Не упади

Как Тор ни старался скрыть своё намерение, Локи догадался. При подходе к челноку вспыхнули светильники и озарили сидевшего на нём Локи, окутанного плащом Эфира. Выдержав пронзительный чёрный взгляд, Тор потряс пустыми мешками и натянуто улыбнулся: – У нас продукты кончились. Тебе чего-нибудь привести? – Собираешься оставить меня одного? – С чего ты взял? – нарочито громко возмутился Тор. – Мы же всё обговорили, я просто… Локи отвернулся, подставляя взгляду профиль, и, кусая губу, покачал головой. – Тор, ты не умеешь лгать. – Умею, – Тор опустил руки, и мешки упали на пол. – Только не тебе. – Пытаешься льстить. – Надеюсь уговорить. – Я… – Локи запрокинул голову, и на щеке блеснула слеза. – Я не хочу оставаться один и снова слабым. Мне страшно… – Зачем ты это всё делаешь? – Потому что могу, хочу, не знаю, – закрыл лицо рукой Локи. – Ты не позволяешь времени исцелить себя, – Тор шумно вздохнул, борясь с накатившей жалостью. – Ты сам вскрываешь раны, мешая им зажить. Локи… ты можешь со всем этим справиться. Я… – В меня веришь, – отрывисто рассмеялся Локи. – Просто замечательно. Феерически глупо. Идиотски. Смешно. После всего, что я делал, ты ещё веришь. Хохоча, Локи спрятал лицо в ладонях. – Да, – Тор грустно улыбнулся своей очевидной глупости. – Я хочу в тебя верить. Просто хочу, чтобы ты вернулся таким, каким тебя помню: братом и другом. Успокоившись, утерев слёзы, Локи подтянул колени к груди. Тор обошёл челнок, надеясь заглянуть в глаза, но Локи их прятал. – Тор, коронацию я просто хотел подпортить и не думал, что ты умудришься так разозлить отца, что её отменят. Но твою вылазку в Ётунхейм я поддержал уже из надежды, что тебя серьёзно накажут. Не так, конечно, но… – потерев лоб, Локи вздохнул. – Именно во время той вылазки я узнал, что ётун: один из них дотронулся до меня, и кожа посинела. И… Очень захотелось оказаться рядом и обнять, поддержать, но Локи предпочитал оставаться в недосягаемости, и Тор прыжками и полётами на Мьёлльнире не смел нарушить его исповеди. – Я часто думал, – Локи сглотнул. – Много размышлял о том, где можно было бы всё изменить. Но, кажется, желание предать, сделать больно появилось намного раньше этой несчастной ссылки. Оно медленно отравляло все мои мысли и мечты, а потом, когда я узнал, что не принадлежу к вашей семье, что я ваш кровный враг… словно плотина прорвалась. «Он же мой брат, он же мой брат», – раньше твердил я себе, когда злость и обида переполняли меня, а тут нечего стало твердить. Он умолк. Зажмурился. Глядя на него, невозможно было поверить, что он творил какие-то зверства: бледное, несчастное создание. – Я убил родного отца, – распахнул ресницы Локи. – Это тоже изменило меня не в лучшую сторону. Когда думаешь, что вроде не стоит чего-то делать, а потом вспоминаешь, сколько всего натворил такого вот, уже и останавливать себя смысла не имеет. – Всегда можно остановиться. Локи отрицательно помотал головой. – Можно, – уверенно повторил Тор. Грустная усмешка, совсем как в камере после смерти мамы, скривила его губы, сохранив печальное выражение лица: – Я не такой сильный, как ты, мой дорогой небрат, – Локи вдруг оказался рядом, смотрел глаза в глаза. – Я всего лишь твоя тень. Эфир выплеснулся наружу, вертелся вокруг чёрным смерчем. Тор возразил: – Ты не моя тень. – Тогда хвост, – губы Локи дрожали. – Хвост больше подходит? Медленно Тор обнял его и прошептал на ухо: – Ты мой брат. – Если ты дотронешься до себя из этого времени, вы станете единым целым, но с твоими воспоминаниями. – Ты говорил… – Силы Эфира хватит, чтобы создать тебе второе тело после изменения времени, так что занимать своё место или нет – решать тебе. – О чём ты говоришь, – Тор заглянул в его блестящие, иссиня-чёрные глаза. – Локи… – Эфир этого времени находится в Хельхейме, в том единственном месте, куда дотягивается Радужный мост. Отправляться туда запрещено именно из-за Эфира. – Откуда ты знаешь? – Эфир помнит, – Локи сжал руки Тора. – Эфир знает, как изменяется время… От этого цепкого прикосновения кожу стало жечь, Тор опустил взгляд: чёрно-красные нити из побелевших пальцев Локи перебирались в его тело. – Что ты делаешь? – прошептал Тор. Слеза скатилась по щеке Локи: – Эфир не причинит тебе вреда, я не позволю ему это, – он зажмурился. Давление пальцев ослабевало, Тор смотрел на пепельно-серое лицо. – Локи, что ты делаешь? – Пожалуйста, спаси меня, – Локи подавил всхлип и, наконец, посмотрел в ответ: глаза были зелёными, как прежде, только грустными. Покатились ещё слезинки. – Не дай мне совершить преступлений, не дай всему этому случиться. Не хочу знать, что я ётун, не хочу падать в бездну и