***
- ...а я никогда не трахался в самолете, - уже заплетающимся языком бормочет Себастьян после двух часов игры, глупо хихикая и на свое же признание вливая в себя очередную порцию. - У нашего Себа изначально нет вещей, которые бы он не делал, - замечает Марк, выпивая. - Но, если честно, не думал, что ты вообще еще в принципе способен опьянеть... Миша, расслабленно откинувшись на спинку, разглядывает друзей: кажется, игра действительно всех изрядно развеселила, и даже Дженсен совсем забыл про сон и безостановочно болтает с Джаредом и новой ассистенткой. Будто совсем не замечая, как она пожирает его глазами. И не сказать, что Мишу это не бесит. - Я никогда не... занимался сексом с мужчиной, - очередь снова подходит к Себастьяну, и он с улыбкой подносит стакан ко рту, но все же отстраняет в последний момент: - И ни одного удивленного лица. Вы что, серьезно? Миша, посмеиваясь с остальными, вертит свой в руках: взвешивает "за" и "против". Может, соврать?.. Или нет нужды?.. Сначала хочет украдкой взглянуть на Дженсена, но передумывает и просто опрокидывает в себя коньяк, морщась с закрытыми глазами: "Ну, а что терять? Терять, собственно, и нечего". - Ого, - присвистывает Роше, - ну ничего же себе, хотя... Хотя я так и знал! - Каюсь, - Миша улыбается в шутливом реверансе, внимательно глядя на реакцию остальных: волнует, конечно, только одна, но внезапно образовавшийся комок в горле и громкий стук сердца в собственной голове не позволяет повернуть голову вправо. А реакция всех, как назло, однозначна: наперебой уверяют, что знали, конечно, знали, смеются, интересуются деталями, а потом... А потом все как один опускают глаза, и - как им кажется - умело маскируясь, поглядывают на человека, сидящего по правую руку через одного от Миши и, собственно, единственного, кто не проронил ни слова. - Кхм. Ну что ж, я никогда... - Падалеки поднимает стакан и, видимо, выдает что-то смешное, потому что все начинают галдеть с новой волной энтузиазма, но Миша не слышит. Он чувствует, чувствует физически цепкий взгляд на себе. Чувствует этот холод, делающий его ладони липкими. - Я никогда не был влюблен в коллегу по съемкам, - Миша вздрагивает от спокойного голоса Дженсена. Оказывается, уже его черед. Почти все, одобрительно кивая, пьют под Джаредовское псевдотрагичное: "Даже жениться пришлось", а Миша как раз решает пропустить, но Себастьян прищуривается, нарочито подмигивая в его сторону: - А "коллега" - это оба пола, да, Эклз? - Да, оба, - голос Дженсена ровный, но Миша ощущает, что тот ни на секунду не спускает с него глаз. Блять, да пошел он. Миша выпивает и ставит стакан на стол, боковым зрением видя, как Дженсен тоже пьет вслед за ним. Только обходится со стаканом немного по-другому - грохает со всей силы о стеклянную поверхность дном. Черт, ну и какого хрена? Дженсен не пропускает ход, а вот Мишино тело решает пропустить пару сердцебиений, и он сжимает себя за бедро, судорожно сопоставляя факты: Дэниэл или все-таки... Может... Все-таки... То ли раздражение на то, что все сейчас напряженно молчат и переглядываются друг с другом с этими понимающими взглядами, то ли на то, что Дженсен просверливает в нем дыру глазами, то ли это возбуждение от признания вместе с алкоголем, но Миша чувствует что-то вроде сильного прилива адреналина, когда после Марка выдает: - Я никогда не влюблялся в... - делает упор на следующем слове, - коллегу по "Сверхъестественному". Пьет до дна и опускает стакан под