***
- Прошу, - сказал Себастьян с нескрываемым торжеством, галантно распахивая мне дверь из салона, - Отель «Метрополь». Сделав легкий шаг-прыжок, я выскочила из машины на заметенный снегом тротуар и вскинула голову, чтобы окинуть взглядом шикарное длинное здание, развернувшееся передо мной. Арочные двери блистали, отражая заснеженные улицы и спешащих прохожих, длинные четырехугольные окна загадочно темнели, скрывая убранство комнат за тяжелыми шторами. Ещё выше, над вторым этажом, примостились десятки не горящих ламп, которые вечером должны были сиять желтым светом, выгодно оттеняя богатую лепнину. Отчего-то, сама не понимаю почему, здание напомнило мне трехъярусный кремовый торт с остроконечной башенкой на углу – наверное, там располагался президентский люкс. Карамельно-бежевый, неброский, но элегантный, как и все здания прошлых веков, отель «Метрополь» понравился мне с первого взгляда. Опустив голову, я увидела улыбающееся лицо Себастьяна: - Вы довольны? – спросил он. - Я и в мечтах такое не сумела бы представить, - искренне сказала я, - Но Себастьян, разве это не один из самых дорогих отелей Москвы? - Вопрос о стоимости сейчас не уместен, - категорически заявил демон, - Деньги не главное. - Не спорю, - согласилась я, - но ни ты, ни я не работаем, а следовательно… - Акции компании "Фантом" – это проверенное временем капиталовложение, – внезапно заявил Себастьян. Я удивленно вздернула брови: - При чем здесь компания, выпускающая новейшие технологии? - В свободное время я играю на бирже, - улыбаясь во все тридцать два зуба, признался Себастьян, - Так что ваши доходы несколько выше, чем вам кажется. - Ты мне хоть иногда что-нибудь рассказываешь?! – возмутилась я, пихая демона в бок. Тот рассмеялся и, сделав пару неуловимых шагов, оказался у меня за спиной. Я почувствовала, как его рука обхватила меня поперек пояса, а затем он зашептал мне на ухо: - Госпожа, что за опекун я буду, если не сумею доставить вам хоть самую малую радость? Вы так часто оказываетесь перед лицом бед и опасностей, что как никто другой заслужили свой час счастья. И, будучи демонически хорошим опекуном, я клянусь продлить этот час на всё наше пребывание в России. Он отстранился и принял из рук шофера наши чемоданы. - В самом деле, девушка, - подмигнул мне мужчина, - Коли ваш кавалер так щедр, не стоит играть в Золушку. Я покраснела и, не зная, как реагировать, посмотрела на Себастьяна. - Спасибо тебе, - радостно шепнула я, - Мне никто таких подарков не делал. - Окончательное «спасибо» я предпочту услышать после оперы, госпожа, - направляясь к парадному входу, ответил Себастьян, - Но я счастлив, если счастливы вы.***
- Себастьян Михаэлис и Ария Лиепа,- назвал наши имена демон на регистрационном пункте. - Одну минутку, - отозвался юноша за стойкой и шустро забегал пальцами по клавиатуре компьютера. Я огляделась. Пожалуй, я не совру, если скажу, что интерьер меня оглушил и ослепил. Фойе «Метрополя» было самым красивым фойе, которое мне только доводилось видеть за всю свою жизнь. Ещё нигде я не встречала более блестящего пола, в котором, как в огромном зеркале, отражались сияющие лампы на потолке. Высокая изящная ваза, полная живых цветов, стояла прямо посередине зала. Напротив регистрационных стоек черного цвета, установленных между прямоугольными колоннами, были расположены небольшие кожаные диванчики и журнальные столики. Признаться, я не сразу их обнаружила, ибо они были искусно прикрыты от посторонних глаз декоративными пальмами в золотистых горшках. Вскинув голову, я увидела высоко наверху, прямо над центром фойе, коридоры второго этажа. Какая красота, подумала я. И мы пробудем здесь почти четыре дня. Кажется, я попала в сказку. - Вот, карточка от вашего номера. Желаю вам насладиться нашим гостеприимством, - отвлек меня от мечтаний голос юноши за стойкой. Себастьян взял карточку и протянул её мне: - Прошу, она ваша, - улыбнулся он. Я с удовольствием рассмотрела карточку с магнитной полосой у одного края, а затем меня внезапно окатила волна паники: - Себастьян, где наши чемоданы?! – так и подпрыгнув на месте, воскликнула я и оббежала демона кругом, пытаясь отыскать пропажи. - Госпожа, где вы были? – останавливая меня за плечо, спросил демон, - Я меньше минуты назад отдал их носильщику. Он доставит их в номер. - Фуух, - простонала я, схватившись за сердце, - Так и до сердечного приступа недолго. Демон хмыкнул и поправил мне руку: - Сердце вот здесь, госпожа. Поднявшись на лифте, кабина которого была оборудована зеркалами во всю его высоту, на второй этаж, Себастьян безошибочно довел меня до двери с красивым номером 217. Я провела карточкой по панели рядом с дверью, и негромкий щелчок возвестил о том, что номер открылся. Распахнув дверь, я буквально влетела в номер и, единым взглядом оценив обстановку, рассмеялась и закружилась на одном месте. Кофейного цвета стены и нежно бежевый потолок, бирюзовые шторы с золотыми узорами и прозрачные занавеси на огромных окнах; два маленьких бархатных кресла и журнальный столик, а так же две огромные кровати в деревянных рамах с наброшенными на них сине-зелеными покрывалами – номер 217 пленил меня с первого взгляда. - Здесь шикарно! – вскричала я, скинув пуховик на кровать, и теперь восторженно бегая по комнате и касаясь всего, до чего могла дотянуться, - Всё такое мягкое, гладкое, чистое, свежее… - И вид вполне ничего, – хмыкнул Себастьян, заглядывая за занавеси. Я заинтересованно подскочила к окну, стремительно откинув легкую ткань, и почти сразу же закрыла рот руками, более не в силах сказать даже слова от переполняющего меня счастья. - Так близко, - наконец, выговорила я, когда совладала со своими эмоциями, - Большой театр просто виден из окна! До него рукой подать! Я словно могу дотронуться до него! Себастьян улыбнулся мне, как, наверное, улыбаются короли, уверенные в своем всевластии: - Рад, что вы удовлетворены моим выбором. - Удовлетворена? Я в восторге! – воскликнула я, всплескивая руками, чтобы охватить ими всю комнату, - Ты превзошел самого себя! Вместо ответа демон приложил руку к сердцу и низко поклонился. В такие моменты он всегда напоминал мне средневекового рыцаря, а я самой себе казалась благородной Дамой. И именно потому, что я считала себя никудышной дамой (из меня скорее вышла бы неплохая служанка или монашка), я всегда стеснялась подобных ситуаций. - Так, составим план на сегодняшний день, - быстро, чтобы отвлечь ударившегося в куртуазность демона, заговорила я и села в мягкое кресло, положив руки на подлокотники, - Что мы можем посетить в оставшееся время? Сейчас… полвторого. - Отправимся прямиком на Красную Площадь, - посоветовал демон, - Зимой там красиво. - Шикарно! – я вскочила с кресла так, словно через него пропустили ток, - Возьми фотоаппарат, я буду просто обязана предъявить Илоне вещественные доказательства моего пребывания здесь! - Слушаюсь, - сказал Себастьян, но затем помедлил и приподнял брови, - А вы куда направились, госпожа? - В ванную! – возвестила я торжественно. И уже через пару секунд Себастьян мог «наслаждаться» моими восторженными воплями, когда я обнаружила, что в ванной комнате темно-синий кафель с золотистыми лилиями.***
Мне казалось, я плыву в океане золота и блеска. Всё, абсолютно всё в Большом Театре сверкало, сияло и переливалось: огромные хрустальные люстры над лестницами, золотая лепнина под грандиозными потолками, бархатные шторы, нескончаемые ковры, гобелены на стенах, беломраморные колонны и зеркала в роскошных рамах. Возможно, именно эти многочисленные зеркала на всю стену и поддерживали мою иллюзию – слишком сильно, слишком ярко они отображали действительность, как если бы в своих недрах насыщали картины происходящего волшебным, кристально-чистым светом. Светились не только лампы и их отблески в позолоте. В отражениях светились гобелены, ковры и шторы, когда их задевали, сверкала мраморная лестница, когда я наступала на нее. Но самое главное – люди тоже сияли. Сияли их лица – у кого строгие и чопорные, у кого веселые и улыбающиеся, у кого нежные и мечтательные; сияли их наряды, многочисленные одинаковые смокинги у мужчин, их бабочки, галстуки, отполированные ботинки и сапоги. Сияли разнообразные туалеты дам – длинные вечерние платья с шелестящим подолом, короткие коктейльные, открывающие длинные ноги, легко светились декольтированные спины и груди, изящные шеи, стянутые в сложный узел волосы… Целую радугу разбрызгивали серебряные серьги и кольца, золотые кулоны на цепочках, браслеты, часы и запонки. Все мы, оказавшиеся в тот вечер в Большом Театре от любви к искусству, все мы сияли, сверкали и светились, как звезды, всех нас какое-то общее чувство восторга заставляло