Трудности перевода с женского.

- Можно я для начала кое-что уточню? Мари разгуливает по квартире в одной футболке и трусиках, собирая какие-то бумаги, диски, попутно пытаясь убрать грязную посуду в посудомоечную машину. Не то, чтобы Гото привлекала Майя, но, видит боженька, эта девица просто не знает пределов. - Валяй, - говорит она, запинывая под диван коробку из-под пиццы. - Во-первых - у тебя что, нет домработницы? И во-вторых - это же не очередная попытка меня соблазнить? Она даже останавливается на пару секунд, чтобы обернуться к нему с разочарованным видом и закатить глаза: - Ну ты и придурок. И продолжает разбирать свой срач дальше, натягивая джинсы на ходу. - Тогда я не пойму, зачем ты меня позвала? - Ну, - говорит она, расчёсывая волосы и оглядываясь на комнату, - ты не видел мою сумочку? - Гото вытаскивает сумку из-за кресла с таким лицом, словно у его в руках килограмм не косметики, а взрывчатки, и бросает ей, - спасибо. Слушай, Джинджер приезжает в эту субботу? Тут Гото зависает и начинает думать, когда же он успел рассказать Мари о Джинджер и решает, что дело было в том совместном походе в суши-бар с девочками. Синхронизацию с башкой у него разорвало после пятой кружки, и проснулся он уже дома у Мари, а рядом в кресле, скрючившись, сидел Хадзу, который с утра пораньше не преминул напомнить ему о том, что не стоит бродить по городу подвыпивши. - Поход в суши-бар? - Так точно, мистер полицейский, - кивает она своему отражению в зеркале, накрасив губы бледно-розовым блеском, - Так в эту субботу? - Стоять, тогда не было ещё даже никакого разговора о субботе. Она вздыхает и смотрит на него через зеркало. - С тобой иногда трудно. Я сперла у тебя телефон, когда ты заговорился с Масаёши и пролистала смски. Он мог бы посадить её за это, серьёзно. Иногда ему приходится напоминать себе, почему он этого всё ещё этого не сделал. Ах, да, Хадзу сказал, что если он арестует Мари, то та его сдаст со всеми потрохами. - Напомни мне выписать тебе штраф за превышение скорости. - Обязательно. Для тебя - хоть десять. Так Джинджер приезжает в субботу? - Вроде как. Она сказала, что попробует вырваться, - пожимает он плечами, и с тактичностью бегемота предлагает сменить тему, - Как запись нового альбома? - Просто прекрасно. Не готово ни одной песни. Ну да, ведь съёмка документальных фильмов - такая ответственная работа, ни на секунду отвлечься нельзя. Гото поджимает губы и смотрит на Мари таким взглядом, под которым дворовая шпана признавалась во всех смертных грехах - собственных, своей бабушки, своего троюродного дядьки и сходившего облегчиться в неположенном месте кота. Как и следовало ожидать, Фламенко Алмаз не обращает на этот взгляд ни малейшего внимания. - Слушай, Мари, я же тебе уже говорил... - И чтобы ты не подумал чего лишнего - у меня в пятницу свидание, и нет - поверь мне, ты не хочешь иметь с моей личной жизнью ничего общего. Если у Мари появился парень, самое время ждать, когда вострубят ангелы, небеса разверзнутся, и раздастся "Аллилуйя!" Хотя, да, это нанесло некоторый удар по самолюбию Гото. Ну, в пределах разумного. - Я всё ещё не понимаю, зачем я здесь. - Просто хотела уточнить насчёт твоей девушки. Может, ты уже представишь нас ей? Когда Мари говорит "нас", то имеет ввиду себя, Хадзу, девочек и Канаме. Она стала больше играть в команде в последнее время. - А как же супергеройские дела? Мари проводит расчёской по волосам в последний раз и поворачивается к нему: - Мне кажется, Мидзуки справится один вечер и без нас. Не уходи от ответа. Оу. Она была права - он ничего не хочет об этом знать. - Всё сложно. Ей скоро надо будет возвращаться, чтобы уладить дела с работой. Когда-нибудь. Я обещаю. - А как же Хадзу? - Что - Хадзу? Она смотрит на Гото, как на НЛО. Тот пытается ответить ей тем же взглядом. - Мужики такие идиоты. - Я и сотни покалеченных тобою мужчин слышим в этих словах сексистские нотки, - с усмешкой заявляет Гото. - Я так и думала, - выносит Мари вердикт, хватая ключи с кофейного столика, - У тебя есть три секунды, чтобы решить, подвезти мне тебя или нет. В итоге они едут в полной тишине, и только у поста, когда она притормаживает на светофоре, то говорит: - Прикинь, что было бы с уборщицей, когда она бы увидела мои костюмчики. Я бы до конца жизни платила за её молчание или засыпала с мыслью, когда же найдут её труп. *** Когда Джинджер звонит ему в пятницу вечером, Гото на секунду тормозит. Джер редко, когда звонила ему, предпочитая смски с тысячей смайликов и не всегда удачными шуточками. Хотя, следует заметить, у неё было много других хороших качеств, о половине которых в приличном обществе принято умалчивать. - Да, Джер? - Привет, - говорит она, и по телефону её голос отдаёт хрипотцой, делая её акцент ещё более заметным, - Как прошёл день? - Как всегда, немного того, немного другого, - пытается говорить Гото более расслабленно, но не выходит, - Мне кажется, тебя не стоит ждать в эту субботу. Помолчали. - Тебе правильно кажется. Меня не стоит ждать. Прости. - Да ничего, всё в порядке, - окей, хорошо, он переживёт ещё несколько дней, - ну а когда ты приедешь? - Тут такое дело...