Won't you run to me tonight

But you’ll have to run to me tonight, tonight I will love you forever.

Первый месяц после ухода Гарри - Луи почти не спит. Второй месяц после ухода Гарри - Луи перестает видеться с друзьями. Третий месяц после ухода Гарри - Луи выходит из дома только на работу. Четвертый месяц после ухода Гарри - Луи пропускает работу так часто, насколько это возможно, чтобы не быть уволенным. Шестой месяц после ухода Гарри - Луи пробует антидепрессанты, но от них никакого толку, потому что у него нет депрессии. Седьмой месяц после ухода Гарри - Луи может заснуть только под действием снотворного или алкоголя. Восьмой месяц после ухода Гарри - мама Луи силой увозит его обратно в Донкастер, где он редко выходит из дома. Девятый месяц после ухода Гарри - Луи скучает по алкоголю, потому что не может пить, когда его младшие сестры находятся в соседней комнате. Десятый месяц после ухода Гарри - Луи перестает считать дни (он считал их с того дня, как Гарри ушел) и начинает считать часы. Одиннадцатый месяц после ухода Гарри - Луи каждую ночь молится богу, в которого не верит, но в которого верит Гарри. Двенадцатый месяц после ухода Гарри - Луи не может находиться в одном месте дольше минуты, потому что начинает считать минуты. Этим утром Луи просыпается в полпятого утра. Он спал всего час и сорок одну минуту. Осталось шесть часов и двадцать восемь минут до прибытия самолета Гарри. Он немного смеется над собой, все еще слишком уставший, чтобы встать. Мысль о встрече с Гарри не улучшает его настроение, а только портит. Для этого нет причины, и он смеется еще немного, зная, что должен быть на ногах, ждать и радоваться. Он думает, что сошел с ума. Он лежит в кровати еще час и шестнадцать минут, а затем встает, принимает душ, бреется, спускается вниз, завтракает, пакует сумку, пишет письмо своей маме и уходит. Надеясь, что он сможет сесть на поезд. Он делает это. Через несколько часов он в Лондоне, сидит в пустой гостиной после нескольких месяцев, проведенных в Донкастере. Он открывает окно, и холодный сентябрьский ветер проникает в его легкие. Ему холодно и все еще одиноко, очень одиноко. Он почти не рвется в аэропорт, но притормаживает у его здания, прибывая за три минуты до того, как самолет Гарри должен приземлиться. У него нет цветов или огромной таблички, он один, и даже родителей Гарри здесь нет. Он знает, что они приедут в Лондон завтра, откуда они все вместе направятся в Холмс-Чапл. Но он рад, что он один, сейчас он не сможет терпеть счастливых людей и их разговоры, он едва справляется с незнакомцами вокруг себя. Он бесцельно расхаживал по комнате в ожидании, разминая пальцы за спиной. Осматривая комнату, он замечает, что он здесь один из немногих парней. Он полагает, что среди профессиональных солдат не так много открытых геев. Вдруг стеклянные двери, отделявшие аэропорт от холла, открываются, прерывая мысли Луи. Он застывает на полушаге, поворачивая голову в сторону двери, из которой хлынули люди. Вдруг все начинают кричать о любви, обниматься и целоваться, в то время как Луи почти паникует. Где Гарри? Луи оборачивается вокруг себя, зовет Гарри по имени, даже не осознавая этого. Его глаза покалывают слезы, его захватывает паника. Эмоции, которые покинули его так надолго, вернулись к нему так быстро, что он думает, что упадет в обморок под взрыв всеобщего волнения. — Гарри! — он кричит, лучше понимая, что делает. — Луи? — вдруг раздается крик поверх множества голосов, и Луи чувствует, что все внезапно исчезает. Он не видит, что происходит, не знает, что он делает, но это не имеет значения, когда он видит Гарри. В несколько шагов он пересекает расстояние между ними, и Луи чувствует себя еще меньше. Он совершенно заледенел, чувствуя прикосновения Гарри, сжимающего его так крепко. Он не может двигаться, пока Гарри не сводит его ладони вместе и не сжимает их, наклоняясь, чтобы посмотреть на него. — Лу? Милый, это я, Гарри. Что не так? — глаза Гарри полны беспокойства, но все же они растапливают лед вокруг Луи, и он возвращается на Землю, понимая, что видит своего жениха впервые за двенадцать месяцев. — Гарри, — бормочет он, слезы, замерзшие