...моему дорогому брату

Лью никогда не любил писать длинные письма, считая, что в век электроники можно обойтись и кратким посланием. Даже его любовные записки девчонкам были полны лаконичности, а та романтическая чушь, которую писали его сверстники, казалась несусветной глупостью. Не жаловал он и общение в социальных сетях, предпочитая высказывать накопившиеся мысли живым людям, а не каким-то абстрактным, безликим собеседникам. Проблема заключалась в том, что сообщения ему писали постоянно и иногда он даже не успевал на них отвечать. «Привет, Лью!», «Как дела, Лью?» - и так изо дня в день. Конечно, такое внимание должно было льстить любому нормальному человеку, но Лью почему то чувствовал себя крошечным существом, затерявшимся на огромных просторах всемирной паутины. Особенно неприятно он себя чувствовал, когда их двоюродная тетушка, каждый месяц присылающая огромные послания, просила подробно расписать как у него дела, в какой колледж он собирается подавать документы и не надумал ли жениться. Наплевав на все правила приличия, Лью никогда на них не отвечал, предоставив эту радость матери. Какая разница, кто сообщит тетушке о том, что он не знает, кем хочет стать, а жениться так и вовсе не собирается ближайшие пять лет? Нет, Лью определенно не любил писать длинные письма, а после смерти родителей так и вовсе ненавидел. Все началось одним холодным, октябрьским утром, когда разбирая счета из почтового ящика, Лью наткнулся на самый обычный, ничем не примечательный конверт. Ни почтового адреса, ни имени отправителя указано не было, но в груди поднялось какое то неприятное предчувствие. Никто не отправляет письма без адресов и марок, если на то не имеется веской причины. А может, это его друзья решили пошутить? Поэтому Лью поспешно и немного нервно разорвал бумагу, но стоило ему прочесть заголовок, и недоумение перешло в изумление. «Моему дорогому брату», было выведено торопливым, размашистым почерком. *** Лью и Джефф никогда не дружили. Может из-за разницы в возрасте, а может и в силу каких-то иных обстоятельств – все-таки слишком разными они были. Лью, несмотря на все свои маленькие странности, был довольно таки веселым человеком и, в сущности, легко относился к жизни. У него было много друзей, вокруг его персоны всегда крутились девушки, о таких, как он, говорили «отличный парень». Ну а Джефф был и близко на него не похож. Серьезный, замкнутый, он постоянно цитировал умные книжки и рассуждал о непонятных вещах. Лью никогда не видел брата, гуляющим с девушкой, да что там с девушкой, он даже не помнил, чтобы у Джеффа вообще, когда-либо были друзья. «Просто я не нуждаюсь в людях» - отвечал он на все вопросы, по поводу собственной необщительности. - Я не удивлюсь, если этот пацан однажды кого-нибудь прикончит, – бросил однажды Билли, вратарь их школьной футбольной команды. - Это еще почему? – удивленно спросил Лью. - Долбанутый он чуток. Не разговаривает ни с кем, вечно бормочет какую-то хрень. Мы однажды с парнями к нему подошли и спросили напрямую «Что это ты, Джефф сам с собой говоришь?», а он на нас так глянул злобно, что и говорить с ним перехотелось. Ты бы уж следил за ним внимательней. А то может он специально тихим прикидывается. Конечно, подобные предположения выглядели очень странными, если не бредовыми. Да, Джефф немного сложный человек, да, иногда с ним бывает непросто, но что за чушь про скрытую агрессию? Его младший брат и мухи не обидит, за это Лью мог ручаться, а глупые мнения остальных его совсем не интересовали. Первые изменения в характере Джеффа стали заметны, когда тому исполнилось пятнадцать. В этом возрасте, многие подростки интересуются только шумными вечеринками и общением с противоположным полом, но Джеффри всегда был исключением из правил, казалось, что девчонки его совсем не интересовали. Зато он резко поменял свое отношение к старшему брату. Если раньше они могли днями не разговаривать, то теперь Джефф увивался за Лью хвостиком, задавал странные вопросы и заводил