Kelly Clarkson — Because Of You http://vk.com/audios115755283? performer=1&q=kelly%20%20Because
«А мы всё глубже окунаемся в прошлое известного исполнителя и актёра в нашумевшей бродвейской постановке Нацу Драгнила. Наш журналист наладил контакт с достоверным источником, который не только близко знаком с певцом, но и был вхож за порог его лофта в то время, когда Нацу был простым бариста из Бруклина. Хотите узнать неизвестные ранее подробности из личной жизни Нацу Драгнила? Кому именно посвящён альбом „By Mistake“ и одноимённая песня? Чем жил бруклинский парень? Какие женщины присутствовали в его жизни? Что именно связывало его и „Снежную королеву“ Люси Хартфилию? И правда ли то, что шесть лет назад певец потерял любовь всей своей жизни? Это и многое другое вы узнаете в декабрьском выпуске „The Big Apple“. Не пропустите!» © «The Big Apple». Выпуск №322. 12.11.20.
***
Странная, которую я ненавижу. 14:03. Возможно, тебе стоит попробовать лунго* с корицей или капелькой коньяка? Взбадривает на отлично. Нацу. 14:03. Когда ты стала экспертом в кофейном деле? Кажется, это была моя прерогатива. Странная, которую я ненавижу. 14:05. Времена меняются. На лице Нацу появилась горькая усмешка. Телефон в руке начал давить тяжким бременем, вдруг напомнив о ноющих шрамах. Затянувшихся, давно заживших и напоминающих о себе лишь еле видимыми серебристыми полосками, но ноющих в преддверии непогоды, представая неоновыми вывесками предостережения. Не обожгись. Гласили невидимые слова, высеченные под коркой мозга. Снова. Кричали царапины в душе. А он только растянул свою горькую усмешку ещё шире, встречаясь взглядом с бариста в красном фартуке с вышитой эмблемой кофейни «Fairy tail» (фея, как объяснял первый хозяин кофейни), и чётко, перекрывая голоса в голове, проговорил: — Мне двойной лунго с амаретто, пожалуйста. Голос в голове стих. Но это не помогало. В кофейне стоял привычный для этого места гул, разбавленный приятной мелодией из установленных под самым потолком колонок. Луи Армстронг** пел о любви, разбавляя сахар в словах чарующим баритоном; до носа доносился аромат выпечки (похоже, с новым хозяином кофейня расширилась, и теперь булочки и пирожные готовили прямо здесь). Бариста суетливо бегал от кофе машины до стойки с сиропами, взволнованно поглядывая то на часы, то на посетителей, а Нацу неосознанно поглаживал корпус телефона, смотря на висевшую на стене дощечку.«Если у половины жителей Нью-Йорка разбились мечты, то не значит ли это, что у другой они исполнились?», — гласила надпись на дорогом вишнёвом дереве.
Нацу нахмурился, сильнее сжав телефон. Слова ничего не значили. Всего лишь чья-то мысль, но почему-то она не хотела покидать его голову. Как назойливая муха, жужжащая у самого уха и не дающая покоя. Её невозможно было отогнать, невозможно было убить и оставалось только мириться. — Сэр, Ваш кофе, — пробормотал бариста, поставив перед Нацу высокий пластиковый стаканчик. — С вас пять долларов. Муха на мгновение затихла. Нацу встрепенулся, протянув молоденькому пареньку оплату и, захватив свой заказ, запахнул пальто, выбежав на улицу и на ходу отпив напиток. Нью-Йорк посетил первый снег. Синоптики разводили руками, говоря о неожиданных сюрпризах, аномалиях и прочей чепухе, в которую парень особо не вслушивался. Сейчас его волновал лишь вкус лунго, в котором было слишком много амаретто. На Бродвее всё проходило в сумасшедшем ритме. В последнее время Нацу перестал высыпаться, и из-за этого порой засыпал в самых странных местах: стоя в очереди за кофе, между рядами на пыльном полу в театре, на мягкой груди Дженни, которая крепкой пощёчиной и громким смехом отбивала весь сон. Он перестал ориентироваться во времени из-за чередующихся дневных и ночных репетиций, целой серии фотосессий и съёмок промо-ролика, прочтения в миллионный раз сценария, выслушивания всё новых и новых поправок и наставлений по поводу той или иной сцены. В который раз