кружиться и вертеться в этом похожем на водоворот океане блеска. Но в любой плеяде есть одна звезда, которая всё же светит ярче прочих. И в тот удивительный зимний вечер этой звездой была я. Я сверкала не от гордости, не от осознания того, что я попала на самую важную премьеру года, и даже не от того, что за руку меня вёл самый лучший мужчина на Земле. Я сверкала, ибо в тот вечер не могло быть иначе. В тот вечер шестнадцатого февраля я внезапно поняла, что самое яркое событие всей моей жизни свершилось. Словно все планеты галактики обратили ко мне свою светлую сторону, и, освещенная этим светом, я вспыхнула и сама. Я не знаю, что натолкнуло меня на эту мысль, но только всё в моей душе тогда взмывало к небесам от счастья, и мне казалось, что стоит мне захотеть – и я взлечу. Глядя на свое отражение в зеркалах, я щурилась, ибо оно слепило меня. Я была больше, чем звезда, я была сверхновая, я впервые в жизни стала солнцем для самой себя. Это в самом деле был только мой день, только мой вечер и только моя ночь. И с помощью того света, что горел в моих глазах, в моей улыбке, во всём моем теле, я собиралась превратить ночь в самый яркий день! - Вы сегодня прекрасны, как никогда, - озвучил мои мысли Себастьян, когда мы поднимались по главной лестнице в огромный зал, где, как я могла видеть, медленно плыли дамы всех возрастов и их кавалеры. Я медленно провела рукой по своему небольшому платью насыщенного синего оттенка, коснулась оголенного плеча, дотронулась до гребня в волосах. - И дело не в одежде, - добавил Себастьян с улыбкой, - Вы словно… раскрылись. Я благодарно посмотрела ему в глаза, не прекращая улыбаться от счастья ни на секунду. - И мы очень хорошо смотримся вместе, - снова прибавил он, поймав наши отражения в одном из зеркал. И на этот раз я с ним полностью согласилась. Впервые мы с Себастьяном действительно хорошо смотрелись вместе. Себастьян больше не затмевал меня своей безупречной красотой, грацией, обаянием. Глядя туда же, куда и он – в зеркало, я видела отраженную пару улыбающихся молодых людей, пару вполне гармоничную и красивую. - Тебе идет этот широкий кремовый галстук, - сказала я, кокетливо подмигивая своему отражению. То мигнуло мне в ответ, приглушив на секунду сверкающий взгляд, - И платочек просто прелесть. Себастьян кивнул, мимолетным движением зачесывая волосы наверх: - А вас, безусловно, украшает платье на одной лямке, госпожа, - он провел пальцем вверх по моей руке и ослепительно улыбнулся мне через зеркало, - У меня замечательный вкус на такие вещи. Я перехватила его палец у своего плеча и, рассмеявшись, сообщила: - Следи за руками. Они не должны жить своей жизнью. - Почему я не могу дотронуться до творения своих же рук? – возразил Себастьян, в свою очередь перехватывая за пальцы уже меня. - Что ты хочешь сказать? – рассмеялась я, - Что ты – мой создатель? Я прошла под низко нависающей шторой из ярко-алого бархата, и Себастьяну пришлось отпустить меня, чтобы не зацепить ее головой. - Совсем нет, однако к вашему сегодняшнему облику я определенно приложил руку, - появляясь слева от меня, хмыкнул демон,- Пользуясь случаем, я, кстати, желал бы снова приложить ее… Вот сюда. И, совершенно точно соответствуя собственным желаниям и словам, демон аккуратно положил свою правую руку мне на талию. В моей голове за сотую долю секунды пронесся вихрь мыслей, а по телу – цунами противоречивых ощущений. А затем я отбросила в сторону все мысли, волнения и страхи. Это моя ночь. Я люблю его. Его прикосновения мне приятны, как ничьи другие. Я бы отдала всё, что имею, ради того, чтобы он любил меня хоть наполовину так сильно, как люблю его я. Так почему же я должна сейчас волноваться о том, что подумают другие, о том, что случится позже? Есть только эта чудесная ночь, и она только началась. Наверху мелодично прозвенел звонок, кажется, уже второй. Люди вокруг встрепенулись, и медленно, подобно косяку морских рыб, мы поплыли в сторону основной сцены. - Какие все нарядные… Я давно не чувствовала себя так хорошо среди полных незнакомцев! – сказала я, приподнимая голову, чтобы достать до уха Себастьяна. Мои семисантиметровые каблуки почти сравняли нас, но я всё равно оставалась немного ниже. - Чувство единства – это неплохой наркотик. - У тебя всегда весьма забавные сравнения. Себастьян только усмехнулся, увлекая меня подальше от дамы с длинным шлейфом, струившемуся по ступеням лестницы. Наши места находились в бель-этаже, недалеко от королевской ложи, и оттуда открывался замечательный вид как и на сцену, так и на весь зал. Я была очень этому рада и в глубине души подозревала, что это не случайность – Себастьян наверняка знал, что я не люблю сидеть впритык к сцене. Поправив платье, чтобы оно не слишком оголяло ноги, я села на красное сиденье и положила сумочку рядом. Себастьян с секунду постоял, окидывая взглядом зал внизу, а затем присоединился ко мне. - Вы не забыли театральный бинокль? – поинтересовался он. - Нет, - ответила я, проверив содержимое сумочки, - Но не думаю, что мне он понадобится. Тут смотреть не главное. - Госпожа, это всё-таки классическая интерпретация постановки. Думаю, там будет, на что посмотреть. - Я всё равно знаю, чем всё кончится, - рассмеялась я, - Я пришла сюда слушать арии и дуэты. - Повторите, - внезапно попросил Себастьян. - Что? – не поняла я. - Повторите, что вы сказали, госпожа, - лицо демона выглядело странно. Я не знала, как определить это выражение. Создалось впечатление, что мысленно он куда-то отлучился. - Я сказала, что пришла сюда слушать арии и дуэты… так вроде? – медленно и осторожно произнесла я, не зная, какую реакцию это может вызвать. - Как забавно… - демон неторопливо растянул губы в улыбке, более походящей на оскал, - Вслушайтесь: Ария пришла слушать арии. Я вздернула к верху бровь: - И что же? Себастьян моргнул, и его улыбка стала более оживленной, более… человеческой, словно он снова обрел контроль над своими эмоциями. - Кто выбирал вам имя, госпожа? - Мама и папа… вместе. В качестве варианта дедушка предлагал так же Гертруду, но это имя почему-то никому не понравилось. - Ария… - произнес Себастьян медленно и с выражением, подобно тому, как король делает какое-то важное объявление своим подданным, - Красивое имя. - Ты это только сейчас заметил? – усмехнулась я, - Может, тебя галстук душит? - Нет, вполне удобно, спасибо за заботу. Просто до сегодняшнего дня я не задумывался, как смешно это звучит – Ария пришла послушать арии. Интересно, а какое имя они бы дали мальчику, родись он у них? Может… дуэт? Я расхохоталась и, пожалуй, громче, чем следовало бы смеяться в оперном театре. - Ты просто смеешься над моими родителями! – воскликнула я, чуть сбавив громкость, - Прояви к ним хоть чуть-чуть уважения, ты ведь даже не знал их! - Я? Смеюсь? – Себастьян оскорбленно покачал головой, - Смеетесь вы. А я лишь высказывал предположения. Не лишённые, однако, оснований. - Имена ничего не говорят о владельцах, - сказала я, - Главное – это человеческая суть. - Как корабль назовешь, так он и поплывет. - Словно человеческие поговорки для тебя имеют какое-то значение! Себастьян виновато развел руками, словно признавая собственную неправоту. Вид у него при этом был очень естественный, в тот момент я вполне смогла бы принять его за человека. - В любом случае бинокль может пригодиться, - завершил он этот разговор с улыбкой и поправил волосы, уложенные гелем. Люди прибывали, и зал медленно наполнялся, а я с огромным интересом следила за тем, как они дрейфуют от одного ряда к другому, задевая друг друга локтями и маленькими сумочками-клатчами. В ложах тоже царило приятное волнение и оживление, пары переговаривались между собой, кто-то протирал очки, другие читали либретто. Сзади нас все места уже были заняты. - Послушай, - прошептала я, склоняясь ближе к Себастьяну, - как ты узнал, что… что именно «Аида»? Ни «Травиата», ни «Лебединое озеро», ни что-либо ещё… - Ария и Аида – и там и там четыре буквы. Вот видите, имена тоже на что-то годятся, - с широкой улыбкой шепнул Себастьян, тоже наклонившись. - Ты серьезно или шутишь? – не поняла я. - А как вам кажется? - А почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? - А разве контракт запрещает мне это? – с самой невинной улыбкой в мире поинтересовался демон. Я не удержалась от смеха. - Нет, кажется, мы такого не обговаривали… И всё же? - Ну, - Себастьян бросил взгляд на сцену, спрятанную за алыми шторами, - Просто это всё очень в вашем вкусе… Несчастная любовь, проблема выбора, самопожертвование… - Что ещё за несчастная любовь? – прервала его я. Что-то в районе моего желудка судорожно сжалось. Демон снова перевел взгляд на меня, и я заметила, как глубоко-глубоко