Плохие парни всегда возвращаются, милая

Молодая темноволосая девушка с бледной фарфоровой кожей и пухлыми алыми губами торопливо шагает вглубь леса, практически ежеминутно натыкаясь на торчащие из земли корни деревьев, однако не падая. Наверное, Вилла Баррел - самый неудачливый вампир за всю историю этой расы. Впрочем, сама она уже нашла себе целых два оправдания: во-первых, слишком маленький возраст в ипостаси вампира, а во вторых - отсутствие хоть какого-нибудь наставника. Эрик Нортман - её создатель и, по мнению Виллы, редчайшая сволочь - исчез в неизвестном направлении, а вместе с ним и Пэм. Вилла, как дитя Нортмана, смутно ощущала, что он жив, однако найти его не могла опять-таки в силу отсутствия опыта. С того самого момента, как Эрик пропал после смерти своей сестры Норы, обосновывая это необходимостью побыть в одиночестве, Баррел вообще старалась не думать о своём создателе, что, впрочем, не так уж плохо у неё и получалось. Нельзя отрицать, что с самого первого мгновения их знакомства, начавшегося довольно-таки неблагоприятно, Вилла ощущала какое-то странное напряжение рядом с вампиром. Однако Баррел удалось уверить себя в том, что Эрик Нортман - тот ещё мудак, которого в этой жизни интересуют только кровь и секс со всем, что движется (а иногда двигаться и необязательно). И никаких возвышенных чувств, о которых Вилла мечтает с момента наступления половой зрелости, а то и раньше. Так что она, несмотря на иногда просыпающиеся порывы найти-таки своего создателя, не предпринимала решительно никаких действий в этом направлении. Замечала только, что иногда в толпе будто видит его лицо, однако позже оказывается, что это была только её фантазия. - Нахуй Нортмана. Но Пэм мы должны отыскать, - говорила Тара, для которой Вилла теперь волею случая стала членом семьи. К слову, именно Тара на протяжении вот уже нескольких недель помогает Вилле выживать в Бон-Темпс, который наводнили вампиры, инфицированные опасным вирусом. Торнтон пусть и сама не является опытным вампиром, однако понимает, что обязана сделать всё, что в её силах, чтобы не дать умереть девчонке. Иначе Нортман по возвращении уничтожит всё в радиусе сотни миль из-за смерти своего творения. Для него семья всегда была крайне важна. Но, собственно говоря, Тара и Вилла неплохо спелись, и Вилла даже гордо именует темнокожую своей подругой, хоть Торнтон отнекивается от этого звания и в подражание Пэм иногда называет Виллу "блядской малышнёй". Конечно, не в присутствии мисс Баррел. Билл Комптон - ещё один неожиданный помощник Виллы в борьбе за существование. В попытке доказать Соки, что он в самом деле изменился, Комптон вовсю вершит добрые дела, и одним из таких дел стала оказавшаяся беспризорницей Вилла. Сам Билл на вопрос Баррел о том, почему он защищает её, ответил, что таким образом он отдаёт долг Нортману, который хоть на очень короткое время, но взялся за воспитание Джессики. Вилла, впрочем, и не собиралась сопротивляться, так как понимала - в одиночку она не выживет, к тому же, большинство вампиров недолюбливает её из-за дел отца - губернатора Баррела. Так что, вероятнее всего, если бы не Билл и Тара, недовольные и напуганные новой угрозой вампиры, не задумываясь, отдали бы Виллу на растерзание инфицированным вампирам, чтобы спасти собственные шкуры. Сегодняшняя ночь, пожалуй, единственная за всё последнее время, когда Баррел можно встретить без сопровождения в лицах темнокожей и эксцентричной вампирши Торнтон, а также статного и холодного уже-не-Бога Комптона. Тара, кажется, напала на след Пэм и отбыла на её поиски, а Билл был вызван новым бойфрендом Соки - Алсидом - на важный разговор. Наверняка никто не удивится, если дело обернётся дракой. В любом случае, сегодня Вилле придётся в одиночку спасаться от инфицированных вампиров, и надеется она только на то, что её повезёт, и она не будет замечена. Хруст. Хруст ветки в паре десятков метров от Виллы дают понять, что она и везение - это две несовместимые вещи. И если в первое мгновение в душе Виллы теплится надежда на то, что помимо неё в лесу находится всего лишь такой же испуганный вампир, то когда она оборачивается, то и эти надежды рушатся. Баррел отчётливо видит неторопливо приближающуюся к ней группу вампиров, передвигающихся лениво и будто сквозь силу. Она уже знает, что это - обманка. От инфицированных невозможно спрятаться и от них уж точно не убежать, если тебя застали врасплох, если ты остался один против многих. К тому же они быстрее неопытной Виллы, всегда держатся группами. Обернувшись, Баррел видит, что и навстречу ей движутся вампиры. - Не подходите! - беспомощно кричит Вилла и зачем-то ломает огромную ветку с дерева, к которому испуганно жмётся. Сама позволяет загнать себя в угол, однако как будто надеется, что какая-то палка поможет ей спастись от дюжины вампиров, неторопливо надвигающихся на неё. Они словно растягивают удовольствие и наслаждаются, упиваются её страхом, пусть