Сердце Зверя

Глава 2. Единственное, что Саске помнил – это что тащили его куда-то довольно долго. Несколько раз он приходил в себя, но едва пытался осмотреться, сориентироваться, как тут же получал удар по голове и отрубался снова. Когда он вновь пришел в себя, вырубать его не стали – небрежно тащивший его на плече омега также небрежно скинул его на землю. Саске больно ударился плечом, поморщился, чувствуя, что тело не спешит его слушаться: перед тем, как уволочь его куда-то, оборотни неплохо выместили на нем злость. Саске и раньше попадал в передряги, но столько омег разом на него еще ни разу не налетало. Из спутанных разговоров, которые он изредка вылавливал по дороге, стало ясно, что омеги не ждали конкретно его – Орочимару заметил «хвост» и приказал им ждать охотников, которые непременно должны были появиться в ближайшее время. - Ну что, симпатяжка? Не ожидал, что попадешься в такую – будем объективными – глупую засаду? – издевательски спросил у него один из омег, приседая на корточки. Омега был... противным. Встрепанные (хотя, кажется, чистые) волосы, неопрятная одежда, заросшее щетиной лицо. Ни один уважающий себя альфа на такого не полезет. В чем, в чем, а в этом Саске был уверен на все сто. Он с трудом перевернулся на спину, прикидывая, сломано ли у него что-нибудь. О синяках и ушибах речи даже не шло – самому Саске казалось, что он с ног до головы синий и побитый. Связанные руки неприятно саднили. - Нахуй иди, - посоветовал он омеге. Саске почти ждал, что ему сейчас влепят еще раз, но омеги почему-то возбужденно загоготали, будто он сказал что-то по меньшей мере забавное. - Это можно, только чуть позже, - отхохотавшись, отозвался омега и поднялся на ноги. Пока Саске пытался понять, какого черта долбанутый оборотень имел в виду, еще двое омег, резко схватив его за плечи, дернули его наверх, заставляя встать. Мир перед глазами болезненно закружился, и Саске бы обязательно свалился обратно, если бы его не продолжали цепко держать за плечи. - Что, головка болит? Бедняжка, - посочувствовал ему один из омег. В другое время Саске бы попросту снес ему голову или хотя бы нахамил, но катану у него отобрали (теперь ею демонстративно пытался ковырять в зубах какой-то странный громила), а мозг после всего случившегося попросту не мог выдавать осмысленных фраз. - Пошли уже. Ведите эту Белоснежку бережнее, как бы нам не влетело за его испорченное тельце, - проворчал один из омег, первым направляясь по совсем неприметной тропинке вперед. Саске мысленно оторвал каждому омеге голову, а потом разрубил на кусочки все их трупы, но в реальности сделать ничего не мог – его небрежно связали, буквально закутав в толстенную веревку, как в кокон. Повели его тоже не слишком-то бережно – в спину то и дело подпихивали, а державшие его за плечи оборотни просто вцепились в него и тащили, не обращая внимания на то, успевает он передвигать ногами или нет. Саске в отместку и вовсе поджал ноги, перебрасывая весь свой вес на оборотней. Омеги, к его сожалению, толком этого и не заметили: физическая сила даже вне полнолуния у них была такой, что они без особого труда могли голыми руками выдрать чей-нибудь позвоночник и оторвать к черту голову. Саске даже расстроился, что напакостить не получилось, но решил воспринимать все философски – чем меньше сил он затрачивает сейчас, тем быстрее они восстановятся, значит, можно и дальше виснуть на оборотнях. Раз его не убили сразу, значит, омегам что-то нужно. Саске попытался припомнить, зачем оборотням нужны отловленные охотники, но на ум приходила только расчлененка – во всяком случае, большую часть охотников присылали в Гильдию именно так, по частям. Возможно, конечно, что и самого Саске собирались живьем резать по кусочкам и отправлять эти самые кусочки Сакуре, но... Как-то это было странно. Даже для долбанутых омег. Вскоре тропка стала