в его глазах, теперь катятся по его щекам. Гарри нежно проводит по ним большим пальцем, вытирая соленые дорожки. — Милый, — Гарри улыбается, склоняясь так близко, что их носы почти соприкасаются. Луи смаргивает слезы, улыбаясь впервые с того момента, как увидел Гарри. А возможно, впервые с тех пор, как Гарри ушел, кто знает? Наконец, он освобождается, обхватывая Гарри руками и утыкаясь носом в его шею. Гарри обвивает руками талию Луи, сжимает его и притягивает к себе. Они держат друг друга будто вечность, но этого оказывается так мало, когда Гарри отстраняется. Он делает это только для того, чтобы нормально посмотреть на Луи спустя все это время. Его глаза стеклянные, а щеки влажные от слез. У него мешки под глазами, а морщинки на лице стали чуть более заметны, чем они были до ухода Гарри. Но он по-прежнему самый красивый человек, которого Гарри когда-либо видел. — Мой прекрасный, — говорит он Луи, захватывая его дрожащие губы своими. Почти не целуясь, они просто держат лица так близко друг к другу, насколько это возможно, обдавая друг друга дыханием. Руки Гарри снова обхватывают Луи вокруг талии, и они, наконец, целуются, сливая губы воедино. Луи отрывается, но держит Гарри за голову, касаясь с ним лбами. Он обхватывает лицо Гарри, большими пальцами поглаживает его щеки. Уголки рта Луи подняты вверх и с каждым моментом поднимаются все сильнее, пока он не засиял, неудержимо смеясь. Гарри смеется вместе с ним, не обращая внимания на людей, которые смотрят на них. Луи на мгновение думает о том, что люди смотрят на них, но его это не волнует. Он не может поверить, что еще этим утром немного боялся встречи с Гарри. Он не может поверить, насколько глуп он был. Бога ради, это Гарри, его Гарри, единственный человек, которого он действительно любит. Единственный человек, которому он бы отдал абсолютно все. И сейчас он счастлив, с Гарри, в руках Гарри, Гарри в его руках, и они снова вместе. — Эй, рядовой Стайлс, почему бы тебе не представить нам своего жениха? — низкий голос вырывает Гарри и Луи из их мечтаний. Гарри поворачивает голову в поисках владельца голоса в огромной ярко освещенной комнате. В нескольких метрах от них стоят высокие широкоплечие мужчины в военной форме, как у Гарри. Гарри морщится, а затем поворачивается к Луи: — Хочешь познакомиться с моим начальством? Луи кивает, поворачиваясь в сторону мужчин. Они подходят, рука Гарри свободно лежит на плечах Луи, а рука Луи на спине Гарри. — Капитан Пейн, мой жених Луи, лейтенант Хоран, мой жених Луи, — Гарри знакомит их и кивает, стоя между мужчинами и Луи. Они жмут друг другу руки, и Луи задается вопросом, это он такой маленький или это просто военные крупнее из-за своей работы. Он думает, что, скорее всего, оба факта верны. — Много слышал о тебе, — посмеивается лейтенант Хоран, и Луи замечает ирландский акцент. Он рассказывает Луи о тех временах, когда Гарри не мог перестать говорить о нем до тех пор, пока они не столкнулись с врагами. Луи смеется до того момента, пока он не осознает, что «враги» - это люди, которые хотели причинить Гарри вред. Он резко перестает смеяться и хмурится, наполовину притворяясь, будто зевает, ловя на себе взгляд Гарри. К счастью, это срабатывает, и скоро они уходят. Не то чтобы Луи не понравились эти мужчины, просто он устал, и Гарри тоже, он видит это. И возможно, последнее, о чем он хочет сейчас думать – это место, откуда пришел Гарри, но у него не получается, он вспомнил об этом, когда говорил с людьми, которые были там с Гарри. Поездка на машине неприятна для них обоих, потому что они вынуждены оторваться друг от друга, всего лишь держась за руки, пока Луи ведет машину. Обычно это делает Гарри (на самом деле, Луи действительно плох в этом), но он устал после перелета и готов заснуть, поэтому так безопаснее. Когда они добираются до квартиры, Луи почти тащит полуспящего Гарри внутрь, не заботясь о том, что его вещи все еще остались в багажнике. Гарри, уже отбросив свои штаны, сидит на кровати, бросает свою куртку рядом с собой и через голову стаскивает свою футболку, кидая ее поверх куртки. Вскоре Луи выходит из ванной в одних трусах. Он улыбается