в его карих глазах на мгновенье разгорелись, а затем потухли две алые искорки, напомнившие мне угли в костре. - Ну как же… Амнерис любит Родомеса, а тот любит Аиду, - терпеливо, но уж как-то слишком театрально пояснил Себастьян, - Разве тут нет темы несчастной любви? Я согласилась с тем, что есть, но сама никак не могла избавиться от подозрения, что, говоря о несчастной любви, Себастьян совсем не оперу имел ввиду. Наверное, заметив мой недоверчивый взгляд, демон рассмеялся и аккуратно коснулся пальцами тыльной стороны моей ладони: - В любом случае, госпожа, что бы мной ни двигало, я попал в яблочко, - сказал он с улыбкой, - Вы улыбаетесь. - Ты прав… Я в самом деле забыла, когда мне было так хорошо в последний раз, - сказала я, счастливо раскрывая ладонь. Помедлив с секунду, в течение которой наши глаза встретились, но не выдали друг другу никаких секретов, ибо демон прекрасно владел собой, а моё счастье ослепляло, пожалуй, не только меня, Себастьян вложил свою руку в мою, и я крепко сжала её, - Я не забуду этот вечер до самого конца моей жизни. Даже если мне вдруг случится прожить сто лет, или я заболею Альцгеймером. Это я тебе обещаю. Себастьян склонил голову, принимая моё обещание к сведению, и тоже слегка сжал мою ладошку. Рука у него была теплая и гладкая, как у аристократов позапрошлого века. Тяжело было поверить, что человек с такими руками умеет обращаться со сковородой. Многочисленные светильники и большая лампа под потолком начали медленно гаснуть, всасывая в себя яркие краски зала. Затихли разговоры, словно их унесло ветром, таинственный полумрак сгустился у сцены. В оркестровой яме шли последние приготовления к действию. Я сжала руку Себастьяна и глубоко вздохнула, желая впитать в себя всё возбуждение, всю радость от ожидания, что царили сейчас в этом огромном и по-царски роскошном зале. Мой вечер. Только мой. Занавеси пришли в движение, сначала тихие, а потом нарастающие аплодисменты покатились волной от первого партера, и на сцену, где ещё довольно смутно угадывались очертания храмов, вышли тени певцов. Сердце моё сладко ёкнуло в груди – то событие, предвкушением которого я жила два месяца, начало сбываться. Моя ночь вступила в свои права.***
Себастьян любезно поддержал меня под локоть, когда я спускалась по заснеженным ступеням Большого театра, однако я чувствовала такой прилив энергии, что на самом деле в этом не было нужды. В ту минуту я, наверное, могла сделать сальто-мортале. - Шикарно! Чудесно! Восхити-тель-но!! – вскричала я, пританцовывая на месте от переизбытка восторженных чувств. - Рад, что вам понравилось, но, пожалуйста, закройте… - начал Себастьян, однако я схватила его за рукава дубленки и радостно затормошила. - Нет, мне не просто понравилось, я на седьмом небе от счастья!! Это лучшая постановка «Аиды» из всех четырех, на которых я уже была! - Вы уже бывали на «Аиде»? – ошарашенно переспросил Себастьян, наверное, от удивления позволяя мне трясти себя, как грушу. - Конечно, - расхохоталась я в полный голос, - я же дочь музыкантов! Я не помню, была ли такая опера, которую я не видела! Но эта – лучшая!! Себастьян, я самая счастливая на свете! И отпустив слегка контуженного моим признанием демона, я завертелась на одном месте, широко раскинув руки. Черное небо, точно такое же, как над озером Инари два месяца назад, плясало и кружилось вместе со мной. Это воистину была лучшая ночь в моей жизни, когда мне казалось, что весь мир радуется не только за меня, но и вместе со мной. - Я люблю, люблю, люблю, люблю Москву! – вскричала я то ли небесам, то ли театру, а может просто всему миру, - Я готова кружиться так всю жизнь! - Только до тех пор, пока не получите ангину, - попытался сдернуть меня с небес Себастьян, - Пожалуйста, не кричите так и замотайте рот шарфом. - Нет, ни за что! – воскликнула я, останавливаясь. Улицы забавно покачивались, и самого демона в моих глазах то и дело заносило слегка в сторону, - Будь романтиком в ближайшие три часа, это мой приказ. - Да, госпожа, - вздохнул Себастьян, - Но так как романтик – не синоним слову «идиот», я предлагаю вернуться в отель и наслаждаться ночью уже там. К сожалению, погодные условия мало располагают к длительным прогулкам на свежем воздухе. Я рассмеялась и повернулась вокруг своей оси на каблуке: - Я люблю зиму! Я люблю такую погоду! И ещё больше я люблю мороз! Демон подхватил меня под руку и повел по направлению к гостинице: - Глядя на вас, я начинаю верить в то, что от счастья можно опьянеть. - Нет-нет, это музыка сводит с ума! – горячо возразила я, - Себастьян, какой прекрасный финал! Какие у них голоса! Амнерис… боже, это было нечто совершенное! Как прекрасно она пела, ты слышал? Она была идеальна, бесподобна! А Родомес? А Аида? Какой блестящий дуэт! Их голоса словно слились в один, я до сих пор слышу его отзвуки в своей голове! Но Амнерис, Амнерис… Себастьян, я впервые в жизни взглянула на нее под другим углом! Рене Беллисарио показала ее не просто как избалованную дочь фараона, но как человека, женщину, как ту, которая тоже любит и в самом деле страдает! И при этом она умудрилась не затмить Аиду! - В самом деле, она хорошо постаралась, - согласился Себастьян. - А какие декорации?! Костюмы? Я так рада, что они не стали ничего менять! Один раз я была на «Аиде», где действие разворачивалось в Австралии! Знаешь, кем была Амнерис? - Дочерью президента? – предположил Себастьян. - Директором зоопарка! – расхохоталась я, - О, какая чудесная постановка! Ты представить себе не можешь, до какой степени я благодарна тебе! - У меня богатое воображение, - заверил меня Себастьян. – Полагаю, что примерно до Луны и обратно. - До Плутона! – возразила я, хватая его за руки и начиная бегать вокруг него кругом, как делала это давным-давно в детстве, - До Плутона, Плутона, Плутона и прочих планет! Не знаю, что испытывал демон, когда я оббегала его, как столб с ленточками во время Пасхи, но я почти летала от счастья. Ноги мои едва касались земли, и небо, улицы, жёлтые фонари кружились вместе со мной с сумасшедшей скоростью, пока не превратились в одно длинное, размытое пятно. Собственно, я не помню, как мы дальше дошли до отеля. По-моему, я вообще не шла.***
- Извините, могу я побеспокоить вас? – внезапно раздался голос за моей спиной. Я удивленно обернулась, продолжая, однако, нажимать на кнопку вызова лифта. Это был ночной портье. - В чем дело? – осведомился Себастьян. Портье заулыбался: - Мне выпало огромное удовольствие от лица гостиницы «Метрополь» и нашего партнера компании «Ф Дримс» пригласить вас на торжественный ужин, посвященный дню Святого Валентина, который так удачно совпал с десятилетием компании! - Правда? – удивилась я, - И когда же этот ужин состоится? - Сейчас, - ещё шире улыбнулся портье, - С десяти вечера по шесть утра. Всем постояльцам забронированы места, однако некоторые желают привести друзей, а места ограничены, так что нам надо знать, пойдете ли вы… Двери лифта раскрылись с мелодичным звонком. Я критически осмотрела пустую кабину, затем взглянула на Себастьяна. - Твоё желание для меня закон, - сказал он, опережая мой вопрос. - Мы пойдем, - решила я, - Это будет чудесным завершением чудесной ночи. - Замечательно, следуйте, пожалуйста, за мной. Ужин проходит в банкетном зале. Портье развернулся и стремительно пошел вперед, мимо регистрационных стоек. Мы последовали за ним. В банкетном зале мы ещё не были, но я догадывалась, что это будет нечто восхитительно роскошное, под стать остальному отелю. Так и оказалось. Это был очень большой зал с вогнутым потолком, напоминавшим церковный купол. Разница была лишь в том, что купол банкетного зала был из цветного стекла. Судя по всему, там был какой-то мозаичный рисунок, но мне не удалось разглядеть его из-за огромной хрустальной люстры, висевший точно посередине зала. Стены здесь были кремовые, как и в большинстве других помещений гостиницы, зато пол был покрыт узором из золотых цветов на красном фоне. За множеством столиков, накрытых белоснежными скатертями, сидели люди, в основном по парам или маленькими компаниями. Глядя на их раскрасневшиеся лица и полные бокалы, я подумала, что им тут, безусловно, очень весело. Однако мне было в сотню раз веселее. - Так, можете назвать, пожалуйста, имена, под которыми вы зарегистрированы? – подскочил к нам молодой официант в длинном черном фартуке. Портье уже успел испариться, - У нас для каждого постояльца свой столик. - Себастьян Микаэлис и Ария Лиепа. - Так, так, так… - официант пробежал глазами список, который держал в руках, - О, так это вы! Тут он улыбнулся, развернулся, помахал рукой другому официанту в противоположном конце зала и снова повернулся к нам лицом: - Поздравляю вас! У нас каждый год в районе 14-ого февраля проводится лотерея, спонсируемая компанией «Ф Дримс», в ходе которой случайным образом определяется пара-победитель. В этом году победителями стали вы! Вы получаете приз от компании «Ф Дримс»! Поздравляю! Я заулыбалась ещё шире, если это только было возможно. Надо же, какой удивительный сюрприз! Кто бы знал, что мы стали победителями, ведь, что ещё более забавно, мы даже не знали, что участвуем! К нам подошли ещё два официанта и с большой помпой, дудя в трубочки и закидывая нас конфетти, вручили нам с Себастьяном две коробки в блестящей обёртке. Постояльцы в зале зааплодировали, а некоторые даже оглушительно засвистели. - О, спасибо, это так неожиданно! – восклицала я, отмахиваясь от конфетти. - В самом деле, - с подозрением рассматривая коробку у себя в руках, заметил Себастьян. - Что там? – поинтересовалась я у официанта. - Сюрприз! Каждый год что-то новое! А так как вы пара-победитель, то и место у вас соответствующее! И широким взмахом руки официант указал на столик прямо посреди зала, усыпанный лепестками роз. - О-о-о, - восхищенно потянула я, - Как мило! - Милости прошу! - официант просто рассыпался в любезностях, пока отодвигал мне стул и зажигал свечи. Лепестки роз я попросила оставить, так как, на мой взгляд, они создавали непередаваемо романтичную атмосферу. Напоследок он попросил нас не бояться звать его в любое время и молниеносно испарился. - Откроем? – спросила я, легонько встряхивая коробку. - Как пожелаете, - как истинный конформист ответил демон. - Значит, откроем, - решила я и принялась рвать оберточную бумагу вместе с лентой. Через полминуты стараний я извлекла на свет минигарнитуру Bluetooth ярко-красного цвета, а Себастьян точно такую же, но фиолетовую. Судя по всему, компания «Ф Дримс» занималась разработкой техники. - Как практично. Теперь я в самом деле вас не потеряю, - фыркнул демон, рассматривая подарок. - По-моему, у нас вышел просто удивительный день, - сказала я, смахивая остатки ленты в коробку, - Просто волшебный! - Сегодня уже вторник, госпожа. Сейчас полвторого ночи. - Значит, у нас теперь есть шанс растянуть это волшебство и на сегодняшний день! Чем не сказка? - Конец и в правду неожиданный. Я такого не планировал, - сознался Себастьян. Я рассмеялась и прижала руки к щекам: - Я так тебе благодарна за эту поездку, за этот отель, оперу, за то, как я выгляжу… У меня такое ощущение, что это лучший день в моей жизни! Не думаю, что когда-нибудь я буду более счастливой, чем я есть сейчас. - Вы преувеличиваете, - возразил Себастьян с хитрецой в глазах, - Я лишь выполняю работу опекуна. - Ни один опекун в мире не смог бы сотворить такого. Мне с самого утра кажется, что весь мир сверкает! Эти стол, зал… Я замолчала, покачав головой. Как объяснить ему, что это безумное счастье играет с моими глазами забавную шутку, заставляя всё вокруг сиять? Свечи в подсвечнике казались мне маленькими подобями солнца, пайетки на моем платье – осколками бриллиантов. Белоснежная скатерть на нашем столе светилась, как могло бы светиться одеяние святого. Может какую-то роль в этом сыграла и огромная лампа прямо над нами, а так же те четыре чуть поодаль, что образовывали сверкающий четырёхугольник с нами в центре, но сердце мне подсказывало, что это не так. Ни одна лампа не заставила бы глаза Себастьяна блестеть, подобно звездам. В ту минуту мне как никогда ещё хотелось сказать ему: «Я люблю тебя». Та ночь подходила этим словам идеально. - Спасибо тебе, - ограничилась я, наконец, - Спасибо от всего сердца. - В самом деле, прекратите, госпожа. Я редко краснею, но, судя по всему, вот-вот начну, - рассмеялся Себастьян, - Лучше выберите себе блюдо. Решив прислушаться к его совету, я пролистала меню. В результате, минут через десять мы заказали для меня стейк средней прожаренности с острым соусом и бокал полусухого красного вина для Себастьяна. - Не думала, что когда-нибудь побываю в Москве, - задумчиво сказала я, водя пальцем по скатерти, - Я всегда думала только о Санкт-Петербурге. - Что там? - Консерватория… Я иногда мечтала о ней. - Почему «иногда»? - Академия Язепа Витола казалась мне более досягаемой. Да и папа был против того, чтобы я уезжала из Латвии. - Забавное желание, учитывая то, сколько времени он сам проводил в Латвии, - фыркнул Себастьян. - Да нет, почему же. Он просто беспокоился обо мне. Я домашний ребенок. - Вы не ребенок, - поправил Себастьян, - Вы молодая девушка. Я покраснела: - Да, но тогда-то была им! - Дельное замечание… И всё же, сейчас ситуация слегка изменилась. У вас есть полная свобода действия, а так же я, - он шутливо отсалютовал, - Вы можете делать, что захотите, и ехать, куда захотите. Я улыбнулась. Это было заманчиво, но существовало множество препятствий. - Себастьян, свободы действия у меня нет никакой. За мной до сих пор следят органы опеки и попечительства, словно им больше делать нечего. Ты забыл, как они нагрянули к нам в январе? - Я угостил их курицей по-болгарски. - И именно поэтому они вместо положенного часа просидели у нас три! - Зато мне удалось отодвинуть следующий визит аж до марта. - Спасибо, - рассмеялась я, - Вот поэтому мы не можем уехать в Санкт-Петербург. В марте у нас гости. Себастьян пожал плечами, словно говоря «как пожелаете», и ослабил галстук. В этом темно-синем, почти черном костюме в тонкую полосочку я не могла на него налюбоваться. Мне казалось, что он по ошибке сошел с подиума во время модного показа и каким-то диковинным образом оказался со мной за одним столом. - Вы так смотрите… - внезапно сказал Себастьян с мягкой, но всё же слегка ироничной улыбкой, - Не могу подобрать точное описание. Я вспыхнула до корней волос: - Я… задумалась. Извини, это… - Я вовсе не против, чтобы вы так смотрели, - смеясь, возразил демон. - Но я же просто задумалась, я ничего не… - Вы дивный человек, - внезапно сказал Себастьян и накрыл мою ладонь своей. Волна удушливого жара прокатилась у меня от шеи до груди, - Я многих встречал, но вы в своем роде уникальна. - Одна на миллион? – попыталась пошутить я, чтобы сбавить нарастающее напряжение. - Слишком много. Вы в самом деле исключительны. Вы такая одна, - глядя мне прямо в глаза, негромко сказал он, - И сейчас, когда вы сияете, как тысяча солнц, я вижу это по-настоящему отчетливо. - Согласно законам физики, ты должен ослепнуть, - осмелилась я не согласиться. Демон повел плечами и начертил пальцем на тыльной стороне моей ладони какой-то символ: - Я смею не подчиняться некоторым законам. Даже законам обожаемой вами физики. - Это довольно рискованно. - Но это окупается. - Чем же? В его глазах поднялась алая волна, но он мне не ответил. Лишь склонил голову на бок и долго-долго смотрел на меня, не произнося и звука. - А вот сейчас странно смотришь ты, - заметила я. Он убрал свою руку с моей (я почувствовала сожаление) и откинулся на спинку стула: - Я сравниваю… - он коротко улыбнулся, - Неужели, это в самом деле вы? Не сочтите за грубость, но я впервые вижу, чтобы вы улыбались целых семь часов подряд. Создается ощущение, что на границе Латвии вы оставили какую-то часть себя. Передо мной другая Ария. Я польщенно покраснела: - Ты прав, Себастьян. Я чувствую себя иной. Более… свободной? - Вы раскрылись, - ответил демон, - Как цветок. Февральская лилия. Февральская лилия, мысленно повторила я. Как красиво он назвал меня. Ещё никто так не называл меня… Я задумалась. Забавно, но выходило так, что все самые красивые события в моей жизни начинали ассоциироваться у меня исключительно с ним. Меня никто так не называл, как он, никто не делал мне таких подарков, как он, никто не проявлял большей заботы обо мне, чем он… Или это мне только кажется? Впрочем, я не долго над этим размышляла. Вся обстановка не располагала к тому, чтобы напрягать голову или огорчаться. Веселье всё набирало обороты, и некоторые из гостей банкета уже начинали танцевать, с трудом выбираясь из-за столов. Примерно через полчаса нам принесли наши заказы, и я принялась за стейк, вдруг осознав, что не ела с четырех дня, то есть около двенадцати часов. - С тобой всё равно не сравнятся, - ответила я на немой вопрос во взгляде демона. Покончив со стейком, я хорошенько подумала, взвесила все «за» и «против» и заказала ещё и горячий шоколадный фондан, а так же стакан минеральной воды без газов. Коротая время в ожидании десерта, я снова вспомнила оперу и принялась обсуждать ее с Себастьяном в малейших подробностях, всё более уверяясь в том, что на лучшем представлении мне ещё не доводилось бывать. И, несмотря на то, что кроме минеральной воды я ничего не пила, моё настроение всё улучшалось и улучшалось. Никакой сонливости, слабости или усталости