He's a MONSTER

Глава очень длинная и разделена на части. Поэтому предлагаю вам читать по частям, так будет даже лучше для понимания. Каждое новое слово посередине - новая часть/новый день. Прошу извинить меня за столь долгое ожидание и за эту немного странную главу. Не знаю, как вы отреагируете, и готова к любым словам. Спасибо всем тем, кто еще со мной.

Тишина.

Audio Effy stonem - runaway

Мне всегда было известно, что порой людям бывает тяжело проснуться и снова взглянуть на мир, который, как прежде, наполнен теми же лицами и выученными наизусть действиями, а порой тяжело бывает уснуть и его оставить, отчаянно боясь на утро увидеть совсем другие краски на своих стенах и других утренних людей. Но я никогда не думала, что можно закрыть глаза лишь на пару секунд и, открыв их, уже смотреть в другой мир, новый и чистый, будто вовсе никем нетронутый. Это пустой мир, в котором нет ничего, кроме прозрачной тишины и хрупкого скользкого времени. Стены моего мира зеленого, изумрудного цвета, и мне кажется, что я могу смотреть на них вечно. Кажется, что в прежде ненавистной и холодной клетке я вижу теперь уютную комнату, где могу проводить дни напролет, лишь бы только меня не выселили. Лишь бы только меня не выселили и наполнили её звуком голоса, который врезался в память как самый видный шрам. На секунду я вчера действительно увидела новый мир в его глазах, но после он, как профессиональный убийца, скрылся в привычной темноте. Гарри улыбнулся мне вчера в ту секунду, после чего его лицо приняло невидимое ранее выражение, и он пригласил меня к столу. Пригласил к ужину, который ждала губящая тишина, чтобы после без стука и приветствий войти в наш новый мир. Тишина была за столом, неприятным холодом касаясь моих плеч после каждого взгляда на него. Тишина составляла со мной посуду в посудомойку, грозясь разбить все тарелки, если я еще раз повернусь, чтобы посмотреть на него. Тишина танцевала и веселилась, когда мы встали друг напротив друга, и все, что было между нами, - моя неуверенная улыбка, и его тяжелый взгляд. Тишина стояла за моей спиной и язвительно шептала, что мне ее не победить, когда я открывала рот, надеясь начать хороший разговор. И тишина любезно махала мне ручкой, обещая, что еще вернется, когда звонок на телефон Гарри стал тем звуком, который заглушил мой голос её выгнал. Он посмотрел на экран, сказал, что ему нужно выйти поговорить, и ушел до конца дня, впустив в совсем беззащитный мир разрушительницу тишину. POV Harry Какой к чёрту новый мир? Я не знал, что говорить. Не знал, зачем вообще все это начал. Я просто хотел поцеловать её и почувствовать, что она только моя, и никогда не исчезнет, и никому больше не достанется, потому что я не отдаю то, что имею в единственном экземпляре. Как мне надо было себя вести? Как правильно смотреть на нее? Что делать теперь, когда я не чувствую ненависти между нами? Я не осмелился даже прикоснуться к ней, жалея, что не мог забрать те два разрушающих слова обратно. Я не хотел возвращаться домой и снова наступать на свои ошибки, отчаянно желая прикоснуться, но понимая, что нельзя, что нового мира вовсе нет, что я разрушил её старый мир и отказываюсь строить новый, что я струсил и ушел. Я не хотел возвращаться домой, но понимал, что не смогу уснуть, пока не услышу, как она дышит, и не почувствую запах её волос. И последним, что застыло между нами, был мой шепот, утонувший в ее темных волосах: "Не впускай меня в свой новый мир".

Темнота.

