Обострение

– Кажется, у кого-то обострение, да? Он шепчет мне это на ухо, обняв сзади. Краснею моментально. Как-то сегодня все неловко вышло. И то, как я его поцеловала на улице – он ненавидит это. И то, как я его притянула к себе за резинку трусов в примерочной и прижала к стенке, расстегивая ширинку, он тоже не оценил: молча отодвинул в сторону, продолжив примерку джинсов. Мудак, ничего, что я тут к тебе пристаю? И когда я примеряла какую-то первую попавшуюся полупрозрачную блузочку, трогательно улыбаясь ему и немного отводя ворот, тоже сразу смутилась от его безразличного взгляда. В общем, загладить вину мне не удалось совсем, даже после вчерашнего серьезного разговора, настроение было где-то гораздо ниже среднего, и, едва я решилась взять его за руку, как он сунул ее в карман куртки. Так мы и шли домой: он – с абсолютно невозмутимым выражением лица, а я – с абсолютно непреодолимым желанием целовать и нежиться в его объятиях целую вечность, постепенно стягивая с нас обоих всю одежду. Он снова спинывает с себя ботинки, а я снова бегу к холодильнику и снова вижу обыкновенное ничего. Переодеваюсь в домашнее, возвращаюсь на свое рабочее место. Будь он в хорошем настроении, он бы припарковал меня у плиты с криками: "Борщ! Борщ!", но на сегодня мой удел – разочарованно вздыхать на кухне в одиночестве. Кастрюля, крупа, размороженные котлеты-полуфабрикаты и подавленная неудовлетворенная хозяйка – просто прекрасно. Вспоминаю о сегодняшних неудачах, раздосадовано поджимаю губы. Вода уже кипит, а я раздраженно стучу ложкой по столу, и вот тут-то мое чудо прибегает, чтобы очень своевременно поинтересоваться о моем обострении. Замечательно. Я пытаюсь оттолкнуть его, пробормотав что-то про то, как я занята. Замечаю, что он уже в одних трусах, чувствую легкие прикосновения его пальцев на шее, теплое дыхание на затылке и становится как-то не до того. Прогнувшись в спине с едва слышным стоном, выдаю себя с потрохами. Он усмехается, а я шепчу ему куда-то в район шеи: "К-кто тебе ужин готовить будет, умник?", запнувшись от того, что он запустил руки под футболку. Он поворачивает меня к себе лицом, пилит этим холодным взглядом, я тщетно пытаюсь скрыть испуг, нервно отвожу глаза и жду его очередного издевательства шага. Он прижимается ко мне, упираясь стояком в живот, и выключает газ. Прикрываю глаза, жадно вдыхая его запах, закусываю губу, подаюсь ему немного навстречу и кладу руки на плечи. Коленки подгибаются, как в первый раз, внизу влажно. Он нежно целует меня в лоб, я ловлю его уже влюбленный, оттаявший взгляд. Сильно и резко выдыхает, приоткрыв рот, грубо оттаскивает от плиты, ухватив меня за талию. Вырываюсь, вся такая ошеломленная, уже готова выяснять отношения, но он перехватывает меня, и мы уже оба мчимся в спальню. Он подгоняет меня шлепками по заднице, а я не понимаю, что творится, да и не хочу. В голове абсолютно ничего, ноги несутся сами. Мы врезаемся в косяк, он снова вжимается в меня, смотрит в глаза, поджимает губы, а я чуть вскрикиваю от этого накала. Он так близко, в глазах эти сумасшедшие искорки, от него дыхание перехватывает. Я не нахожу места от возбуждения, он валит меня на кровать. Ставит на четвереньки, я плюхаюсь щекой на одеяло – руки не держат – и теку, теку, изнемогая от томительного ожидания. Он ударяет, оставляя горячий красный след, еще раз, и еще раз. Мои стоны с каждым его яростным выдохом становятся громче. Опять мурашки, опять дрожь в коленях, футболка задралась, сосками трусь о шелковую ткань пододеяльника. У меня все сжимается, снова выгибаюсь, подставляясь ему, прошу больше. Он и сам не выдерживает, сначала лишь слегка касаясь чуть влажными губами моих ягодиц. Влажные дорожки его языка, его палец между губок сквозь промокшую ткань трусиков, мои протяжные тихие стоны и невнятное бормотание. Он покусывает мои бедра с внутренней стороны, и я развожу ноги еще сильнее. От нетерпения подаюсь на него, еще, еще. Он не торопясь отодвигает в сторону мокрую ткань, и я чувствую его дыхание, немного сбитое и до ужаса сексуальное. Смазка начинает стекать на клитор, меня немного бросает в дрожь. Я слышу, как щелкает резинка его трусов. Не сразу понимаю причину его бездействия. Он плюет на ладошку, раздаются хлюпающие звуки. А вот это уже нечестно! Это акт искупления провинностей за счет неудовлетворенности или здорового совокупления? Если первое, то не катит. Резко поворачиваюсь на коленях и поднимаю его подбородок большим пальцем, видимо, довольно неожиданно для него – он все еще продолжает вести рукой по члену и немного удивленно смотрит на меня. "Маленький дрочун", – прямо в его губы, кусаю нижнюю и чуть оттягиваю ее. Он тянет меня себе на колени, я успеваю выскользнуть и немного отступаю от него, оставив его в замешательстве. Приподнимаю футболку, провожу руками по животу и запрокидываю голову назад. Слышу его тихий вздох, довольно улыбаюсь. Еще немного игриво задираю футболку, поводя плечами, оставляя соски закрытыми. Он тянет руку, я аккуратно ее убираю, облизываю палец и протяжно стону, лаская себя под футболкой. Он слегка порыкивает и берется дрочить сильнее, когда я беру в рот пальцы правой руки, облизывая и посасывая их, а левой медленно стягиваю с себя трусики. Не отвожу от него взгляда и завожусь еще больше. Я продолжаю трогать себя и наигранно сладко стонать и прикрывать глаза, скидываю остатки одежды. Он вдыхает запах моей смазки и снова тихо стонет. Он смотрит мне в глаза, кусает губы, дышит тяжело. Я робко улыбаюсь ему и маню пальцем. Он смотрит еще, а мне уже кажется, что я в "Мире животных". Он медленно, как-то по-звериному подбирается ко мне, и когда я уже готова нырнуть от него под одеяло, проводит по моим коленкам пальцами. Теряю голову от этой нежности. Его руки обвиваются вокруг моей талии, гладят меня по спине, ласково копошатся в волосах, мои губы на его шее. Он зовет меня: "Сладкая…" и укладывает меня на спину. Он ведет головкой по губам и легко скользит внутрь. Он и двигается все быстрее и быстрее. Он кусает меня за ушко, рыкает, шепчет о том, что хотел со мной сделать весь день. Он заставляет меня громко стонать, мять простынь, царапать его спину, сходить с ума. Где-то внизу живота волнами накатывает дрожь. Умопомрачительно. Сама не своя, протяжные стоны, где-то тут же бьется и его тело в оргазме, кажется… Я открываю глаза, он заботливо вытирает сперму с моего живота. Заметив, что я пришла в сознание, целует, поправляет волосы. Оба в сладкой истоме, оба изнеможенные и счастливые. Ложится рядом и внимательно смотрит на меня. С любовью. – Обижайся на меня так почаще, недотрога.        Конец холодной войне? Да. Только теперь есть еще один невероятнейший повод начать новую.