Гарри, подходя, чтобы убрать его одежду, но как только он протягивает руку, Гарри прерывает его. Он издает жаждущий звук и притягивает Луи ближе за талию. Держа руки на его ребрах, он прислоняется лбом к обнаженному животу Луи. — Я люблю тебя, — бормочет он в кожу Луи, и Луи хочет поцеловать его. Он запускает пальцы в волосы Гарри, а вскоре кладет ладони на его щеки. — Я тоже люблю тебя, мой армеец, — Луи посмеивается, пальцами утыкаясь в ямочки на щеках Гарри, когда он поднимает взгляд и улыбается. Гарри прижимается поцелуем к животу Луи и говорит: — Никаких разговоров об армии, Лу, только не сейчас, когда мы дома. Луи кивает, радуясь тому, что Гарри сам сказал это. Все еще прижавшись лицом к животу Луи, Гарри начинает притягивать его все ближе, пока они не падают на кровать, Луи на Гарри, смеясь как дети. Наконец, Гарри отпускает Луи, сталкивая его с себя, так что теперь он может положить голову в изголовье кровати и нормально лечь. Он натягивает на себя одеяло и закрывает глаза, крепко сжимая подушку под своей головой. На его губах улыбка, и с этим ничего не поделать, потому что он дома, в своей постели. Возможность того, что улыбка исчезнет с его лица, все больше тает, когда к нему подбирается маленькое теплое тело. — Хазза, — выдыхает Луи, прокладывая дорожку поцелуев вверх по его груди. — Бу, — отвечает Гарри, отчего Луи шлепнул его и закатил глаза. Еще немного они смотрят друг на друга в тишине, прежде чем почти синхронно заснуть, рука Луи вокруг талии Гарри, другая рука между их телами, а руки Гарри под шеей Луи и вокруг его тела, заключая его в объятия, будто боясь, что внешний мир может отобрать его. Первым этим утром просыпается Гарри, привыкший к раннему подъему в Афганистане. Но это сильно отличается, потому сейчас что он в своей кровати и вокруг него ярко-белые мягкие простыни. И, конечно, Луи: Луи прямо здесь, рядом с ним, обнимает подушку и ровно дышит. Его волосы намного длиннее, чем были, когда Гарри ушел, и они так падают на лицо, что пара прядок двигается при каждом его выдохе. Гарри сел, даже не осознавая этого, но теперь снова лежит. Он смотрит на Луи, нежно поглаживая указательным пальцем его голые руки. Его все еще поражает то, как Луи мог быть реальным, не говоря уже о том, чтобы принадлежать Гарри. Луи просыпается, шмыгая носом и робко зевая, из-за чего Гарри улыбается еще шире и придвигается ближе к нему. — Луи? — монотонно выговаривает Гарри ему в кожу, кончиком носа утыкаясь в его руку, будто кошка. Луи зевает и сонно открывает глаза, пытаясь что-то сказать, но ему это не удается, так что вместо этого, он прижимается ближе к Гарри и мирно засыпает, несмотря на то, что Гарри, видимо, хотел, чтобы он проснулся. — Давай, Луи, уже почти 9, — хнычет Гарри, потянув Луи за волосы одной рукой. Другой рукой он почесывает свой живот. У всех иногда случайно начинает что-то чесаться, разве нет? Луи мотает головой, сообщая Гарри, что он еще не собирается просыпаться, так что через некоторое время Гарри сдается. Он почти встает с кровати, но в тот момент, когда он отбрасывает одеяло, холодный воздух окутывает его бедра, и, дрожа, он снова тянет одеяло на себя. Со вздохом он устраивается поудобнее, сдвигается так, что его голова лежит у Луи на груди, и засыпает, после бесцельного бормотания в такт сердцебиению Луи. В следующий раз они просыпаются спустя пару часов, в более подходящее время, по мнению Луи. Он первый открывает глаза, отбиваясь от кудрей Гарри, которые лезут ему в рот. Он должен чувствовать отвращение, и на треть секунды так и происходит, но, на самом деле, это довольно мило. Гарри, широко открыв рот, лежит поперек кровати, его голова на груди Луи, его неуклюжие ноги чуть свисают с края. Луи довольно жестко отталкивает его от себя, если честно, то он просто хочет, чтобы Гарри проснулся. Он очень хочет, чтобы Гарри проснулся, и на самом деле, это не его вина. Это все вина Гарри, это он виноват, что его не было двенадцать месяцев и все прочее. Так что он отталкивает Гарри вместе с одеялом и наваливается на него сверху. — Гарри, просыпайся, — заявляет он, кусая подбородок парня, чтобы подчеркнуть свое требование. Гарри стонет, пытаясь