Радио-эфир

Ынхи любит радио. Вот уже в течение полутора лет Ынхи кажется, что больше всего на свете она любит радио. Ведь она чувствует себя почти счастливой, когда подключает наушники к телефону, находит нужную, почти никому неизвестную радиостанцию, вдевает капельки в уши и растворяется в красивом и пронизывающем до глубины души голосе таинственного радиоведущего по имени Кай. Эти встречи один на один с человеком, который каждый раз выбирает новую тематику, заставляют Ынхи чувствовать себя так, будто она знакома с Каем, позволяют ей мечтать о том, что каждое слово молодого и несомненно красивого, как представляет себе Ынхи, парня обращены, посвящены только ей. И Ынхи совершенно не хочет думать обо всех остальных таких же глупеньких девушках, предающихся мечтаниям совсем как она сама. Ынхи сильно расстраивает, что эфир Кая выходит лишь дважды в неделю. И однажды она, набравшись смелости, отправила в эфир сообщение. Звонить Каю не разрешается, со своими радиослушателями Кай общается исключительно сообщениями. Ынхи помнит, как с трепетом вслушивалась в чарующий голос, гадая, прочитает ли он ее сообщение. - Одна очаровательная девушка по имени Ынхи спрашивает меня, - легкий смех Кая заставил Ынхи онеметь. – Не мог бы я выходить в эфир чаще. Ынхи-я, не надо так очаровательно смущаться! – еще смех, а Ынхи покраснела еще сильнее. Как Кай узнал, что она смущена? – Это чувствуется в каждой набранной букве! – Как он услышал ее вопрос? В тот момент Ынхи поверила, что чудеса случаются. Кай тогда ответил, что, к огромному сожалению, он не сможет появляться чаще, чем два раза в неделю, но пообещал, что специально для Ынхи увеличит время эфира на полчаса. С тех пор прошел уже год, а Кай так и держит свое обещание, давая Ынхи маленькую причину для личной надежды. Солнце вот-вот поднимается, а Ынхи уже готовит завтрак на просторной и светлой кухне. Девушка убирает выбившуюся прядь каштановых волос обратно под резинку и почти любовно оглядывает кухню. Это ее любимое помещение в доме, который принадлежит не ей, но получает не меньше любви, чем собственный. Уже два года Ынхи работает помощницей у одной знатной дамы. Дама – англичанка по происхождению, но еще будучи совсем молоденькой, вышла замуж за корейского генерала. С тех пор она отказывалась куда-либо переезжать, несмотря на то, что муж умер пятнадцать лет назад, а детей они так и не родили. Уже взрослая, но еще не пожилая мадам Софи с радостью наняла к себе Ынхи, узнав, что бабушка по матери Ынхи ее землячка. Ынхи крайне благодарна мадам Софи, ведь сама девушка осталась одна из своей семьи, и мадам Софи буквально подарила ей возможность жить. Мадам Софи спускается к завтраку, одетая в элегантный твидовый костюм, с юбкой до колен. Ынхи с восхищением смотрит на женщину, вспоминая, что такой наряд она видела и на королеве Елизавете II. - Доброе утро, мадам Софи, - здоровается Ынхи. - Доброе утро, милая. У мадам Софи есть привычка, которая осталась еще со времен ее переезда в Корею. Один день она разговаривает на корейском языке, второй – на английском. Ынхи, которая и дома говорила на этих двух языках, с удовольствием подхватила эту традицию. Ынхи садится за стол рядом с мадам Софи. Уже давно девушка не чувствует себя чужой рядом с мадам Софи, ведь женщина ведет себя так, словно Ынхи член ее семьи. - Как спалось, дорогая? – спрашивает женщина и на мечтательную улыбку Ынхи задает еще один вопрос с легкой и добродушной иронией. – Вчера опять был эфир с твоим таинственным незнакомцем? - Он не мой, - вспыхивает девушка, краснея до кончиков ушей. Ынхи ненавидит то, как легко краска заливает ее лицо, выдавая все ее эмоции. - Я думаю, тебе уже давно пора найти себе молодого человека, - замечает мадам Софи. – Или познакомиться с этим радиоведущим. Ынхи и сама бы не прочь познакомиться с Каем, но знает, что не решится, даже если найдет то место, откуда тот выходит в эфир. - Кстати, о молодых людях, - мадам Софи нравится подтрунивать над своей компаньонкой, считая ее смущение полностью очаровательным. – На этой неделе к нам в гости приедет мой племянник Джонин. - У вас есть племянник Джонин? – удивляется Ынхи. За два года она выучила и встретила всю малочисленную семью своей хозяйки, и племянника Джонина среди них не было. - Да, он сын младшей сестры моего покойного мужа. Замечательный молодой человек. Он приезжал в гости в прошлом году, когда ты поправляла здоровье на горячих источниках. Подготовь для него гостевую спальню. Ынхи кивает, поднося к губам чашку чисто английского чая. Девушка обычно немного неуверенно себя чувствует с незнакомцами. Но с членами семьи мадам Софи Ынхи себе этого не позволяет. Она слишком благодарна женщине за свою жизнь. Этот день не отличается от