Audio: So cold - Ben Cock Big Jet Plane - Angus and Julia Stone You - the 1975
Главное - живой жизнью жить, а не по закоулкам памяти шарить. Ф. Г. Раневская
Я вновь просыпаюсь в половину восьмого утра и мне есть, куда пойти. Боже мой, какое же это счастье! Ни один студент в мире не может быть так рад тому факту, что ему нужно на учебу, как я сегодня. Я хотела поблагодарить его вчера, но мне не хватило времени. Он так быстро закончил разговор. Не знаю. Я хотела поговорить с ним, хотела послушать его, узнать что-нибудь о его жизни. Узнать его. Мое отношение к Гарри поменялось слишком резко. Последней каплей стало вчерашнее событие. И даже тот взгляд, когда он предупреждал меня ничего не рассказывать мистеру Кэлтону - серьезный и угрожающий взгляд, в котором я не увидела ни капли злости. Как бы он не старался теперь запугать меня, навредить, за каждым его движением я вижу только несчастного парня, у которого вся жизнь - игра. Он не стал кричать на меня вчера за самодеятельность, даже не запретил заниматься с Генри. Не передать словами, что я чувствовала, когда он вошел в комнату. И так же не передать, как все внутри крутилось, ворочалось и не давало покоя, когда он лег рядом и молчал. Моя детская наивность и доброта боролись с мыслью о том, что человек рядом со мной меня украл. Вчера эта мысль выиграла, и сегодня я рада этому. Потому что, если бы выиграли наивные добрые детские чувства, я бы вскочила с кровати, подняла бы его и обняла. Обняла и весь вечер шептала бы "спасибо". Подумать только, как легко вскружить мне голову. Он смог заставить меня чувствовать это дурацкое счастье, разрешив мне то, что по праву положено. Он меня обманул, но его слишком сладкий обман нравится мне настолько сильно, что я готова все забыть. Я давно готова все забыть. Еще с того момента, когда он лег на кровать и залил меня словами. Словами о себе и о своей жизни. Чудные девушки - чувство жалости затмевает их разум, заставляя забыть и свою гордость и себя. Я помню, мы с папой как-то ехали на выставку здесь, в Манчестере, и перед нами, прямо перед моими глазами, столкнулись два автомобиля. Не было никаких шансов, что кто-то из водителей жив. Папа тогда выскочил из машины, и я за ним. Все было в дыму, ужасно пахло, и все прекрасно знали, что в любой момент может прогреметь взрыв, поэтому к месту аварии бежал только мой папа. Он сказал мне остаться в машине. Но как я могла остаться, когда вот там, на моих глазах, погибли люди, и мой отец бежит сам к своей смерти? Как я могла сидеть и спокойно смотреть на это? Он кричал тогда так, как не кричал на меня никогда в жизни, отталкивал, хотел, чтобы я вернулась обратно. Но уже в тот момент в голове крутилась всего одна мысль о том, что если сейчас он там погибнет, там, где я могла хоть как-то помочь, я погибну где-нибудь в ванной, или на тротуаре, или на рельсах самостоятельно. Все обошлось. Папа вытащил парня с заднего сидения и отнес его за нашу машину. Он был весь в крови, голова повреждена, рука, но глаза держал открытыми. И повторял одно и то же - "спасите их", пока папа осматривал его. Все происходило так быстро. Мой отец за одно мгновение испарился, вновь побежал к машинам "спасать". Жуткое чувство, когда ты сидишь рядом с человеком, который чудом выжил и весь в крови, а твои мысли рядом с другим, который рискует собой, прекрасно зная, что водители не могли выжить. А я не медик, я всего лишь положила его голову на свои колени и смотрела в яркие, полные жизни глаза, убирая густые и слишком длинные для парня волосы с лица. Почти не помню, как он выглядел. Когда мы приехали к нему в больницу, я просидела возле палаты до утра. Меня не пускали. Меня не пускали и на следующий день, и после тоже. Пять учебных дней папа ругался со мной, кричал, говорил, что глупая, что мне не нужно тратить свое время на какого-то полумертвого. Каждый день после университета на протяжении целой учебной недели я сидела там, в больнице, там