расширяться. Несколько шедших впереди омег плюнули на строй и побежали, исчезая из виду. Стайные животные, что с них взять. Саске мрачно висел на своих захватчиках и пытался придумать план побега. Правда, озарение к нему приходить не спешило: сбежать от целой стаи в одиночку было невозможно. Да он даже от веревки сам не избавится! Ночной воздух был таким холодным, что Саске, надевший только легкие джинсы и футболку, заметно продрог. Впрочем, плюс в этой ледяной прохладе все-таки был: измученное тело болело меньше. Теперь Саске почти жалел, что сунулся сюда в одиночку. Лучше бы он прибился к посланному Гильдией отряду – обратно его бы не отправили. Но нет, он пошел один, понадеявшись на свой опыт. Вот только опыт не поможет, когда ты один, а у противника такое численное преимущество. Саске просто не подумал о том, что оборотней будет столько – обычно они стояли по периметру поодиночке, а справиться с одним было несложно. Липкий цепкий холод вгрызался в свежие царапины, ушибы и синяки. Саске толком не мог понять, откуда этот мороз взялся – от страха, или же ночь все же была такой холодной. Омеги, по-звериному почувствовавшие его испуг, довольно заулыбались, чуть ли не плотоядно облизываясь. Саске, заметив их чересчур пылкое внимание, заставил себя успокоиться. Он еще жив, значит, для чего-то нужен. А пока он жив – еще есть шансы вырваться. Даже если придется позорно бежать – он это сделает, потому что жизнь дороже. И пока ее у него не отняли. Прислушавшись, Саске смутно уловил далекий пока гомон. На ум невольно пришли детские страшилки про ведьминские шабаши, на которых благополучно сжирали людей. У Орочимару была одна из крупнейших стай. Сколько в ней оборотней, не знала даже Гильдия, но их было не менее полусотни точно. Такое громадное для стаи число и делало Орочимару практически неуязвимым. Дикие всегда сбиваются в стаю – это заложено в них природой. Но среди омег найдется не так уж и много тех, кто может действительно объединить и управлять, поэтому мелкие стаи с непрочно утвердившим свое положение лидером быстро уничтожались. Стандартная стая состояла из пяти-десяти омег как максимум, но существовала она обычно недолго. Орочимару же выживал все те пятнадцать лет, которые прошли со дня смерти родителей Саске. Причем даже не выживал, а процветал. Стая с каждым годом становилась все больше, а Орочимару, соответственно, все сильнее – чтобы добраться до него, нужно было сначала убрать с дороги его подчиненных. Высокие колючие кусты наконец разошлись, и они выступили на широкую поляну, которая, не смотря на поздний час, кипела жизнью. Саске даже неприятно поразился тому, насколько... обыденно вели себя омеги. По всей поляне были расставлены палатки, натянуты тенты, горели костры, висели лампы... В стороне несколько оборотней разделывали пойманного оленя, под ногами у взрослых бегало несколько детей, какая-то девушка шила у костра, другая читала детям поспокойнее книгу. Саске стало попросту... жутко от того, что омеги жили в этом своем стайном мире так спокойно, будто так оно и надо. Будь в Саске философ, он непременно бы заметил, что в этом сборище царит равновесие и умиротворение. Каждый занят своим делом, каждый выполняет какую-то роль в отлаженном стайном механизме... Да что за утопичный мирок создали себе омеги? - Шагай давай, придурок, - на удивление беззлобно пробурчал тот щетинистый страшный омега, больно дергая Саске за длинную черную прядь волос. Говорила ему Сакура – сходи к парикмахеру... - Я тебе голову когда-нибудь отрублю, уебок, - пообещал Саске сквозь зубы, невольно подаваясь вперед, чтобы ему не выдрали-таки волосы. Омега неприятно хохотнул. - Посмотрим, - все так же миролюбиво отозвался он, давая знак двоим громилам, всю дорогу тащившим Саске на себе. Те немедленно продолжили подрабатывать носильщиками, и Саске им в этом не собирался