непонятные разговоры. «Тебе не кажется, что людей на этой планете стало слишком много?» - спустя много лет, Лью часто вспоминал эти слова и жалел о том, что не нашелся тогда что ответить. Однажды, одним теплым сентябрьским днем, юноши сидели в небольшой беседке на заднем дворе. День выдался славным, солнце грело совсем по летнему и Лью жмурился, подставляя лицо ласковым лучам. Джефф вел себя как то особенно тихо, не ходил за ним по пятам, не приставал с дурацкими вопросами, только смотрел как то странно. А потом внезапно спросил «А ты не хотел бы попробовать кое-что новое?». Лью неопределенно пожал плечами, не понимая, чего нового может предложить ему брат. А Джефф вдруг закрыл глаза и неумело ткнулся в его губы своими. Вот это было совсем неожиданно. Лью даже приоткрыл рот от удивления, а Джефф понял это по своему и попытался углубить поцелуй. Однако, Лью быстро вскочил на ноги, вырвавшись из неуклюжих объятий младшего брата, закричал что-то о том, как это мерзко и неестественно, и не разбирая дороги, кинулся к дому. Подобное у него и в голове то не укладывалось. Его братишка, его маленький Джеффри вдруг оказался гомиком! Еще неделю назад он бы посмеялся над подобным предположением. Это звучало то глупо – его брат, да и вдруг гомик. Но факт оставался фактом, Джефф сам к нему полез. Наверно еще и навоображал себе всяких глупостей, ведь разве стал бы он почти открыто признаваться в своих чувствах, будучи неуверенным, что они взаимны? С того дня, Джефф прекратил все свои попытки подобраться к брату, больше не ходил за ним по пятам и кажется, даже стал еще более замкнутым, чем обычно. Про произошедшее в беседке он не говорил, а Лью не хотел спрашивать. Ну оказался братишка педиком, и что с того? Все-таки это его личное дело, а Лью никогда не лез в чужие дела. Главное, что Джефф вроде бы утихомирился и оставил его в покое. А может, понял, что это все глупости, что это мерзко – лезть с такими вещами к собственному брату? А спустя месяц, в жизни Лью случилось радостное событие – он наконец то нашел работу. Отец давно на этом настаивал, считая, что его старший сын должен учиться зарабатывать на жизнь самостоятельно, а тот был совсем не против, ведь у него, наконец то появятся собственные деньги. И пусть работа на автомойке не считалась самой престижной, но ведь все с чего то начинали. Это случилось в середине октября. Лью работал тогда в дневную смену, мечтая поскорее все закончить и вернуться домой, как вдруг на его мобильный телефон поступил звонок от незнакомого номера. Парень поднял трубку ни о чем не подозревая и будучи уверенным, что это очередная его подружка хочет назначить свидание. Но уже с первых слов таинственного незнакомца, он понял, как ошибался. - Лью? Это ваш сосед, мистер Стивенс. Я беспокою вас из госпиталя Святой Марии. Дело в том, что ваш брат Джеффри…- Лью даже не дослушал, тут же бросился одеваться, на ходу набирая номер напарника Бобби, с просьбой его заменить. В больницу, парень прибыл через сорок минут, воображая, какие ужасы могли приключиться с Джеффом. Почему то удобнее было думать, что с братом произошел какой то несчастный случай, чем то, что он мог что-то с собой делать На деле же все оказалось еще хуже - Джефф принес домой галлон кислоты, чтобы почистить ванну, но поскользнулся, и кислота выплеснулась ему в лицо, оставив на нем страшные ожоги. Лью так и не удалось в тот день увидеть брата, его к нему не пустили, как не пустили и взволнованных родителей, которые отчего-то смогли приехать только вечером. Доктор сказал, что Джеффу сделали операцию по пересадке кожи и угрозы для его жизни нет. А через несколько дней их все таки пустили в палату и Лью не узнал своего брата. Все его лицо было перевязано бинтами, а на некоторых участках тела, он увидел наложенные швы. Что же теперь будет с Джеффом? Сможет ли он вернуться к нормальной жизни? Лью надеялся, что да, ведь бывает, что люди живут и не с такими дефектами. Главное в такой ситуации, было показать брату, что ничего