он пел «Come What May», смотря в наполненные слезами глаза Дженни, и в который раз Гилдартс Клайв качал головой, говоря то, что он слышал в последние сто семьдесят три раза: — Не то. Самые ужасные слова, которые, подобно удару под дых, звучали так отчётливо и громко, разносясь эхом по пустому залу театра «Гершвин», что Нацу приходилось лишь в сто семьдесят третий раз сжимать зубы и начинать выступление заново, чтобы в сто семьдесят четвёртый раз услышать те же слова. Гилдартс говорил: — Ты не можешь быть с женщиной, которую любишь всем сердцем! Он сжимал в руках листы со сценарием, смотря прямо в глаза актёру: — Эта любовь приносит тебе боль! Он закрывал глаза, будто мысленно становясь на место Нацу: — Она всё для тебя, и эта песня — твой способ сказать ей, что что бы ни случилось, какие бы преграды ни стояли между вами, вы будете вместе. Несмотря ни на что! *** Странная, которую я ненавижу. 16:05. Ты не актёр. В этом проблема. Ты певец, и твоя стихия — микрофонная стойка, гитара в руках, орущие фанаты и музыка, но никак не тишина театрального зала и воспроизведение в жизни чьей-то чужой истории. В этом случае, я думаю, тебе просто следует применить свой жизненный опыт. Ты ведь хотя бы раз любил? Попытайся вспомнить, каково это. Каково просыпаться с кем-то по утрам, заботиться об этом ком-то, ловить улыбки и взгляды. Вспомни переполняющее тебя счастье. А потом… потом вспомни боль от расставания. Думаю, Кристиан чувствовал нечто подобное, когда не мог быть с Сатин. Что-то среднее между безграничным счастьем и болью утраты. Нацу усмехнулся, устало посмотрев в своё зеркальное отражение. Любил ли он? Конечно. Любил и нежно, и страстно. Любил приносить Лисанне цветы по дороге в школу, пытаясь скрыть красные щёки за показной безразличностью. Любил петь приторно-романтичные серенады Мелди под палящим солнцем Лос-Анджелеса, вызывая на её лице широкую улыбку с неглубокими ямочками на щеках. Любил страстно целовать Флер, сжимая в руках её огненно-красные волосы. Любил невинной подростковой любовью. Любил нежно с горечью сомнений. Любил страстно, сметая всё на своём пути. Любил и был любим. Вот только его сердце было целым и невредимым. Лисанна не ответила на его чувства. Мелди распрощалась с ним мимолётным поцелуем в губы. А Флер… Ха. Они просто поговорили. Так обыденно, будто сели попить их традиционный полуденный чай с жасмином. Не было ни криков, ни скандалов, ни битья посуды. Не было ни слёз, ни депрессии, ни даже традиционного следующего по всем канонам разговора на тему: «Я больше никого никогда не полюблю». Возникал закономерный вопрос, а любил ли он когда-нибудь? Нацу знал ответ. Смотрел на корпус телефона, который притягивал взгляд, подобно мощному магниту, и понимал, что уже давно знал ответ на этот чертовски глупый вопрос. И он не знал, что делать. Он вновь впустил её в свою жизнь и позволил сделать вид, будто ничего и не было. — Может, ей стоит дать шанс объясниться? — прошептала Люси в ночь, когда они чуть не совершили ошибку. Она слушала его историю терпеливо, крепко сжимая руку и вселяя в него силы, которых на тот момент у него просто не было. В её голосе не было ни грамма мягкости, ни грамма тепла. Лишь жёсткая констатация фактов. Но, как ни странно, именно это нужно было его запутавшимся мыслям. На следующий день он, наконец, ответил «Странной» на её вопрос… Нацу. 09:15. Ристретто. …но так и не решился потребовать от неё объяснений. А она, кажется, и не торопилась что-то объяснять. Порой ему хотелось написать: «Почему ты вернулась? Зачем снова рушишь мою жизнь? Одного раза тебе не хватило?!». Ему хотелось в ярости бросить телефон об стенку, в надежде, что это спасёт его от новых сообщений, которые даже спустя шесть лет вызывали в нём бурю чувств. Ему хотелось обессиленно сползти на пол, удалить её номер и больше никогда не слышать вибрацию телефона. Но больше всего ему хотелось вновь и вновь видеть на экране: Странная, которую я ненавижу. 