Audio: The XX - Night time

Утром я проснулась в его руках. Я проснулась в его руках... Мне вдруг резко показалось, что вокруг меня еще слишком темно для утра, что я все еще могу закрыть глаза и окунуться в темноту с мыслью о том, что не одна, но часы настойчиво твердили свое. Утром я разбудила его, как и обещала еще там, в старом мире. Гарри назвал это утро добрым и спросил меня, что я буду на завтрак. Я сказала, что буду то же, что и он, после чего Гарри улыбнулся и оставил меня переодеваться в комнате. Мы ели на завтрак гречневую кашу с молоком. Не было банановых коктейлей, красивых блинчиков с малиновым джемом, мороженого или сырников золотого цвета. Были гречневая каша, молоко, сахар, Гарри и я. И темнота в моей голове... Темнота преследовала меня повсюду, уверенно заполоняя новый мир и стараясь убедить меня, что его и вовсе нет. Что это простая темнота, которой я заполнила свою комнату с изумрудными стенами, и что ее так просто оттуда не выгнать. Темнота бежала рядом с окном машины по дороге в институт, не давая даже взглянуть на проходящих мимо школьников и суетящихся трудящихся города. Темнота гуляла и в аудиториях университета, поглощая всех знакомых и преподавателей, которые пытались распахнуть шторы и двери в моей теперь уже беспросветной потерянной комнате. Темнота не впускала внутрь Ханну, оставляя её снаружи расшатывать ветхие стены нового мира своим до боли родным голосом и вонзающимися в память словами. И темнота выиграла в безуспешном бою со мной всю больничную палату, аккуратно оставив частичку себя в изумрудной комнате, которая стала поистине изумрудной лишь тогда, когда туда вошел Гарри, оставив мандарины и сладости в палате для Ханны. Они снова о чем-то говорили, а я снова не слушала, ранее сдавшись оглушающей темноте. Спустя некоторое время Гарри тоже стал видеть лишь темноту, уснув на белом диване в больничной палате Ханны. Теперь я была в темноте уже не одна, и стало не так страшно. Его голова была наклонена в сторону, а руки сцеплены на коленях, отчего мне казалось, что он вот-вот проснется, но этого не происходило. И Ханна снова старательно расшатывала стены нового мира, которые поглощённый темнотой Гарри не мог удерживать. POV Harry Я проснулся под звук её голоса. Мне понравилось то утро. Когда я спросил про завтрак, она еле заметно улыбнулась мне. Я должен был спросить, потому что хотел слышать её. Она ответила, что будет то же, что и я, и улыбаться пришлось мне, потому что мой завтрак всегда был проще, чем её. Потому что я баловал её, как никогда не баловал себя. Закончив вчерашнюю работу, я поехал в больницу к Ханне, заранее зная, что Эшли там, и что ничего хорошего их совместное времяпрепровождение мне не принесет. Она не смотрела на меня. Я знал, почему. Я был (не)доволен собой. Я хотел показать ей, что нет никакого нового мира, что я не буду её больше целовать, что не буду больше прикасаться к ней. У меня получилось (соврать).

Невесомость.