мешать. Пользуясь тем, что не нужно следить за дорогой, он принялся осматриваться. На него практически не обращали внимания; только дети, сбившись в кучку, с любопытством и испугом следили за альфой, которого они, наверное, вживую никогда не видели. Взрослые оборотни бесстрастно скользили по нему взглядом и отворачивались, занимаясь своими делами. Саске это даже немного удивило – он ожидал, что к нему, как к какой-нибудь позорной блуднице, сбежится вся стая с криками: «Разорвать!». Его тащили все дальше по лагерю, когда Саске вдруг будто кожей почувствовал чье-то пристальное внимание. Он даже растерялся – его так спокойно и презрительно игнорировали, что он уже начал воспринимать это как данность. Беспокойно заозиравшись, Саске наконец понял, откуда шел этот обеспокоивший его взгляд. Чуть поодаль от своих «товарищей», у самой кромки окружавшего лагерь леса стоял, прислонившись спиной к дереву, невысокий, хорошо сложенный, правда, парень со светлыми волосами, на которых причудливо плясали тени, отбрасываемые ближайшим костром. В свете огня было прекрасно видно, как чуть поблескивают его глаза – по-звериному жутковато. Саске хоть и видел в своей жизни кучу омег, к их глазам привыкнуть никак не мог – этот чертов сверкающий ободок вокруг зрачка его всегда немного беспокоил, в очередной раз доказывая, что омеги больше звери, чем люди. Пристальное внимание начинало беспокоить. В темноте по одному только блеску глаз Саске не мог понять, чего от него хотят, поэтому уже немного нервничал. Не так, чтобы омеги это почуяли, но достаточно, чтобы чувствовать себя еще хуже, чем было. Саске, пересиливая себя, отвернулся, хотя теперь больше всего на свете ему хотелось подойти и потребовать ответа. Глупо, но зато что-то определенное. В отличие от его нынешнего почти плачевного положения... Наконец, «путешествие» закончилось. Его сгрудили в одной из на удивление просторных палаток, крепко привязали за руки и торс к широкому столбу, вбитому в землю в центре. Напоследок его еще раз обшарили и, как бы Саске ни пытался это скрыть, все-таки нашли спрятанный кинжал, сиротливо ютившийся на его голени. Напоследок один из омег издевательски бросил на плотный тканевый пол бутылку воды. Саске пнул ее ногой, но попасть по ухмыляющейся роже было проблематично, так что ничего из его бунта не вышло. Оборотень дернул за цепочку лампы, и палатка осветилась мягким, почти матовым, светом. - Чтобы не страшно было, - издевательски пояснил омега и ушел. Он остался один. На темной ткани палатки причудливо играли блики костров, свет ламп и тени – ночь будто и не тревожила оборотней. Они были, в отличие от Саске, в своей стихии, и ночью жизнь каждого омеги кипела, подпитываемая близостью леса и стаи. Саске, извернувшись в немыслимой (как ему раньше казалось) позе, с усилием опустил связанные руки ниже, пытаясь нащупать хоть что-нибудь. Он ощупывал плотную ткань пола, надеясь найти под ней хоть что-нибудь: камень, стекляшку, да даже ветку! Хотя зачем ему ветка? Саске раздраженно рыкнул и выпрямился обратно, чувствуя, как ноет после его «гимнастики» все тело. Оборотни, к его большому сожалению, умели неплохо связывать, используя свою дурацкую физическую силу. Так и не добившись ни в чем успеха, Саске перестал дергаться и дал себе небольшую передышку. Небольшой, правда, не получилось – Саске, несмотря на свое твердое желание ни за что не закрывать глаза, почти сразу уснул. Проснулся он от какого-то шума перед палаткой. До Саске смутно доносились птичьи неуверенные трели – значит, было три или четыре утра, когда дневная живность только начинает пробуждаться. Он изо всех сил прислушивался, но не смог разобрать ни слова: у оборотней был прекрасный слух, а врожденная жажда конспирации приучила их говорить друг с другом тише. Наконец, пола палатки откинулась, и внутрь зашел тот самый странный