07:07. Здравствуй, Бариста. И неважно, что он уже не был бариста, а она, наверняка, не была той «Странной», которую он помнил. И неважно, что всё это походило на какое-то наваждение. Важно было лишь одно. Даже ни разу не видя её в лицо, он полюбил эту девушку. Не подростковой, не нежной и не страстной любовью. Он просто полюбил её. Без высокопарных метафор и прилагательных. Он полюбил её настолько сильно, что даже и не заметил, как это произошло, а когда заметил, его сердце уже было старательно изранено письмом с ароматом кофе. Только она смогла всего лишь парой слов ввергнуть его в пучину отчаянья, заставила уехать из города, который он считал своим истинным домом, подарила ему месяцы апатии и тонны исписанных страниц с песнями. Он познал вкус боли и смог из него сотворить вдохновение. И только лишь музыка смогла вырвать его из того кокона одиночества, которым он себя окружил в первые месяцы, проведённые в Лос-Анджелесе. Только она открыла ему глаза, толкнув в сторону Города Ангелов. И он неожиданно понял, что мир не разрушился, а жизнь продолжала идти полным ходом. Нацу помнил тот день так отчётливо и ясно, будто это было вчера. Он стоял на побережье Тихого океана, чувствуя, как песчинки щекотали ему пятки, когда пенистые волны окатывали его ноги. Он вдыхал свежий морской воздух, подставляя лицо палящему солнцу, и впервые в своей жизни он понял: какое бы дерьмо ни происходило в его жизни, какие бы подножки ни ставила судьба, нужно было лишь быть достаточно сильным, чтобы вырваться. С боем, раздирая руки в кровь, но вырваться. Потому что если в одной части света происходит катастрофа, то в другой идёт тихая и мирная жизнь, ведь так? Нужно лишь было напоминать себе об этом почаще. Он поклялся себе, что не будет оборачиваться назад. Не будет грезить городом с высокими шпилями небоскрёбов и вечно пасмурным небом. Не будет жить воспоминаниями о горячем кофе и куда-то торопящихся посетителях. А самое главное, не будет замечать преследующий призрак прошлого в виде девушки, которую он никогда не видел. Но людям свойственно нарушать клятвы. Особенно данные в минуты отчаянья. Он не будет думать об этом. Он будет жить сегодняшним днем, не вспоминая о прошлом и не грезя о будущем. Было лишь здесь и сейчас и новое сообщение, которое грело душу. Странная, которую я ненавижу. 16:42. Как там твой Хэппи? Ты его слишком откормил! Нацу улыбнулся, печатая ответ. Он будет жить сегодняшним днем. А всё остальное пусть катится к чёрту.***
Natsu Dragnil @natsuflydragons • 3 мин. Скоро премьера. Даже не верится! #mullenrugonbroadway Emmy Cay @hotemmy • 3 мин. @natsuflydragons УРА! LoveNatsu @lovenatsu • 3 мин. @natsuflydragons Господи, я так горжусь тобой! Q_Q #mullenrugonbroadway FlyCat @fc • 3 мин. @natsuflydragons Я СКОРО УВИЖУ ТЕБЯ В ЖИВУЮ! РПВАМРИЫЛРВ JennyR @beautyjen • 3 мин. @natsuflydragons я жду премьеру только для того, чтобы вылизать твой торс хохо #mullenrugonbroadway Noah @deadwolf • 3 мин. @natsuflydragons @beautyjen НаННи КАНОН! WorldDragon @reddrafon • 2 мин. @natsuflydragons @beautyjen Моё шипперское сердце! BettyH @bettyh • 2 мин. @natsuflydragons @beautyjen Ребят, когда свадьба ;) #шипперсчастлив HarryTe @harryt • 2 мин. @natsuflydragons Почему я живу не в Америке? #жизньболь #чтовызнаетеоболи? Посмотреть всю переписку → GrayF @icegray • 1 мин. @natsuflydragons заколебал твиттить о своей премьере. МЫ В КУРСЕ, ЧУВАК! ТЫ МНЕ КАЖДОЕ УТРО ОБ ТОМ ТРЫНДИШЬ LisannaShtraus @lis • 1 мин. @natsuflydragons @icegray Нацу, нашего друга бомбануло хD Juvia Locsar-Fullbaster @warterju • 1 мин. @icegray Милый, не горячись :) Natsu Dragnil @natsuflydragons • 53 с. @icegray завидуй молча! WorldDragon @reddrafon • 45 с. @natsuflydragons @icegray @lis @warterju обожаю вашу дружбу *О* Broadway.com @broadwaycom • 20 мин. Первое видение на новых Кристиана и Сатин. А вы готовы к премьере? #mullenrugonbroadway [прикреплено 3 