Жестокие игры

Медленно. Очень медленно. Я буду играть с тобой изощренно, и не дам тебе убежать. Медленно, очень медленно, я буду убивать в тебе здравый смысл и твои воспоминания. Не пытайся от меня убежать, у тебя все равно ничего не выйдет. Я дал тебе фору в несколько недель. Умница, оправилась. В твоих глазах я вижу слепую ярость, она так красиво гармонирует с ненавистью. В тебе вообще все красиво, особенно к лицу тебе красный цвет: цвет крови. Мы только-только встретились, а ты опять несешь какую-то чушь про месть, про спокойный мир без войн, про мораль… Какая пошлость! Так дело не пойдет. Я заставляю тебя замолчать, старым проверенным методом. Ты корчишься от боли. Мне так нравится, как ты сжимаешь при этом губы, у тебя это выходит очень эротично, а этот красный цвет… Тебе действительно очень идет он! Опять смотришь на меня, на этот раз я явственно читаю в твоих глазах обиду и прямо-таки звериную жажду расправы. И смотришься ты в этот миг, с переломанными руками и с перебитыми ребрами, очень мило. Игра принимает другой оборот, мне нравится менять ход игры, ты всегда так трогательно на это реагируешь. Провожу рукой по твоей щеке. Ты вполне предсказуемо дергаешься от меня… Зря между прочим, за это в следующий миг ты расплачиваешься сильной пощечиной, твоя голова резко дергается в сторону. В глазах мелькает паника. О, кажется, ты, наконец, поняла! У тебя очень изящные руки, тонкое строение пальцев и кистей, мягкие изгибы линий контур рук. Да и вообще эти руки создают обманчивое впечатление хрупкости. Такой приятный звук. Звук переломанных костей. Кажется, у тебя открытый перелом, я вижу выступающею кость на твоей руке, она прорезала кожу, вылезла наружу и смотрится отвратно. На заметку: надо будет научиться ломать кости так, чтобы переломы получались закрытыми. Ты опять так эротично сжимаешь губы, я ничего не могу с собой поделать. Твои руки заломлены за голову, когда я прижимаюсь к твоим губам. Когда мой язык проскальзывает в твой приоткрытый рот, то я чувствую восхитительный вкус крови. Твоей крови. Она имеет сладковатую структуру, но у нее горькое послевкусье. Мне хочется еще. Вновь и вновь прокусываю тебе губу, чувствую, как по моему горлу льется теплая горьковатая влага. Не с чем несравнимый экстаз! Я опоминаюсь только лишь, когда ты панически дергаешься подо мной. Отрываюсь от твоих истерзанных кровавых губ, м-да… по-моему я все-таки перегнул палку. Ласково успокаивающе провожу по твоим волосам рукой, ты запуганно сжимаешься, голова опускается вниз. Э-э нет! Мы ведь только начали, не рано ли сдаваться, моя прелесть? Моя рука, сжимая клок твоих волос, резко поднимается вверх, так чтобы я мог видеть твое лицо. Оно мне кажется слишком бледным, каким-то отекшим… Ты кажется, сильно похудела, и мне это не нравится. В твоем облике появилась болезненная худоба, а в приправе с огромными испуганными глазами, на тебя почти невозможно смотреть! Откуда такая безнадега и отчаянье в твоих серых глазах?! Малыш, я пока не планировал тебя ломать, подожди еще немного. Трескается ткань. Жалкие лоскутки твоей насквозь пропитанной кровью одежды летят к нашим ногам. Все верно, ты очень похудела… Наверно надо бы было перед финальной игрой тебя подкормить, но мне сейчас как-то не до этого. Рукой нежно провожу по твоим сильно выступающим ребрам, чувствую небольшие впадинки, некоторые из них сломаны. Интересно... Надавливаю чуть сильней, снова слышу этот приятный звук. Это не сильно тебе вредит: плюс-минус несколько ребер, зато как восхитительно ты при этом вскрикиваешь! Просто музыка для моих ушей, которую хочется повторить снова и снова. И я повторяю… Ты извиваешься в моих руках, твое тело корчится от боли, мне это доставляет не с чем не передаваемое удовольствие! Стоп. Мне, пожалуй, лучше остановится, уродовать тебя в мои планы не входило. Ах, я видимо опять перегнул палку, ты потеряла сознание, и когда только успела? Грубо встряхиваю тебя за плечи, твоя голова с приятным треском бьется об стену – образуя в ней небольшую вмятину, ты хрипло стонешь и приходишь в себя. Играться с тобой бессознательной, мне не интересно. Отталкиваю тебя от себя, со смехом смотрю на твои жалкие попытки сначала подняться на ноги, потом убежать от меня. Разве я тебе уже не говорил, что это бесполезно? Хотя ладно, так игра меня даже еще больше подстегивает, во мне загорается инстинкт хищника, а ты такая вожделенная жертва. Повторение – мать учения. Резкий хруст. Мне он нравится особенно - звук переломанного позвоночника. Обычный человек бы уже давно от такого бы умер, я даже как-то проделывал это на опыте, но ты ведь не обычный человек, ты вообще не человек, что радует. Переворачиваю тебя на спину. Зараза, ты, как-то извернувшись, успела цапнуть меня за руку, за что вполне справедливо получила по губам. А с другой стороны, это даже заводит. Снова начинаю терзать твои губы, упиваясь их сладковато-горьким вкусом. Меня радует, что в тебе еще не сломлена воля, ты продолжаешь подо мной извиваться, и даже не прекращаешь попытки меня оттолкнуть, хотя все это тщетно. Ты начинаешь громко кричать, в твоем голосе явственно слышатся истерические