парень, который таращился на него раньше. Саске неуютно поежился, попытался потереть тяжелые со сна веки, но в запястья впилась веревка, и он запоздало вспомнил, что, черт подери, привязан. Незнакомец закрыл полу палатки и, зачем-то оглянувшись назад, подошел к нему, садясь рядом. Саске выжидательно посмотрел на него, но незнакомец молчал, внимательно оглядывая его. Саске, ждавший, что над ним немедленно начнут издеваться, недоуменно нахмурился. Он представлял себе плен... более кровожадно. Светловолосый незнакомец, у которого оказались голубые глаза, неярко поблескивавшие в свете лампы, наклонил голову на бок и почти озадаченно почесал в затылке. Свободная бежевого цвета рубашка с глубоким вырезом от этого движения задралась, но ждавший подвоха Саске не обращал внимания ни на что – он смотрел в лицо незнакомца, пытаясь понять, что ему нужно. Омега вдруг насторожился и, поморщившись, развернулся к нему всем корпусом. Одними губами шепнув что-то похожее на «прости», он размахнулся и заехал Саске по лицу. - Сукин... – злобно оскалился Саске, но за первым последовал второй удар, и он невольно заткнулся. В палатку заглянул еще один оборотень. Незнакомец развернулся к нему и злорадно ухмыльнулся. - Слушай, ну оставьте вы меня ненадолго, а? Я буду осторожным, - пообещал он тоном, не предвещающим для Саске ничего хорошего. Заглянувший в палатку омега понимающе ухмыльнулся. - Разве что ненадолго... Пойти, что ли, музыку послушать, как думаешь? – покивал он. Светловолосый незнакомец, которого Саске, отплевываясь от крови, мечтал придушить, показал «соплеменнику» большой палец. - Отличная идея. Второй омега скрылся из виду. Пола палатки вжикнула, закрытая на молнию. Саске злобно уставился на незнакомца, который почему-то беспокойно оглядывался, не обращая на него внимания. Наконец, незнакомец поднялся на ноги, с ловкостью ищейки прошелся по всем углам палатки, к чему-то напряженно прислушиваясь, и снова сел рядом. Похлопав себя по карманам синих джинсов, он вытащил смятую и явно грязную салфетку и резко прижал ее к разбитой губе Саске. Тот зашипел, инстинктивно пытаясь отпрянуть, и стукнулся головой о вбитый столб, к которому был привязан. - Ты ебанутый, что ли? – мрачно спросил Саске, когда к списку больных мест добавилась еще и голова. Незнакомец виновато пожал плечами. - Извини. Они бы ни за что не отошли, если бы не думали, что я тут над тобой измываюсь, - пояснил он, запутав Саске еще больше. Да какого черта творится в голове у этих омег? - Ага, а ты на самом деле приперся благородно перевязывать мне раны? – скептически поинтересовался Саске. – Да убери ты эту хрень, в конце концов! – почти взвыл он, когда чертов придурок-омега попытался снова прижать к ранке салфетку. Незнакомец быстро ткнул его под ребра. - Ори еще громче, чтобы они прибежали проверять, дебил, - посоветовал он, прислушиваясь. Снаружи вовсю грохотала музыка, и это вселяло немного уверенности. Один омега все же лучше, чем целая толпа. - Значит, так, - вмиг посерьезнев, начал незнакомец. – Ты должен мне помочь. Саске поперхнулся смехом. - Ага. Омеге? Иди ты к черту, во-первых, ничем не могу помочь – во-вторых. Незнакомец снова беспокойно прислушался. Теперь, когда его перестали бить, Саске повнимательнее пригляделся к своему неожиданному посетителю. Этот омега был, наверное, возрастом с самого Саске; хорошо сложенный, мускулистый и явно не последний по силе в своей стае. Саске был уверен, что из-за этого типа полегло немало охотников. Все омеги, как бы невинно они ни выглядели, были убийцами. Хотя к этому парню, наверное, выстроилась бы очередь из сюсюкающих бабулек, мечтающих потискать «внучка». Слишком уж... незлым было его лицо. Конечно, Саске видел поблескивающий ободок вокруг зрачка, напоминающие звериные усы полоски на щеках... Но общий облик с кровожадным убийцей не вязался никак. - Тогда