изображения] TheBigApple @thebigapple • 12 мин. Кажется, кое-кто решил поностальгировать. @natsuflydragons и @lucyheartfilia в кофейне «Fairy tail»! [прикреплено 2 изображения] NencF @nenc • 12 мин. @thebigapple @natsuflydragons но. Как. Же. Дженни?! MeryDans @queenmary • 12 мин. @natsuflydragons @lucyheartfilia блин, ребят, вы такие милые вместе! FlyB @flyb • 12 мин. Мне кажется, или Нацу какой-то грустный? BenDourg @bendourg • 12 мин. @lucyheartfilia ты просто невероятно красивая! #влюблен KattyNum @katty • 12 мин. @flyb ну так, она не Дженни хD #НаННи_канон Посмотреть всю переписку →
***
Нацу кинул пальто на соседний стул, поставив два стаканчика кофе на стол и, наконец, расслабленно присев на своё место. В «Fairy tail» было не так шумно, как обычно, и только несколько таких же сонных посетителей, как и он, стояли в очереди за бодрящим напитком. За стойкой стоял другой бариста. Улыбчивый, энергичный, выполнявший заказы быстро и качественно. Нацу смотрел на этого паренька с растрёпанной тёмной шевелюрой, совсем молоденького и наивного, и видел в нём себя. На мгновение рядом с ним появился еле видимый фантом в точно таком же фартуке, со стаканчиком кофе в руках и извечным: «Ваш кофе». На мгновение он перенёсся в то далёкое прошлое, когда в кофейне были красные стены, старенькая стерео-система и круглые столики. Когда не было отделки из дорогого вишнёвого дерева, когда на стенах не висели сдержанные картины и не стоял такой аппетитный запах только что приготовленной выпечки. Во времена, когда он был… счастлив? — Извини, что опоздала, — проговорила Люси, снимая своё чёрное пальто и вырывая его из своих раздумий. Девушка стянула с рук длинные красные перчатки, положив их поверх кожаной сумочки, а Нацу мог только натянуто улыбнуться, всё ещё чувствуя горечь от недавних мыслей. Люси поправила причёску и воротник на своём удлинённом пиджаке без рукавов, когда её взгляд зацепился за стоявший перед ней кофе. Лицо Хартфилии было нечитаемым, но на секунду Нацу показалось, будто в её глазах он увидел, как внутри неё что-то ломается. Но эта мысль исчезла сразу же, как появилась. — Это ристретто? — спросила Люси, подняв голову. И вновь в её голосе не было ни грамма тепла. Лишь холод. Нацу посмотрел на стаканчик кофе, который он купил для девушки, и не мог понять, что было не так. Назойливая муха вновь зажужжала своим противным жужжанием у самого уха, и вдруг в голове что-то щелкнуло. Люси Хартфилия пила только мокко, и он это прекрасно знал. Он сам готовил его для неё на протяжении нескольких месяцев. Он знал, что Люси любила добавлять в мокко шоколадный сироп, одну ложку сахара и посыпать белую пенку корицей, и на протяжении последних двух недель, когда поход в кофейню по утрам стал их традицией, он всегда заказывал её любимый мокко. Она лишь поэтому доверила ему делать за неё заказ. Лишь потому, что он знал, что она любит. Но вот сейчас перед Люси стоял ристретто. Эспрессо без сахара, сваренный в меньшем объёме воды и подающийся со стаканчиком холодного напитка. Кофе, который он купил неосознанно. Потому что его он посоветовал «Странной». Нацу, настолько ошарашенный этим открытием, поднял голову, встретившись взглядом со льдом в глазах Люси. Он не мог найти ему причину, не мог понять, почему это так её задевало, но, всё ещё не отошедший от шока, он не нашёл нужным об этом задумываться. — Прости, — прошептал Нацу, вставая с места. Казалось, всё было, как в тумане. — Я просто перепутал. Сейчас всё исправлю. Он шёл к кофейной стойке и думал о том, что «Странная» проникла слишком глубоко в его жизнь. Он стоял в очереди за кофе для своего друга и думал, что если бы у него была возможность, он бы повернул время вспять и не позволил себе ошибиться номером. Он сказал бариста заказ, а его взгляд вновь упал на табличку из вишнёвого дерева.«Если у половины жителей Нью-Йорка разбились мечты, то не значит ли это, что у другой они исполнились?»