смутно Вилла и понимает, что эти вампиры уже не могут чувствовать хоть что-нибудь, кроме голода. Вот один из них оказывается совсем рядом с Виллой, и она уже может чувствовать его зловонное дыхание. Она ощущает, что по щекам медленно скатываются кровавые слёзы, однако сдаваться без боя не собирается даже эта запуганная девчонка. Резким движением Баррел всаживает палку куда-то в брюшную область подобравшегося к ней вампира. Тот, отступив на шаг, почти с удивлением рассматривает кусок дерева, торчащий из его живота. Но, похоже, это его только разозлило. Инфицированный, не позаботившись о том, чтобы вытащить палку, протягивает руки к Вилле, и та зажмуривается, не желая смотреть в глаза смерти. - Вот идиотка! - слышит вдруг юная вампирша голос, который заставляет её нервно вздрогнуть. Вилла распахивает и без того большие глаза, которые от удивления стали будто ещё больше, но не успевает вымолвить ни слова, так как огромные руки викинга грубо хватают её за талию, а в следующее мгновение та не слышит ничего, кроме свиста в ушах от быстрого перемещения. - Эрик! - наконец, выдыхает Баррел, когда Эрик опускает её на паркет в каком-то помещении. Мельком осмотревшись, Вилла успевает обнаружить, что комната, в которой она находится, довольно просторна и выполнена в тёмных, однако нисколько не гнетущих тонах. Бордовые шторы на огромных окнах, через которые Нортман и Баррел и попали сюда, создают ощущение уединённости, а взгляд самой Виллы на мгновение задерживается на одном предмете интерьера - огромной кровати, на которой вполне свободно могли бы разместиться четверо человек. Закусив губу, Вилла устремляет взгляд тёмно-карих глаз на Эрика, который, скрестив руки под грудью, сейчас с широкой усмешкой глядит на её, явно пребывающую в смятении. - Где ты был? - единственное, что сейчас может спросить Вилла, несмотря на то, что в голове её сотни вопросов, которые требуют ответа. Стоило ей только услышать этот чуть грубоватый голос с неизменными насмешливыми нотками, и Вилла сразу же позабыла обо всех своих обидах на то, что создатель фактически бросил её на произвол судьбы. Баррел даже не вполне понимала в первые мгновения, что Эрик спас ей жизнь. Осознание этого пришло уже позже - здесь, в этой комнате. Вилла встречается глазами с Нортманом, однако не способна победить его в этой игре в "гляделки" и вскоре отводит взгляд, потупив его в пол. Если бы вампиры могли краснеть, то цвет лица Баррел давно бы сравнялся с цветом кроваво-красных простыней на поистине королевской кровати викинга. Сомнений, что они находятся в каком-то его доме или, по крайней мере, его ещё одном убежище, нет. Пусть на двери и нет таблички "Комната Эрика Нортмана", однако принадлежность этого помещения ему словно ощущается. - На Родине, - хрипло отвечает Эрик после пары мгновений молчания, такого напряжённого для Виллы. - Судя по тому, что на мои поиски отправилась только Пэм, вы с Тарой не особо-то скучали. Или Вилле кажется, или в его голосе звучит какая-то претензия на обиду. Баррел и в голову не приходит, что Эрик едва не принял настоящую смерть от солнца и, если бы не Пэм, то давно превратился бы в ничто, а потому Вилла, в которой ещё не утихли импульсы и страсти, обычно присутствующие в первые месяцы после обращения, начинает злиться. - Ты обратил меня и бросил здесь! - шипит она и с с обвиняющим выражением лица сильно, как ей кажется, бьёт в грудь вампира, что вызывает на его губах только снисходительную усмешку. Он не злится и даже не пытается остановить бушующую девицу. Однако как только Вилла понимает, что серьёзного урона викингу ей причинить не удастся и пытается схватиться за стоящую на столике вазу, Нортман мгновенно возникает позади Баррел, хватая её за запястья и прижимая спиной к себе. - Я бы не советовал тебе этого делать, девочка, - произносит Эрик прямо в ухо ей и медленно опускает руки Виллы на её бедра. Нортман чувствует, как дрожит его юное творение, и это не может не доставлять определённого удовольствия. Он знает, что она ждала его, несмотря на то, что Баррел никогда не признается в этом даже себе. Она всё же ждала и надеялась, что ещё одна их встреча состоится. Но явно не предполагала, что состоится она при подобных обстоятельствах. Интересно, что эта девчонка себе напредставляла? Нортман даже удивился, что его это так заинтересовало. - Так почему ты приехал в Бон-Темпс, а не остался в своём доме? Зачем нашёл меня? - спрашивает Вилла шёпотом, ощущая себя героиней какого-то бульварного романа, какие пару раз случайно находила в библиотеке, и от прочтения которых невинная душа губернаторской дочки приходила в волнительный трепет. - Плохие парни всегда возвращаются, милая, - усмехается Эрик и резким движением разворачивает её к себе, по-прежнему продолжая крепко удерживать. - А ты всё же моё творение, детка. Определённо не самое удачное... - Ебучий придурок! Эрик не заканчивает фразу, так как получает резкое