давай так. Ты знаешь, зачем тебя сюда притащили? – мрачнея на глазах, спросил незнакомец. Саске попытался пожать плечами, но получилось только нелепо дернуться – веревки впивались в предплечья. - Расчленять? – предположил он. Омега насмешливо хмыкнул, машинально прислушиваясь к происходящему снаружи. - Не сразу. Он замолчал, и Саске помимо воли почувствовал любопытство. Мерзкие омеги. - Я все равно не стану помогать такому, как ты, - буркнул он, чтобы не просить этого придурка рассказывать. Незнакомец задумчиво кивнул. - Когда у нас там полнолуние? Через пять дней? Значит, где-то послезавтра к тебе придет кто-то из омег, - проговорил он. – Знаешь, зачем? Саске недоуменно нахмурился. - О, не знаешь? А подумать? Или охотникам мозг не нужен, главное – саблей махать? Прежде, чем Саске успел нахамить в ответ, омега продолжил. - Дня три вы с омегой проведете вместе. А, понял, да? – заметив скривившееся от отвращения лицо Саске, обрадовался он. – Именно. В полнолуние после этого омега потечет, а ты его трахнешь. И наутро тебя убьют. Нравится сценарий? Саске сглотнул. Если раньше он считал оборотней долбанутыми... Он ошибался. - То есть, все дети, которые тут есть... - Ага. От ваших убитых охотников. Если рождается альфа, кстати, его тоже убивают, - пожал плечами незнакомец. Саске снова скривился. Интересно, что бы сказала та тетка, ратовавшая за права омег, если бы узнала, что они убивают своих младенцев? Музыка снаружи загрохотала с новой силой, послышались радостные детские крики. Незнакомец продолжал смотреть на него внимательными голубыми глазами. Саске откинул голову на вбитый в землю столб. Ему крупно повезло, ничего не скажешь. - Не всем тут нравятся такие порядки, - пробормотал незнакомец. – Можно быть зверем в полнолуние, но совсем необязательно быть им в остальное время. Саске не верил ему ни капли. Все они так говорили: «Мы не звери», «Мы не контролируем себя», «Мы не хотим убивать»... - От меня-то тебе что нужно? Тоже ребенка, что ли? – глубоко вздохнув, спросил Саске, мечтая, чтобы этот придурочный убил его раньше, чем он полезет на течную омегу дней через пять. Незнакомец снова оживился. - Я не в таком плачевном состоянии, чтобы спать с кем-то вроде тебя, - заметил он. – Все просто: я вытаскиваю тебя отсюда, а ты забираешь меня с собой. Саске, хоть ситуация и не совсем подходила, рассмеялся. - Куда, в Коноху? Незнакомец упрямо продолжал смотреть на него. - Они будут меня искать. Мне нужно, чтобы ты меня спрятал. Это сделка, и выжить ты можешь только благодаря ей, - твердо проговорил он. Насторожившись, незнакомец вдруг боязливо дернулся. - Я приду завтра за ответом. Советую хорошенько подумать, - он поднялся на ноги и быстро выскользнул из палатки. Саске тупо смотрел на дрожащую от ветра полу входа, почти впервые в жизни не зная, что ему делать. Весь следующий день Саске, не обращая внимания ни на что вокруг, продолжал мучительно думать, прикидывая свои возможности. Из чертовой палатки его выпустили всего пару раз – и то только в туалет. Орочимару он не видел, никаких разговоров подслушать не получалось: чертовы оборотни слышали даже шепот друг друга, в отличие от Саске. За весь день Саске нахлебался такой безысходности, что ночью уже почти с нетерпением ждал чертового незнакомца. Сначала Саске было решил, что это какой-то засланный казачок, но смысла в этом не было никакого. Он и так в плену, зачем? Правда, был еще один непонятный момент: омега сказал, что его будут искать, если он уйдет. Почему? Орочимару, конечно, псих и убийца, но в стаях насильно никого не держали. Вопросов было явно больше, чем ответов. Часа в два ночи пола палатки наконец взвизгнула молнией, и внутрь быстро вошел вчерашний парень. Как и в прошлый раз, снаружи почти сразу громыхнула музыка, добавляя огонька в и без того бурную ночную жизнь стаи. - Ну и? – нетерпеливо