же и ела, и учила уроки. Много кто отправлял меня домой, медсестры успокаивали, что он пришел в себя, что к нему приезжают родственники, но не пускали. Ни под каким предлогом. Я даже не знала его имени. Ужасно, не правда ли? Просто за одно мгновение все перевернулось, папа тогда снова пришел за мной. Он поговорил с одной из работниц, чтобы меня, наконец, пустили в палату хоть на пару минут, но та лишь отрицательно качала головой. Я не слышала, о чем они говорили, однако папа долго беседовал с ней, потому что моим условием было увидеть его, убедиться, что он живой и не один, и только тогда я перестану "тратить свое время на какого-то полумертвого". Мне просто нужно было увидеть эти глаза и заставить себя поверить, что не зря мой отец вытащил его из той машины. Не пустили. Папа выносил меня из больницы на плече с моими криками и жуткими воплями. В тот момент, когда он поставил меня на землю рядом с машиной, я было дернулась бежать обратно, но папа не дал. Я впервые в жизни тогда испугалась его. Испугалась его строгого взгляда и жутких слов. Все оказалось просто. Просто тот парень с полными жизни глазами умер. Умер, спустя четыре дня после аварии. И никто в той больнице не осмелился донести до меня эту новость, ссылаясь на то, что я не родственница. Зато папа смог. Он отвез меня в квартиру к Ханне и запретил возвращаться обратно, запретил идти на похороны. Он запретил мне думать о нем. И его условием был университет, Манчестер, друзья, хорошая работа и будущее, о котором я мечтала. Он сказал, что если я не забуду все, то вернусь в Майами и буду позорить там нашу семью без образования. Жутко, неправда ли? Казалось бы, каких-то четыре дня назад я смотрела в эти глаза и даже не думала о его смерти. Травмы казались несерьезными: сломана рука и головой ушибся. Да и кровь на лице была не его. Разве так бывает? Когда полные света глаза больше никогда не увидят света? Папа уехал, спустя две недели, которые я провела дома, оставив меня Ханне. В тот момент и появились Сэм, Тиффани, Касси, Дэйлан... И единственным способом забыть стало напиться. Ну, и после еще двух недель, проведенных в компании, где каждый был мне интересен, почти все прошло. Я просто перестала думать, вспоминать и разбирать тот момент по частичкам. Меня просто погрузили в такую атмосферу, где некогда было думать. Так бывает. Все люди уходят. Кто-то из твоей жизни, а кто-то из своей. Научиться отпускать людей сложно, очень. Теперь нужно отпустить Ханну, Дэйлана... Сегодня я выключаю будильник, потому что Гарри оставил его вчера на моей тумбочке. Встаю без задней мысли о том, что могу кого-то разбудить, потому что полностью уверена, что в комнате одна. Однако это оказывается совсем не так, и замечаю я это, только когда выхожу из ванной. На кровати под светло-бирюзовым одеялом виднеются лишь шоколадные кудряшки. Приходится красться на цыпочках к чемодану, откуда я беру бежевое нижнее белье, красные джинсы и серую кофту, и вновь крадусь обратно в ванную. ( http://cs617728.vk.me/v617728341/132d4/2J4He0cZ7nE.jpg ) Все проходит удачно, и я уже тихо спускаюсь по лестнице на кухню, где миссис Хорвей хлопочет над завтраком. - Доброе утро, милая. Я сейчас быстро, тут совсем чуть-чуть осталось. Садись, - женщина суетливо переворачивает на сковородке сырники, пока я прислоняюсь к столешнице рядом с плитой, чтобы наблюдать весь процесс приготовления. - Доброе утро, - утро сегодня действительно доброе. К тому времени, когда миссис Хорвей заканчивает готовить, в комнате появляется Гарри. Он плюхается на стул еще в полусонном состоянии и устремляет свой загадочный взгляд на меня, отчего я еще больше напрягаюсь. Опять завтракать с ним за одним столом. - Доброе утро, мистер Стайлс! - женщина бодро приветствует его и старается как можно быстрее накрыть на стол. - Доброе. Она ставит перед ним и напротив тарелки с ароматной едой и, как обычно, поспешно удаляется из кухни. Опять мы одни за