стол, чтобы никто не заметил - руки дрожат. Кажется, люди что-то говорят и даже музыка продолжает играть, но Миша смотрит нарочито вперед, на Джареда, делая вид, что мечта всей его жизни - услышать историю любви с Женевьев, хотя ни черта не слышит: рука Дженсена тянется к стакану перед ним. Тянется и... И отдергивается в последний момент, никем не замеченная, никем не уличенная в этом преступном сговоре со своим хозяином, который тут же резко встает: - Ладно, ребят, уже поздно. Всем спокойной ночи. У меня... Важная сцена с утра. - Какая еще?.. - Джаред, которого перебили на первом же предложении, хмурит брови и тянется к Дженсену: - Приятель, может останешься? - Было приятно повидаться, Себ, - Дженсен улыбается и, поднимая руку в прощальном жесте, быстрыми шагами покидает комнату. - Чего это он?.. - ассистентка непонимающе смотрит на захлопнувшуюся дверь. - Да вроде всем понятно, "чего это он", - Роше, пьяный до невозможности, поджимает губы. - Мда. Миша все это время, как загипнотизированный, смотрит на стакан Дженсена, но Джаред пихает его под столом и взглядом показывает на дверь. - А я что сделаю? - вскидывается, но Падалеки только закатывает глаза, и приходится плестись вслед за Дженсеном под смущенно отведенные взгляды. - Дженс, - находит его неожиданно быстро: мужчина стоит неподалеку, прислонившись к стене. Но, как только слышит голос, чертыхается и разворачивается, чтобы уйти. - Все нормально?.. Не отвечает. - Дженс... - Миша ускоряет шаги. - Может, мы поговорим? - А может, ты отъебешься? - бросает озлобленный взгляд через плечо. - Подожди ты хоть секунду, - и - здесь Миша совершает ошибку - хватает его за предплечье с намерением развернуть на себя, но Дженсен с отвращением отдергивает руку, шипя: - Не прикасайся ко мне! Не смей... Черт, а вот это чертовски больно. - Дженс, - Миша упрямо догоняет и следующее, что видит, это занесенный кулак, а потом встревоженный голос подоспевшего Падалеки: - Эй, ты как? Живой? - Вроде бы, - Миша ощупывает нос и морщится - вся ладонь в крови. - Как-то он сжился с ролью Дина, тебе не кажется?.. - Подними повыше, - Джаред хмурится, присаживаясь, - у меня есть салфетка. Черт, что за мудак, зачем он это... - осматривает, цокая языком. - Так, я, конечно, не врач, но вроде все в порядке. Дженсен знает, как бить. Он просто пустил кровь носом, не собираясь тебя калечить, - помогает встать. - Завтра уже будет совсем незаметно... - Да ладно, - Миша отряхивается, - зрители любят, когда Каса избивают, так что хоть один день не придется гримировать. - Да, - Джаред смеется, но тут же становится серьезным: - Это я виноват. Не надо было тебе идти за ним, когда он в таком... Настроении. Дженсен... Просто... Понимаешь... Его ничего не выводит из себя, но вот если уж выводит... То... - Джаред пытается помочь себе жестами, но сдается. - Я заметил, - Миша показывает на свое лицо. - Да... Ты домой? - Джаред неловко переминается. - Мне надо идти... Чтобы они там... Ты точно в порядке? - Я сегодня здесь ночую. Иди, спокойной ночи. - Ладно, спокойной ночи, - Джаред открывает дверь, но все же в последний момент останавливается и тихо спрашивает: - Миша... То, что ты там говорил... Ты любишь его, да? - Спокойной ночи, Джаред.***
