Вредное "Наследство"

      Адриан брёл по длинному коридору, залитому ослепительным светом, лившимся из высоких окон. Все двери на пути следования были заперты. Сил прикрываться от света оставалось все меньше, но вот он упёрся в высокие резные двери из тёмного дерева. Уже ни на что не надеясь, он толкнул их, и — о чудо! — те поддались. Войдя вовнутрь, парень оказался в огромном помещении, напоминавшем старинный бальный зал, украшенный по периметру канделябрами с горящими свечами. Сделав небольшой шаг вперед, юноша попытался рассмотреть, что скрывается за туманом, который скрывал почти половину помещения. Дверь за его спиной с тихим щелчком захлопнулась. Вздрогнув, Адриан оглянулся и подергал ручку. — Бесполезно, — услышал он и медленно повернулся на голос.       Из тумана выступило несколько фигур. Он не видел лиц, скрытых масками, но по одежде мог сказать, что тут несколько дам и мужчин. Незнакомцы остановились перед юношей, и он невольно занервничал, чувствуя себя букашкой, изучаемой учеными. Дальше посыпались различные вопросы и требования откровенных ответов на них, и, как ни пытался отмалчиваться юный наследник, всё равно от него добивались правды.       Вскоре допрос прекратился, и на некоторое время наступила тишина. Юноша напряженно ждал дальнейших действий таинственных незнакомцев, потом одна из женщин выступила вперёд и коротко произнесла: — Достоин, — присев в реверансе перед Адрианом, она кивнула ему и исчезла. — Достоин, — прозвучал мужской голос, и очередная фигура приблизилась к изумленному юноше.       Отвесив низкий поклон, мужчина растворился в тумане. Постепенно зал опустел, и в нём остались только Адриан и высокий мужчина, который всё это время стоял в стороне от остальных фигур. Незнакомец приблизился к юноше и снял маску. Адриан с удивлением узнал в нём своего прадеда, портретом которого он любовался накануне. — Ты достойный наследник нашей семьи, — произнёс он, достал из кармана золотую цепочку с висящем на ней кулоном, украшенным крупным изумрудом, и надел её на шею юноши. — Носи с достоинством. Кулон передаётся по наследству — каждый, кто хоть раз видел его, признает в тебе наследника. Как только она почувствует твою энергию, она окончательно примет свой вид в соответствии с твоим внутренним миром, — проговорил предок, и, ободряюще обняв потомка, растворился в тумане.       Адриан резко сел на кровати и потёр глаза, чувствуя сильную усталость. Он медленно сполз с постели, прошлепал к окну, отдёрнул тяжёлую портьеру и широко распахнул окно. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, начинался новый день. — Приснится же такое, — помотал он головой, подставляя разгоряченную кожу прохладному ветерку. Опустив глаза, он изумлённо замер — на груди таинственно блестел золотой талисман. Юноша дотронулся пальцем до драгоценности, и она на его глазах превратилась в широкую цепочку с замысловатым плетением звеньев. — Кто рано встает, к тому Боги благоволят, — весело пропел слуга, появляясь без стука на пороге спальни хозяина и привлекая к себе внимание Адриана. Он доставал из-за спины огромный букет золотистых лилий. — Поздравляю с первым успешно сданным экзаменом. — Да прибудет с нами сила, дарованная предками, — не задумываясь, ответил Адри, беря в руки цветы и снова отворачиваясь к окну. После странного сна в нём что-то изменилось, и сейчас он пытался понять, кто он и как ему теперь жить? — О, а ты уже и высокопарно разговаривать начал, — рассмеялся Деймос, плюхаясь на кровать господина и подпрыгивая на её краешке. — А у тебя кровать мягче, — капризно произнёс слуга и нагло улегся на хозяйское ложе.       Словно в замедленной съемке Адриан развернулся и уставился на бесцеремонное создание на своей кровати. От злости, вызванной выходкой слуги, его глаза стали светлеть и теперь напоминали изумруды. — Что. Ты. Себе. Позволяешь? — прорычал он сквозь зубы. — Как ты смеешь так себя вести в моём присутствии? — в юноше заговорила кровь предков, которые были аристократами до мозга костей.       