спросил незнакомец, обшарив все углы, как и вчера. Саске закусил губу. Выбора у него все равно не было. Главное – выжить, а там... А там он разберется. В конце концов, у него было всего два пути: сдохнуть после бурной ночки с течной омегой, или сбежать с чертовой омегой. Во втором условии хотя бы явно не была прописана смерть, а это уже вселяло какую-никакую, а надежду. - Ладно. Если вытащишь меня отсюда, я тебе помогу, - вздохнул он. Омега, казалось, даже не удивился. Он будто заранее точно знал, что Саске согласится – и последнего это немало задело. Вот что бывает, когда приходится на кого-то полагаться. Но в том, что произошло, был виноват только сам Саске. Он так старался замести следы, обставив все так, чтобы убедить Сакуру в том, что он действительно в отпуске, что теперь его даже не хватятся, пока не пройдет неделя. А через неделю от него останутся одни нежизнеспособные кусочки. - Значит, так, - незнакомец присел на корточки за его спиной и без малейшего усилия разорвал широкую веревку. Саске с наслаждением потер освобожденные запястья, которые, казалось, отвалятся, если пробудут связанными еще дольше. - Мой плащ, - незнакомец сунул ему в руки темно-серое длинное пальто. Поднявшийся на ноги Саске озадаченно посмотрел на него. - Зачем пальто... летом? – осторожно уточнил он. – В это только идиот поверит, такой, как ты, например. Незнакомец раздраженно рыкнул. Глаза у него как-то очень нехорошо блеснули. - Чувак, скоро полнолуние, а в такое время я не очень люблю оскорбления, - предупредил он вполне миролюбиво, проводя ладонью по лицу. – Ночь холодная, к твоему счастью. И даже облачная. Если пойдешь спокойно, не паникуя... А, погоди-ка. Омега достал носовой платок (на этот раз даже чистый) и принялся тереть себе шею; оттянув ворот обтягивающей футболки, он провел платком даже под мышками. Саске поморщился, не понимая, какого черта он творит. Правда, он удивился еще больше, когда омега сунул этот же платок ему в руки. - Фу, - скривился Саске, еле сдерживаясь, чтобы не выбросить платок к черту. – Это точно нужно? – на этот раз, не дожидаясь ехидства по поводу мозгов охотников, он додумался до всего сам. - Да ладно, я не так мерзко пахну, от тебя сейчас несет куда сильнее, - хмыкнул незнакомец. – Если не хочешь спалиться, обтирайся получше. Саске, вздохнув, последовал его совету. Натянув пальто, он протер лицо и шею злосчастным платком. Чертовы оборотни с их чертовым нюхом. - Так вот, я сейчас... – начал было незнакомец, но Саске его перебил. - Я никуда не пойду без своего оружия. Омега закатил глаза. - Ты серьезно? У тебя без пистолета комплекс неполноценности, что ли? Саске презрительно дернул плечом. - Мне плевать на пистолет. Мне нужен мой меч, - упрямо сказал он. Оставлять отцовскую катану омегам Саске не собирался. Сложно сказать, стоило ли оружие его жизни, но... Должен же он попытаться. Оборотень вздохнул. - Ладно, я достану твой чертов меч. А ты слушай, - он подошел к дальней стенке палатки и, вытащив из небольших ножен на поясе кинжал, быстро распорол ткань. Саске, оправляя плащ, накинул капюшон на голову. - Сейчас спокойно – ты понял? – идешь через лагерь к лесу. Та половина оборотней, через которую тебе придется идти, не знает, что я вообще здесь, значит, примет тебя за меня, а вторая половина увидит меня, выходящим отсюда... Ладно, план дерьмо, но развивай свои охотничьи инстинкты и все такое, - незнакомец поднялся на ноги. – Старайся не светиться. Просто и уверенно иди, на тебя не должны обратить внимания, я тут не самая популярная личность... - Интересно, почему, - хмыкнул Саске насмешливо. Оборотень сверкнул глазами и оскалился. Правда, учитывая, что он оставался человеком, получилось не особенно внушительно. - И жди меня в лесу, я тебя найду, - омега приподнял разрезанную часть стенки и указал на нее взглядом. – Держи. Надеюсь, он