Он смотрел на эти слова и понимал, что когда-то уже видел их, и это не давало ему покоя. Эти слова звучали у него в голове, проникали под корку мозга, и он изо всех сил пытался вспомнить, где же он мог их видеть.У тебя слишком детское представление об этом городе. Прежде всего, Нью-Йорк — это место, которое уничтожает слабых. Разве нет?
Нацу застыл на месте, пытаясь прорваться сквозь туман своих воспоминаний. В душе поселился какой-то инородный страх. Он помнил душный вагон метро. Он помнил свой старый телефон и…Это лишь одна сторона медали, не так ли? Ты слишком пессимистична. Если у половины жителей Нью-Йорка разбились мечты, то не значит ли это, что у другой они исполнились.
…сообщения, которыми они обменивались по утрам. Осознание нахлынуло сметающим тайфуном, и ему пришлось схватиться за барную стойку, чтобы не упасть. Это были его слова. Его слова висели в кофейне «Fairy tail». Слова, которые он не говорил никому и никогда, кроме девушки из телефонных переписок, лишь потому, что только она была настолько далека от познания жизни, что он хотел раскрыть ей глаза и позволить вырваться из её пессимистичного кокона.Я реалист. Это разные вещи.
Ха! Тогда она ответила именно так. Вот только сейчас он видел опровержение этим словам в виде таблички из вишнёвого дерева. — Сэр, Вам плохо? — проговорил бариста, обеспокоенно смотря за побелевшими костяшками посетителя. Нацу поднял голову, мельком заметив имя на металлическом бейдже («Ромео»), и натянул на лицо улыбку. — Нет, всё отлично, — успокоил парнишку Нацу, попытавшись придать лицу менее напряжённый вид. — А скажите, пожалуйста, Вы не знаете, кто повесил сюда эту табличку? Ромео удивлённо посмотрел туда, куда указывал посетитель. — Оу, эту? Она уже здесь была, когда я устроился. Думаю, хозяйка повесила. Насколько я знаю, она полностью занималась интерьером кофейни. Нацу улыбнулся, вдруг почувствовав прилив сил. — А кто сейчас владеет кофейней? Бариста пожал плечами. — Это знает только наш администратор, но его сейчас нет. Хозяйка держит свою личность в секрете, если честно. У нас тут даже байки ходят, что кофейней владеет злой дух, — усмехнулся парень. Эйфория исчезла так же неожиданно, как и появилась. Нацу вновь посмотрел на табличку. От вишнёвого дерева веяло благородным теплом, а от слов, которые кто-то старательно запечатлел золотыми буквами, стало невероятно легко. Они могли ничего не значить, но в глубине души он был уверен, что это была она. «Странная» купила кофейню, в которой он работал шесть лет назад. И сейчас он чувствовал себя по-настоящему счастливым. — Кажется, я реабилитировал твоего Романтика, — усмехнулся Нацу, взяв стаканчик мокко и направившись в сторону Люси. Золотистый свет проникал через окно, окутывая девушку своими объятьями, и Нацу почувствовал, как захлестнувшая его волна счастья стала ещё больше. В кофейне играла «La vie en rose»****, и, подходя к столику, он с улыбкой вторил голосу Луи Армстронга, протянув Хартфилии её кофе: — Give your heart and soul to me Отдай мне своё сердце и свою душу. And life will always be И жизнь будет всегда La vie en rose. В розовом цвете.***
«Театральная среда — большой единый организм, в котором невозможно утаить абсолютно ничего. Как нам стало известно от достоверного источника, молодой музыкант Нацу Драгнил, ставший известным благодаря своему дебютному альбому „By Mistake“, не справляется с ролью Кристиана. Поговаривают, что для юного певца примерка костюма актера стала неудачной, поэтому режиссер мюзикла Гилдартс Клайв подумывает о возможной замене. Умно ли это, учитывая, что до постановки остался месяц? Или же такой ход, напротив, только благоприятно скажется на будущем мюзикла? Это мы узнаем в скором времени. А с вами были мы, всё так же зорко следящие за подпольным миром Бродвея, Театральные новости!». © Театральные новости.