Нет-нет, слушай, я попытаюсь приехать, честно, но...Понимаешь, мне предложили проект в Штатах. Большой. Я... - Ты не можешь отказаться, - завершает он, - Понятно. В установившейся тишине слышно её дыхание и тиканье часов на прикроватном столике. - Ты тут ещё? - решается он первая. - Да, конечно, - говорит он, прочистив горло. - Знаешь, что меня в тебе поражает, Гото? Вот ты даже наорать на меня не можешь по-нормальному. Наорал бы на меня за то, что я даже в глаза тебе это не могу сказать. За смски дурацкие. За дебильные прозвища. За то, что спала с оператором за твоей спиной. За что-нибудь. Я тебе вообще, кроме секса для чего-нибудь нужна была? Нужна. С тобой классно было гулять по парку. Смеяться над какой-нибудь чушью. Смотреть кино и пуляться в зал поп-корном. Было весело. Гото морщится от того, как это прозвучало у него в голове. Было весело. Словно он подводит итог их отношениям. Может, и нечему уже подводить итог. Они не виделись уже четыре месяца, и, чёрт побери, бросали друг другу едва ли пару смсок в день. - Если хочешь, я могу переименовать тебя в телефоне в "стерву". - А ты чего хочешь? - устало спрашивает она, - Мне вообще надо приезжать? Мама всегда говорила, что эта приезжая девочка до добра не доведёт. Мама всегда оказывается права. И этот недавний разговор с Мари. - Как хочешь. Съёмка документальных фильмов - такая ответственная работа, ни на секунду отвлечься нельзя. На том конце провода молчат ещё где-то секунд тридцать, прежде чем кинуть: - Мне жаль. и бросить трубку. И в эту самую минуту Гото понимает, что в суши-бар он пойдёт сегодня. *** Утром у него появляется стойкое чувство, что у него в голове поселилось стадо слонов, которые безостановочно трубят и срут во рту. Солнце светит в глаза сквозь прикрытые веки, и Гото пытается спрятаться от него под одеялом. Но над ним нависает твёрдое: - Проснись и пой, Ромео, - догадайтесь, какая женщина во всём мире может так сделать? - Пошла к чёрту, Мари, - ноет Гото и добавляет, - Пожалуйста. Вот уж кого стоит переименовать в книге контактов в "Стерву". Серьёзно, она ему больше нравилась, когда разыгрывала из себя милую лоли-гёрл. - Покажи свою пьяную рожу из-под одеяла и я, так и быть, дам тебе аспирина. Слоны в его голове трубят арию боли, когда он медленно скидывает одеяло, чтобы принять стакан у Мари. - Спасибо. - Тебе в "Акиру" теперь вход заказан, кстати. Аспирин чуть не пошёл у него носом. - Ради всего святого, скажи, что я не подрался с официантами и охранниками. Она чешет шею и пожимает плечами: - Да нет, вообще-то, ты просто орал, что все бабы - стервы, потом, ты позвонил Масаёши , а когда он попытался тебя утащить оттуда, упирался руками и ногами. Потом, когда тот вызвал подкрепление в виде меня и Моэ, ты сидел в окружении пустых кружек и втирал официанту про то, как ненавидишь документальные фильмы. - Прости, что вырвал вас с Моэ, - искренне извиняется он. В конце концов, Моэ ему ничего плохого не сделала. Мари машет на него рукой, мол, проехали. - Мне все равно не понравились мидии в том ресторане. Она кладёт прохладную ладошку Гото на лоб. Ну, ладно, насчёт ника в телефоне он подумает. - Тебе, кстати, Хадзу на кухне готовит кофе и карри. Он чуть не расплакался вчера, когда я приехала. - Чёрт, давай не будем о вчера? - Нет, мы будем говорить о вчера и твоей сучке-документалистке. - Не оскорбляй её, пожалуйста, - просит он, - Это, как бы, моя прерогатива. Действительно, даже отсюда Гото уже начинает чувствовать запах карри. - Хозяюшка, - кивает Мари, увидев, наверное, как он посмотрел в сторону кухни, - всю ночь пролежал на полу у твоей кровати и тазик подставлял. Господи, Гото, ты просто лох. Слепой лох.... - Мари... - ...Господи ты Боженька мой, хотела бы я, чтобы меня кто-нибудь так любил. Гото даже не находится, что на это ответить и просто застывает с раскрытым ртом, застыв на середине звука. - О, ты проснулся? Хадзу, немного взъерошенный и уставший, появляется в дверном проёме с маленьким подносом в руках. Гото даже не знал, что у него в доме есть поднос. Хозяюшка, рассеянно повторяет он у себя в голове с интонациями Мари. Она, кстати, берёт бумажку, быстро черкает и, показав Гото, тут же сминает в комок. "Я удалила номер этой сучки из твоего телефона - надеюсь, ты не в обиде?"