Миша непроизвольно вздрагивает и оборачивается, когда слышит тихий звук за спиной. - А, это ты, - выдох облегчения, но Дженсен, привалившись к косяку со сложенными на груди руками, щурится - по испуганному взгляду Миши ясно, что он бы предпочел другую компанию. - Все в порядке? - Миша выдавливает улыбку и чуть склоняет голову набок. Не дождавшись ответа, возвращается к своему делу - он, видите ли, режет томаты. В два часа ночи. В незапертом трейлере. Большим ножом. Как опрометчиво, Миша. - Разве?.. - делает шаг вперед. - Ну, если ты не собираешься снова меня бить, то... - Миша не успевает договорить, потому что чужое дыхание вдруг ощущается сзади на шее. - Что ты?.. - ладонь накрывает руку с зажатым ножом, и Дженсен медленно втягивает носом запах его кожи. - Дженс?.. - Миша замирает. - Больно было? - Вообще-то, да, и, знаешь... - но мужчина не дает закончить, с силой наваливаясь сзади, и выкручивает руку, отбирая нож. - А когда трахался с ним, больно было? - Что? - Миша задыхается вопросом и пытается извернуться, чтобы встретиться взглядом, но Дженсен прижимает к столешнице сильнее, придавливая весом. Трется носом о затылок и говорит тихо-тихо: - Отвечай. - Дженсен, я не обязан тут... - холодное лезвие вдруг прижимается прямо к его шее, и Миша сглатывает. - Когда ты, - Дженсен чеканит каждое слово. - Трахался с ним, - упирается лбом ему повыше лопаток. - Больно было? - Ты гомофоб? - Да, блять, я гомофоб, - Дженсен закатывает глаза - отличный ход, Миша. Ну просто гениальная догадка. - А так и не скажешь... - чуть наклоняется, прижимаясь к ширинке, и игриво улыбается, очевидно, полагая, что все еще можно свести к шутке. Бесит. Бесит своими выходками. Даже сейчас смеет выебываться. Дженсен резко вдавливает его в стол со всей силы, и теперь на животе точно останется синяк. - Эй! - Миша пытается упереться ладонями, чтобы отступить хоть на шаг, но Дженсен абсолютно решительно прижимает только теснее, совсем лишая возможности двигаться. Медленно проводит лезвием по шее и опаляет вопросом мочку уха как хлыстом: - У него большой? - Что?.. - пытается оглянуться, всеми внутренностями ощущая, как ситуация резко вышла из-под контроля. - Я спрашиваю, - Дженсен сильно прижимается пахом сзади, тяжело дышит и трется жесткой щетиной о его щеку, навалившись вперед, - у него большой? - Дженс... Лезвие давит под кадык, и сложно дышать. Терпкий запах его кожи впервые так близко, и сложно сконцентрироваться. - Давай ты опустишь нож, и мы поговорим. Что случилось?.. Дженсен чуть отклоняется торсом назад, медленно проводит левой рукой вверх по его позвоночнику до затылка и вдруг резко сжимает волосы в кулак, с силой натягивая на себя. - Что ты... - хватает ртом воздух. - Отпусти... - Какой? - голос требовательный. - Дженс... - Опиши, - скалится и тянет за волосы сильнее, принуждая запрокинуть голову себе на плечо. - Большой... Толстый, - задыхается и просит: - Пожалуйста, перестань. Эклз, ты... Ты пьян. - Неправда, - зло выдыхает теперь прямо ему в рот и прижимает холодное лезвие сильнее. - Дженс... - Ты отсасывал ему? - Дженс... - Ты, - нож уже плавно движется в сторону живота. - Отсасывал, - острие поддевает край футболки у паха. - Ему? - Дженс... - Еще хоть раз повторишь мое имя, и, клянусь... - прикрывает глаза и сжимает челюсть, что слышно, как скрипнули зубы. Резко откидывает нож, и тот громко падает на пол, не удерживаясь на поверхности стола. Хватает Мишу за подбородок и рывком поворачивает лицо на себя, заглядывая в глаза. Секунды четыре смотрит, потом хмыкает и грубо разжимает ему челюсть пальцами: - Открой свой ебанный рот и отвечай! - Нет... - Отвечай, - прижимается открытым ртом к виску и обводит, надавливая, большим