к читаури. И суда не хочу, не могу от отца всё это услышать! – Локи… Локи прижался к губам Тора и, прежде чем тот решился ответить на поцелуй, отодвинулся: – Спаси меня, пожалуйста, – испуганно прошептал он. – Я… я не хочу умирать… – Ты не… – схватил его плечи Тор – и руки скользнули в пустоту, разбивая дымку тела. Локи растворялся, распадался на черноту Эфира. Во взгляде – чистый ужас. Эти испуганные глаза исчезли последними. Тор остался один в ангаре тёмноэльфийского убежища и в то, что произошло, поверить не получалось. – Локи не мог… – Тор посмотрел на свои руки, впитавшие остатки неощутимого сейчас Эфира. «Спаси меня», – звучала в памяти мольба. В душе было удивительно пусто. Тор уселся на пол. Асгардцы шумно праздновали йоль. Странно было Тору после долгого затворничества сидеть в своём молодом теле на пиру, улыбаться, смеяться. Больно видеть рядом с собой Локи: ещё молодого, невинного, не готового убивать, ещё не предававшего и, может, даже не думавшего о предательстве. Локи – брата и друга, не ведавшего о своём происхождении, доверчиво клонившего голову к плечу. Отца, ещё не выносившего приговор. Живую, весёлую маму. Хотелось обнять их всех, сказать: «Люблю, как же я вас всех люблю». Тор готов был разрыдаться: после ссор, одиночества, смертей – вдруг снова все вместе. – Что с тобой? – потянул за плечо Локи. – Тор, у тебя такое лицо… – Неважно себя чувствую, – едва сдерживал бурю эмоций Тор. – Пойду… я… Мне на сегодня хватит. Он поднялся из-за стола, с трудом улыбнулся всем. На выходе столкнулся с одетой в золото Сиф. – Уходишь? – удивилась она. Поймав ревнивый взгляд Локи, Тор кивнул: – Нет настроения. – Может… Но Тор поспешил прочь, не давая ей разговориться. Пусть это невежливо – но сейчас общение невыносимо. Надо было выбрать более спокойный день для возвращения в себя. Шум пира давно стих, а Тор всё лежал без сна, пялясь в алый полог. Снова дома, всё по-прежнему, только сердце болит о том, что ещё не случилось. Вся семья в сборе… Можно обнять маму и сказать, как сильно её любит. Отец ещё бодр. Локи… Локи… Локи… «Спаси меня». Тор перевернулся на бок. «Я не хочу умирать». Локи… Тор зажмурился и заткнул уши ладонями, но всё равно видел исчезавшего Локи, слышал его мольбу… «Я не хочу умирать… Спаси меня… Спаси. Спаси. Спаси…» В комнате Локи было темно. Он спал, свободно раскинувшись на своей огромной постели с зеленым пологом – такое разительное отличие от сжавшегося в комок на алом плаще Локи, что Тор надолго остановился у порога, не решаясь подойти, уже сам не веря в то будущее. Неужели Локи может настолько измениться? Перебирая воспоминания о непроизошедшем, Тор смотрел, как рассвет медленно изгоняет темноту. Нахмурившись, Локи зябко повёл плечами и потянул на себя зелёный шёлк покрывала. Будущее… страшное будущее, в котором только одно светлое событие – встреча с Джейн. Она ждала. Где-то в ещё не существующем будущем ждала в Свартальвхейме. А до этого ждала в Мидгарде. Ждала обещанного возвращения… Это ведь могут быть несколько лет удивительного счастья. Любви, от которой и сейчас сладко сжимается сердце, хочется улыбаться и обнять весь мир. Несколько лет… Бесшумно приблизившись к постели, Тор сел на край. Становилось светлее. Непривычно короткие волосы Локи разметались по подушке. Он вновь нахмурился, беззвучно что-то произнёс одними губами. Тор помнил его ждущий взгляд, до сих пор помнил. И ужас смерти помнил. И падение в бездну. И удар под рёбра, ненависть и желание убить – ещё не существующие. «Прости меня, Джейн», – Тор наклонился и осторожно прижался к губам Локи, провёл по ним языком. Вздрогнув, Локи распахнул глаза и чуть отодвинулся: – Тор… что… – он растерянно коснулся своих губ, глаза заблестели, но в них было недоверие. – Ты… ты пьян? Шутишь? Что… что ты делаешь? Гладя его зарумянившуюся щёку, Тор грустно улыбнулся: – Пришёл сказать, что люблю тебя. «Больше никогда не падай», – он снова поцеловал, и Локи обхватил его за плечи, пропуская язык в рот. Подаваясь навстречу, прижимаясь с судорожным нетерпением. Без злобы и боли, просто радуясь возможности прикасаться, целовать. Так искренне желая и любя, что становилось теплее на, казалось, замёрзшем в одиночестве Свартальвхейма сердце. – Тор, – выдохнул Локи, нежно и удивлённо всматриваясь в глаза, поглаживая волосы. – Тор, я тоже тебя люблю. Я так… так… Охватывающее его счастье было настолько ярким, солнечным, заразительным и очищающим от скверны тёмного будущего, что, возможно, стоило встречи с Джейн. «Только не упади», – пожелал Тор и попробовал забыться в поцелуе, мечтая, чтобы будущее стало таким же, как эта ласка, светлым и полным любви.