Девочка со скрипкой

Я прихожу к тебе незаметно и тихо, впрочем, как и всегда. Когда я аккуратно кладу руку тебе на плечо, ты дёргаешься и резко оборачиваешься. Возможно, ты бы и хотела сказать, что рада видеть, но мы обе знаем, что это не так. В этом плане ты не сильно отличаешься от других. Сейчас больше всего мне бы хотелось исчезнуть, уйти отсюда, сбежать, никогда не видеть тебя такой, но... Я не могу. И ты знаешь, что я не в состоянии что-то изменить. Эта дурацкая безысходность обволакивает тебя, укутывая словно в колючее одеяло. По привычке я впитываю этот запах, который уже стал неотъемлемой частью моей жизни, если так вообще можно назвать моё существование. Ты вздрагиваешь, но всё равно продолжаешь молчать. Мне всегда нравилось это в тебе. То, какой сильной ты была, то, как ты молча, стиснув зубы, справлялась со всеми своими проблемами, ни разу не отступив. Но внутри ты всегда оставалась той девочкой, которую вечерами бил собственный отец, а мать смотрела на это с диким страхом в глазах и беспомощностью мыши перед лицом огромного удава. Ведь именно тогда ты пообещала себе, что никогда не станешь такой, как мать. Ты поджимаешь свои тонкие обветренные губы, пытаясь сдержать свои нахлынувшие эмоции. Я хочу успокоить тебя, но понимаю, что не имею права. Я не имею права на сочувствие к тебе. Ты потираешь свой замёрзший от холода нос и с ожиданием смотришь на меня. Мы знаем, зачем я здесь. Но я не собираюсь торопиться. Знаешь, ты сейчас мне напоминаешь девочку из знаменитой сказки Андерсона. Да, из той самой сказки, которую однажды прочитала тебе бабушка, из той сказки, над которой ты прорыдала всю ночь до рассвета, уснув лишь под утро. Видишь, не всегда сказки имеют хороший конец. Что уж говорить о реальной жизни. Я не хочу забирать тебя. Есть очень много человек, которые гораздо больше достойны этого, чем ты. Тебе очень холодно, но ты продолжаешь даже сейчас бороться за свою жизнь, зная, что это конец. Моя маленькая сильная девочка Ты теплее закутываешься в ветровку, мимолётом скользнув взглядом по шубе тётеньки, идущей по только ей известным "тётенькиным" делам и не замечающей ничего перед собой. Ты аккуратно поднимаешь свою скрипку с земли и, стряхнув, с неё снег, укладываешь в футляр. Потом закрываешь его и, прижав к груди, снова поворачиваешь свою голову в мою сторону. Я мимоходом думаю, что ты даже не подумала о своей шапке, в которой лежали все заработанные тобой деньги. Прохожие проходят мимо нас, даже не смотря в твою сторону. Меня они, конечно, увидеть не могут, потому что слишком заняты собой, да и в общем-то их очередь ещё не пришла. Но если бы хоть один из них обернулся на тебя, то тут же всё понял. Возможно, даже попытался бы спасти. Попытался бы. Я возвращаюсь взглядом к тебе. Ты всё также смотришь упрямо и немного грустно. Кажется, ты даже не моргаешь, тем самым напоминая мне статую прекрасной древнегреческой богини из мрамора. Ты продолжаешь дрожать, и мне бы хотелось, безумно хотелось бы согреть тебя. Но той одной спички, что осталась в сыром коробке уже ни на что не хватит. Я аккуратно наклоняюсь к тебе и обнимаю. Ты на секунду каменеешь, но, быстро прийдя в себя, обнимаешь в ответ. Я понимаю, сделаю всё, чтобы ты ушла без боли. Ты недостойна её. Особенно ты. И вот, наконец-то твоя душа отделяется от тела. Она такая легкая, такая свободная, такая прекрасная! Свет твоей души заставляет зажмуриться даже меня. Ты летишь вверх, словно боясь не успеть туда. Но внезапно ты видишь то, что одновременно не ожидала и хотела увидеть. Твою эфирную руку вдруг кто-то берёт в свою, и ты с удивлением узнаёшь в этом "ком-то" свою бабушку. Ты начинаешь светиться ещё ярче, а я просто понимаю, что не могу иначе. Ты должна была её встретить. Ты улетаешь вместе с ней, помахав мне рукой напоследок. А я просто думаю о том, что уже во второй раз мне приходится отпускать свою девочку со спичками.