не изменилось, что его по прежнему любят. Джеффа выписали через три недели. А в последний день с его лица наконец то сняли все повязки и Лью обомлел. Казалось, пересадка кожи мало помогла, почти все лицо Джеффа было обожжено, кожа загрубела и приобрела слегка желтоватый оттенок. А когда тому поднесли зеркало, то Лью впервые услышал, как его брат кричит – громко и истошно. *** После этого, Джеффа словно подменили. Он ни с кем не разговаривал, бросил читать свои книжки и практически не выходил из своей комнаты. Любые попытки поговорить с ним, оборачивались, неудачей, Джефф поворачивался и убегал. «Ненавижу. Лучше бы меня оставили подыхать» - единственная фраза, которую он сказал брату, после выписки из госпиталя. Джеффри окончательно замкнулся в себе и в своей непонятной ненависти к окружающим. А на чем была основана эта ненависть, Лью так и не понял. Наверно большую роль во всем этом играл юношеский максимализм, у Джеффа не было причин обижаться на кого либо, все-таки главную роль в этом несчастном случае сыграла его собственная неловкость. И зачем он вообще притащил эту идиотскую кислоту? А однажды ночью, Лью проснулся от странного шороха. Сонно протерев глаза, он оглядел комнату, но не увидел ничего странного и решил продолжить спать. Однако, шорох повторился, а Лью показалось, что мимо его кровати промелькнула странная тень. На этот раз, он увидел причину шума, у окна его комнаты стоял Джефф и с отросшими волосами и застывшей на губах нездоровой улыбкой, он выглядел более чем зловеще. - Джефф? Что ты делаешь в моей комнате? Что-то случилось? - Все в порядке, Лью. Засыпай, – Джефф снова улыбнулся, а Лью послушно отвернулся к стене и уснул. С того дня, поведение Джеффа стало еще более странным, хоть он и перестал днями сидеть в своей комнате, но зато начал пропадать куда то ночами. Лью переживал, как бы брат не связался с плохой компанией или не пристрастился к наркотикам. Джефф же на все вопросы отвечал тем, что страдает бессонницей и по ночам выходит прогуляться. Лью такой ответ не нравился, он чувствовал, что ему лгут, но никак не мог понять с какой целью. А как то раз, когда отцу принесли утреннюю газету, Лью увидел статью, повествующую о том, что в их городе завелся маньяк. На счету убийцы было три жертвы – двое из которых были еще совсем детьми. На данный момент, полиция занималась поисками преступника, однако улик практически не было. С этого дня, Лью следил за всеми новостями о таинственном маньяке, несмотря на то что раньше подобные вещи его мало интересовали. *** «ЗЛОВЕЩИЙ УБИЙЦА ВСЁ ЕЩЁ НА СВОБОДЕ» Именно это гласил заголовок очередной утренней газеты. «Неизвестный маньяк, на счету которого череда недавних убийств, до сих пор в розыске. После того, как было обнаружено несколько улик, маленький мальчик заявил, что пережил одно из нападений убийцы, и мужественно поведал свою историю.» Отложив в сторону чашку с кофе, Лью принялся за чтение статьи. Значит маньяк в очередной раз выбрал в роли жертвы маленького ребенка? «Мне приснился страшный сон, и я проснулся посреди ночи", - сообщает маленький свидетель, чье имя не указано по этическим соображениям. - "Я увидел, что окно почему-то открылось, хотя я помнил, что закрыл его, перед тем, как улечься в постель. Я встал и закрыл его еще раз. Потом я долго ворочался под одеялом, никак не мог уснуть. У меня было странное ощущение, будто за мной кто-то следит. Я посмотрел вверх и чуть не выскочил из кровати. Там, в маленьком лучике света, поблескивая в прорези занавесок, находилась пара глаз. Это были необычные глаза, темные, зловещие. Они были окружены чернотой... это так напугало меня! И его ужасная улыбка, от которой у меня мурашки по коже побежали. Он стоял там, в окне, наблюдая за мной. Стоял очень долго, а потом сказал мне - очень простое слово, но с совершенно сумасшедшей интонацией. Он сказал: "ЗАСЫПАЙ" Тут Лью стало плохо. Он вспомнил, как точно так же лежал в постели и как увидел Джеффа в углу своей комнаты. Тогда он тоже сказал «Засыпай». Но ведь это же полный бред? Он знал Джеффа всю свою жизнь, он не мог быть убийцей, он даже не дрался никогда. Да черт побери, ему же всего пятнадцать! Нет, это просто совпадение, глупое совпадение, пытался утешить себя Лью. Джефф не смог бы причинить вред беззащитному ребенку, он всегда любил детей. Поэтому, парень решил не забивать себе голову голословными обвинениями, а пойти и поговорить с братом, надеясь, что тот не оправдает этих глупых подозрений. *** - Как ты относишься к убийцам? – напрямую спросил Лью, почему то будучи уверенным, что брат скажет о том, как это дико и аморально – убивать невинных людей. - К убийцам? Я считаю, что убийцы оказывают миру большую услугу, убивая наводняющих его людей, - абсолютно спокойно ответил Джефф. - Но это же аморально! Никто не имеет права лишать человека жизни, Джеффри, как можно этого не понимать? - Видимо, у нас с тобой разные представления о морали, - усмехнулся тот. На этом их разговор и закончился. Нет, думал Лью, это ничего не меняет. Каждый человек имеет право на свое мнение, но не обвинять же его за это во всех преступлениях? *** Тот день проходил как обычно, сразу после школы, Лью отправился на работу, где задержался допоздна – обычно весной машин очень много. А когда, поздним вечером, он вернулся домой, то увидел то, что позже будет являться к нему в кошмарах всю оставшуюся жизнь. Весь пол гостиной был залит кровью, она, казалось, была везде – на ковре, на паркете, на кожаной обивке диванов. А в центре всего этого ужаса, лежали его родители. То что они мертвы, было понятно сразу, но Лью до последнего надеялся, что ему это только снится, что сейчас он проснется в своей комнате и все это окажется неприятным, кошмарным сном. Однако ничего не происходило, пробуждение не наступало и Лью впервые почувствовал себя абсолютно потерянным и беспомощным. Он не помнил, как вызвал полицию и скорую, не помнил, как дожидался их приезда, ему запомнились, только пустые глаза матери, глядящие в никуда. Ну а Джефф просто исчез. Естественно, он был объявлен в розыск, по подозрению в двух убийствах, а Лью никак не мог в это поверить. Что он сделал не так? Что такое надломилось в психике Джеффа, как из тихого, умного мальчика он мог превратиться в безжалостного убийцу? Нет, Лью не знал ответа, а все его предположения по этому поводу были слишком невероятными, чтобы оказаться правдой. Хоть с этим и невозможно примириться, но он должен попытаться жить дальше. *** Моему дорогому брату. Здравствуй, милый братец Лью! Ты еще не забыл меня? Нет, конечно, нет. Уверен, ты каждую ночь видишь меня во сне. Я хочу предупредить тебя, что это не письмо покаяния, и просить прощения я не намерен. У всех моих поступков был мотив. Я не назову его тебе прямо, и думаю, ты знаешь почему. Понимаешь, Лью, после того случая с кислотой я не мог быть таким, как прежде. Изуродованный внешне и морально, разве можно было ожидать от меня чего-нибудь хорошего? Ты никогда не интересовался, какого мне, ты вообще никогда мною не интересовался, хоть и пытался убедить меня в обратном. Я никогда и никому не был нужен в этом доме, и в глубине души все вы знали об этом. А ты всегда нравился мне, Лью, больше, чем просто брат. Но лучше не будем об этом. Это же мерзко и неестественно, так ты говорил? Это я убил всех этих людей. Но ты, наверное, уже давно об этом догадался. Раньше, чем все остальные. Можно сказать, что эти убийства были моим способом самовыражения. Только так я чувствовал себя кем то значимым. Неуловимым маньяком, вершителем судеб, а не одиноким, изуродованным подростком. Все- таки мое уродство было не только снаружи, оно жило внутри, в моей душе, и разъедало ее, как та чертова кислота. Я пишу тебе все это спустя три года, не для того, чтобы ты простил меня или вроде того, я же знаю, что такое простить невозможно. Я просто хочу, чтобы ты знал – я хотел убить тебя тогда, но не сделал этого, никогда не смог бы этого сделать. И не только потому, что мы братья. Живи, Лью. Д.В.