завтраком. - Почему не разбудила меня? - Гарри заглядывает в мои глаза и улыбается. Сегодня у него такое же хорошее настроение, как и вчера. Это мое счастье. - Я... Зачем тебя нужно было будить? - мой уверенный тон возвращается с каждым словом, и я более-менее расслабленно принимаюсь есть завтрак. - Ну, как же, мне ведь тоже на работу надо. Проспал бы... - Извини, - я не даю ему договорить, не хочу рушить обстановку. Но что еще сказать кроме как "извини"? Не хочу, чтобы он ругался или был зол на меня. Но он, похоже, и не собирается, потому что легкая улыбка до сих пор на его лице, в то время как я чувствую себя не очень комфортно за столом напротив него. - Да ладно тебе, расслабься, - абсолютно спокойно произносит мой собеседник, и я, впервые за все наше общение, могу посмотреть в его глаза, хоть все еще и немного неуверенно. На нем черная майка, и моему обозрению доступны многочисленные татуировки. Хотелось бы посмотреть поближе. Они непонятны для меня - совсем не связаны между собой. Интересно, по какому принципу он их делал? - Я останусь сегодня с Генри на пару часиков? - Хорошо, но позвонишь мне. - В смысле? - как я ему позвоню, когда у меня нет ни телефона, ни его номера. - Что "в смысле"? - У меня нет телефона. - А, я не отдал его, да? - он усмехается и заставляет меня улыбнуться. - Сейчас принесу, - Гарри поднимается со стула, ставит свою тарелку в раковину и скрывается за стеной. Он подозрительно добр ко мне. Я не могу просто так поверить в эту сказку. Полная сомнений, доедаю свой завтрак и выхожу в прихожую, проверяю, все ли положила в сумку, и мистер Стайлс, уже одетый в типичные черные джинсы и серую, чересчур обтягивающую кофту, спускается со второго этажа. Боже, как ему идет эта кофта, такие плечи, я... Короче, я надеваю ботинки и очень занята. - Там, в гардеробной, еще несколько коробок с твоими вещами, - он останавливается прямо передо мной и, видимо, ждет, пока я закончу. - Спасибо, - я неуклюже поднимаюсь и хочу надеть пальто самостоятельно, но попытка проваливается. Не в это время и не в этом месте. Гарри снимает белое тоненькое пальто с вешалки и помогает мне его надеть. Вроде уже не в первый раз, но так непривычно. - Эшли, - он разворачивает меня к себе лицом и достает из кармана мой телефон, - в нем стоит твоя сим-карта. Пообещай мне не делать глупостей. - Обещаю, - и я говорю это вполне серьезно. Мне незачем делать эти глупости, скоро все закончится. Зачем все усложнять? - Мой номер там есть, - он кладет мне его в руку, внимательно смотря в глаза. Я суетливо кидаю аппарат в сумку и хочу побыстрее сбежать от этого настойчивого взгляда, но Гарри меня останавливает. - Эшли, - он на мгновение опускает глаза и вновь смотрит на меня со странной усмешкой, - мы можем быть друзьями? Нет, я понимаю, но я же вроде вернул твою нормальную жизнь. Ну, я попробовал. И я не знаю, что ответить. Мысли мечутся в голове с ужасной скоростью, и вот он, тот момент, в который я могу все забыть и простить, но это оказывается гораздо труднее. - Я... Я сейчас на занятие опоздаю, - не могу так сразу ответить на его вопрос. Он сбил меня с толку, совсем. Просто парой слов заставил потерять все мысли. - Да, конечно, - почти шепотом произносит Гарри и открывает мне дверь, но уже без той улыбки. И впервые за два месяца меня укалывает собственная совесть. Но за что? Он ведь меня похитил, был груб, издевался. Так не должно быть.***