нотки… Дорогая, действовать мне на нервы очень чревато, разве ты этого еще не поняла? Хотя о чем это я… О девушке которая посмела говорить что-то о морали мне! Мне, человеку, презирающему всякую мораль в принципе, и облагораживающему как раз-таки - аморальность! «Горбатого только могила исправит» - я намереваюсь доказать обратное. Ты сильно трясешься. Может, от холода? Или боли. Ты снова в истеричном припадке вскрикиваешь. Открываешь рот… хочешь что-то сказать? Я слушаю. Горькая усмешка трогает мои губы. Я качаю головой. Я чувствую малейшее чувство в тебе. Эта усталость. Это боль. Вечная, неизбывная боль. Она идет от тебя волнами, густыми, едкими, горькими, и эти волны накрыли тебя с головой. Я знаю, что в тебе есть тьма. Тьма внутри, и еще эта мука. Тебе страшно. Краткий, жгучий, пронзительный миг ты испытываешь страх – страх сдаться. Полностью сдаться мне. Твоя кровь, словно качественный опиум туманит мне голову, разгоняет сладкую теплую негу по телу. Самое время для финала. Манящая упругость твоего кровоточащего тела разжигает во мне огонь. Я осторожно, чуть дотрагиваясь, обвожу пальцем контуры твоего лица, белоснежную шею, под которой особенно сильно циркулирует такая желанная горьковатая влага. Ты на мгновенье замираешь. От тебя исходит животный страх, ты боишься, что я снова причиню тебе боль. Не бойся, больно уже не будет… Снова отстраняюсь от тебя, изучающе смотря на твои фееричные попытки подняться на ноги. Ты прислоняешься спиной к стене, руками пытаясь прикрыться жалкими лоскутками, оставшийся на тебе одежды. Твои ноги сильно дрожат, и как только ты умудряешься стоять? Я насмешливо качаю головой. Сая, у тебя всегда получается меня удивлять. В два шага преодолеваю расстояние, между нами. Я вальяжно опираюсь руками о стену с обеих сторон от тебя, ты кажется опять, попала в ловушку. Ты резко дергаешься, хочешь опять начать кричать… Ками-сама, это становится утомительно! Я снова прижимаюсь губами к твоим губам. Нет, уже не терзаю их, а целую. Целую со всей звериной чувственностью, кою ты во мне пробуждаешь. Ты снова начинаешь дрожать, и мне становится не понятно: от страха ли, или от возбуждения? Сейчас, по всем законном твоей «моральности», ты должна меня опять попытаться оттолкнуть, но… Ты этого почему-то не делаешь. Ты начинаешь отвечать мне. Поцелуй получается очень долгим, жарким, страстным. Он имеет сладковато-горькое послевкусье твоих губ. Я отрываюсь от тебя лишь на мгновенье, чтобы убедиться, что передо мной действительно Сая Кисараги. В твоих серых глазах плавится злость, желание и ненависть – гремучий коктейль. Я ожидал всего от тебя в этот миг, кроме того, что ты вновь подставишь губы под поцелуй… И я целую: глаза, виски, снова опускаюсь вниз, целуя губы, плечи, ложбинку между грудями, куда так соблазнительно приглашающе стекала тонкая дорожка крови из твоей прокушенной губы… Твои пальцы начали гладить и перебирать мои волосы, иногда просто со всей силы притягивая их на себя. Становилось по-настоящему жарко. Еще один поцелуй. И кроваво-красный туман полностью застилает мое сознание. Я все же смог снять с тебя маску пай девочки. Твои пальцы умело расстегнули пуговицы на моей рубашке, ты запустила под нее руки. Я удивленно замираю. От твоих прикосновений моя кожа горит как от ожогов. Очередной сюрприз… Мои губы описали круг по твоей груди… С твоих губ, сорвался стон, который очень быстро был заглушен поцелуем. Сдерживаться стало почти невыносимо. Я с удовольствием наблюдая за твоей реакцией, провожу ладонью вниз по твоим бедрам. Легко-легко, едва касаясь кожи, направляюсь вверх, оглаживая бедра. От коленей по внешней стороне. Потом обратно к коленкам, и – большим пальцем по внутренней… Ты снова начала извиваться в моих руках. Я сильнее вжимаю тебя в стену, слышится хруст, но мне уже не до этого. Ты обвиваешь меня ногами. «Как давно это было» - пронеслось в моей голове, прежде чем я одним резким движением не вхожу в тебя. Ты задыхаешься от неожиданности, потом снова откидываешь назад голову, подставляя грудь и плечи моим поцелуям. Я непременно этим пользуюсь. Прокусывая твою нежную кожу на плече и вновь упиваясь горьким нектаром твоей крови. - Ты будешь слушаться меня? – требовательно спрашиваю я, нежно слизывая кровавые сгустки с твоих плеч. Сейчас я могу получить от тебя все что пожелаю… - Да, - шепчешь ты. Мило... - Не слышу, повтори… Я начинаю двигаться очень медленно. - Я буду слушаться тебя… Медленно… - Повтори! Медленно… еще раз… - Я буду слушаться тебя… Еще… - И ты будешь только моей? - Да… Все быстрее и быстрее… - Повтори. Казалось, что это будет длиться вечно. Ты, кажется даже и не соображала, о чем я тебя спрашивал, и что ты мне отвечала. В этот миг ты готова была мне наобещать хоть луну с неба, лишь бы моя пытка закончилась. Это и правду было слишком легко. Твои стоны лишали во мне всякую способность мыслить. Еще несколько толчков, еще раз почувствовать вкус твоих губ… Сладкая боль в плече, заставляет меня содрогнуться, и всей силой впечатать тебя в стенку. Наслаждение не заставляет себя ждать… Горькая усмешка трогает мои губы. - Сая, ты проиграла… Это и правда, было легко. The end.