Audio: Birdy - Skinny Love

Я поздно легла спать, потому что готовилась к лекциям, которые благополучно прослушала. И с непосильным трудом проснулась утром. Когда я попыталась разбудить Гарри, мой голос будто растворился в воздухе. Вместо слов с губ слетали тихие, тяжело дающиеся звуки, что всегда служило первым признаком моей простуды. Гарри лишь недовольно свел брови, когда я разбудила его, слегка тряся за плечо. Он ничего не спросил про завтрак, лишь молча собрался и ушел. Новый мир повис в воздухе, готовясь разбиться, когда на завтрак миссис Хорвей поставила передо мной тарелку с запеченным в красивой форме омлетом и зеленый чай с жасмином. Я не совсем осознавала происходящее вокруг, когда ехала на учебу, когда училась, когда ехала в больницу... Всё будто кружилось в воздухе вокруг и не давало сосредоточиться. Новый мир сводил меня с ума... Гарри забрал меня из университета и сначала слушал музыку, которую я включала, затем слушал слова, которые я говорила Ханне. Он чаще молчал, периодически устремляя на меня серьезный задумчивый взгляд, и привычно хмурил брови. Он так же слушал, как я читала Ханне лекции хриплым простывшим голосом и как готовилась с ней к экзамену, иногда даже что-то спрашивал и старался не выглядеть уставшим. Но он был уставшим. В тот день я вышла поговорить с доктором вместо него, а когда вернулась, то Гарри уже сидел на моем стуле, что-то обсуждая с Ханной. Мне было по душе сидеть тогда на диване и наблюдать, как он говорил и становился немного живее прежнего. Невесомость накрыла меня своей волной, беспощадно затопляя все идеи, планы и чертежи побега из изумрудной комнаты. Невесомость держала мой новый мир над землей, не давая падать и не давая приземлиться. Невесомость забрала порядок моих мыслей и действий, бездумно разбрасывая их. Невесомость окунула меня в болезнь не только телесную, но и умственную, и я не знала, как мне вылечиться. И в невесомости застыли мои слова "не уходи", обращенные к темному силуэту во сне, который отдалялся, отдалялся, отдалялся... POV Harry Мне не понравилось это утро. В нем не было её голоса. Я просто (не)много устал. Я (не) был доволен своей ложью о новом мире. Мне нужно было оставить её в кровати и целовать её губы, чтобы отсутствие голоса не было помехой. Я должен был держать её крепче рядом с собой, а вместо этого отпустил в свободный полет. Черт. Даже сидя на работе за стопками бумаг, я не мог выгнать её из своей головы. Мне нравилось представлять, как только я (лишь только я, только лишь я, я и только я, и никто другой) прикасался к ней, к её рукам, к её щекам, к её губам... Я продумал каждый свой шаг, каждое слово, прежде чем забрать её из университета. Ничего не пошло по плану, потому что мне не дано было предугадать её. Я предупредил Ханну о том, что не хочу, чтобы Эшли что-либо знала. Я понимал, что это было бесполезно, ведь она уже все рассказала. Но нужно было попробовать. Эшли уснула на диване, положив голову на подлокотник и слегка надув щеки. Она иногда шевелила губами, что настораживало меня. Я вспомнил о её хрипоте, и что-то словно больно меня ударило. Она не могла заболеть... Земля будто резко перевернулась, оставив все вокруг витать в воздухе. Потому что я никогда не нес никого так бережно на руках. Ведь я не мог позволить себе разбудить её. Так же, как и не мог отказать себе в невесомом поцелуе. Мой поцелуй оставил за собой неосознанное и еле слышное "не уходи", слетевшее с её губ во сне и врезавшейся в мое сознание глубокой бездной. "Не уходи, не уходи, не уходи...". И я не ушел.

Притяжение.