я не испытывала. Я готова была сидеть так хоть до самого конца банкета! - Я не знаю, что на этот счет говорят остальные, но уверяю тебя, Москва – волшебный город, - радостно хохоча, воскликнула я. - У вас есть полное право так считать, - хмыкнул демон, - Может, передумаете и останетесь здесь? - Ну, с другой стороны, Рига не менее волшебная… Просто я к её волшебству привыкла! Она такая родная, спокойная, неизменная… - Правда? – Себастьян хитро улыбнулся и наклонился ближе, - Значит, она уже готова? Я с секунду растерянно всматривалась в его глаза, не понимая, к чему он клонит, а затем внезапно осознала вопрос: - Нет! – едва ли не завопила я, - Ни в коем случае! Рига не готова, не готова! Строительство Замка Света в полном разгаре! Себастьян расхохотался, явно наслаждаясь моим испугом: - Истинная рижанка, - констатировал он по окончанию взрыва хохота. Я и сама рассмеялась, удивляясь тому, как восприняла его вопрос. Никогда не подумала бы, что я настолько суеверная. Себастьян вдруг встал со стула и жестом пригласил меня последовать его примеру. Я встала, слегка недоумевая. - Думаю, самое время произнести тост, - сказал демон, улыбаясь той улыбкой, от которой у меня всегда судорожно сжималось сердце. - Ничего, что у меня минералка? - Абсолютно ничего, - заверил меня Себастьян, - Выпьем, госпожа, за то, чтобы Рига по-прежнему стремилась к переменам, Москва оставалась самым волшебным городом на земле, а вы, по возращению в Латвию, сохранили тот внутренний огонь, что зажег в вас этот вечер. Выслушивая его тост, я покраснела и почувствовала смущение, как всегда случалось со мной в такие минуты. - За вас, госпожа, - произнес демон, приподнимая бокал. В его глазах отражались блики красного вина, - За этот вечер. - И за тебя, Себастьян, - счастливо улыбнулась я, - За нас обоих. И, преподнеся стакан ко рту, я сделала большой глоток воды, которая показалась мне невероятно сладкой, словно в ней скопилось всё очарование этого вечера. Сквозь прозрачное дно я видела нечеткий силуэт Себастьяна, то, как он изящно держит бокал, как делает глоток и как внезапно поднимает кверху голову, а затем… Стакан вылетел из моих рук, и холодная вода выплеснулась мне на шею и грудь; ноги оторвались от земли, а талию сдавило как тисками. Мир внезапно померк, смазавшись в одно черное пятно, а затем я с недоумением осознала, что не то лечу, не то падаю с очень большой скоростью. И почти сразу же за этим осознанием последовал страшной силы удар в спину, выбивший из моих легких весь остававшийся там воздух. Сознание покинуло меня, но перед этим я ещё успела расслышать оглушающий звон тысяч золотых колокольчиков, сотен серебряных треугольников, как если бы весь небесный оркестр ангелов приветствовал явление нового святого.***
Видимо, я пробыла без сознания лишь пару секунд, так как, когда я вновь открыла глаза и сделала попытку вдохнуть, хрустальный перезвон затихал мелодичным эхом. Попытка вдоха не увенчалась успехом, и когда моя рука судорожно взметнулась к груди, расширяющейся в бесплодных усилиях, она наткнулась на какое-то препятствие. Подняв взгляд вверх, я увидела бледное лицо Себастьяна, на котором, подобно раскалённым углям, выделялись глаза. Судя по тяжести и боли в спине, он лежал на мне, а я – на его руке. - Извините, - прошептал демон и приподнялся, увлекая меня за собой. Я с хрипом втянула в себя воздух и зашлась кашлем. Когда приступ прошел, я вытерла выступившие на глаза слезы и огляделась. Мы с Себастьяном сидели на полу, окруженные неожиданно тихо переговаривающимися посетителями банкета. В зале было как-то странно мало света, и я подумала, что это, наверное, последствия обморока. Затем, осмотревшись чуть внимательнее, я поняла, что мы находимся очень далеко от того места, где сидели ещё полминуты назад. - Себастьян? – охрипшим от кашля голосом произнесла я. Вместо ответа демон слегка отклонил голову, увеличивая мне обзор, и тогда всё стало на свои места. Я поняла и причину своего падения, и хрустальный перезвон, и непонятный полумрак. Нашего столика больше не было. Вместо него на полу лежала, наклонившись, огромная хрустальная люстра. Ее металлические обручи, на которых держались лампочки, треснули при падении и теперь торчали вверх к потолку, подобно ребрам погибшего животного. Тысячи и тысячи маленьких хрустальных подвесков были разбросаны по залу, как забавные тычинки тех нарисованных на полу цветов. И всё это светилось, блестело и сверкало так, что хотелось прикрыть глаза. Поднявшись на ноги, я первым делом принялась осматривать себя, чтобы исключить возможность переломов, вывихов или ран от осколков, которые, судя по их расстоянию от люстры, в момент удара брызнули во все стороны. А Себастьян не стал тратить на это времени. Не обращая внимания на подбежавших к нам с белыми лицами официантов, он решительно зашагал к гигантской люстре, похоронившей наш столик под собой. И едва не похоронившей нас, если быть точной. - О Боже, как вы? – охала вокруг меня незнакомая официантка, через плечо которой было перекинуто полотенце. - Бывало и хуже, - абсолютно честно ответила я и пошла за Себастьяном, чувствуя, как каблуки давят осколки в пыль. К этому времени мой демон стоял уже у самой люстры и был занят тем, что внимательно рассматривал каждый её сантиметр. На лице у него было запечатлено то самое пугающее выражение, которое мне доводилось видеть лишь один раз – тогда, в библиотеке шинигами, когда он уловил запах гари. Его глаза больше не были глазами человека, а челюсти были сведены так, что мне показалось, ещё чуть-чуть – и он сломает себе зубы. Вернее, клыки. - Себастьян, что ты делаешь? – тихо спросила я. - Подождите, - процедил демон, даже не оборачиваясь. Я молча отошла, чувствуя, как глубоко-глубоко внутри меня странный ледяной холодок всплеснулся вверх, а затем снова затих. Мне стало нехорошо. - Может, присядете? – обратился ко мне ещё один официант, - У вас, должно быть, нервное потрясение… Мы вызвали бригаду устранить всё это, но она приедет только под утро. - Я лучше постою, - ответила я, потирая тыльной стороной ладони лоб, - Честное слово, мне лучше стоять. Видимо не удовлетворившись осмотром до конца, Себастьян вдруг вспрыгнул на один из верхних обручей многоярусной люстры и впился взглядом в гнездо контактов, где виднелись обрывки проводов. - Что это он там делает? – раздраженно пробурчал официант, - Эй, молодой человек, слезайте оттуда, это небезопасно! Эту просьбу Себастьян проигнорировал. Постепенно шоковое состояние начало покидать посетителей – многие из них начали расходиться, тихо переговариваясь, другие, наоборот, подошли ближе, с нескрываемым интересом глядя на Себастьяна, грациозно балансирующего на люстре. - Ужас что такое! – обратилась ко мне дама лет сорока в бордовом платье, - Одно только слово у меня на уме – ужас! Никогда больше сюда не приеду, да и вам не советую. - Наверняка решили сэкономить на цепях, - со знанием дела добавил мужчина тех же лет, наверное, ее муж, - Слышал о похожем инциденте в Аравии, но никогда бы не подумал, что сам столкнусь с подобным… Вам ещё повезло, девушка. Всё, ноги здесь нашей больше не будет! - Это же просто несчастный случай, - возразил официант, - Нам в самом деле очень жаль, но ничьей вины тут нет и… - Как бы не так! – прогремел на опустевший зал голос Себастьяна. Все с удивлением и нарастающим любопытством воззрились на него. Он спрыгнул с люстры и почти молниеносно оказался рядом со мной. - Что это вы хотите сказать? – прищурился официант. - Это не несчастный случай, - безапелляционно сказал демон. По толпе пронесся удивленный шепоток - Это серьезное обвинение, - прошептала я, дергая демона за рукав, - Одумайся. - Ваша девушка права, - заметил господин, рассуждавший о цепях, - Такими словами нельзя бросаться. Себастьян бросил на него испепеляющий взгляд: - Я бросаюсь исключительно ножами, к словам у меня куда более бережное отношение. Господин покраснел и предпочел в дальнейшем помолчать. - Себастьян! – в ужасе зашипела я. Разговор принимал нежелательные обороты. Однако, судя по лицам, все ждали продолжения. - Мы установили эту лампу месяц назад, - сказал официант, - Она абсолютно новая и с гарантией. Такого не должно было случиться. Наверняка рабочие что-то напутали. Но они же не специально! Себастьян оскалился: - Рабочие? В самом деле? Тогда объясните мне, зачем рабочим устанавливать среди проводов бомбу? Секунды три в банкетном зале царила тишина. Затем заговорили все разом. - Бомбу?! – переспросила я с ужасом. - Да вы шутите! – воскликнул официант. Прочие были немного более несдержанны: - Что за бред? - Он хватил лишнего… - Аль-Каида? Очередной теракт? Я схватила Себастьяна за плечи: - Скажи, что ты в самом деле шутишь! Там не может быть бомбы! - Да, теперь ее там нет, – согласился демон, - Но ещё три минуты назад она там была. - Это бред сивой кобылы! – рассердился официант, - Какая бомба? - Я видел вспышку взрыва. - Это было короткое замыкание, вот мы и нашли причину! – с облегчением сказал официант, - Просто замыкание, которое… - Которое расплавило все провода и кромку люстры, оставило подпалину на потолке и сбросило люстру нам на головы? – голос Себастьяна так и сочился сарказмом, - Да, это было оно. - Я… - Мне без разницы. Вы сейчас же зовете менеджера и предоставляете мне записи с камер видеонаблюдения. Лицо официанта вытянулось: - Менеджера – да, но записи не в моей компетенции, и вообще… - Я уже сказал, что мне безразлично, - отрезал Себастьян, - Выполняйте, иначе я лично позабочусь о том, чтобы уже никакая работа на свете не оказалась в пределах вашей компетенции. Официант круто развернулся и бросился бегом из зала. Почти сразу же за ним разбрелись и все остальные работники отеля. Однако зеваки, к моему величайшему сожалению, никуда не делись. Словно людям нечего делать в три часа ночи! - Ты уверен? – тихо спросила я, делая вид, что поправляю платье. - Абсолютно. - Но если это была бомба, почему тогда не взорвался весь зал? Себастьян наклонился и шепнул мне на ухо: - Потому что тем, кто ее туда заложил, не нужно было массовое убийство. Они вполне удовлетворились бы вами. Люстра упала и свет погас, но отчего же мне сейчас так холодно?***
После того, как пришла менеджер и выслушала просьбу, или, вернее, приказ Себастьяна, разразился скандал. Себастьян требовал записи. Менеджер, как заведенная, твердила о конфиденциальности, скрытности и праве отеля на «личную жизнь». Один Бог знает, сколько бы нам там ещё пришлось стоять, упрямо настаивая каждый на своём, если бы не неожиданная помощь от прочих посетителей. Они встали на нашу с Себастьяном сторону, и менеджер начала сдавать позиции, не выдерживая натиска стольких людей. - Да поймите же вы, - шипела она, брызгая слюной во все стороны, - Записи видеокамер не подлежат разглашению! - Мы не собираемся их разглашать. - Хватит пудрить мне мозги! Вы прекрасно меня понимаете! - Зато я не понимаю, почему это они не могут получить записи! – вмешалась женщина, советовавшая мне сюда больше не приезжать, - Всё, что им надо – это проверить гипотезу этого молодого человека! Это же меньше минуты! - И то верно, - поддержал её качок в синей водолазке, - Или вы что, скрываете что-то? Я уже начинаю верить этому парню о бомбе. Слишком сильно вы упрямитесь… Менеджер побагровела: - Вздор! Как вы можете такое говорить?! Бомба?! Гостиница «Метрополь» всегда старается обеспечить своим клиентам наилучшие условия и ставит их интересы выше собственных! - Оно и видно, - фыркнул качок. - Сколько раз мне ещё повторять?! Тут – другой случай! Это кон-фи-ден-ци-аль-на-я информация! – яростно воскликнула она, разделяя слово «конфиденциальная» на слоги, как будто таким образом оно усвоилось бы нами лучше. Я не выдержала. В том, что мы своего добьемся, я не сомневалась, однако мне порядком надоела вся эта кутерьма. Бесцельно стоять, теряя время, я больше была не намерена. - Ах, как жаль, что суд – это куда менее конфиденциальное дело, - сказала я громко, чтобы слышало как можно больше народу, - Ваша люстра едва нас не убила. Я получила страшнейшее моральное потрясение. У меня болит спина от падения, а Себастьян испортил свой костюм от Gucci соусом к моему фонданту, когда спасал мне жизнь. Думаю, я подам на вас суд. Менеджер перестала отдуваться подобно разъярённому носорогу. Все затихли. - Думаю, свой моральный ущерб я оценю в 10 000 долларов, потому что у меня с рождения очень тонкая психика, а физический – в тысяч пять, однако, если обследование у врача покажет, что там нечто серьезное и мне нужно лечение – рассчитывайте на сумму побольше, - продолжала я, чувствуя, с каким неподдельным интересом смотрит на меня мой демон, - Что касается Себастьяна, то тут дело обстоит ещё серьёзнее, так как, судя по всему, он повредил руку. А он массажист мирового класса. Руки – это его инструмент. Без них он не сможет работать. Предположительно ещё 10 000. Ну и куда же мы без морального ущерба? – я позволила себе улыбнуться, - На меньшую сумму, чем 15 000 можете и не рассчитывать. А теперь считайте, надеюсь, у вас нет проблем с арифметикой. Менеджер закусила губу и закрыла глаза. Судя по тому, как бешено пульсировали вены на ее дряблом горле, она была в ярости. - С другой стороны, мы можем и не подавать в суд, - сказала я, печально рассматривая своё мокрое на груди платье, - Ведь всё, чего мы на самом деле желаем – это записи камер. Ничего больше. - Ладно! – яростно рявкнула менеджер, решившись, - Пошли, черт бы вас… - Поосторожнее со словами, - заметил Себастьян, победоносно улыбаясь, - Не стоит упоминать чертей по всяким пустякам. А то они могут к вам нагрянуть… Я закусила губу, пытаясь спрятать улыбку, и двинулась вслед за менеджером, которая устремилась прочь из банкетного зала. - Умничка, - поймав меня за руку, шепнула мне женщина в бордовом платье, - Так их, мерзавцев! В комнате видеонаблюдения менеджер шипела и ругалась на работников, выпуская пар (тяжело, наверное, занимать руководящую должность), а мы с Себастьяном стояли, скрестив руки, и ждали, когда нам отмотают нужный кусок записи. - Вы забыли включить стоимость костюма в список,- прошептал Себастьян. - Это не важно, - отмахнулась я, - Главное это то, что покажут записи. - Они покажут мою правоту, - мрачно заметил демон. Но случилось кое-что настолько неожиданное, что, пожалуй, этого стоило ожидать, учитывая мой предыдущий опыт в подобного рода ситуациях. Когда нам всё же предоставили записи, мы, к своему немалому удивлению, обнаружили, что всё самое важное… - Не может быть, - иронично произнес Себастьян, отматывая очередную пленку назад, - Смешно, не так ли? - Обхохотаться, - убито произнесла я. На всех записях четко (или не очень) был виден наш столик, столики прочих посетителей, входы и выходы, люди. Однако ни на одной записи не была видна злосчастная люстра. Каким-то дивным образом она попала в мертвую зону абсолютно всех четырех камер в помещении. Я могла сколько угодно смотреть на то, как черно-белый Себастьян внезапно срывается с места, вскакивает на стол, выбивает стакан из моих рук и, схватив меня за талию, летит за пределы обзора камеры, но причина, уронившая люстру, оставалась для меня загадкой. - Ну что, вы удовлетворены? – раздался угрюмый голос менеджера за нашими спинами. - Нет, - ответил Себастьян, разворачиваясь на крутящемся кресле к ней лицом, - Откровенно говоря, я уже давно не чувствовал подобного раздражения. - Чего вам ещё не хватает?! - Взгляните сами, - предложила я. - Да, вам не повезло, - признала менеджер по окончанию записей, - Но это не повод предполагать бомбу! - А что мы должны предполагать? – осведомилась я, - Почему она упала? - Она новая… Её установили месяц назад! У нас был ремонт! - Отлично, - буркнул Себастьян и достал листок бумаги и ручку из внутреннего кармана пиджака, - Дайте адрес ремонтной фирмы, которая занималась люстрой. Менеджер закатила глаза: - Это компания «Ф Дримс». Себастьян резко поднял голову. В его глазах я увидела отражение своей собственной мысли: - «Ф Дримс»? Та самая, что спонсировала сегодняшний вечер? - Именно. Она наш главный партнер и очень часто оказывает нам различные услуги. Но они не могли подложить в люстру бомбу, нет, Боже упаси. Там работают замечательные люди, знатоки своего дела. Мы сотрудничаем с ними уже шесть лет, за всё это время у нас не возникло никаких разногласий или претензий! То, что произошло – просто несчастный случай! Под глазами Себастьяна резко пролегли черные тени. Он в самом деле был очень зол: - Мне за всю жизнь ещё не приходилось выслушивать столько жалкой белиберды за один вечер, - процедил он сквозь заострившиеся зубы, - Несчастный случай? Сколько можно это повторять? Я зарезервировал номер ещё в декабре. В январе вы устроили ремонт в банкетном зале и установили там люстру. Чья, кстати, это была идея? Отеля или «Ф Дримс»? По лицу менеджера пробежала волна раздражения: - «Ф Дримс», но они постоянно помогают нам модернизироваться! Дизайн душевых в президентском люксе – тоже их идея! - «Ф Дримс» устроила лотерею, в который мы участвовали, не давая своего согласия! Они выбрали нас победителями! Они подготовили нам столик и – надо же, какое совпадение – он прямо под люстрой, в проводах которой маленькая бомба с часовым механизмом! А все видеокамеры – снова совпадение? – не берут люстру в радиус своего обзора! - Вы просто всюду ищете осложнения, - воскликнула