Сейчас я сижу в сладкой тишине в библиотеке, в ожидании, когда Генри вернется со своим кофе. Тодд подле меня разглядывает журналы. Хочу заметить, что он неплохой парень. Тем для разговоров у нас, конечно, немного, но он старается поддерживать диалог как можно дольше. Да и простая тишина рядом с ним не напрягает. Мы сидим здесь уже почти два часа и просидим еще столько же, потому что успели разобрать всего лишь половину материала. Мне уже плохо от всех этих формул и вычислений. Кстати, день прошел замечательно, и я не могу передать своих счастливых ощущений. Однако сегодня я встретила Тиффани... и Дэйлана. Понятно, что это должно было произойти и будет происходить очень часто, но их беззаботное поведение... Я не держу зла на Тиффани, она, видимо, ничего не знает о своих друзьях, но Дэйлан... Я не могу понять, почему он так поступил со мной? Потому что его отец под их влиянием? Наверное, так и есть. Я совсем забыла про это. Но, даже если и так, мне трудно смотреть на него. Он пытался заговорить, пока Тиффани рассказывала новости всей собравшейся компании, но Тодд увел меня от него, от них. И, как ни странно, я ему благодарна. Они кажутся мне такими чужими теперь. Чувство того, что они все знали Гарри, что они все как-то связаны и все вместе меня подставили, преследует меня, хоть и знаю, что это не так. Мне трудно вновь им поверить, я боюсь. Боюсь, что найдется второй Гарри, и они так же меня ему отдадут. Я уже успела поговорить с мамой и уже успела ей наврать. Там все как обычно. Папа собирается покупать новую машину, чему мама несказанно рада. Погода отличная, у них уже жарко, и они наконец-то подружились с новыми соседями. Я рада за них, безумно рада, что мои проблемы их не коснулись. Генри возвращается с двумя порциями кофе и расторопно ставит стаканчики на стол. Не знаю, как он смог пройти сюда с едой, но раз смог, скорее всего, не совсем законно. - Я не пью кофе, - немного расстроенно произношу я и отодвигаю стакан в строну, на что мой учитель лишь смеется. - Я знаю, поэтому купил тебе минералку. А кофе нашему терпеливому слушателю, - меня всегда удивлял его характер и слишком добрые чувства к людям. Но откуда он знает, что я не люблю кофе? - Спасибо, - даже и не знаю, как его отблагодарить. Он столько всего для меня делает. Надо будет что-нибудь придумать. И стоит только вновь взять в руки ручку, как мой телефон на столе начинает вибрировать, и на экране светятся заветные пять букв: Гарри. Он записал себя у меня в телефоне просто "Гарри"? Ошеломляет. Я никогда не называла его Гарри вслух. Это как-то по-дружески. Он же мистер Стайлс. Гарольд Стайлс. "Мы можем быть друзьями?" Из крайности в крайность. На грани падения или полета. И нет времени думать, нет возможности что-то изменить. Так устроена моя жизнь. От врагов к друзьям за два месяца? Пару шагов. И последний оказался за мной. - Да? - я не знаю, что делать. Как такое может быть? Друзья? Зачем ему все это? - Эшли, - и даже по телефону его голос не сравним ни с чем. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь мне позвонит. Это как тот самый крутой парень в группе или в старшей школе, который общается только с избранными, и его все любят, но не ты. И в один прекрасный день он подходит и говорит: "Давай будем друзьями". Казалось бы, глупо отказываться, он же идол для всех вокруг, однако жуткое непонятное чувство все еще внутри тебя заставляет искать подвох. - Где вы? - Мы в библиотеке, - нужно успокоиться и привести все чувства в порядок. Мысли о нем и о "дружбе" не оставляют меня ровно с того момента, как я вышла за дверь дома. Боже, я не могу в это поверить. Он забрал мою свободу разума. - Почему так долго? - я не могу поверить своим собственным мыслям. По венам растекается приятное ощущение от его спокойного тона. Он не злится - какое счастье. Мне нравится его голос. - Мы уже заканчиваем, - за эти слова я получаю недовольный и вопросительный взгляд от Генри. Этот парень может и обидеться, но тот, который на другом конце провода, может обидеть меня. - В следующий раз будете заниматься дома, - где дома? У него? - Не... - но в трубке слышатся лишь гудки. Значит, не все так хорошо, как кажется. - Генри, извини, пожалуйста, - я встаю из-за стола, и Тодд вместе со мной, - просто так получилось. Мне нужно ехать. - Да.. Конечно, - разочарование в его голосе мне знакомо, и совесть вновь корит меня за всю эту ситуацию. Но у меня нет выбора. - Не обижайся, пожалуйста, - он не смотрит на меня больше, лишь качает стаканчик с кофе в руке, в ожидании, когда мы уйдем. - До завтра. - До завтра. Генри ничего не знает. Он спрашивал про Тодда, но я сказала, что потом объясню. Я знаю, что он не будет настаивать и вытаскивать из меня правду. Просто как-то стыдно врать ему. Хоть я и не вру. Просто мне стыдно перед человеком, которого все вокруг обманывают. Я люблю его, как родного брата. Больше - я ему доверяю.***