столкнуть с себя Луи, но Луи хватает его за руки и сжимает его запястья, впиваясь ногтями в кожу Гарри. Из-за этого он снова стонет и устало открывает глаза. — Луууиии, — он морщится, быстрым движением освобождаясь из хватки парня. Луи садится, расставив бедра Гарри, и скрещивает руки на своей талии, надувшись. Гарри усмехается, шевеля бровями, и привстает на локтях: — Ну, и зачем ты меня разбудил? — Мне было скучно, думал, ты развлечешься со мной, — отвечает Луи, облизывая губы. Гарри изумленно смотрит на него, развязная улыбка видна только в его глазах. Он протянул руки, чтобы взяться за бедра Луи, массируя его кожу и набираясь достаточно сил, чтобы резко перевернуть их. Не ожидавший этого Луи ловит ртом воздух, лежа под Гарри. Его руки запрокинуты назад, вокруг его головы, и он тихо задыхается, смотря на Гарри с испуганным выражением лица. Гарри смотрит на него с озорной усмешкой. Он кусает свою нижнюю губу, засасывая ее, прежде чем наклониться и сделать то же самое с Луи. — Какой вид развлечений ты имел в виду? — шепчет он, покусывая зубами челюсть Луи. Дыхание Луи становится рваным, и он чувствует небольшое напряжение в своих трусах. — Э-этот вид, — бормочет он, пытаясь хоть немного взять ситуацию под контроль, но прошло 12 месяцев, и Гарри всегда берет дело в свои руки, когда дело доходит до такого рода вещей. Луи может чувствовать, как Гарри ухмыляется ему в шею, а потом и видит это, когда Гарри садится и тянется к прикроватной тумбочке. Он открывает ее и улыбается: — Развлекался, пока меня не было? Он берет бутылочку со смазкой и кидает ее рядом с Луи, снова наклоняясь. — Ну же, скажи мне, — он бормочет Луи в ухо, засасывая мочку, пока его руки блуждают по груди Луи, играя с его сосками. Он знает, насколько они чувствительны, и как возбуждается Луи, когда Гарри ласкает их. Как и ожидалось, Луи вздрагивает, открыв рот, чтобы заговорить: — Н-нет, я был один, — наконец, ему удается. Гарри немного отступает назад и хмурится: — Конечно, ты был один, детка, но думаю, ты все равно развлекался. Луи только кивает, думая, что лучше вообще ничего не говорить, потому что единственное, чем он может управлять – это болтовня. Особенно когда Гарри спускается ниже по его телу, чтобы засосать кожу и оставить ярко-красное пятно на шее, другое на груди, а затем кусает его сосок. Луи всхлипывает в момент укуса, медленно пропускает руку в волосы Гарри и тянет за них. Через некоторое время Гарри перемещается ниже, дыша Луи в живот, что еще сильнее заставляет Луи хныкать. Он пробирается пальцами под пояс трусов Луи и смотрит на парня, подняв брови. А Луи смотрит на него сверху вниз стеклянным взглядом, просто слегка кивая, и на мгновение Гарри замечает это. Он опускается, быстрым движением тянет боксеры Луи вниз, когда думает, что напряжения уже достаточно. Его член отскакивает на живот, он толстый и красный, и в горле у Гарри определенно пересохло. Может, совсем немного. Тем не менее, он проводит по его члену языком вверх, медленно сосет по всей длине, постанывая. Луи задыхается и скулит, оттягивая Гарри за волосы. Он стонет особенно громко, когда Гарри засасывает и проглатывает струйку естественной смазки. После этого он отстраняется, слыша разочарованный стон Луи. Гарри смеется и поднимается обратно, чтобы поцеловать его. — Растяну тебя, да, а потом хорошенько трахну, — бормочет Гарри, в спешке снимая свои боксеры, сухо потирая их члены друг о друга. Луи стонет в ответ на слова Гарри и от болезненного трения. В конце концов, у него двенадцать месяцев не было нормального секса. Гарри берет смазку, лежащую рядом с Луи, и наносит ее на три пальца, по-прежнему целуя парня. Он смотрит вниз, на их члены, но отводит взгляд обратно на Луи, когда водит пальцем вокруг его дырочки. Луи дышит так быстро и глубоко, и Гарри нужно успокоить его. Он нежно целует его, в то время как медленно проталкивает палец, вздыхая от тесного тепла вокруг него. Он начинает медленно двигать пальцем и смотрит на Луи, любуясь им. Он так сильно скучал по этому, по тому, как дрожат ресницы Луи, по негромким звукам, которые он издает, когда пальцы Гарри внутри него. Он добавляет внутрь