За последний час Казуя уже в тысячный раз пожалел о том, что согласился на встречу. Его внутренний голос еще со вчерашнего вечера ныл: "Не ходи, останься дома, займись чем-нибудь еще."
Почему не послушался? Наверное, потому, что мужчина был приятный и учтивый, что умилялся от того, как Каме строил рожицы, что заказал столик в элитном японском ресторане, и лангуст, там был лангуст. Парень зажмурился, еле сдерживая стон. Что произошло потом - было словно фильмом ужасов. Когда в отеле любви Казуя ушел в душ, задерживаясь всего-то минут на двадцать, а по возвращению увидел своего несостоявшегося любовника с торчащим ножом из груди. Мужчина уже не подавал признаков жизни. Каменаши тут же вызвал полицию. Секунду спустя у него началась истерика, парень не заканчивал университета, да и школу то закончил только среднюю, но даже он понимал, что автоматически становится главным подозреваемым.
И вот теперь он сидит в полицейском участке, в комнате для допросов, в кроссовках на босу ногу, во влажных джинсах, потому что одевал их на мокрое тело, и в рубашке, застегнутой не на все пуговицы, да к тому же неправильно. С волос, слава богу, уже перестала капать вода, они уже высыхать стали, но бежевый лен рубашки все еще прилипал к спине. А детектив, расследующий убийство, такой серьезный, статный и умный сидит уже минут двадцать и молча смотрит на него. Да и комната такая маленькая, серая и мрачная, что хочется сбежать. Неудобные раскладные стулья, простой деревянный стол. Обстановка очень напоминала декорации какого-нибудь дешевого детективчика по семейному каналу. Молодой следователь сидел напротив и вертел ручку между пальцев, все еще не начиная допроса. Его действия, а точнее бездействие, можно было принять за четко спланированный психологический ход.
Раздался негромкий стук в дверь, и чья-то голова появляется в проеме с небольшой папкой в руках.
«Наконец-то» - думает Накамару, поднимаясь с места.
- Накамару-сан, вот, вы просили материал принести по делу в отеле, - сбивчиво тараторил молодой человек. – Я принес все бумаги, тут и улики, и отчет, и…
- Спасибо, Коджи, - вежливо оборвал его Юичи и, взяв папку в руки, раскрыл на первой странице.
- Каменаши Казуя, значит… - смакуя имя подозреваемого, протянул детектив. – Желаете ли нам рассказать, чем Вы занимались в отеле в момент убийства?
- Душ принимал, - негромко ответил парень.
Он сидел, слегка двигая руками, от чего наручники позвякивали звеньями цепи, а кольца натягиваясь немного, вдавливались в кожу тонких запястий. Последние полгода у него была сплошная черная полоса: не везло с работой, со знакомствами и этот мужик был, как манна небесная, обещал заботиться. Казуя глубоко вздохнул, но этот вздох больше походил на стон разочарования.
"Детектив, так же как и другие не станет разбираться в том, кто виновен, а кто нет. Общественный защитник предложит признать вину и сесть в тюрьму лет на десять. Может, стоит согласиться? Зато следующие годы не нужно будет заботиться о том, что есть и где спать," - подумал он и на лице его отразились все эмоции от гнева до душевной боли.
Накамару внимательно следил за парнем, что сидел напротив него. За его выражениями лица, что сменялись одно за другим. Была глубокая ночь, и вести допрос совсем не хотелось, выслушивать очередной бред, что несут преступники всякий раз, когда их задерживают. Никто из них не хочет считать себя виновным в убийстве или краже. Этот парень не был похож на преступника. То, как он сидел, как шевелил кистями рук, пытаясь размять затекшие запястья, его отстраненное выражение лица... Но не стоит так полагаться на первое впечатление, надо расследовать это дело.
- Душ принимали, говорите, да?.. В каких отношениях вы состояли с погибшим?
- Еще не в каких, - грустно ответил Казуя.