Audio: The XX - Intro

Утром я не могла пошевелиться и нормально вдохнуть. Еще не открыв глаза, я уже проклинала чертову болезнь, которая не давала мне сил встать с кровати. Но в моих мыслях была проклятая простуда, а наяву мне мешал сонный Гарри. Я не помнила, чтобы засыпала с ним в таком положении. Не помнила, чтобы он так крепко обвивал руками мою талию, не помнила, чтобы мы засыпали лицом друг к другу, не помнила, чтобы я засыпала в этой комнате. Все было как в тумане. Я невольно улыбнулась его разбросанным кудрям на светлом постельном белье и провела по ним рукой, мгновенно жалея о своем движении. Гарри слегка отстранился, посмотрел на меня заспанным взглядом, а после и вовсе убрал руки, позволяя мне встать. Доброе утро Когда миссис Хорвей вновь поставила на стол передо мной красиво украшенный завтрак, я уронила новый мир. Уронила и смотрела на его плавное падение, приготовившись к грохоту разбивающейся конструкции при соприкосновении со дном. Но новый мир не упал. Потому что его поймал Гарри, войдя в комнату и сев за стол напротив меня. И его поддержала миссис Хорвей, поставив такую же тарелку с завтраком перед самим Гарри. Он спросил, собиралась ли я ехать к Ханне, и, получив положительный ответ, сказал, что поедет со мной. Гарри также рассказал мне о вчерашнем вечере, который я забвенно проспала, и осведомил о своих сегодняшних планах, чему я не могла не улыбнуться. Он рассказывал мне свои дела. Гарри сам говорил со мной о себе. Мы неуклюже попрощались у выхода, даже не обнявшись, и сели в разные машины. Но в моих глазах все еще была его сонная улыбка, которая бесцеремонно отражалась на моих губах. Генри не был рядом со мной в аудитории уже около недели. Я столкнулась с Гарри, когда выходила из-за угла университета. Мы смеялись, после чего Тодд напомнил мне о лекции по физике, на которой мы проходили земное притяжение. Когда мы вошли в светлую палату Ханны, она мирно спала. Я уговорила его подождать, пока она проснется. Гарри сел на диван, а я легла, положив свои ноги ему на колени. Мне было смешно смотреть на его растерянный и недовольный вид. После он лазил в своем телефоне, а я лазила в своем конспекте по физике. Притяжение овладело не только мной. Я проснулась на его груди на белом диване в светлой больничной палате Ханны. Надутые во сне губы Гарри с тех пор стали моим любимым видом с утра. И я бы осталась лежать там до последнего, если бы в палате не появилась медсестра, которая осведомила меня о том, что время для посещений подошло к концу. Гарри с огромным нежеланием откликнулся на мои просьбы проснуться. На выходе из палаты я поймала на себе задумчивый взгляд Ханны, но тут же выкинула его из головы, не желая больше ни о чём жалеть. Притяжение окружило меня в коридоре больницы, когда Гарри помог мне надеть мое легкое вечернее пальто. Притяжение просто издевалось надо мной, когда, выходя из больницы, я споткнулась и схватилась за него крепче, чем за спасательный круг. Притяжение взмахивало нашими руками, как дирижер оркестром, когда мы оба тянулись к радио в машине, чтобы переключить песню или сделать погромче. И притяжение с самодовольной улыбкой смотрело на свою победу, когда Гарри привычно обнял меня за талию и уткнулся носом в мою спину, прежде чем начать глубоко дышать и видеть свои не всегда хорошие сны. Новый мир в тот момент решал взлететь или разбиться. Ничего не вышло. Новый мир забвенно уснул. POV Harry Я не ушел. Я не ушел и не пожалел о том, что не ушел. Чувствовать, как она даже во сне готова обнимать меня, было невообразимо. Я с тех пор полюбил засыпать с ней. Я с тех пор полюбил видеть её в своей кровати в любое время суток. Со мной что-то не так. И это "что-то не так" заигралось настолько, что, не услышав её "доброе утро", я разозлился. Не знаю, разозлился ли на нее или на себя... Я ушел, чтобы не поругаться и чтобы не кричать, но лишь после того, как закрыл за собой дверь в спальню, понял, что, как и вчера, просто сбежал от нового мира, в который так и не решался войти. Я должен был вернуться обратно, но не смог. Я должен был извиниться за завтраком, но с трудом заставил себя войти на кухню и снова посмотреть в её глаза. Что-то не позволяло мне расслабиться. Оно пытало и мучило меня, забирая все силы. Я не смог даже элементарно попрощаться с ней перед тем, как уехать. Это все ее взгляд! Я не знал, как по-другому оправдать свое поведение. Чертов идиот. Глупо держать ее рядом с собой, когда давно пора было отпустить. Но я не мог, и этому было множество причин. Я словно стоял на распутье и чувствовал, как ветер дул в спину, подгоняя скорее выбрать дорогу, иначе бы буря настигла меня. И впереди были лишь два указателя:

<< сбежать с ней | сбежать от нее >>

Слабосилие. [ прим. болезнь ]