еще один палец, и Луи закрывает глаза. — Черт, Лу, ты всегда такой горячий, когда я делаю это. Луи снова открывает глаза, улыбаясь Гарри: — Я не виноват, что это… Ох, блядь! Так приятно, — отвечает он, и, покручивая бедрами, насаживается на пальцы Гарри, рвано дышит. Гарри смеется, целуя его, и проталкивает третий палец, трахая ими Луи все быстрее. Луи почти кричит, когда пальцы Гарри задевают его простату, и хватает Гарри за руку. — Блядь, да, Гарри! — лепечет Луи, зная, что это не имеет никакого смысла, и не заботится об этом до тех пор, пока не приподнимается, чтобы лениво посмотреть на Гарри. — Гарри, я готов, и… — когда Гарри вынимает из него пальцы, он полностью садится. — Я хочу оседлать тебя. Гарри улыбается, тянется за поцелуем, а затем переворачивает их. Он усаживает Луи к себе на колени, а сам откидывается на спинку кровати. Кусая губу, Луи берет в руки член Гарри, покрывает его смазкой и опускается на него, счастливо вздыхая от знакомого чувства. Гарри большой и почти нестерпимо, но это дарит ему чувство наполненности и счастья. Гарри стонет, когда Луи опускается, а его ягодицы теперь на бедрах Гарри. И пока Луи не двигается, Гарри хватает его ягодицы руками и разминает теплую плоть. Луи кладет голову на плечо Гарри, и, наконец, поднимает бедра, из-за чего оба громко застонали. Луи чувствительный, непривыкший к Гарри за все это время, но Гарри ласкает рукой его шею и прижимает еще ближе к себе. — Детка, как же хорошо, — шепчет Гарри, прежде чем поцеловать парня, облизывая его губы и проникая в его рот. Луи стонет ему в губы сквозь поцелуй, поднимает свои бедра и снова опускает, настраивая ритм. Одна рука Гарри на его шее, чтобы прижимать его ближе, а другой рукой Гарри держится за его бедра. Луи впивается ногтями в плечи Гарри, пока быстро скачет на нем, глубоко насаживаясь и запрокинув голову. С каждым толчком и прикосновением Гарри к его простате, Луи стонет громче, зная, что скоро кончит. Он закусывает губу, снова придвигаясь к Гарри. Теперь обе руки Гарри под задницей Луи, поддерживая его, пока он трахает парня жестко и быстро, в шаге от оргазма. Дыхание Луи обрывается на вдохе, когда член Гарри резко задевает его простату, и он кончает, крича имя Гарри, изливаясь между их телами, гораздо сильнее, чем в каждый из всех разов, когда он делал это в одиночестве. Гарри продолжает держать и трахать его, пока Луи скулит от излишней чувствительности. Звуки, которые он издает, заставляют Гарри лишь ускоряться и хотеть большего, поэтому он толкает Луи на кровать и с животным рычанием хватает парня за ноги, чтобы трахнуть его в другой позе. Луи стонет, слабо сжимаясь вокруг Гарри, но этого достаточно. Гарри повторяет имя Луи, стонет так громко, что соседи, должно быть, слышат это, и кончает внутри Луи и на всю его задницу, когда вытаскивает из него член. — Блядь, Луи, ты не представляешь, как сильно я скучал по этому, — бормочет он, целуя Луи, когда они оба немного восстановили дыхание. — Расскажи мне об этом, — Луи смеется и поворачивается на кровати, чтобы посмотреть на Гарри, который лежит рядом с ним, его грудь заметно вздымалась и опускалась. Он прижимается поцелуем к его груди и садится. — Нам следует принять душ, — предлагает Луи и смотрит на Гарри выжидающим взглядом. Гарри тоже садится, берет Луи пальцем за подбородок и медленно притягивает к себе. — Уверен, мы еще не достаточно компенсировали все двенадцать месяцев, дорогой, — шепчет он, поднимая одну бровь и ухмыляясь Луи. А Луи облизывает губы и быстро целует Гарри. Он вскакивает с кровати, ковыляя к ванной, но останавливается в двери. — Ты никогда не слышал о сексе в душе? Он бежит, и его смех разносится эхом по всей квартире. Гарри качает головой, непроизвольно улыбаясь, и встает, чтобы последовать за Луи. Он так чертовски рад, что сам не может в это поверить. Он показывает Луи, что он определенно слышал, что такое секс в душе, когда имеет его у стены, закинув ноги Луи себе на плечи, быстро и сильно трахая его. И Луи не может перестать стонать и царапать стену ногтями, повреждая некоторые из них из-за жесткой плитки, когда кончает без прикосновений к себе второй раз за утро.