пальцем по контуру губ, ни на секунду не ослабляя хватку. - Хватит, отпусти... - От-ве-чай, - задевает зубами ухо и чувствует, как тело будто обмякает в его руках, - сейчас же. - Отпу... - Ты сосал его этим ртом? - всовывает три пальца на две фаланги, елозит по мокрому языку, не давая вырваться. - Берешь глубоко, а, Миша? Нравилось тебе, да? - Отпу... - Дженсен толчками пропихивает почти в горло, и Миша давится. - Его толстый член в твоей глотке, м? - задевает нёбо ногтем и пропихивает пальцы за щеку, натягивая кожу изнутри повторяющимися рывками. - Так, да? Так? Нравилось? - Нет... - Миша оступается в этих объятиях, подгибая неслушающиеся ноги, - да... Нет... Дженсен чертыхается и, одной рукой прижимая мужчину к себе поперек груди, другой слепо нашаривает его ремень. Грубо залезает в штаны, не обращая ни малейшего внимания на вяло протестующие пальцы на своем локте, и нащупывает член - конечно, у этого ублюдка стоит. - Прекрати... - Миша закрывает глаза и пытается отвернуться. - Пожалуйста... Пожалуйста. Пожалуйста, блять. Только посмотрите на это. А ему ты тоже говорил "пожалуйста"? Дженсен отпихивает его от себя обратно к столу так, что Миша едва успевает в последний момент выставить руки перед собой, и с нажимом вдавливает ладонь ему между лопаток: - Лежать, - голосом, с которым можно, собственно, не применять физическую силу. Наваливается сверху, со всей дури впечатывая в твердую поверхность, впивается губами в шею, походя бесцеремонно исследуя руками тело под футболкой с не терпящим возражений: - Подо мной твое место, понял? - Дженс... У Дженсена темнеет в глазах. Он опять повторяет имя, хотя сказано, что нельзя. Эти его трахнутые на всю голову выходки. Ебанные провокации. Блять, да почему всегда такой непослушный? Как же он бесит. Блять, как же он бесит. Как бесит покупать новые ноутбуки, потому что каждый долбанный раз разбиваешь после просмотра своего тупого выражения лица рядом с ним на конах, как же это бесит, мать его. - Думаешь, я деньги зарабатываю, чтобы покупать новые ноутбуки, а? - но вместо этого несколько раз толкается пахом, вонзает короткие ногти в бледную кожу и хрипло рычит, прикусывая за плечо до крови: - Спускай штаны. И ублюдок, поскуливая, изворачивается, чтобы послушно выполнить приказ, чем бесит еще сильнее. Недоносок, ну что ты делаешь? Дженсен дергает на себя за живот, встряхивает, как безвольную куклу, срывает с него футболку и толкает обратно, шипя: - Подо мной, блядь. Стаскивает с него джинсы, сбившиеся на щиколотках, и вытягивает из них ремень: - Ляг на стол и подними задницу выше, - наматывает на руку часть с металлической пряжкой. - Дженс, может... - Ты действительно хочешь, чтобы я повторял? - Дженс... - распластанный на столе, смеет нервно оглядываться и облизывать губы, очевидно, блять, представляя, что за этим последует, - Дженс... Сука, ты подавишься этим именем. Взмах - и на идеальной фарфоровой коже пылающий ярко-красный след. Миша со вскриком подается вперед, впиваясь пальцами в чужое бедро. - Задницу, - стряхивает его руку с себя и отводит ремень назад, размахиваясь, - выше! - Больно, Дженс... - всхлипывает от удара и тем не менее закусывает нижнюю губу и тянется, и пытается прижаться задом к бедрам. Еще раз - и низко стонет от боли, но все равно оглядывается, вжатый щекой в столешницу. Облизывается на выпирающий бугорок в джинсах мучителя и раздвигает пальцами свои ягодицы. Чертовски, чертовски злит. - Да убери же ты свои