Audio: The Fray - Uncertainty

Ранние часы в тот день уже не задались. Проснувшись, я почувствовала, что болело горло, и не было никаких сил вставать с постели. Не желая подавать виду, что заболела, я, как и раньше, разбудила Гарри, умылась и даже первее него спустилась на завтрак. Мне удалось скрыть свое не совсем здоровое состояние, и по дороге в университет я первым делом заехала в аптеку, все еще по-глупому надеясь, что у меня получится не показывать свою болезнь. Лекции в университете периодически прерывались моей головной болью и повышенной усталостью. Я искала Генри весь день. Не нашла. Никто не видел его в университете последние четыре дня. Мне хотелось поднять панику и начать искать его, но, вспомнив его взгляд и холодные слова, я решила подождать. Вдруг он просто заболел? Когда мы с Гарри вошли в палату к Ханне, то застали её активно что-то обсуждающую с Касси и Тиффани, которые сидели по разные стороны кровати девушки. Он положил свою руку на мою талию, когда увидел всех присутствующих, и мне резко стало не по себе. Поздоровавшись с девушками, мы собрались уйти, но Ханна попросила остаться. Это было странно - смотреть, как три твои подруги возбужденно о чем-то говорят, и не участвовать в беседе. Это было больно. Гарри сел слишком близко ко мне на диване и в будто давно уже позабытой манере обнял мои плечи. Он что-то делал в своем айфоне, а я пыталась разобрать свои мысли, лишь изредка вслушиваясь в разговор девушек. Болезнь подступила ко мне снова, когда в объятиях Гарри стало тепло и уютно, и совсем не хотелось уходить. Трудно было понять, была ли это простуда или моя задержавшаяся на слишком долгий период времени болезнь из шести букв. Гарри тихо шептал мне на ушко какие-то истории и спрашивал о Касси и Тиффани. Он что-то шутил, и мы тихо смеялись, не обращая внимания на заинтересованные взгляды девушек. Такой Гарри знаком был лишь только мне, поэтому Ханна, ранее не видевшая его таким, больше смотрела на нас, чем на своих подруг. Я окончательно проиграла войну с болезнью в машине, когда Гарри спросил, все ли со мной в порядке. Будучи честной, я ответила, что в порядке было не все. Я сказала, что у меня болит горло и голова. Что я заболела, но не хочу его загружать или же тревожить неважными вещами. Это ведь была всего лишь простуда или нет. Моя честность была глупым поступком. Гарри вызвал доктора на дом, как только мы приехали. Доктор прописал мне постельный режим и чай с медом. Мне нужно было в университет на следующий день. Гарри принес мне чай в постель, но это было только начало моей прекрасной болезни. Мы смотрели фильм в гостевой спальне. Поначалу все было неловко и будто не для нас. Мне казалось, что новый мир был выдуман мной и вовсе не реален. Я тогда стала вновь задумываться об иллюзиях, которые создал Гарри. Но слабосилие повлияло на затуманенный рассудок, и я сама присела ближе к нему, сама окунулась в его объятия, будто так и должно было быть, будто это было вовсе не ново. Гарри медленно гладил мои плечи и спину, перебирал распущенные волосы и молчал, лишь изредка томно выдыхая. Он думал о чем-то, и я не решалась вторгаться в его мысли. И я не думала о том, что он тоже может заболеть или мечтала, чтобы он заболел так же сильно и непредсказуемо, как и я, только совсем не простудой, поэтому не хотела его отпускать. У меня не получалось выговорить какие-то два слова, когда Гарри вставал с кровати. Какие-то простые "не уходи" застряли в горле как самая опасная вещь, которую я когда-либо могла произнести. Он посмотрел на меня так, словно перед ним лежала главная проблема и неудача его жизни. Я закрыла глаза. Я хотела спрятаться. Гарри наклонился ко мне в тот теплый вечер, и с его форменных губ слетели тихие слова, которые я уже слышала. Эти слова разрушали мои новые стены изумрудного цвета. "Не впускай меня в свой новый мир". POV Harry Утром мне показалось, что что-то было не так. Она слишком спешила, суетливо вставая с постели и собираясь. Почти не смотрела на меня за завтраком. Но я ведь не мог прикоснуться к ней и понять, все ли в порядке. Я не мог войти в её новый мир. Днем мы собирались и обсуждали отчеты компании и мои отчеты. Маркус ничего не говорил, в то время как Брайан все еще не отказывался от гонки. Я бы покончил в тот день со всем и выиграл, если бы не Брайан. Мы договорились встретиться у меня, чтобы они убедились в правдивости моих слов. Я был в себе уверен. Я не ожидал увидеть в палате Ханны Касси и Тиффани и не был готов к тому, чтобы вдвойне убедительнее играть роль молодого человека Эшли. Мне не понравилось, как она почти незаметно отшагнула, когда я обнял её за талию. Это было моим парадоксом: я не хотел входить в её новый мир, но и не хотел выпускать её из старого. Это не было похоже на мои обычные вечера в компании Ханны и Тиффани, на которых я также обнимал какую-нибудь девушку за столом в каком-нибудь баре. Потому что я не переставал говорить с Эшли, а она не переставала смеяться как маленький ребенок, пряча лицо в своих ладонях. Ей было щекотно, а мне весело и впервые уютно в компании девушки на людях. Я не хотел уходить. Я знал... Я знал, что она заболела. Черт. Почему я не мог убедиться в этом раньше? Ах да, не хотел входить в её новый мир. Как она могла заболеть? И где? Почему не сказала мне сразу? Маркус не смог приехать, поэтому прислал своего работника, за каждым движением которого я следил, как будто он не осматривал какую-то обычную девушку, а прикасался к моей новой Ауди и мог ее испортить любым лишним движением. Отправив Тодда за таблетками, я растерялся. Что мне нужно было делать? Я не мог оставить её, но и не представлял, как вести себя. Горячий чай с медом и какой-то очень интересный ей фильм решили все мои проблемы. Ведя борьбу в своих мыслях о том, чтобы держать себя подальше от нее или же обнять и удовлетворить все свои мучения, я опоздал с выбором. Когда ее руки коснулись моей груди, я задержал дыхание, не привыкший к тому, чтобы кто-либо мешал моему одиночеству да еще и в такой манере. Я должен был разозлиться или хотя бы почувствовать нежелание и отвращение, но вместо всего этого успокаивающе перебирал её темные волосы, запах которых я уже тогда успел полюбить. Мне никогда не нравились простые объятия, потому что я уважал свое личное пространство и не любил чужие руки на своем теле. Но она будто не понимала этого и уже не первый раз переходила границы. И я стал любить, когда она нарушала все правила. Но я должен был уйти. Это был последний шанс забыть о старом мире и не вторгаться в её новый. Её новый мир без меня. Я ушел, надеясь, что никогда не позволю себе больше прикоснуться к ней и никогда не буду больше засыпать с ней рядом, готовый пить таблетки и снотворное, лишь бы не рушить её новый мир.