тебе не пригодится, - он протянул Саске кинжал. Саске же, напротив, надеялся, что очень даже пригодится – возможность хоть на пару голов уменьшить «стадо» Орочимару приятно грела ему душу. Спрятав кинжал в рукав, Саске выскользнул из палатки незамеченным и, выпрямившись, уверенно прошел вперед, к лесу. Его держали почти в самом центре лагеря, и Саске, честно говоря, сомневался, что из глупого плана пройти под чужой личиной что-то выгорит. Ночью лагерь должен был кипеть жизнью; так, собственно, и было, вот только оборотней было куда меньше, чем вчера. Гадая, куда могла деться почти половина стаи, Саске продолжал идти, заставляя себя ступать спокойно и уверенно. Оборотни что чертовы животные – учуют все, что хоть как-то выбьется из их привычного распорядка. Без приключений добравшись до густых кустов, Саске было с облегчением нырнул в них, но тут его резко перехватили за волосы на затылке. - Что, дружок, погулять решил? – послышался знакомый голос того уродливого оборотня, который «сопровождал» его в лагерь. Саске не стал распинаться на беседы; дернувшись назад, он с силой ударился о дерево – точнее, заставил повисшего на нем со спины омегу шарахнуться о широкий ствол раскидистого дерева. Оборотень рыкнул, отпуская его волосы, и попытался поднять тревогу, но Саске, перехватив кинжал, быстро полоснул его по горлу. Брызнувшая кровь запачкала ему лицо, и Саске брезгливо утерся рукавом чужого пальто. Омега, хрипя, осел на землю; то ли желая перестраховаться, то ли отомстить, Саске присел перед ним на корточки и всадил узкое лезвие кинжала оборотню в сердце. - Серьезно? – почти растерянно прошипел появившийся из соседних кустов незнакомец, державший в руке за ремешок ножен его катану. Саске отер лезвие об одежду омеги и пожал плечами. - Ну, извини, задушевная беседа не помогла, - развел он руками. – Давай сюда, - Саске отобрал у ошарашенно таращившегося на труп омеги свой меч и перебросил ремень через плечо. Бесполезный теперь кинжал он вернул владельцу. - И что? Давай еще твоих друзей позовем и похороним его, мать твою! Незнакомец опомнился. - Ты прикончил члена моей стаи! – напомнил он, пряча кинжал в ножны. - Кажется, ты очень жаждешь свалить из своей замечательной стаи, - буркнул Саске. – Идем. Он повернул в сторону Гринды, но незнакомец его почти сразу же остановил. - Ты куда? – спросил он недоуменно. Саске остановился, медленно начиная звереть. Ему хотелось просто выбраться из чертового леса, вернуться домой и почувствовать себя наконец хоть немного в безопасности. Даже день плена едва не свел его с ума. - В Гринду, а ты как думаешь? – накинулся он на своего невольно спутника, убедившись, что они отошли достаточно далеко от лагеря. Незнакомец покачал головой, прислушиваясь. Саске на всякий случай замолк, давая ему возможность проверить обстановку. - Орочимару в Гринде, придурок. Думаешь, почему в лагере было так мало народу? Они все с ним пошли! Ты хочешь нарваться на половину стаи? – огрызнулся омега. Саске постучал кончиками пальцев по сухому стволу старого дерева. Об этом он как-то не подумал, стремясь выбраться к цивилизации. - Значит, ты предлагаешь шуровать пешком через лес? – уточнил он. Незнакомец безмятежно пожал плечами. Оборотню путешествие по лесу было только в радость. Дикие обычно с младенчества бегают по лесам, находя их куда более привлекательными, чем города. - Ясно, - Саске почесал в затылке. – Сможешь замести следы? Незнакомец с готовностью кивнул. - Придурок, - буркнул Саске, разворачиваясь. Видимо, теперь им предстояла долгая дорога до родного городка. А значит, впереди было дня три в пути, не меньше. Чертовы омеги. - Идиот, - не остался в долгу оборотень, выдергивая сломанные неуклюжим охотником ветки, пытаясь придать им более... первобытный вид. Мало ли какой олень мог поломать кусты. Путешествие обещало быть крайне увлекательным.