Это, и правда, было грустно. Если его обвинят, посадят за решетку, денег на залог у него нет. На лице его снова сменилось выражение, и он стал похож на бездомного котенка, сидящего под проливным дождем, его очень хотелось защищать и оберегать, а еще лучше - забрать из этого кошмара, прижать к себе, согревая.
"Наверное, это уже конец моей жизни..." - подумалось Каменаши.
И стало совсем все равно, что скажет этот детектив и общественный защитник. А еще эта чертова болезнь, если в ближайшее время ничего не изменится...
В общем, один итог - смерть. Каме усмехнулся и снова дернул руки. Наручники в очередной раз звякнули, а тощий парень поднял на холеного детектива глаза.
- Вы были в отеле сегодняшней ночью и утверждаете, что не состояли с погибшим ни в каких отношениях? Вы принимали душ в номере, повсюду валялась одежда, в том числе и Ваша, - детектив изогнул бровь, с пренебрежением и присущим его личности и профессии недоверием посмотрел на Каменаши. - В Ваших же интересах говорить правду...
Накамару снял очки в изящной оправе и, держа их за одну из душек, потер переносицу.
Он устало посмотрел на подозреваемого. Настенные часы показывали полтретьего, а между тем рабочий день Накамару уже давно закончился. Спина и плечи нещадно ныли. Уже который день Юичи возвращался с работы глубокой ночью.
- Вы так и будете молчать? - грубовато спросил детектив, надел очки и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди.
- Господин детектив, я еще не успел состояться с ним в каких-либо отношениях. Но если ужин это отношения, то я не знаю, как их назвать, - ответил парень с тяжелым вздохом. - Я не убивал этого человека, он был моим спасением. Вы сами подумайте, зачем утопающему отбрасывать спасательный круг?
-Молодой человек, мое дело задавать вопросы... Я не умею читать мысли... У меня на руках улитки и факты, ну, и синий труп в морге,- Юичи едва держался, сонливость укутывала его мягким облаком; следователь уронил голову на руки и тихо произнес: - Вы напишите подписку о невыезде... Сейчас уже слишком поздно... А завтра Вы расскажите мне все в подробностях. Я жду вас полдесятого завтра в этом же кабинете.
-Хорошо, - ответил Казуя тихо. - Я уже написал всё, что произошло, что я видел и слышал. За это время вы второй следователь, который меня допрашивает. Я напишу расписку о невыезде и приду утром, - согласился он.
Дома, конечно, его никто не ждал, но все же провести ночь в своей убогой кровати намного лучше, чем на тюремной койке.
***
Шины простенькой легковушки шуршали по асфальту. Накамару возвращался домой после тяжелого рабочего дня. Пять убийств за день. Кажется, мир сошел с ума. Папку с уликами и показаниями Каменаши, Юичи, не просматривая, запихнул в ящик своего рабочего стола и отправился домой. Хватит работы на сегодня, пора бы и отдохнуть. В квартире его никто не встретил. Женой и детьми он так и не обзавелся, продолжая жить скучной холостяцкой жизнью.
Скинув ботинки, он протопал в ванную. Упершись в борта раковины, он взглянул на свое отражение: уставший вид, круги под глазами, волосы лоснились пропитанные потом, пылью города и запахом табака. Юичи криво улыбнулся своему отражению и отошел от зеркала.
Ослабляя галстук, он думал о молодом человеке, с которым беседовал час назад. Что-то в его облике было не так... Это отстраненное выражение лица, будто он потерял нечто дорогое в своей жизни, будто погиб кто-то очень родной, будто случилось что-то непоправимое. Юичи скомкал грязную рубашку и запихнул в стиральную машинку. Еще никогда Накамару не встречался с таким выражением лица. Обычно подозреваемые оправдывались, ухмылялись, пытались свалить вину на кого-то другого, а этот... Так просто согласился подписать расписку о невыезде... Определенно здесь что-то не то, но что?
