Не уходи.

Рыжие волосы водопадом разметались по пыльной и грязной подушке. Девушка лежала с закрытыми глазами, сжимая в кулаке тоненькую простынь, накрывающую голое тело. Матрац заскрипел от того, что Улькиора встал. Кинув взгляд на девушку, он начал тихо одеваться. - Ты уходишь? - Охрипший девичий голос резанул по ушам арранкара, от чего тот вздрогнул и резко вздохнул. - Да. Голос казался совершенно безжизненным и пустым. Ей всегда, за всё то время, было интересно, он притворяется? Или действительно так безразличен ко всему? Конечно, осознание приходило всякий раз, когда она наблюдала эти безжалостные битвы, но не уж то правда? Может, она и не хотела верить? Она оперлась на один локоть, придерживая легкую простынь другой рукой. Её глаза следили за быстрыми и аккуратными движениями Улькиоры; он быстро одевался, даже не удостоив её своим взглядом. Сердце девушки вздрагивало и билось с новой силой каждый раз, когда он оставлял её так, в одиночестве. - Останься, - жалобно взмолилась она, пытаясь словить взгляд парня своим. Он остановился и окинул её фигуру вновь холодным взглядом. - Я должен идти. И всё. Хлопок железной двери. Она ещё долго оставалась в такой позе, пытаясь понять, почему он так холоден. Каждую ночь он обжигает её тело своим, которое оказывается безумно горячими, пылающем, как огонь. Но каждое утро он холоден и неумолим. Его взгляд перестает выражать что-либо похожее на то, что было ночью. Это заставляет девушку метаться от края к краю. Каждое утро она осознает, что предала своих друзей, и продолжает предавать, сливаясь с врагом в пылком "танце" еженощно. Каждое утро она плачет и осознает, что ничтожно унижается перед этим арранкаром, но не смотря на это, кажется... любит. Еще один раз шокировано взглянет перед собой.. Любит? - подумает она и в ярости вскочит с жесткого матраса. Серые стены, что ей так надоели, примут порывы ярости в виде слабых ударов. Спустя время она опуститься по ледяной стенке на пол и вновь заплачет, пряча лицо в холодные ладошки. Дверь тихонько скрипнет, разбивая тишину в осколки. Какая-то душа оставит на входе надоевшую кашу и стакан воды. Орихиме дико взглянет на дверь. Ей показалось, что это был он. Зашел и усмехнулся, я свёл её с ума - твердит она себе в мыслях его ледяным голосом, но у неё он получается с иронией и даже злобой. Новая волна, новые "атаки" стен, а после опять тишина. Опять... Орихиме взлохмачивает себе волосы каждое утро и шепчет захлопнутой двери: - Пожалуйста, останься... Не уходи!