- Стайлс, я надеюсь ты купил новую открывашку? - входная дверь открывается, и в коридоре раздаются знакомые голоса, много голосов. Мои глаза встречают удивленный взгляд миссис Хорвей, и та направляется в коридор, пока я убираю тарелку с ужином в раковину и задвигаю стулья. Я приехала буквально минут сорок назад, и все, что успела - это помыть руки и поужинать. Я еще даже на второй этаж не поднималась, потому что смотрела, как эта прекрасная женщина готовит. Мы с ней поболтали о некоторых вещах. Сумка с учебниками до сих пор стоит в гостиной. Мне, наверное, нужно незаметно проскользнуть наверх. - Привет, - я не успеваю даже обдумать план действий, передо мной уже стоит высокий молодой человек в той самой серой кофте. Не знаю, какой магией он пользуется, но от него до сих пор пахнет теми утренними духами... - Что ты здесь делаешь? - Гарри сцепляет руки за моей спиной, и я вновь чувствую себя неловко. Я знаю, почему он ведет себя так - потому что за его спиной, в гостиной, Брайан, Джейсон и еще несколько мужчин. Но вопрос слишком странный. Он как бы сам позвонил мне полтора часа назад и сказал ехать домой. - В смысле? - в доме слышны оживленные разговоры, шум от пришедших людей. Они снимают ботинки и проходят в гостиную. Я ничего не вижу, кроме стоящего передо мной, слишком близко, очень близко, парня. Он вполне спокоен и не показывает недовольства или волнения. Что происходит? - Лучше бы ты не показывалась, - именно в этот момент на кухню заходит миссис Хорвей вместе с огромным пакетом в руках, и я рассчитываю, что Гарри отойдет, постесняется ее. Но он лишь отвлекается на вошедшую женщину и вновь возвращает свое внимание ко мне. - Ну, раз уж ты здесь, веди себя хорошо. Не забудь поздороваться, - он наклоняется ближе, и я вновь не могу сосредоточиться. Все становится только хуже, когда теплый шепот над ухом заставляет меня потеряться до конца, - дорогая. Он разворачивается и уходит. Просто уходит, ничего не объяснив. А я в прострации. Что это значит? Снова? Он меня убивает. - Эшли? - обратно к жизни меня возвращает миссис Хорвей, и, судя по ее выражению лица, мое имя она произносит не первый раз. - Чего ты тут стоишь? - А, да, я иду, - и я в полном неведении, со спутанными мыслями, уверенно направляюсь в гостиную за своей сумкой, совсем позабыв, кто там находится. Реальность вновь ударяет меня ярким светом, когда, зайдя в комнату, я привлекаю внимание всех мужчин. - Здравствуйте, - сосредотачиваюсь и собираю все мысли в порядок, откидывая слова, что ввели меня в заблуждение, в дальний угол своего разума. Нужно вести себя естественно. Я осматриваю всех присутствующих - это Джейсон, Гарри, мужчина лет пятидесяти и... Зейн. Он единственный сидит на диване, пока все остальные что-то обсуждают, стоя вокруг журнального столика. - Я за сумкой, - нервно произношу свои три слова и так же нервно подхожу к журнальному столику, забираю сумку и, как можно спокойнее, направляюсь к лестнице на второй этаж, пока все мужчины, кажется, с большим интересом, молча, наблюдают за моими действиями. Благо, никто ничего мне не бросает в след, и я спокойно начинаю подниматься по лестнице. Все не может быть так хорошо, что мне заранее известно. За спиной хлопает входная дверь, и до жути знакомый и неприятный мне голос рушит все надежды. - Оу, кого я вижу. Стайлс, неужели твоя принцесска не разбавит нашу мужскую компанию сегодня? - чёртов Брайан. - Зачем ее разбавлять? - до моих ушей доносится совсем не голос Гарри. Но этот тон мне тоже знаком - Зейн. И я уже мысленно благодарю его в тысячный раз. - Ну, как же? Некрасиво получается: Стайлс развлекается, а его любимая девушка скучает одна, - я почти роняю сумку на пол. Конечно, он не мог обойти это стороной. Остается только ждать, что скажет Гарри. Не знаю, с каких пор для меня важны его слова. Но сейчас он мне нужен, как никогда.***