гребанные руки, - Дженсен хватает за оба запястья и быстро стягивает их ремнем вместе, цепляет пряжкой за ручку выдвижного ящика на стене. - Дженс... Снимает майку и быстро стаскивает свои джинсы вместе с бельем. Переступает, с яростью отбрасывая вещи ногой в сторону - выбешивает даже это. Сносит со стола непонятно как оказавшиеся здесь предметы прямо на пол, не замечая, как инстинктивно сжимается Миша под звуки разбивающейся посуды. Плевать на уже раздавленные - нахрена ему готовить салат ночью, что с ним не так?! - овощи под ним, плевать на презервативы, смазку, похуй ну абсолютно на все, и он только обмакивает два пальца во рту, бросая: - Ноги шире. - Дженсен... Я... - Ноги, - Дженсен обводит влажными пальцами головку своего члена и цедит: - Шире, - поднимает колено и толкается им в Мишино бедро, на что тот послушно разводит ноги в стороны. Шлюха. Ну какая же он шлюха. Злость не дает сконцентрироваться, но Дженсену сложно устоять перед тем, чтобы не полюбоваться на открывшийся вид: ублюдок даже в таком положении выглядит охуительно. Дженсен усмехается: нет, именно в таком положении и выглядит охуительно. Да, связанный и под ним. - Ну, и что же ты такой тугой, а? - вкрадчиво интересуется, приподнимаясь на носках и пристраивая рукой член между его ягодиц. - Что же ты такой узенький, Миша? - медленно проводит несколько раз вверх-вниз, задевая головкой маленькую дырочку, и сильно прикусывает язык, чтобы самому не застонать - такого комплимента эта потаскуха не заслужила. Облизывает пальцы, оставляя побольше слюны и легко дотрагивается до входа, обводит по кругу, едва-едва касаясь тонкой кожи, и Миша, подрагивая всем телом, подается бедрами назад, тут же морщась от того, как не пускает ремень на руках. Легонько касается подушечками пальцев его яиц, аккуратно оттягивает кожицу, чуть поглаживает у основания члена и снова возвращается обратно, надавливая и поддразнивая ласками. Усмехается, глядя, как мужчина, опустив голову, подставляется под него, не в силах контролировать желание и разъезжающиеся коленки. Миша беспомощно пытается потереться членом о стол и красиво выгибается с тихим поскуливанием, чтобы наконец прекратить сладкую пытку и насадиться на пальцы - прекрасно знает, как это подействует, и Дженсен, конечно, ловится: - Маленький похотливый сученыш, хочешь меня внутри, да? - прижимается губами к его пояснице и проталкивает смоченный палец, плавно двигает, расслабляя сфинктер, прислушивается к сокращению мышц, трогая себя и почти забываясь, почти растворяясь в его сбившихся выдохах. Но несдержанный низкий стон слишком интимен - и Дженсена накрывает с новой силой. Сукин сын. Сукин сын. Ну и как он мог? От одной только крохотной мысли сейчас, что эта шлюха стонала так же под каким-то мужиком, воздух в легких резко заканчивается, и Дженсен задыхается от боли в груди. Как он мог. Ебнутый кретин с суицидальными наклонностями. Как, блять. Просто как?! - Почему такой узкий? Или хочешь сказать, это ты его трахал? - холодно отстраняется, грубо разводит ладонями ягодицы как можно сильнее, проталкивает влажную головку внутрь, и Миша прогибается в позвоночнике и задыхается, из-за связанных рук не имея возможности даже нормально повернуть голову назад: - Дженсен... - Молчи уже, молчи, а? - подтягивает к себе за бедра и входит так глубоко, что у самого перед глазами цветные пятна. - Больно, - Миша всхлипывает под ним. Дженсен проникает все глубже, закусывая губу до крови. Блять, все