***
Странная, которую я ненавижу. 20:08. Шестой сезон «Шерлока» действительно хороший. Намного лучше пятого! И, хоть я и являюсь уже взрослой женщиной, не могу не признать, что сынишка Бенедикта — чертовски милый засранец! Нацу. 20:09. Своими ещё не обзавелась? Странная, которую я ненавижу. 20:10. Я от этого далека настолько, насколько это только возможно. Нацу. 20:10. Почему? Странная, которую я ненавижу. 20:11. Моё внимание сейчас полностью сосредоточено на работе, знаешь. Нацу. 20:13. Даже как-то не верится… Странная, которую я ненавижу. 20:13. Что? Нацу. 20:16. Я помню тебя студенткой, которая не могла выбрать между яблочным и апельсиновым соком. А сейчас я понимаю, что ты уже взрослая женщина, с работой, наверняка не одним романом за плечами и совершенно неизвестной мне жизнью. Но при всём при этом у меня чувство, будто бы ничего не изменилось. Словно это очередная вечерняя переписка после моего возвращения с работы бариста, в прохладном лофте с Хэппи в ногах и серией «Во все тяжкие» в ноутбуке. И это странно… Ведь я должен тебя ненавидеть. А я не могу. Нацу отложил телефон в сторону, позволив себе расслабленно откинуться о подножие дивана. Вместо лофта — дорогая квартира на Верхнем Ист-Сайде. Вместо работы бариста — изнуряющие репетиции. Вместо горячего кофе — шотландский скотч и шесть кусочков «Пепперони», а вместо сериала в ноутбуке — глупое ток-шоу на плоском экране телевизора. Странно, когда «Странной» не было в его жизни, он считал, что абсолютно счастлив. С исполненной мечтой он шагал по миру широкими шагами, чувствуя безграничное счастье, и был на все сто процентов уверен, что большего ему и не надо. Но теперь, когда эта девушка вновь ворвалась в его жизнь, всё стало слишком… неправильным, и жизнь, такая далёкая жизнь в лофте с лучшим другом, нехваткой денег и пропитанным ароматом кофе фартуком стала заманчивым видением. И не важно, что у него не было денег и прохожие не оборачивались ему вслед. Зато он не был одинок. Телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. Нацу сделал новый глоток, смакуя терпкий напиток. Странная, которую я ненавижу. 20:46. Прости меня, Нацу. Не проходило и дня, чтобы я не сожалела о своём поступке. И я не имею права просить у тебя прощения, я знаю. Я до сих пор теряюсь в догадках, почему ты вообще мне ответил… Но я хочу, чтобы ты знал. Я была трусихой. Трусихой, которая боялась встретиться с тобой лицом к лицу, потому что прекрасно понимала, что если бы ты встретил меня, ты бы никогда не принял меня. Я была трусихой, которая побоялась рискнуть, и сейчас я понимаю, что даже если рискну, этим уже ничего не исправить. Но одно исправить я точно смогу. Я больше не собираюсь быть трусихой, которая прячется и боится. Потому что сейчас я не боюсь, и прятаться не в моей привычке. Нацу пробежался глазами по сообщению, не понимая, что она имела в виду. Муха зажужжала как никогда громко, и, кажется, осознание настигло его раньше, чем телефон вновь завибрировал, но он уже выбегал из квартиры, врезаясь в дверь напротив. Он не чувствовал холода пола. Он тарабанил в дверь двумя руками, не обращая внимания ни на колотящееся сердце, ни на ноющую боль в костяшках. Единственная мысль, которая крутилась у него в голове: «Этого не может быть!» И словно в опровержение его мыслей в голове всплывали далёкие образы светловолосой девушки, которая сидела в кофейне «Fairy Tail», всегда сжимая в руках телефон. Девушка, которая любила шарфики и от которой часто пахло какао. Девушка, которая училась в Нью-Йоркском Университете и приходила в кофейню со своей миниатюрной подругой. Девушка, которая… Дверь отворилась. От неожиданности Нацу отошёл на один