Он стремительно подошёл к постели и, схватив Деймоса за руку, сдёрнул слугу на пол. Ойкнув и больно ударившись бедром о край кровати, тот недовольно посмотрел на молодого самодура, и ехидно поинтересовался: — С каких пор прорезался гонор, господин герцог? Не вы ли вчера бледнели-краснели на пороге замка? — продолжая язвить, Деймос поднялся на ноги и медленно приблизился к разозлённому хозяину. Неуловимым движением он резко привлёк его к себе, сжав одной рукой в крепкое объятие, а второй вцепившись пальцами в подбородок парня. — Не отворачивай лицо, смотри мне в глаза, — приказал он, гипнотизируя свою жертву взглядом.       Адриан перестал вырываться, понимая, что слуга сильнее его физически, поэтому решил действовать по обстоятельствам, а сейчас не помешало бы немного позлить этого нахала: — Я придумал, как буду называть тебя, — проговорил он, не сводя взгляда с красивого лица слуги и чувствуя, как зачаровывает его взгляд красавца. — Деми… — Называй, как хочешь, — едва слышно мурлыкнул Деймос и пощекотал кончиками пальцев нежную кожу подбородка молодого хозяина. — Какой же ты еще малыш! — рассмеялся он и, склонившись к герцогу, провёл языком по щеке. — Даже борода ещё не растёт, а значит, так и буду тебя теперь называть — МАЛЫШ!       Выпустив юношу из своих крепких объятий и отойдя от него на пару шагов, он внимательно наблюдал за реакцией Адриана на свои провокационные слова. Чёртова Кларисса, она же знала, что Деймоса привлекают мужчины! И всё равно заставила именно его «воспитывать» юного наследника. Чёрт, как же хочется дотронуться до его тела, сорвать одежду, повалить на эту мягкую кровать и… а вот что дальше, лучше не представлять, иначе ему снова понадобится принять ледяной душ. — Я не малыш! — почти прошипел Адриан и, вопреки своим словам, топнул ногой, как ребенок. — Мне уже восемнадцать, — гордо заявил он, задрав подбородок, и вновь отошёл к окну. Собравшись с силами и загнав раздражение глубоко внутрь, юноша отрывисто приказал: — Принеси мне манговый сок и круасаны на завтрак. — Я, пожалуй, лучше отнесу тебя к завтраку, — и прежде, чем ему помешали, Деймос снова подхватил Адриана на руки и он вынес его в распахнувшуюся, как по волшебству, дверь. — Манговый сок уже поздно делать, но сами плоды ждут вас на столе, — весело проинформировал слуга своего господина, продолжая тащить его к столовой, всё крепче прижимая к себе извивающегося в его руках парня. — Отпусти меня! Слышишь? — парень пытался вывернуться, но, осознав всю тщетность этих попыток, затих и, обхватив Деми за шею, уткнулся носом ему в плечо и только тихонько сопел.       «Ну, что он за невозможный человек? Обращается со мной, как с куклой, как с неодушевленным предметом или, что самое обидное, как с ребёнком! Нужно прекращать это и показать ему, кто в доме хозяин! Но… так уютно в его руках. Давно я не чувствовал себя таким защищенным, даже когда был маленьким и прибегал к маме с разбитой коленкой, а она меня обнимала и утешала. Деми чужой мне человек, но меня тянет к нему настолько сильно, что я ощущаю себя глупым мотыльком, который мечтает приблизиться к огню и сгореть в нём. Что происходит? Что со мной? Как мне теперь жить?» Юноша впервые в жизни ощущал себя настолько зависимым от другого человека и, решив плыть по течению, закрыл глаза.       Почувствовав, что парень перестал сопротивляться, Деймос удовлетворённо улыбнулся и потёрся носом о пахнувшие ромашковым шампунем волосы. «Мальчик начинает привыкать. Что ж, Кларисса была права, но что станет с Адрианом, когда мне придется уйти?» — А вот и столовая, — наигранно весело произнёс Деймос и, выдвинув ногой стул, бесцеремонно сгрузил юношу на него.       