Когда я возвращаюсь обратно на первый этаж, в гостиной уже никого нет. Прошло всего минут десять от силы. Куда они все испарились? Конечно, у меня не было выбора, кроме как спуститься сюда и вновь терпеть неприятные слова и взгляды. - Ох, Эшли, я как раз за тобой иду. Они там, внизу, - запыхавшаяся домработница проходит мимо меня на кухню с подносом в руках, указывая на лестницу в подвал. И за одно мгновение все то, что я так старательно пыталась забыть, выкинуть из головы, вновь всплывает перед глазами. Подвал... "Мы можем быть друзьями?" Первые шаги вниз даются с трудом, и я постепенно спускаюсь в комнату, заполненную горящей жизнью. Одни мужчины что-то яростно обсуждают между собой, другие расположились вокруг бильярдного стола, но вот проблема: здесь нет Гарри. Мурашки мучительно медленно поднимаются вверх по позвоночнику от поясницы. Жуткая мысль. Я хочу его рядом. Только он может защитить меня от них. В голове мутнеет от сложившейся ситуации. Как мне поступить? Я не смогу здесь без него... Он мне нужен. Последний мой шаг на пол привлекает внимание всех присутствующих, которые до этого меня совсем не замечали, но теперь их не замечаю я. Мне нечего сказать, нечего предпринять. Я их совсем не знаю. Я их боюсь. И вновь в чувство меня приводит миссис Хорвей, спустившаяся за мной по лестнице, чтобы поставить на журнальный столик перед гостями огромную тарелку с фруктами и какие-то закуски. И я все равно беспомощно стою возле этой лестницы, когда все вновь устремили свое внимание на меня. - Я... Наступает момент истины. Я подтверждаю сама себе, что мне нравится чувствовать эти теплые руки на своей талии. - Улыбайся, - шепот заполняет все пространство вокруг меня, я впервые ему благодарна за то, что он рядом. И мне наплевать на прошлое. Для меня есть только сегодня. И сегодня он меня спасает. Внутри запускается механизм веселой, жизнерадостной и счастливой девушки замечательного кудрявого парня. И пусть всё - жуткая сказка, но это мой лучший кошмар. Гарри проводит меня ближе к своим друзьям, благодаря чему мне удается получше их разглядеть. Здесь пять мужчин, и я всех их помню. Это те, которых я видела давным-давно в гостиной на первом этаже, когда Брайан выносил меня из подвала. Маркус многозначительно улыбается парню за моей спиной, после переводит свой взгляд на меня и кивает в знак приветствия. Мой спутник берет в руки пульт с журнального столика и, все так же находясь слишком близко за моей спиной, включает огромную плазму на стене. Брайан и Джейсон играют в бильярд, в то время как все остальные, и мы в их числе, усаживаются на диваны. - Включи-ка новости, - мужчина, чье имя, кажется, Энди, ожидающе смотрит на Гарри, тот подчиняется и включает главный канал новостей. Я чувствую, как уверенность постепенно разрастается внутри меня. Я готова к игре, готова быть милой девушкой грубого парня. Мы располагаемся так, что рядом с нами на диване сидит Энди, а на другом - Маркус и Зейн. Все взгляды устремлены на экран, чему я несказанно рада. Сегодня во мне бушует хорошее настроение, и никакой Брайан не способен его испортить. Все происходящее вокруг меня теперь особо не волнует. Они будут разговаривать о своем, а я думать о своем... недоделанном проекте. Спустя пару минут молчания, чувствую, как Гарри оттягивает мою кофту за спиной, что заставляет меня улыбнуться. Никто не заметил этот маленький знак. Я послушно облокачиваюсь на спинку дивана и утопаю в объятиях. Трудно признавать, но это самое комфортное положение, которое я могу занять в этой комнате. Недолго думая, мужчины открывают бутылки с пивом, а по телевизору