Ожидание в девять по часам

Он приходит каждый раз, вне зависимости от того, хочу я этой встречи или нет. Даже не смотря на часы, можно определить его приход. Кругом начинает темнеть. В ушных перепонках звучит заупокойный вой. Странно – слышится лай собак. Обычно это происходит в девятом часу вечера. Он никогда не опаздывает. Он появляется внезапно в своем черном обличии. Вероятно, путешествие из преисподней – не самое приятное занятие. Он всегда скалится, обнажая длинные пожелтевшие клыки. Он смотрит на меня, сидящую за письменным столом, и усмехается. Я не могу оторвать он него глаз. А потом все происходит по обычной схеме: секунда – и устрашающий облик исчезает, уступая место приятной внешности брюнета. Идеально сидящий черный фрак, белоснежная рубашка, блестящие узконосые туфли. Слегка растрепанные волосы цвета вороньего крыла. И если бы не вертикальные желтые зрачки, он бы смог слиться с людьми. Он подходит ко мне, верча в руках небольшую коробочку, обшитую бархатом. Ярко-алый оттенок приятно режет глаз. Я снимаю с носа очки и перекидываю ногу на ногу, полностью развернувшись к ночному гостю лицом. На его губах играет легкая усмешка. Он протягивает мне коробочку и жестом призывает меня подняться. И вот я уже стою напротив него, едва дотягивая ему до плеч. Он все еще усмехается, но я не вижу в его глазах ничего. Пустота. Пропасть. Что чувствуют демоны в таких ситуациях? Почему они не показывают ничего, кроме пустоты? Его голос хрип, но до невозможности мягок и приятен слуху. Когда он наклоняется и шепчет мне на ухо что-то на своем языке, я не могу совладать с собой и закрываю глаза. Его горячее дыхание обжигает шею. Я чувствую запах пепла. Он вновь вернулся с битвы. Когда с обыкновенными приветствиями покончено, он обходит меня, подплывая к письменному столу. Он ходит неслышно. Я не могу уловить его шагов. Он плывет. Он перебирает в руках мои листы с записями и заметками. Его пальцы бледны, до ужаса худы и несоответственно длинны. Костяшки покрывают синеватые полоски. В них нет крови. Ему не нужна кровь. Они словно хрупкие нити. Но мне нравится. Мне нравится наблюдать за тем, как он разбирает мои сочинения. Как пальцы аккуратно обхватывают один край исписанных листов, осторожно придерживая за другой. Он внимательным взглядом следит за строчками, выискивая что-то. Он серьезен. Брови нахмурены, яркие желтые глаза пристально изучают текст, губы синеватого оттенка сжаты в тонкую полоску. В свете настольной свечи его неестественно бледная кожа точно горит огнем. Языки пламени отплясывают свой бесовский танец на аккуратно вычерченных скулах. Вся его фигура – худая, но величественная, - вызывает восхищение. Когда я смотрю на него, изучающего мои записи, понимаю, что хочу видеть перед собой не таинственного джентльмена во фраке, не эту фальшивую внешность, а демона. Того демона, который так бесцеремонно ворвался в мою размеренную и скучную жизнь, предложив свои услуги и развеяв скуку. Теперь он превратил мою жизнь в вечное ожидание. Когда это случиться? Я обязана отдавать ему свои рассказы и прост о наброски, которые пишу ,в основном, только по ночам. Он живет ими. Он не может без них. Чем питаются демоны? Наверное, рукописями. Этот, по крайней мере, точно. А взамен он предоставляет мне уйму возможностей по реализации моих идей. Не имеет цену, насколько они безумны. И меня это устраивает. Он приходит каждый вечер в девять по часам. Он никогда не опаздывает. Он холоден и сдержан. И я привыкла к нему. Я не могу без него. Без его вечных упреков в мою сторону. Без его холодного взгляда. Он откладывает стопку рукописей и подплывает ко мне, взяв мои руки в свои. И я расплываюсь от той лавы, которая кипит в нем. Там нет крови. Там лава. Почему его руки и кожа бледны, тогда, как внутри разгорается пожар? Он полон парадоксов и загадок. Он демон. А я человек, отдавший свою душу в его полное подчинение. Я безнадежна. Но не могу без него, потому что привыкла. - Я забираю их, - шипит он мне на ухо. И я снова блаженно закрываю глаза. Его шипение не такое, как у змеи. Оно обволакивающее, умиротворяющее. Возбуждающее кровь. И я растворяюсь в нем. Киваю. Спорить с демоном бесполезно. Это я поняла уже давно. Он слабо усмехается и следует на кухню, где в стене полыхает алым гигантская трещина. Он плывет. Останавливается напротив нее и вновь смотрит на меня. И теперь я читаю в его глазах нечто большее, нежели обыкновенная отчужденность. Если бы его зрачки могли увеличиваться, уверена, сейчас бы они залили всю радужку. Что чувствуют в таких ситуация демоны? А потом он собирается уходить. Я хватаю его за руку и останавливаю. Он знает, чего я хочу напоследок. Знает. И я знаю. Он мне не откажет. Он тоже привык. - Пожалуйста, - тихо говорю я, заглядывая в его желтые глаза хищника. Он понимает. Он знает, что не испугает меня. Потому что я упиваюсь этим. Его настоящий облик выше всяких похвал. Он все такой же худой и бледный. Темные волосы маслянисты на ощупь и спутаны. Часть прядей падает на глаза. Грациозные длинные рога очерчены золотой радужкой. Они не страшат. Наоборот. Он высок. Я ловлю каждое его движение, фиксируя в памяти. Интересно, знает ли он, что я чувствую? Конечно, знает. Ему ли не знать? А потом он уходит, подарив мне напоследок легкий поцелуй в висок. Я вновь плавлюсь. Я вновь остаюсь одна. Вновь жду встречи. Всего на какие-то сутки. А потом он вновь придет. Он всегда приходит в девять вечера. Он никогда не опаздывает. Он так же ждет этой встречи, как и я. <…> Девять по часам. Лязг цепей и заупокойный вой. Здравствуй, Бальтазар.