Я тебя люблю, мой прекрасный демон

— “Сая, если бы ты знала мои чувства к тебе, но я не мог тебе их показать,“ — тяжелая мысль для того, кому предстоит расставание с тем, что стало действительно дорого.       Томусуфу Ицки, мое псевдо “я”, нанял Нанахара Фумито играть роль старосты, обычного ученика и друга для тебя, Сая. Сначала это была лишь работа для меня. Но вскоре, видя каждый день твой прекрасный лик, длинные иссиня-черные волосы, добрые серые глаза, которые не могли скрыть тонкие стекла очков, я потерял хладнокровие к работе, хотя изменений в моем характере так никто и не заметил.       Это была жестокая игра, множество актеров посреди того, кто держит главную роль, но не знает правды то, что мир вокруг него лишь большая сцена. Порой казалось, что роль тянулась бесконечно долго, но с каждым днем игра была все желаннее, лишь видеть единственную ту. Как хотелось, не раз, рассказать всю правду, но нельзя. А почему нельзя? Потому что иначе будет разрушен контракт или потому, что в сердце теплится любовь? Я старался быть для тебя другом, звал в единственное кафе, где находится мой работодатель, он бы точно не понял, подумал, что я играю роль хорошего друга.       Фумито не слишком хотел узнавать своих актеров, поэтому не понял что со мной. Ему было важна лишь одна вещь, и это была ты и весь этот цирк, жестокий и эгоистичный. Однако остальные актеры прекрасно сплотились. Ноно и Нене сразу просекли о моих чувствах к тебе, остальные не догадывались до тех пор, как они не начали об этом болтать. Похоже, все здесь эгоисты, да и преступники. Близняшки Митоэ совершенно точно переступили закон, они хотели избавиться от своих правонарушений, потому что за ними был объявлен розыск почти на всей территории страны. Амино Юка долго оставалась для меня тайной, она была взрослее всех нас; слишком уж продуманная, но в конце понял, чего она хочет — быть политиком. Да, из неё получится превосходный политик, жестокий обманщик, которого не выведут на чистую воду. Твой отец, Тадаёши, он, наверное, единственный кто, сохранил свое настоящее имя, не человек, такой же, как и ты. Кисараги-сан оберегал тебя больше всех, наверное, он мог бы был стать для тебя настоящим отцом, он беспокоился о тебе. Учитель Канако Цуцутори, она была ученым, она была менее объективна, она хотела тебя Сая, если бы не она, то мы были бы ещё больше времени вместе, эта женщина причинила тебе много боли, она устроила свой спектакль. Но больше всего меня бесил Токизане, он должен был играть твоего возлюбленного, он и прям тебе понравился. Если бы ты знала, что это была ложь, грязная ложь! Его мотивы были самыми отвратительными, хотел лишь денег.        Здесь не все нарушили закон, но помыслы гораздо хуже, если бы их можно было занести в сборник законов, то все были бы преступниками. А я хотел. Не важно, мои желания потеряли свою ценность, когда я встретил тебя. Ты стала моим смыслом жизни. Если бы я мог тебе сказать три заветных слова: Я тебя люблю. Я бы стал самым счастливым человеком на свете. Ты милая, забавная, добрая, никого на свете милее и прекрасней нет на свете. Ты единственная. Ты прекрасный свет. Ты не демон, каким тебя видит Фумито, он хочет сделать тебя монстром, как меня раздражают его глаза, если бы ты поняла, каким взглядом он на тебя смотрит. В его взгляде столько желания обладать тобой, даже не побоюсь слова, похоти. Я не хочу, чтобы он смог завладеть тобой, если бы он не знал о твоем существовании, я был бы рад. Но если бы не он, я бы не встретил тебя, чувствую благодарность этому подлецу.       Вот настал момент, когда все карты раскрыты, я видел тебя, ты была в шокированном состоянии, но быстро очнулась и пыталась спасти Цуцутори, не смотря на её натуру, но не смогла спасти от Тадаёши. Сколько боли я видел в твоих глазах, когда ты сражаясь с тем, кого называла своим отцом, но твой взгляд изменился, ты все вспомнила, ты не та Сая. Я был испуган твоей силой, истинной сущностью монстра.        Мы уже уходили, ты спустилась вниз по лестнице за нами, оперативник начал стрелять по тебе из своего автомата. Я не понял, что случилось, оттолкнул ублюдка, побежал к тебе, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Боль. Боль растеклась по телу, сзади, со спины. Перед моими глазами завертелись небо, ступеньки лестницы. Увидел маску демона оперативника, дуло его оружия смотрело на меня, все было замедленно для меня, он выстрелил в меня. Мое тело подскакивало на земле, как у сломанной марионетки, которой играл ребенок с неумелыми, не способными к любой работе, пальцами. Я чувствовал боль, когда летел вниз с лестницы, но сейчас она ушла. Я увидел твое лицо. Господи, как я ошибался. Ты все та же, просто в твоих глазах отражалось столько боли, пережитых мук, столько жизненного опыта, но они все те же добрые. — Почему ты это сделал? — спросила ты, Сая. — Просто ты мне очень нравишься, Сая, очень давно — да, я захотел её спасти, хоть я и не был способен, но я не зря отдал свою жизнь, как трудно говорить, не могу и выдавить из себя ни слова. — Но я не та, что была раньше — ты сказала это с такой болью. Но ты всё та же, но знаю, не поверишь моим словам. — Но хоть частица от неё есть в тебе — мне больно от своих слов, так хотелось сказать правду, когда-нибудь поймешь. Ты не монстр, ты мой ангел, мне все равно, что ты не человек, ты прекрасна душой и телом. Жаль, что не могу побыть с тобой дольше. Прижать тебя к себе и стереть рукой твои слезы, не дать тебе повода для грусти, подарить тебе счастье, настоящего счастья, которого не было в твоей жизни. Но мое время вышло, прости меня, Сая. Твое лицо меркнет, последнее, что я вижу твои прекрасные грустные глаза, цвета крови, нет, прекрасного алого восхода, который я видел лишь один раз в своей жизни. Не грусти, Сая…       Яркий солнечный свет пробивается в окно, сквозь тонкие полупрозрачные занавески. Красивая комната, нет тяжелых приторных или ядовитых, темных цветов, пастельные тона так успокаивают. Но что я здесь делаю?       Я лежу на кровати, среди белого, но не до белоснежности, постельного белья. Не один, поворачиваюсь на бок, рядом со мной ты. Твои черные волосы волнами расхлестались по подушкам и покрывалам. Одеяло чуть прикрывало твое обнаженное бедро. Мы оба были обнажены. Ты мирно спала, ты все так же прекрасна, я не мог налюбоваться тобой, твоими прекрасными чертами лица, длинными угольными ресницами, пухлыми губками, ты идеальна, ты, наконец, моя.       Я лишь обнимаю тебя за талию, прижимая к себе, уткнувшись в твои шелковистые волосы. Тепло. Тепло на душе. Я чувствую сладость и радость. Мы вместе. Я закрываю глаза, рад быть с тобой навсегда. Но я знаю, что это лишь иллюзия, мой сон. Все это лишь прекрасный сон…       Когда настал рассвет, после пиршества древних, город уже был безжизненным. В нём больше не было жизни, только кровь и разрушения. Все люди были съедены без остатков, и лишь одно тело осталось не тронуто. Тело одного актера, старосты класса по имени Томофуса Ицки. На его уже давно безжизненном лице было отражено спокойствие, на устах была легкая улыбка. И не зря, ведь он умер лишь с одной мыслью: — “Я тебя люблю, мой прекрасный демон”.