Доброе утро.

Audio: Andrew Belle - Pieces

Я проснулась во втором часу ночи от плохого сна и хотела посмотреть на надутые губы Гарри, но, обернувшись, увидела лишь пустое место рядом на цветочной кровати в гостевой спальне. Почему все было так? Почему за хорошим началом меня всегда ждал плохой конец? Все на свете было сильнее моего желания не сдаваться ему и оставаться в кровати, когда я входила в его комнату, не желая больше находиться одной. Я не знала, зачем пришла к нему, и не знала, что собиралась делать, поэтому просто села на край широкой кровати. Гарри проснулся и спросил меня, почему я не сплю, но не получил ответа на свой вопрос, потому что я задала ему другой: "Почему мне нельзя впускать тебя в свой новый мир?". В голове крутились слова "наивная, глупая, беспомощная", но у меня не было дороги назад. Он тогда сел на край кровати рядом со мной, и мне показалось, что Гарри и вовсе не спал все это время. Ночь игралась нами, как только ей того хотелось, совсем не думая об утре. Он не ответил, лишь снова спросив, почему я не спала. Мне пришлось ответить, потому что это был Гарри со своей ярко выраженной натурой. Он сложил руки на колени и наклонился вперед, снова бросаясь думать, будто хотел сбежать от меня. Но мой прежний вопрос снова звучал в воздухе, ударяясь о стены изумрудной комнаты. - Потому что я вошел в твой старый мир и испортил его. Не хочу повторять и разрушать новый своим присутствием, - низкий тон его голоса оставил ледяные мурашки на моей спине. Гарри поднялся на ноги и ушел к окну, сложив руки перед собой. Он тогда не хотел слышать моего ответа. Слезы подступили к глазам, и казалось, что я не выдержу и сдамся. Не выдержу и уйду. Мне нужен был вдох. Мне нужно было несколько минут. Несколько минут позволили мне взять себя в руки. Несколько минут привели меня тогда к Гарри. Это была последняя попытка удержать новый мир целым. Я неуверенно подошла к нему и, не имея возможности долго думать, выговорила все, что было в моих мыслях. Я повышала голос и махала руками. Мне было всё равно. - Если бы ты только знал, что сейчас держишь в своих руках мой новый мир... - Слезы оставляли мокрые полосы на моих щеках. И тогда мне тоже было всё равно. Гарри ничего не ответил тогда. Гарри меня поцеловал. В третьем часу ночи в заполненной тихой невесомой и притяжательной темнотой комнате рождалось доброе утро. - Пообещай, что поцелуешь меня завтра утром, - это было последним крепежом для моего нового мира. Я знала, чего просила, потому что была хорошо знакома со словом "утро". Я знала, что если он пообещает, то выполнит свое обещание, устранив нашего главного недруга "утро". Гарри легко улыбнулся и ближе прижал меня к себе, накрывая нас одеялом. Он тоже отчетливо понимал, что такое "утро". - Обещаю.