менеджер с отчаянием на лице. - Вы просто слепы! – рассердилась я,- Себастьян прав, прав, господи, он прав тысячи раз! Да как же вы не понимаете?! Не может быть столько совпадений зараз! Да и как вы могли не заметить мертвую зону?! - Видеокамеры новые, охранники к ним только привыкают… - Новые? – Себастьян оскалился, - Нет, дайте угадаю: подарок компании «Ф Дримс»? Менеджер, насупившись, молчала, но её молчание было красноречивее любых слов. - Всё ясно, - бесцветно сказала я, потирая лоб, - Вы не собираетесь менять свою точку зрения. - Нет, не собираюсь, - подтвердила мои слова менеджер, - Вы просто переволновались и испугались. Вы всюду ищете какие-то причины, подозреваете всех и вся. На вашем месте я бы легла спать. Как говорится, утро вечера мудренее. А завтра… - Мы не ляжем спать в том номере, - отрезал Себастьян, - У «Ф Дримс» был месяц, чтобы всё там «обновить». - Ладно, - менеджер уже была не в силах спорить, - Будет вам новый номер. - С видом на Оперу, - добавила я злорадно, - У меня так болит спина, что только вид Оперы поможет мне уснуть. Менеджер помассировала виски и отправилась к выходу, жестом пригласив нас следовать за ней. Вид у неё был безгранично злой. Проводив нас до стойки ресепшн, она сказала пару слов ночному портье, тому самому, что уговаривал нас посетить банкет, а затем стремительно испарилась. - Новый номер, значит? – понимающе потянул портье, - Ужасно вышло, в самом деле. Кто бы мог предугадать… При этих словах скулы Себастьяна так обострились, что я взглянула на него с неприкрытой тревогой. Он выглядел злым, злым, злым, бесконечно злым. Я никогда прежде не видела, чтобы ему приходилось прилагать столько сил к тому, чтобы сдерживать свои чувства. Обычно это удавалось ему безо всяких проблем. Сейчас-то что? - Так, вы какой номер хотите – с розовыми стенами или с голубыми? – отвлек меня от разглядывания демона портье, - Есть ещё один, но там кровать одноместная. И маленькая. - А в каком лучше Опера видна? – поинтересовалась я, облокачиваясь на стойку. Портье задумчиво покусал заусениц: - В розовом. - Ну, пускай будет розовый, - сказала я. - Отли-и-ично, – потянул юноша, - Распишитесь на этих бланках. Он пододвинул нам две бумажки, на которых мы быстро поставили свои подписи. Портье кивнул, попросил нас отдать ему карточку от номера и взамен дал новую. - Спокойной ночи, - сказала я на прощанье. - И вам того же… Эй, постойте, постойте! Совсем забыл! Я недоуменно обернулась – что это он мог забыть? Ещё одно приглашение на сомнительную вечеринку, где вместо конфетти на нас упадет диско-шар? Судя по цвету глаз Себастьяна, он подумал о том же. Портье лихорадочно рылся в бумагах, что в беспорядке лежали на его столе: - Это происшествие всех выбило из колеи, - пояснял он, слегка покраснев, - Обычно я не допускаю подобных ошибок, очень прошу прощения. К тому же ночь, и это было так неожиданно… Я думал, что всё сделаю с утра, перед окончанием смены, но тут такие известия… - Нельзя ли конкретнее? – металлическим голосом осведомился Себастьян, горой надвигаясь на взволнованного юношу. - Да-да, разумеется, - ответил тот, не поднимая глаз, - Сию секундочку, сами всё увидите. Разворошив весь стол, но не обнаружив ничего, он покраснел ещё больше и полез в ящик. - Ну вот, наконец-то! – воскликнул он буквально через секунду и с победоносной улыбкой на лице протянул нам белоснежный конверт. У меня подкосились ноги, а в ушах зашумело. Сердце ледяной глыбой устремилось куда-то вниз, а я – вслед за ним, на пол. Только молниеносная реакция Себастьяна уберегла меня от позорного падения в обморок – он успел подхватить меня до того, как я коснулась коленями пола. - Воды, - резко бросил он ошеломленному портье. - Я оправлюсь, - пытаясь заставить себя выплыть из черных вод, в которые меня затаскивало моё оледеневшее от страха сердце, прошептала я, - Я просто… просто… ненавижу эти письма… - Не тратьте силы на разговор, - ответил Себастьян и, подняв меня на руки, понёс к ближайшему креслу, - Это, наконец, дало о себе знать ваше нервное потрясение. Через пару минут всё пройдет. Усадив меня на кресло, он сел рядом и положил мою голову себе на плечо. Я обессиленно закрыла глаза. Вся усталость, скопившаяся во мне за этот долгий день – от предвкушения похода в оперу, эмоций, моей бесконечной радости, а затем и волнений, ужаса, споров, криков – теперь навалилась на меня подобно внезапной лавине, и я не знала, как перебороть себя. Моё тело было тяжелым и холодным, и сквозь всю темноту, в которую погружался мир вокруг, безжалостным светом светился белый конверт, на котором я успела рассмотреть короткую надпись: «Арии Лиепе и Себастьяну Михаэлису». Надпись почерком Анонима. Портье, наконец, принес стакан воды. Сделав пару маленьких глотков, я почувствовала, что мне становится легче. Голова уже не так шумела, мир стал ярче. - Может, вызвать врача? Вдруг это сотрясение? – испуганно спросил портье. Не знаю, какую именно из своего обширного набора устрашающих гримас показал ему Себастьян, но, задав вопрос, бедняга почти сразу же отшатнулся. - Письмо… - попросила я, вытягивая вперед ослабевшую руку. Демон вложил в неё конверт, а затем, видимо осознав, что я просто не в силах заставить себя порвать его, сделал это за меня. С неимоверным усилием подняв голову с плеча Себастьяна, я долгих секунд десять вглядывалась в сложенный вдвое листок бумаги, а затем медленно раскрыла его. Сердце заранее рухнуло вниз; я приготовилась к чему-то ужасному. Но письмо оказалась на удивление коротким:«17/02/2013 21:00 Место встречи изменить нельзя»
Я перечитала письмо как минимум раз десять, пытаясь понять его смысл. Ужас прошел – Арадна мне не угрожает, но теперь в душе поселилась тревога. Что значат эти три строчки? Я молча протянула письмо Себастьяну. - Занятно, - буквально через мгновенье сказал он. - Может, он советует нам посмотреть фильм? Завтра, в девять вечера? – с вымученной улыбкой предположила я, - Чтобы я слегка отвлеклась от люстры… - Мы не можем утверждать, что он знает об инциденте. Когда пришло письмо? – спросил он у портье. - Час назад. - Кто его принес? - Молодой человек с улицы. - Как он выглядел? – Себастьян, кажется, намеревался устроить допрос. - Я не вглядывался, - виновато ответил портье, - Кажется, он был высокого роста… или не очень? Нет, высокий… ну, в меру. Ниже вас, но выше меня. В синей или черной куртке. В шапке… серой, кажется. Или желтой? - А его лицо? - Не помню… я на него почти не смотрел. Себастьян раздраженно нахмурился и прошептал мне на ухо: - Я могу найти по запаху. - Неважно, кто его принес, - сказала я, прижимая прохладный стакан ко лбу, - Важно, что наш скрытный друг имеет ввиду. Место встречи изменить нельзя… - Возможно, тот человек нам сможет это объяснить. Я поставила стакан на стол и долго, долго смотрела демону в глаза, пытаясь передать ему свои чувства без слов и движений. Мне было стыдно говорить, но он обязан был меня понять. Он обязан был понять, что мне страшно. Что я боюсь оставаться одна. Что я не знаю, что ещё подготовили для меня в этом отеле, кто подготовил, и подготовил ли вообще. Я знала одно – я боялась. И он был нужен мне. Наконец его лицо дрогнуло: - Я был нетактичен, - сказал он извиняющимся тоном, - Этого не повторится. Я кивнула: - Помоги мне понять. Что он имел ввиду? Это намек на что-то? Там завтрашнее число! - Может, это код? - Код чего? Что этот идиот имел ввиду?! – я рассердилась, и почти тут же поплатилась за это, облившись остававшейся в стакане водой, - О, только этого не хватало… - Ну, вы и так были мокрой, - попытался развеселить меня Себастьян, но я чувствовала, что недалека от того, чтобы разрыдаться. Положение спас портье: - Может, помочь могу я? – робко осведомился он. - Да, принесите полотенце… - попросила я, часто-часто моргая, чтобы удержать слезы. - Нет, не в этом смысле… Я про ваше затруднение. Себастьян нахмурился так, что между бровями пролегла морщинка: - Вы переходите границы. Смотрите, как бы я не рассердился окончательно и бесповоротно. - Нет, не пугай его, - сказала я, делая жест рукой, - Что вы имели ввиду? Юноша покраснел и поправил бабочку на шее: - Я слышал, как вы обсуждали странное письмо вашего друга… Честно, я не нарочно. Просто я беспокоился о вашем самочувствии, поэтому остался здесь. И кое-что слышал… - Неважно, - перебила его я, - Это не тайна. Наш друг – большой оригинал, но с ним часто происходят всякие беды. Вдруг и на этот раз что-то случилось… Так как вы можете нам помочь? Портье, ободренный моими словами, просиял: - Конечно, я могу ошибаться, но «Место встречи изменить нельзя» - это фешенебельное казино-ресторан в трех кварталах отсюда. Оно пользуется огромным