Молодой человек встал под горячий душ, выдавил немного геля на мочалку и стал медленно намыливаться, массируя уставшие мышцы.
"Нужно вытащить его куда-нибудь в город... Возможно, атмосфера полицейского участка доводит его до ступора и отчаяния," - подумал Юичи и включил воду похолоднее.
Уже почти полчетвертого утра. Плюхнувшись на кровать, раскинув руки и ноги в стороны, Накамару уснул.
***
Казу шел до дома пешком. В кармане даже мелочи на автобус не было. Его душили слезы, заставляя слегка истерично вздыхать и покусывать губы. Жизнь его похожа на зебру: редкая черная зебра с наглыми и злыми глазами-бусинками. Чем он становился взрослее, тем больше понимал свое безвыходное положение. Да, он родился очень красивым и да, от этого были все беды. Его с радостью нанимали на любую высокооплачиваемую работу, неоднозначно напоминая какой конкретно частью тела ему придется работать. Люди на улице, особенно молодежь, останавливалась, глазея на него, парни и девушки тыкали пальцами, преследовали.
Каме днем перестал появляться на улице вообще, предпочитая работать в ночные смены на стройках, охранником - все что угодно, лишь бы заработать себе на пропитание.
Остановившись на мосту через какой-то канал, Казуя посмотрел на темную воду. Так легко просто взять и оборвать эту жизнь, в это мгновение, когда от смерти отделяет его лишь вода. Парень перегнулся через перила и посмотрел вниз. В казавшейся черной воде кто-то слабо барахтался.
"Неко!" - пронеслось в голове.
Недолго думая, Казуя перемахнул через бортик и прыгнул вниз. О смерти он уже и не думал. Нужно было срочно спасать слабеющее с каждым мгновением животное. Маленький мокрый комочек из последних сил боролся за жизнь, стараясь уцепиться за склизкие камни. Подплыв, Казуя схватил его и усадил на плечи. Котенок тут же впился в шею когтями, видя в этом единственный способ удержаться. Парень зашипел от боли, но животное даже не тронул, сам же поплыл до ближайшей лестницы. Котенок, прижавшись к своему спасителю, мелко дрожал и пошатывался.
Вот и каменная лестница, наконец-то! Каме с трудом забрался на нее и сел, тяжело дыша, снял котенка с исцарапанной шеи и прижал к себе, согревая и пытаясь согреться. Малыш не вырывался, вскоре даже дрожать перестал, а потом громко заурчал и уснул вовсе.
Мысли о том, чтобы сейчас покончить с собой, испарились, для начала надо пристроить котенка. Казуя встал и пошел по лестнице вверх, хлюпая полными воды кроссовками, с одежды, с волос стекала тонкими струйками вода, оставляя за ним мокрый след на асфальте.
Его никто не ждал, уже давно некому было. Дом в одном из самых бедных рыбатских кварталов, на берегу канала достался ему от отца, который погиб два года назад в море вместе с двумя старшими братьями. Все они жили в этом домишке, теперь он жил здесь один.
- Ну что, малыш, вот мы и дома.
Каме отпустил котенка на пол и включил свет, снял обувь у входа и пошлепал босыми ногами по полу. Маленький черный все еще мокрый комочек, жалобно попискивая, побежал за ним, шатаясь и натыкаясь на все, что попадалось на пути.
- А ты оказывается черный, - с усмешкой спросил Каме. – Значит, быть тебе Шинигами, - он поднял котенка, удостоверяясь в его поле. - Шин! Я хотел покончить с собой, а ты, как истинный бог смерти, дал мне еще время подумать.
Он понес котенка в кухню. Из еды был только рис и сырое яйцо.
- Что же, разделю свой скромный ужин с тобой.
Он сидел на стареньком стуле и смотрел, как животинка с жадностью поедает предложенную еду.
- Лопай давай, а потом пойдем вместе помоемся и спать, уже светает, а мне утром еще показания идти давать.