начинается, как я теперь догадываюсь, причина данного собрания - хоккей. Однако мой сегодняшний спаситель не тянется за бутылкой или закуской, наверное, потому что я сижу рядом, и ему не хочется сотню раз поднимать меня, чтобы освободить руку, покоящуюся на моей талии. Именно поэтому где-то там у меня в голове щелкает, отчего я наклоняюсь к журнальному столику, беру бутылку пива и наливаю ее содержимое в прозрачный стакан. Кажется, ни одно мое движение в этом доме не может обойтись без внимания, потому что все мужчины вновь наблюдают за мной. Причем шокированными взглядами. Ах, да, я же взяла в руки бутылку пива. Чтобы развеять все резко возникшие вопросы в их головах, я вручаю объект всеобщего внимания Гарри, который шокирован не менее других. Но он неплохой актер, поэтому удивленное выражение лица быстро сменяется на улыбку и самодовольный взгляд. После чего я вновь занимаю прежнее положение, и все остальные возвращаются к экрану телевизора. После миссис Хорвей приносит бутылку вина, и Гарри вручает мне полный бокал. Я не могу отказать его взгляду, поэтому "веду себя хорошо", медленно наслаждаясь приятным напитком. Смотреть хоккей с мужчинами - просто незабываемо. Они такие слова и фразы вслух произносят, что единственным моим занятием весь вечер является - смеяться. Я просто не могу сдерживать себя, потому что никогда не слышала еще подобных эквивалентов и выражений. Но есть здесь одна причина, по которой мой смех периодически резко прерывается - Зейн. Сегодня он напрягает меня в разы сильнее Брайана. Его непонимающий взгляд преследует весь вечер, и я не могу понять, что не так. Такое чувство, что я не оправдала его ожиданий или что-то должна. - Стайлс, давай партейку? - и вновь этот человек все портит. Если сейчас Гарри оставит меня одну, я расплавлюсь под взглядами окружающих. Я их боюсь. - Пустишь меня? - в то самое мгновение, когда мои надежды рушатся по частям, этот шепот вновь спасает. Он спрашивает разрешение? Или это намек, чтобы я позволила ему вытащить руку? Однако мои эмоции делают всю работу за меня, и в ответ слышится лишь такое же тихое "нет", но я все же приподнимаюсь, садясь ровно, потому что знаю, что он пойдет играть. - Нет, моя принцесска меня не пускает, - Гарри пародирует интонацию Брайана, и комната заполняется тихими смешками. Я совсем не понимаю, куда развернулась эта игра. С каких пор он слушает меня? - Ну, может, тогда твоя принцесска сама покажет нам мастер класс? - раздражает его противный тон. Почему он не оставит меня в покое? Зачем весь этот спектакль? - Я не умею, - лишь бы закрыть эту тему. Не хочу вновь оказаться посреди соревнования. - Так я научу, - меня тошнит от одной только мысли, что он будет стоять рядом со мной, прикасаться, говорить что-то. - Нет, спасибо, - уверенность в своем голосе уже заранее говорит мне о том, что меня ждут неприятности. - Стайлс, чего ты, как баба? Давай, поднимай свой зад, - в разговор вступает Джейсон, и я вновь замечаю на себе серьезный взгляд Зейна, отчего мурашки спускаются к пояснице. - Я не хотел, но пойдем, - парень рядом со мной поднимается и поднимает меня. Я тоже не хотела. Зачем идти? Однако выбора нет. Поэтому я послушно обхожу диван, следуя за Гарри. Он берет в руки кий, стоящий в шкафу, в то время как Джейсон складывает шарики в треугольник. Вот эта игра для меня точно темный лес.Audio: I wanna be yours - Arctic Monkeys