спросом у наших иностранных гостей. Мир вынырнул из черной ледяной бездны и снова засиял красками. - Себастьян, тогда это имеет смысл! – воскликнула я, чувствуя, как на губах расцветает улыбка, - Он назначил нам встречу!! - Весьма неожиданно. Впрочем, как и всегда, - очень спокойно, словно его это не удивило, ответил демон, - Придем? «Конечно!» - хотела сказать я, но затем задумалась. Аноним – это, в первую очередь, член Арадны, а потом уже друг моих родителей. И то, лишь с его слов. У меня не было доказательств того, что он не представляет для меня опасности. Да, его первое письмо и подарок были чрезвычайно милыми, но второе содержало в себе угрозу. И я это не забыла. Кроме того, именно из-за меня и Себастьяна золотому веку Арадны пришел неожиданный конец. Судя по реакции Хёрдерлина, Аноним должен быть в бешенстве от такого поворота событий. И странно, что он ещё не в тюрьме. Может, он желает отомстить? Тогда встреча – это лишь ловушка. - А как думаешь ты? – спросила я, обеспокоенно заглядывая демону в лицо. - Идти в центр Арадны безоружной было куда более безрассудной идеей, - сказал он уклончиво. Я улыбнулась и потерла правую руку, с которой только месяц назад сняли гипс. - Значит, идем. Чтобы нас там не ждало, я уверена – мы сможем извлечь из этого пользу. И, окрыленная разгаданной в рекордные сроки загадкой, я вскочила с кресла, чтобы отправиться в номер. Это было моей ошибкой. Тот внезапный подъем сил, вызванный словами портье, был лишь короткой передышкой. Мой организм по-прежнему был ослаблен пережитыми потрясениями. Завертевшись, подобно водовороту, пол резко вылетел из-под моих ног, и я полетела в глубокую гудящую пропасть. - Ну, я же говорил, - услышала я печальный голос Себастьяна, перед тем, как окончательно забыться.***
Очнулась я уже в номере. Я лежала на неразобранной кровати, а Себастьян стоял у окна. Пиджак он снял. Свет не горел, и темнота сплетала вокруг него странный ореол. - Сколько времени? – спросила я, чтобы опробовать голос. - Полчетвертого, - последовал краткий ответ. Я села на кровати и потерла лоб руками: - Чувствую себя ужасно… Просто ужасно. Я никогда в жизни не падала в обмороки до того момента, как познакомилась с тобой. Себастьян издал какой-то странный звук, похожий на рычание и стон одновременно. Учитывая, каким я запомнила его перед тем, как потерять сознание, я всерьез забеспокоилась. - Себастьян, что с тобой? – спросила я, неловко вставая с кровати, - Ты сам не свой! Я впервые вижу тебя таким! Что происходит? Секунду он стоял молча, лицом к окну, похожий на мрачную статую, а затем внезапно развернулся так стремительно, что я отшатнулась. - Что со мной? – горько переспросил он, - Всё просто, госпожа – я не сдержал своё обещание. С моих губ уже рвался законный вопрос о том, какое такое обещание он не сдержал, ибо я ни одного не помнила, но он опередил его: - Я поклялся, что вы будете чувствовать себя счастливой на протяжении всего нашего пребывания в России, - процедил демон, сжимая кулаки, - Я поклялся в этом, но клятвы не сдержал! Я допустил столько оплошностей, сколько ни одному опекуну допускать непростительно. Вы – это понятно, вы молоды, неопытны, наивны и все ещё верите в доброту людей, но я… Я, пожалуй, в самом деле ослеп. Никогда ничто не достается просто так, никогда люди не бывают такими добрыми только потому, что три дня назад был День Святого Валентина! Всё было слишком идеально, слишком очевидно. Так может быть в сказках, но так не бывает в жизни. Я должен был это предусмотреть… но я не сделал этого. Я подвел вас, госпожа. Вот, что со мной. Впавшие щеки демона пугали меня куда больше его глаз, в которых то разгоралось, то гасло фантомное пламя. Я, наконец, поняла, отчего они такие – он закусил себе их изнутри, чтобы сдерживаться. - Себастьян… - начала я, но он прервал меня резким жестом. - Не нужно слов, госпожа. Я больше не допущу подобной ошибки, - сказал он сухо, - Это было в первый и в последний раз. - Себастьян, - мягко повторила я, впервые за всё наше с ним знакомство ощущая некое… превосходство. Наконец-то настал тот момент, когда я перестала быть для него открытой книгой, нотами, которые он знал наизусть. Во мне было больше, чем он видел и понимал. - Себастьян, - уже с новыми интонациями, чувствуя, как в душе вскипает светлая, отчасти детская радость, снова сказала я, - Посмотри на меня! Посмотри внимательно! Я плачу? Демон вежливо всмотрелся в мое лицо: - Нет, - был ответ. - А лицо у меня грустное? Потерянное? Обиженное? – напирала я с вопросами, широко улыбаясь. - Нет. - Тогда, может быть, я разозлена? - Нет, госпожа, но… - Никаких «но», Себастьян! – воскликнула я, торжествуя, - Тут не может быть «но». Я не несчастная, я не грустна и я не плачу. Я счастлива, Себастьян! Я уже успела забыть, когда в последний раз испытывала подобную лёгкость на душе! Мне кажется, у меня за спиной выросли крылья! Демон вздрогнул от удивления, а я поспешила продолжить, не желая, чтобы он перебивал меня: - Сегодня у меня был уникальный день, какой человеку дается раз в жизни. Я побывала в опере и посмотрела лучшую за всю свою жизнь постановку «Аиды». А ты понимаешь, что для меня это имеет куда большее значение, чем для всех тех, кто был там с нами. Я провела замечательный вечер в одном из самых лучших отелей Москвы, а Москва – это самый волшебный город на земле. И, благодаря тебе, весь этот день я чувствовала себя самой красивой, самой обаятельной девушкой в мире, хотя я твердо знаю, что таковой не являюсь. Я сияла, и ты это видел. Но ты не мог видеть, что, благодаря тебе, для меня сиял весь мир. Огонь в глазах демона медленно затухал. Черты острого, жесткого лица смягчились, одеревеневшее тело расслабилось. Он снова становился тем Себастьяном, к которому я привыкла. - Да, потом меня едва не убила люстра. Да, мы узнали, что это всё было подстроено задолго до нашего приезда, а нам не поверили, и да, мы получили письмо от Анонима. Но что с того? Ведь я жива, я дышу, а всё потому, что ты снова спас меня, как и обещал когда-то. Ты не покинул меня. Ты был рядом и только благодаря тебе я сейчас нахожусь здесь. И знаешь что? – спросила я, тихо улыбнувшись своим мыслям, - Если бы мне вдруг была дана возможность пережить любой день из моей жизни ещё один раз, я бы выбрала этот. И я бы не стала ничего в нем менять. Я с великой радостью пережила бы и падение люстры, и письмо от Анонима, и вопли менеджера. Я счастлива, Себастьян, а поэтому не смей, слышишь, не смей себя в чем-то корить. Ты сдержал свою клятву. Я замолчала, переводя дух, так как свою речь выпалила на едином дыхании, подчиняясь внутреннему порыву радости. Демон долго смотрел на меня, а затем улыбнулся: - Пламя в ваших словах смогло бы растопить все льды Антарктики, госпожа. Что уж говорить обо мне? Ваше счастье – моё счастье. Прошу прощения за своё поведение. - О чем ты говоришь… – поморщилась я, - С кем ни бывает… Мы оба смолкли. Я – от легкого смущения, которое всегда возникает после того, как мы бываем излишне откровенны, Себастьян – только по ему известным причинам. Как-то незаметно в комнате возникла и повисла странная недосказанность, незавершенность, словно мы оба что-то упустили. В моей усталой голове вновь появились знакомые мысли о том, как хорошо было бы, если бы… если… Ах, если бы я только смогла перебороть себя! Просто сделать шаг вперед в своих темно-синих, как и эта ночь, туфлях, взять его бледное лицо в руки и запечатлеть на тонких губах поцелуй. Ощутить его дыхание у себя на щеке, почувствовать ровный темп биения сердца. На секунду забыть о том, кем мы являемся… Просто любить. Ах, если бы только я могла рассчитывать на то, что он не застынет каменной статуей, как тогда, в библиотеке, не заледенеет в моих объятиях! Сделает шаг мне навстречу, сожмет меня в своих мраморно-белых руках и, пригасив тяжелый взор пушистыми ресницами, ответит на мой поцелуй! Позволит мне забыть о том, кто я есть, и главное – о том, кто он! О, как я этого желала – просто быть им любимой. Я улыбнулась этой мечте, и она испарилась. - Ты представить себе не можешь, как я устала. Ничего, если я лягу спать вот так? – спросила я вполне счастливо и беззаботно, показывая на своё платье. - Я никому не скажу, - многозначительно улыбнувшись, прошептал Себастьян и приложил указательный палец к губам. - Тогда arlabunakti, - пожелала ему я с улыбкой и позволила себе упасть на мягкую кровать, не снимая туфель. И почему-то это факт меня очень веселил, настолько, что я заснула почти мгновенно и не мучилась печальными мечтами. Порой ситуации выбора подкрадываются к нам настолько незаметно, что мы не узнаем их, даже когда смотрим прямо в их огромные, безжалостные глаза.