должно было быть не так. Хотелось ловить голос ртом, чтобы он поворачивал голову для быстрых соприкосновений языком, чтобы аккуратно касался мягкими губами живота, пряча улыбку, чтобы тихо-тихо выдыхал имя вместо стонов наслаждения, чтобы запутываться пальцами в волосах рано утром, чтобы ресницы подрагивали и влюбленный взгляд, но куда там. Этот конченный недоносок все напортил, поэтому: - А мне не больно? Мне, сука, не больно? - упирается в спину с резкими, обрывистыми движениями, не приносящими ни тому, ни другому удовольствия. Физически ощущает, как Миша под ним почти теряет сознание от этого разрывающего ощущения внутри, но долбится хаотично, с неистовой яростью, так сильно, и с каждым толчком все сильнее и сильнее вжимает в стол. Еще чуть-чуть, и ножки стола сломаются. Еще чуть-чуть, и сломается Миша. - Дженсен... Пожалуйста... - Заткнись, - просовывает руку, зажимает ему ладонью рот, сильно запрокидывая его голову назад, и вдалбливается с еще большей амплитудой. - Дженсен... Приподнимает его за живот, наверняка оставляя алые пятна на тонкой коже тазобедренных косточек, и находит все еще твердый член. Ему это, блять, нравится. Обхватывает ладонью, и Миша тут же толкается в руку с тихими стонами. - Какая же потаскуха, какая потаскуха, - Дженсен сует глубже, с рычанием наваливаясь всем телом. Кусает пониже затылка, оставляя следы, как хищник, схвативший жертву за загривок. Слышно только клокотание крови в ушах вместо вскриков Миши, задыхающегося под ладонью и от предательства собственного тела, которому больно несмотря на безумное желание. - Пожалуйста... Хватит... - мягкие губы упираются в ладонь, пытаясь поцеловать. - Молчи, блять, молчи. Резко переворачивает на спину, не обращая внимания, как Миша открывает рот в беззвучном крике от того, как больно кусает запястья ремень. Пытается вырваться из пут, но Дженсен уже снова входит, держа его бедра на весу. - Дженс... Не слышит. - Дженс! - Я буду ебать тебя так, что у тебя просто сил не останется исполнять свои гребанные выходки, - прокручивает в голове снова и снова, как этот ублюдок тянется к своему стакану и пьет, впечатывая в сердце ответ "да". Сука. Сука. Да как он мог. - Дженс... Развяжи... - задыхается и ударяется затылком о стол при каждом толчке. - Больно... Развяжи... Под Мишиным воздействием все рушится, и Дженсен не может контролировать свои чувства с ним. Миша как компания своенравных подростков, запертых под домашним арестом: выпустишь - устроят вечеринку и разгромят все на пути. - Нет. Тебе очень подходит быть связанным, - прижимается к нему, безотчетно утыкаясь губами куда-то ему в шею, судорожно вдыхает запах его пота и кончает, задыхаясь от этого чувства полного обладания им. - Дженс... Дженсен отстраняется и выходит, несмотря на то, как Миша пытается прижать к себе бедрами. Несильно отталкивает его ступню в сторону и, закусив запястье, усаживается на кровать. И вроде бы не тупой, и вполне отдаешь себе отчет в том, что Миша спит, спит со своей женой, может, спит еще с какими-то женщинами, пока ты нихуя не предпринимаешь, но пришло время быть честным: даже в голову не приходило, что Миша, его Миша, мог лечь с каким-то долбанным мужиком. Он же твой, которого ты так хочешь иметь всегда, но не позволяешь себе, потому что он ебанный ангел. Ангел, сука. - Отвяжи, пожалуйста, - как можно более ровным голосом. Дженсен сидит не шелохнувшись, смотрит на свои руки со сбитыми костяшками и вздрагивает от просьбы, как