высказывание от губернаторской дочки, а также уже более ощутимый удар в область колена. Однако выпускать из хватки Баррел викинг вовсе не собирается. Напротив, у него совершенно иные планы на этот счёт. - Ну-ну, милая, - качает головой Эрик, широко улыбаясь Вилле, и проводит большим пальцем левой руки по её щеке, правая же его рука самым бесстыдным образом сползает с талии Виллы значительно ниже. - Знаешь, я допустил одну серьёзную оплошность, когда обращал тебя. - Какую же? - с придыханием спрашивает Баррел, когда Эрик умолкает и не завершает фразу. Нортман снова наклоняется к уху, отмечая, что у Баррел появились новые серьги, от которых ощутимо несёт Комптоном. На мгновение в викинге просыпается какая-то звериная ярость, но Эрик тут же успокаивается - девчонка бы так не дрожала, если бы этот зазнавшийся вампир уже "оприходовал" её. Его Виллу. Но она по-прежнему теряется в его присутствии и жутко смущается, о чём говорят в кровь искусанные губы и тихий шёпот. - Вечная девственница... Почему-то я не уверен, что эта перспектива тебе нравится, - отвечает тот, вновь встречаясь с глазами юного создания. Вилла вздрагивает, прекрасно понимая, куда клонит Эрик. Напряжение создателя передавалось и ей самой, заставляя сердце клокотать в самой груди. У Виллы, которую "заботливый папочка" берёг ото всех невзгод, запирая в своём особняке, даже парня ни разу не было, а на вечеринки подруг, которых у неё тоже было не так уж много, попадала только в сопровождении телохранителя. Наверное, именно из-за этих бесконечных отцовских запретов сформировался бунтарский дух, проявившийся в том, что она на самом деле любила вампиров, которых так ненавидел губернатор. "Вся в мамашу!" - однажды презрительно бросила в сторону Вилла любовница отца Сара, чем снискала ненависть той. Сейчас же Баррел вообще не хочется вспоминать хоть что-то, связанное с её жизнью до обращения. Есть только она, викинг и эта комната, будто созданная специально для них. Вилле и в голову не приходит, что на самом деле Нортман нередко приводил сюда своих фавориток. Здесь побывало множество женщин, но никогда не ступала нога человека. А зная пылкость вампирской натуры, можно было смело предположить, что комната нередко требовала ремонта. За полгода, например, здесь сменился не один десяток огромных кроватей под балдахином. Последнее приобретение - это кровать из красного дерева, которая и находится сейчас в помещении и к которой неизменно возвращается взгляд Виллы, что, конечно же, не остаётся незамеченным для мужчины. - Только давай обойдёмся без этих глупых игр в целомудренность. У меня уже две недели не было секса, так что сейчас совершенно не до этого, - говорит Эрик, параллельно приступая к действию. Вилла не успевает возмутиться прежде, чем её лёгкое платье - а она всегда носила только платья, предпочитая их более удобным для побегов от инфицированных вампиров джинсам - бесшумно падает на пол. Но любые возмущённые вопли застревают в горле, так и оставаясь невысказанными. Нортман скользит оценивающим взглядом по хрупкой точёной фигуре своего творения и удовлетворённо кивает. У Виллы Баррел нет третьего размера груди - нет даже второго - но сейчас Эрику даже нравится это. У него было не так много "настоящих" девушек, несмотря на то, что количество всех девушек перевалило, наверное, за тысячу. Нортман сбился со счёта на второй сотне. Вилла открывает рот, чтобы сказать что-то о том, что, наверное, это неправильно - заниматься сексом, когда Бон-Темпс полон опасных заражённых вампиров, которые уничтожают всех на своём пути. Но Баррел медлит, потому что на самом деле не так уж хочет, чтобы этот момент прерывался. Эрик пользуется замешательством Виллы и склоняется, целуя её совсем не так, как представляла себе молодая девушка, насмотревшись романтических мелодрам. Эрик целует слишком жадно и требовательно, а Вилла даже опасается, что он может откусить ей язык. Сама девушка целоваться совершенно не умеет, но сейчас это умение не так необходимо - Нортман делает всё сам. Баррел теряет ориентацию во времени и пространстве, не понимая, сколько времени проходит, прежде чем Нортман отрывается от её губ, но лишь на секунду - для того, чтобы резким движением толкнуть девушку на огромную кровать. - Будет немного больно. Ну... или очень больно, - предупреждает Эрик совершенно будничным тоном и впивается в её губы, не оставляя ни секунды для того, чтобы Баррел могла ответить. Вилла думает о том, что уже завтрашней ночью Эрик исчезнет: займётся спасением Пэм или Соки, снова отправится куда-либо, никому не сказав о месте своего пребывания, с головой погрузится в то, чтобы разрешить проблему с инфицированными вампирами или просто выкинет из головы ты, что произошло между ними - для Эрика это не составит особого труда... Вариантов много. Но в голове юной Виллы Баррел ещё долго будет крутиться всего одна фраза, вселяющая надежду. "Плохие парни всегда возвращаются, милая".