Shards of a Greater Fire

Они были одни на пологом берегу, лишь небольшой костер освещал их лица, все остальное скрывали деревья. Огонь подчеркивал черные линии, нарисованные вокруг их глаз. «Давным-давно жила была красивая женщина по имени -» - Ауда, - Сигги резко прервала рассказчика, срывая по одному листу со сломанной ветки и сдувая каждый лист в море. Флоки выглядел обиженно и пытался протестовать: «Я хотел рассказать новую историю». - А мне нравится эта. - Но это моя история. Ногтями Сигги разорвала в клочья лист, который ей никак не удавалось сдуть. В конце концов Флоки пожал плечами, сдаваясь: «Хорошо-хорошо. Красивая женщина по имени Ауда». - Которая была женой Домари. - Ты хочешь сама рассказывать историю? Сигги смерила брата испепеляющим взглядом, который однако не произвел должного эффекта. - У них долгое время не было детей. Однажды, Домари отправился в долгой поход, и когда он вернулся, Ауда была на сносях. Услышав это, Сигги резко встала, отбрасывая ветку. «Ты пропустил самое важное!» - она кричала, нависая на лежащим на берегу Флоки. Он лишь злобно хихикнул, как умеет только Флоки. «Неужели?» - Да, ту часть, в которой Ауду изнасиловал... - А! Но никто не знает, кто был отцом Гинны, кроме Ауды. А она не сказала этого никому. Сигги раздраженно ответила: «Но мы же знаем, кто это был». - Ты сама собираешься рассказывать историю? - снова спросил Флоки, уголки его губ поползли вверх. Сигги открыла было рот, но передумала говорить и села, скрестив ноги, на песок. «Продолжай.» - Спасибо, - Флоки подвинулся, что бы сидеть напротив нее. Его пальцы погрузились в песок, перебирая его и рисуя что-то. - Домари признал ребенка своим, его не могли переубедить ни факты ни чьи либо доводы. Так родилась маленькая Гинна. - И ее любил каждый, кто видел. - с триумфом в голосе вставила Сигги. Флоки снова хихикнул: «Теперь ты пропускаешь важные части.» Она хмыкнула: «Ты странный рассказчик. Сначала отказываешься назвать настоящего отца Гинны, а потом хочешь потратить время на рассказ о ее детстве?» Ее брат отрицательно помотал головой: «Нет, ты пропустила участь Ауды!. - Она была дурой и не заботилась о дочери так, как следует настоящей матери. Она заслужила быть разорванной волками на куски. - Однако волки не тронули малютку Гинну. - Конечно нет. Они же были слугами ее отца. - Это все часть истории. Ты уверена, что не хочешь рассказать ее сама? - поддразнил сестру Флоки. - Продолжай, - вздохнула Сигги. Ее пальчики снова нашли ветку и принялись за старое: отрывать поочередно каждый зеленый лист. - Когда умерла Ауда, Гинна только достигла того возраста, когда девочка становится женщиной. Она была красивой, без сомненья, но дикой. Она пугала даже самых храбрых воинов. Многие мужчины дрались за нее, но она приняла только одного. - Элди. - Да. Храбрый и сильный, но даже он никогда не пытался приручить дикую, красивую Гинну. Он не обращал внимание на слухи о ее рождении и не боялся вспышек ее безумия. Он считал ее ясновидящей и боготворил. Лицо Сигги расслабилось, и на нем появилось выражение, отдаленно напоминающее улыбку: «И у них родилось двое детей». - Да, сын, названный в честь ее родного отца,и, родившаяся после многих мертворожденных, дочь, названная победой. - Пропусти небольшую часть, - она неожиданно попросила. Он нахмурился: «Какую?» - Смерть Элди. На несколько долгих минут воцарилась тишина и покой, однако память каждого продолжила рассказывать историю, которую слышали только эти двое. Но тишина была нарушена так же быстро, как и наступила. «Продолжай.» - Сын Гинны не взял колец, но Гинна сказала, что он защитит их, - Флоки пытался изобразить что-то на песке, это отвлекало его, поэтому слова перемежались с длинными паузами. - Но он был еще молод, когда по миру стали ходить слухи о неземной красоте его сестры. - Даже сам Ярл был сражен, - Сигги задумчиво улыбалась сама себе, - Старый