Затем он толчком придвинул его к столу, уставленному различными блюдами и шутливо отдал честь, вытянул перед собой руки, словно фокусник, выдернул из рукава свитера фартучек и, повязав его, начал накладывать различную еду на тарелку новоявленному герцогу. Через минуту перед Адрианом лежала целая горка вкусностей: хорошо прожаренный бифштекс, перепелиные яйца, фаршированные вишней, тарталетки с различными начинками и венцом всего это кулинарного великолепия была «кувшинка» из различных видов колбасы. — Издеваешься? — Адриан с ужасом смотрел на гору прибывающей в тарелку еды.       Он, выросший в стремительном ритме жизни, привык утром перекусывать на бегу, и только в редкие выходные удавалось спокойно полакомиться хрустящим круасаном и яичницей, запивая всё это вишневым соком. А что-то более существенное в него можно было впихнуть только после полудня. — Деми! Я столько не съем! — кивнул он на тарелку, возмущенно сверля взглядом слугу, — Тем более, на завтрак! А для тех, кто не понимает человеческую речь и продолжает заполнять тарелку, повторяю — не съем! — Придется! — коротко бросил Деймос и, усевшись на край стола, нацепил на вилку кусочек сочной, пармской ветчины, — Мы сейчас уедем осматривать земли, которые теперь принадлежат вам, и вернемся далеко за полночь. Так что открывайте рот и жуйте! — и прежде, чем разгневанный герцог успел возмутиться, впихнул ему в приоткрытый рот еду. — Как маленький, — пробурчал слуга, цепляя следующий кусок и снова отправляя его в рот угрюмого хозяина.       Минут через пять Адриан вошёл во вкус и уже послушно открывал рот для следующей порции, украдкой любуясь самым красивым мужчиной, которого он видел. Как было бы хорошо, если бы он чаще заботился о нём — может, стоит почаще капризничать? Но ведь это будет неправильно по отношению к Деми. Но так хорошо чувствовать себя защищённым рядом с ним. Прожевав очередной кусочек и запив соком, он взмолился: — Хватит, а то я сейчас лопну.       Убедившись, что хозяин уже сыт, Деймос отложил вилку в сторону и разочарованно вздохнул, потому что приходилось прервать увлекательное занятие — «первое кормление птенца». Спрыгнув со стола, он потянулся, закинув руки за голову и демонстрируя герцогу своё совершенное тело, медленно снял фартучек, провокационно покачивая бёдрами, и кинул его на соседний стул. — Пойду, прикажу запрячь лошадей, — весело проинформировал он впавшего в ступор хозяина и, не дождавшись ответа, продефилировал в сторону французского окна.       Тормознув на полпути, он внезапно обернулся и, послав герцогу воздушный поцелуй, почти побежал к открытому французскому окну, выскользнул наружу, спустился по каменной лестнице и оказался во дворе. Он прошёл в сторону конюшен. Очутившись в полутёмном строении, Деймос подошёл к вороному коню и погладил его по сильной шее. — Скоро познакомишься со своим хозяином, ты так долго его ждешь, — проговорил он, перебирая густую гриву и доставая из кармана припасенную морковку.       Успевший уже подняться в свою комнату и переодеться Адриан торопливо шёл к конюшне, снова полагаясь на свою память и план поместья из документов на наследство. Он был одет джинсы с кожаными вставками, чёрную водолазку и стильную кожаную куртку, сшитую на манер камзола. Образ сексуального мачо завершили высокие сапоги для верховой езды и тонкий стэк. — А вот и я, — ослепительно улыбнулся юноша, подходя к дверям конюшни и заглядывая внутрь. — А вот и мы, — передразнил его Деймос. Надев на коня уздечку, он вывел его из стойла и передал поводья в руки герцога. — Это Мираж — он теперь твой конь, подружись с ним, и он ответит тебе бесконечной преданностью, — оставив вороного красавца герцогу, слуга вернулся обратно и, оседлав вторую, в контраст чёрному жеребцу, белоснежную лошадь, вывел и её во двор.       Вскочив в седло и крикнув герцогу «Догоняй!», он пришпорил лошадь и вылетел в ворота усадьбы. Казалось, белоснежная молния летит, не касаясь земли. Деймос прижался к гриве Метели и буквально слился с ней в одно целое, наслаждаясь каждой секундой единения с этим сильным животным. — От нас не ускакать! — крикнул вдогонку Адриан, взлетел в седло и, пришпорив жеребца, кинулся вдогонку.