будто вообще забыл, что в трейлере есть еще кто-то. - Отвяжешь?.. Миша бурчит ругательства и, видимо, все-таки справляется самостоятельно, потому что за спиной осторожные шаги. - Ненавидишь меня? - Дженсен задает этот вопрос отстраненно, так и не оборачиваясь. Вместо ответа Миша аккуратно касается подушечками пальцев его спины. Обводит шейные позвонки так нежно, что Дженсен непроизвольно сводит лопатки вместе и громко выдыхает воздух. - Прости меня... Пожалуйста, прости... Прости... Дженс?.. Дженсен чуть поворачивает голову: отлично, у него кровь, смешанная со спермой на внутренней стороне бедра, а он вымаливает прощение. - Прости, пожалуйста, ну, прости... Дженсен наклоняет голову ниже, чувствуя ласковые руки на плечах. Руки, которыми он собирает мебель и кормит нищих детей на долбанном Гаити. Блять. Руки, которые дрожат оттого, что он разодрал ему анус. Руки, которые должны трогать только его. - Пожалуйста... - Я чуть не убил тебя. - Все в порядке. Дженсен поворачивает голову и открывает глаза, чтобы увидеть, как Миша, немного пошатываясь, стоит абсолютно голый и абсолютно совершенный. - Миш, ты больной, блять, в порядке? - Прости, - виновато улыбается и тут же морщится, оступаясь. - Господи, ну что я наделал, что я наделал, - Дженсен хочет усадить, но отдергивает руки от его натертых в кровь запястий и кидается за полотенцем. Мочит под теплой водой и, усевшись в ногах Миши, аккуратно вытирает его бедра и осторожно прикасается к безупречной коже, испорченной его стараниями: - Ты ведь ангел. Миша склоняет голову набок и прикасается ладонью к его лицу, и Дженсен ведется, трется щетиной с прикрытыми глазами, и встает, чтобы прижать к себе. - Нет, - Миша улыбается. - Я не имел права, - Дженсен приникает губами к его лбу, обнимая. - Ты ревнуешь меня к другим?.. - Слегка, - пальцы запутываются в Мишиных волосах. Но вот же все синяки и все царапины - все это принадлежит уже ни кому-то, а только им двоим, и Дженсен чувствует, как пот Мишиного тела уже не отличается от его, и он весь меченый им. Целиком и полностью его. - Дженс... Надо, чтобы ты знал... Я не спал с мужчинами. Я просто соврал, - Миша шмыгает носом и проводит пальцем по его ключице. - ...зачем? - Не знаю, - Миша как-то по-детски передергивает плечами и не поднимает глаза: - Я не думал, что ты так разозлишься. Мне просто хотелось сделать тебе больно, потому что мне было больно, потому что... Потому что я думал, что тебе не будет. - Господи, ну зачем... - Ну, если быть до конца честным, я не знал, что ты псих, - растягивает губы в улыбке. - Миш, от одной мысли, что ты с кем-то... Я так люблю тебя, - Дженсен жмурится и прижимает к себе крепче: - Так люблю тебя. Пожалуйста, давай ты больше никогда не будешь ни с кем? А то... - Да понял я, что найдешь всех причастных и изнасилуешь их детей до седьмого поколения, - Миша прижимается теснее, прикрывая глаза. - Ну... - Дженсен закусывает губу и, смеясь, кивает. - Так ты прощаешь меня? - Пару нежных минетов, и я подумаю... Кстати, у нас проблема, - Миша хмурится: - Тебя посадят за растление ангелов. - Кретин, - Дженсен целует его в губы, аккуратно обводя кончиком языка по контуру. - Слушай, ну, просто интересно, - Миша чуть отклоняется, - а ты не мог просто мне футболочку с надписью "Его трахает только один ревнивый мудак" подарить? Ну, раз уж с признанием в любви у тебя трудности? - Я тебе сейчас татуировку "Собственность Дженсена Эклза" на лбу сделаю, если не заткнешься.