- Вчетвером играем? - вопрос звучит из уст Брайана, и в голове проскальзывает мысль - запихнуть какой-нибудь этот красивенький розовый шарик ему в рот. - Нет, втроем, - кучерявый парень рядом со мной снимает часы и отдает их мне в руки, чего я вновь не ожидаю. Поэтому, когда наши взгляды соприкасаются - я в непонимании, а он улыбается. Гарри достает из треугольника два шарика и кладет их прямо напротив лунки, в то время как все присутствующие внимательно следят за его действиями. Никто вокруг не понимает этого молодого человека, в том числе и я. Но туман вокруг развеивается, когда этот парень поворачивается ко мне и начинает показывать, что надо делать, чтобы шарик закатился в лунку. - Я не буду, - упрямо надув губы, бормочу я, что доставляет окружающим еще больший интерес. Они все ехидно улыбаются. - Будешь. Давай, это несложно, - Гарри вручает мне в руки кий и забирает обратно часы, после кладет их на полку за моей спиной и возвращается обратно к столу, где я ошарашенно смотрю на два шарика. Здесь же нужно занять какую-то определенную позицию. Нагнуться, руки расположить правильно. Выглядеть будет очень интересно. Последний взгляд моего спутника затмевает все сомнения, потому что в нем читается что-то типа: "я сейчас сам при них тебя нагну". И я облокачиваюсь о стол локтями, следуя инструкциям мистера Стайлса, который внимательно наблюдает за моими движениями и даже подсказывает. В общем, ткнуть в шарик - я тыкаю, но далеко он не катится. Вот здесь и начинается самое интересное. Только сейчас я понимаю интонацию Брайана, когда он произносил свое "так я научу". Парни хихикают над моей неудачной попыткой, что ни капельки меня не задевает, ведь я не собираюсь играть. Однако у молодого человека за моей спиной на этот счет другое мнение. Гарри, стоявший и так слишком близко, подходит вплотную, кладя свои широкие ладони на мои руки, отчего все внутри вновь переворачивается. Единственное, что крутится в голове - надо вести себя естественно, он же "мой парень", значит, не впервые ко мне так прикасается. Главное, не подавать виду. Улыбаться и убеждать всех своим взглядом, что все так и должно быть. Но он слишком близко. Слишком горячие ладони. Слишком горячее дыхание. Гарри вновь повторяет свою инструкцию и начинает медленно и демонстративно наклоняться к столу вместе со мной. Боже, я его всем телом чувствую, и меня охватывает жуткая приятная дрожь. Между нами нет и сантиметра. Он невозможно близко. - Расслабься, - тихий шепот раздается над ухом ровно перед тем, как наши локти касаются стола. Расслабиться?! Все внутри бушует, мысли мечутся из угла в угол. Такого не должно было произойти. Но Гарри действительно ждет, пока я расслаблюсь. Я совсем не чувствую его веса на себе, но мне неловко в таком положении. - Готова? - горячее дыхание рассылает мурашки по моему телу. Я слышу, как бьется мое сердце. Чувствую, как его руки идеально закрывают мои, и как его голос заполняет все пространство вокруг. Я на мгновение забываюсь. Одним легким движением Гарри отправляет шар в лунку, что приводит меня в сознание. Улыбка появляется на моем лице, и мой учитель это видит, поэтому еле слышно хихикает, и так же медленно поднимает нас в нормальное положение. Только здесь я осознаю реальность. Осознаю, как все это выглядело, и, естественно, заливаюсь краской, в то время как наши противники задумчиво застыли на месте. Я жду, пока Гарри отойдет и, к примеру, положит шарики обратно в треугольник, но он лишь отпускает мои ладони и сцепляет свои руки у меня на животе. Мне остается лишь смущенно опустить глаза и крутить по оси кий. Предыдущие пару бокалов вина пришлись как раз кстати. Моя совесть спокойно спит, не коря меня за такое спокойное подчинение похитителю. Брайан, все еще задумчиво, закидывает шары в треугольник, после чего сам же его и разбивает. Игра проходит так же жарко, как и предыдущая демонстрация Гарри. Он не уходит из-за моей спины ни на минуту. И я привыкаю к тому, что он так близко. Просто мне с ним спокойнее здесь. Вино отдает в голову, и становится совсем все равно на окружающих, поэтому я уже и смеюсь, и улыбаюсь, и хихикаю вместе с игроками, которые наблюдают, как мистер Стайлс умело управляет моими руками. Это ведь всего лишь игра. Пусть слишком красивая и слишком откровенная, но игра. Кучерявый парень ненамеренно щекочет мою шею своими кудряшками, отчего в комнате раздается звонкий смех, и его руки вновь на моих, и новый шар катится в лунку. Так начинается моя "дружба" с Гарри.