шаг назад, одновременно боясь и надеясь, что его догадки были ложными. Он встретился взглядом с Люси, которая сжимала в руках телефон. Она стояла как ни в чём не бывало, смотря с вызовом во взгляде, а Нацу не мог мыслить здраво, прошептав только: — Ты подстриглась? И, кажется, этот простой, такой банальный вопрос, стал решающим снарядом по маске девушки. Она кивнула, неосознанно проведя рукой по волосам, которые сейчас еле доходили ей до плеч. А Нацу продолжал смотреть в её глаза, пытаясь найти хоть какую-то разгадку. Пытаясь отрицать, что такое вообще возможно. Ведь… Неожиданно из-за спины девушки раздался громкий лай. Этот звук разрушил образовавшуюся между ними безопасную тишину, в которой, кажется, каждый из них мог просто быть и хотел остаться, чтобы не встречаться с предстоящими проблемами. Нацу с трудом отвёл взгляд от глаз Люси, увидев за её спиной взрослого пса с пушистой белой шерстью. Пёс внимательно смотрел своими умными карими глазами на представшего перед ним гостя, и, когда Нацу встретился с ним взглядом, осознание окончательно настигло его. Обратной дороги не было, и здесь и сейчас, стоя в холодном коридоре, смотря на девушку, которую он считал своим другом, его мир разрушился окончательно. Нацу поднял голову, сжав руки настолько сильно, насколько это было возможно. Только чтобы не закричать. Нацепив на лицо фальшивую улыбку, он усмехнулся. — И тебе здравствуй, Странная. А тем временем в его телефоне хранилось сообщение, которое Люси Хартфилия должна была отправить ещё шесть лет назад. Странная, которую я ненавижу. 20:47. Здравствуй, Фрик. Арты Люси с новой прической. Просто не могла не нарисовать: D http://vk.com/photo-42331042_371987128 От небезызвестной AlphaN, которая согласилась нарисовать мой заказ ♥ http://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_369613728%2Fphotos-42331042 От Юлии Тароевой. http://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_371508244%2Fphotos-42331042 http://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_371295003%2Fphotos-42331042 Проиллюстрированный момент от Tanomi Hosi 1-я страница: http://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_371276598%2Fphotos-42331042 2-я страница: http://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_371276668%2Fphotos-42331042 3-я страница: http://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_371276863%2Fphotos-42331042 4-я страница: http://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_371276938%2Fphotos-42331042 И арт: http://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_366779112%2Fphotos-42331042 От Вероники Чибисовой. http://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_365917979%2Fphotos-42331042 От Юлии Айроне. http://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_362474011%2Fphotos-42331042 От меня. http://vk.com/albums-42331042? z=photo-42331042_367300783%2Fphotos-42331042 Уголок автора Я-таки написала эту главу! Черт, я долго к ней шла, и, если честно, мои планы менялись несколько раз на дню. У меня были десятки вариантов того, как Нацу должен был узнать об этом… Было и нечто грандиозное, и романтичное. Даже страстное… Но в конечном итоге, я попыталась просто писать и следовать за своим вдохновением. По традиции прошу прощения за то, что так долго не выкладывала продолжение. Сессия убивала любое желание писать! Но сейчас лето, я полностью свободна, поэтому продолжение не должно задерживаться. Хотя, по поводу следующей главы я не могу сказать даже примерных сроков, потому что сейчас полностью сосредотачиваюсь на окончании «Пари…». Что ж, надеюсь я вас не разочаровала. Спасибо за прочтение! С любовью, Куро ♥