела, как меняется лицо незнакомца. Нет, она не видела ни его самого, ни его лица, но чувствовала его удивление. Парень, для которого она сейчас пела, представлялся ей сейчас темной фигурой с капюшоном, скрывающим лицо.
Она довольно улыбнулась. «Люблю удивлять людей, даже если я их никогда не увижу», - подумала она и опустила гитару. И тут неведомый музыкант, видимо, отошел от удивления и «принял эстафету». Она слышала, как он провел пальцами по струнам гитары и пропел:
Мы не узнаем друг друга на улице,
Пройдем мимо, не замечая чудес.
Но когда я услышу твой голос, пойму,
Что солнце улыбнулось с небес.
Василисе неожиданно захотелось плакать. Эта фраза про солнечную улыбку – так необычно, трогательно, но… что это было? Признание, что ему понравился голос или просто строчка по принципу «из песни слов не выкинешь?».
Ей не суждено было узнать это, потому что в следующее мгновение с той стороны, где, предположительно, сидел загадочный музыкант, раздался звук, очень похожий на скрип балконной двери. Замерев, Василиса напряженно вслушивалась.
К ее величайшему разочарованию, парень потоптался немного на балконе и, судя по звукам, зашел в квартиру. Василиса едва не взвыла, поняв, что так и не узнает, кто это.
Следующие несколько месяцев девушка почти каждый вечер выходила на балкон в надежде услышать песни вечернего музыканта, но ни разу ей не улыбнулась удача. Может, он просто пел в другое время, может, вообще переехал в другой дом или просто не хочет больше играть на гитаре.
Однако те несколько фраз, которые он пел, Огнева аккуратно записала в блокнот и нередко сама напевала. Почему-то это занятие доставляло ей истинное удовольствие. К февралю те воспоминания о том вечере, когда они так своеобразно «познакомились» позабылись, но девушка все еще помнила то ощущение чудес. То бешеное сердцебиение, неудержимую улыбку и небольшой страх, что все исчезнет. Впрочем, так оно и получилось.
***
Стоял конец ноября. Ну, как сказать «стоял», скорее прыгал туда-сюда, то уступая свое место зиме, которая основательно подмораживала все на своем пути, то даруя по-настоящему осеннюю погоду - целыми днями шли проливные дожди.
Накануне памятного дня, даты которого никто из них в будущем вспомнить не сможет, прошел как раз такой дождь. Настоящая гроза с оглушительным громом и яркой молнией тревожила ночное небо вечером прошлого дня. А сегодня – чудеса – ни с того ни с сего в гости нагрянуло солнышко. Отражаясь в тысячах луж, оно играло с людьми, дарило им последние крупицы тепла.
Василисе, бредущей по улице, казалось, будто вокруг нее целые океаны, потому что лужи таких размеров обыкновенными лужами назвать просто язык не поворачивается. И она, как потерянный мамонтенок, прыгала с льдины на льдину, стараясь не угодить в лужи. Осталось только запеть всем известную песню: «Пусть мама услышит, пусть мама придет!..».
Она никуда не торопилась. Просто в такой хороший, пропахший дождем день, когда ей никуда не надо идти, дома просто не сиделось. Влекло на улицу. В осень. И она
скакала по улице, стараясь не нырнуть в ближайший «океан» шла по тротуару и просто улыбалась. Плечо слегка оттягивал чехол с гитарой, которую Василиса только что забрала от знакомой. И даже эта деталь сейчас радовала ее.
Решив немного посидеть на площади, Василиса купила себе шоколадный батончик и сок. Уже подходя к свободной лавочке, девушка замерла.
Знакомый голос. Настолько знакомый, что горло свело спазмом. Боясь двинуться, Огнева застыла на полпути к лавочке и вслушивалась в гул людских голосов на площади, стараясь отыскать среди них тот самый. Шоколадка и напиток были забыты, сейчас существовала только сама Василиса, ее бешено стучащее в груди сердце и голос за спиной.
-
…когда тебе грустно, просто взгляни в небо, - пел тот самый парень. Глубоко вздохнув, Василиса обернулась.
Он сидел на лавочке, закинул ногу на ногу и, глядя прямо перед собой стеклянными глазами, в пустоту, играл на гитаре. И пел. Пел так, что дух захватывало.
Плавная мелодия, живая, интересная, захватывающая. Кружево музыки опутывало всех, кто слышал ее, образуя вокруг парня небольшую толпу. По большей части люди довольно жмурились на солнышке, с удовольствием слушая игру парня.
Василиса медленно, очень медленно пробилась через толпу, ловя на себе недовольные взгляды, и уселась рядом с певцом на лавочку. Казалось бы, парень даже не обратил на нее внимания. Василиса достала гитару, замечая все более заинтересованные взгляды горожан, и терпеливо дожидалась окончания песни.
Он заметил ее, только сыграв заключительный аккорд. Глянул, пожал плечами и отвернулся. Василисе стало страшно: что она делает? Может, просто встать и уйти?
Но она решительно вскинула голову, улыбнулась непонятно кому. Провела пальцами по струнам, привыкая к звучанию. Глубокий вздох, и давно выученные наизусть слова легко вырываются из уст:
-
В ночи, когда на города ложится тьма, моя личина в сумраке исчезнет, растворится, - и с удовольствием поймала на себе пораженный взгляд уличного певца. Парень глядел на нее с растущим удивлением в глазах, а Василиса только загадочно улыбалась.
Он ничего не сказал. Даже не покачал головой. Просто беззвучно шепнул что-то удивленное. И в какой-то момент в его голубых глазах зажегся огонек понимания, и он кивнул, словно сам себе. Снова положил пальцы на струны и глубоко вздохнул.
И когда они запели, одновременно, в один голос, было в этом что-то по-настоящему восхитительное. Одновременно ударяя по струнам, они не смотрели друг на друга, просто оба делали то, что доставляло удовольствие.
И Василиса вдруг поняла, почему встретила его именно здесь. Здесь было… солнечно. Так тепло и уютно с этой музыкой!
Огнева смотрела на людей, что собирались вокруг них, и поражалась. Секунду назад они хмурились, выясняя свои проблемы, а сейчас, глядя на них, удивленно улыбались и подставляли лицо солнцу. Она и подумать не могла, что всего лишь какая-то песня способна сотворить такое. Словно магия.
А музыка все лилась и лилась. Третий куплет, что спел для нее тогда парень на балконе, легко всплыл в памяти. И с некоторым удивлением и даже удовлетворением Василиса увидела, что музыкант отлично помнит слова. Неужели этот вечер не выходил и у него из головы?
… Но когда я услышу твой голос, пойму,
Что солнце улыбнулось с небес.
И девушка взглянула вверх, в лазурное небо. Голубое, как никогда раньше. Как необычно для такого времени года!
Солнце действительно улыбалось с небес.