дурак. - Да, но у него был молодой сын, - напомнил ей брат. - Сильный и умный. Но слабый. Флоки перестал рисовать на песке и посмотрел на нее с недоверием: «Он все еще твой муж.» Она хмыкнула, отвернув голову к костру. - Когда ты выходила замуж, он тебе очень даже нравился. - Это было тогда, - она презрительно усмехнулась - Это было до... - и она умолкла. Флоки медленно кивнул: «Но ты все еще жена Ярла. Тебя почитают и тебе поклоняются многие мужчины.» - Какое это имеет значение, если у меня нет сыновей? - У тебя есть... - Дочь, да, но она не моя. В ее сердце нет огня, - Сигги вздернула голову, ее глаза горели гордостью, а слова были едкими и язвительными - Они не НАШЕЙ крови. - Конечно нет. И ты должна была это знать. Она громко выдохнула: «Опять эти твои сны. Я уже говорила, что больше не хочу слышать о твоих снах.» - Хочешь или не хочешь, - Флоки ответил ровным голосом, — я знаю то, что знаю. Он потянулся и выхвалил ветку из ее рук: «Деду нужны были две ветви. Поэтому он срезал дерево Ауды и взрастил Гинну.» Он оторвал маленький отросток, оставляя одну главную ветку. «Затем она снова разделил ее на тебя и меня.» Он разломал ветку в середине, так что в руках у него оказалось две прямые приблизительно одинаковые по размеру ветки. Сигги выхватила большую из двух: «Затем я сломала себя на две части: моих сыновей.» - Нет, - Флоки выхватил ветку. - Деду нужны были только две палки. Твои сыновья — это иллюзии и тени. Они должны были уйти. Она бросила ему в лицо горсть песка. Он хихикнул. - Что? - она приковала его своим взглядом, полным огня. Другие мужчины пали бы к ее ногам, а Флоки лишь хихикнул еще громче: «Ты очень похожа на нее. На мать.» Взгляд Сигги смягчился, и она снова улыбнулась: «Правда?» - Да. Я вижу в тебе ее огонь. - О да, - она хихикнула как школьница, - он горит ярко. Она передала свой дар мне. Неожиданно она встала, нависнув над братом. Костер освещал ее волосы, создавая впечатление, будто и они были сделаны из огня. - Я выигрываю, брат. Флоки посмотрел на нее в присущей ему странной манере, сначала поворачивая голову, шею, а затем туловищу. Он не прекращал смеяться. - Пока да, сестра. Она оставалась непоколебимой: «Нам много лет. И эта игра почти завершена» Он поднял свой костлявый палец: «Пока еще нет.» Затем он залился смехом, не давая возможности вставить хоть слово. Лицо Сигги залила краска, бледная кожа стала алой под цвет волос. Когда он снова смог говорить, то продолжил, как будто пел песню: «Я знаю, зачем ты приходишь на мой берег. Прошел год и один день как твоих сыновей отняли у тебя. Ты кажешься себе настолько всемогущей в твоем доме, но тебе нужно приползти сюда, в мою хижину, где я делаю свои лодки, что бы вспомнить обо всем, что ты имеешь.» Она выглядела как статуя, сделанная из огня. - Ты просишь меня рассказывать истории, потому что не можешь принять, что Дед спас Гинну, дал тебе Ярла, но не спас твоих сыновей. Ее голос был отголоском пламени: «Он оставил меня!» - Ты оставил его, а он — тебя. Она ударила его, а он даже не пытался уклониться от пощечины. Она отошла обратно к огню и долгое время всматривалась в пламя. Затем она повернулась спиной к костру и вернулась. « Я Сигги, дочь Гинны, дочери Локи. Любой мужчина желает меня. Сам Ярл в моей власти, а через него и вся земля. Ты забытый, переоцененный сумасшедший. Ты один.» В этот момент, когда она стояла с прямой спиной, а он сгорбился над рисунком из песка, блики костра будто специально подчеркивали, как они были похожи: блики в их волосах, подведенные черной краской глаза. Флоки хихикнул дико как сумасшедший. «Это правда. Пока.» Он хихикнул, и она тоже. Их смех, дикий и свободный, так похожий на волчий, сливался и разносился по водной глади, пока даже самое чуткое ухо не перестало различать один голос от другого. Наше cообщество по сериалу викинги на дневниках http://vikingsdiary.diary.ru/