остальных ввиду своей индивидуальности. Мадам Софи – женщина очень активная, поэтому Ынхи даже приходилось прыгать с парашютом. К чести Ынхи, свои страхи перед экстримом она переборола с легкостью. Сегодня занятие мадам Софи очень безопасное. Верховая езда где-то загородом, куда их отвозит водитель Ли Еншик, единственный постоянный работник мадам Софи, помимо Ынхи. Да и его услугами женщина в последнее время пользуется все реже, отпуская старика домой, ведь он научил Ынхи водить не хуже, чем он сам. Ынхи нравятся лошади. Они тихие и спокойные, во всей своей грациозной силе. Они смотрят добрыми глазами и первыми идут навстречу Ынхи, удивляя своих наездников внезапным дружелюбием. Ынхи же уже давно не удивляется, ведь с животными она порой чувствует себя больше в своей тарелке, чем с людьми, и животные отвечали ей взаимностью в этой симпатии. Мадам Софи тоже не удивляется, особенно после случая в Лондонском зоопарке полтора года назад, когда леопард выбрался из своей клетки. Паника тогда чуть не стала причиной инфаркта мадам Софи. Особенно когда дикая кошка направилась в их сторону. Женщину парализовало от страха, а Ынхи не проявляла ни капли даже простой нервозности, что появлялась в девушке, стоило любому продавцу заговорить с ней. Леопард тогда просто ткнулся носом в протянутую ладонь Ынхи, позволил ей провести несколько раз рукой по блестящей шкуре, зевнул в ответ на ее тихий смех и вернулся обратно в клетку. В тот день никто не пострадал. Уже ближе к ночи, убрав со стола после ужина, Ынхи помогает мадам Софи лечь спать и под ее несерьезные смешки спешит к себе в комнату, ведь прошлой ночью Кай обещал, что сегодня будет специальный внеочередной выпуск. Ынхи включает радио и надевает наушники раньше, чем начинается эфир, поэтому ей приходится слушать музыку, которую она обычно не слушает. Однако сейчас лиричные песни заставляют мечтать о неизвестном красавце Кае. В том, что он красив, Ынхи не сомневается. Не может обладатель такого голоса и такого внутреннего мира быть некрасивым. Хотя, Ынхи никогда не обращает внимания на внешность. Если признаться честно, раньше она вообще никогда не обращала внимания на людей мужского пола. Кай был первым влечением и первой влюбленностью Ынхи. Из-за облаков, где витает Ынхи, она чуть не пропускает начало, сетуя на себя за чрезмерную мечтательность. - Добрый вечер, мои дорогие слушатели, - мягко говорит Кай, и Ынхи слышит его улыбку. Сегодня Кай будет мягким и спокойным. На каждый свой эфир Кай подбирает разную атмосферу. То он размерен, то темпераментен, то холоден, то страстен. Кай – человек, которого сложно предсказать. - Надеюсь, мой голос сегодня является для вас приятным подарком, - игриво говорит ведущий, а Ынхи кивает в ответ. – Хотя, это же я, Кай. Я уверен, что я один из лучших и приятнейших подарков. Ынхи смеется вместе с Каем, полностью признавая его правоту. - Сегодня мы будем говорить о первой любви. Об этом прекрасном чувстве. Я уверен, что каждый из вас испытывал это чувство. Закройте глаза, переместитесь в прошлое, вспомните это щемящее чувство нежности, когда вы слышали голос своей первой любви. Ынхи чувствует, как алеют ее щеки, ведь то, что описывает Кай, как раз то, что происходит с ней прямо сейчас. Девушка садится на подоконник и смотрит на огни города, лежащего внизу. - А теперь я хочу устроить для вас еще один сюрприз. Только сегодня я, ваш покорный слуга Кай, внемлю вашим мольбам. Вы можете позвонить мне, и я отвечу всем дозвонившимся. Ынхи шокировано выпрямляется и чуть не пропускает мимо ушей названный номер. Пальцы трясутся, поэтому Ынхи приходится набирать номер дважды. Благо Кай повторяет еще раз. Еще долго Ынхи сидит, смотря на экран и не решаясь набрать номер. По радио к Каю уже кто-то дозвонился, и Ынхи почти не слушает рассказ какого-то парня, представившегося Джунменом. Она понимает только, что он до сих пор вместе со своей первой возлюбленной, и они вместе слушают радио. Ынхи невольно завидует им, мечтая слушать радио и со своей второй половинкой. Но тут же девушка со злостью откидывает эту мысль подальше, ведь это почти что измена Каю. Когда проходят две песни о любви, Ынхи нажимает на кнопку вызова, давая себе слово, что, что если сейчас будет занято, то больше она не позвонит. Но тишина вдруг сменяется длинными гудками вызова. От испуга Ынхи чуть не отключается, но голос Кая останавливает ее. - Я вас слушаю, - Кай издает смешок. – Кажется, примерно так говорят психологи. Прошу прощения. Меня зовут Кай. Как тебя зовут? - Ынхи, - тихо выдыхает Ынхи. - Ынхи? – повторяет Кай и смеется. – Ынхи, благодаря которой наш эфир длится на полчаса дольше? Ынхи кажется, что она сейчас упадет в обморок, но отвечает. - Да, это я. - Что ж, я рад с тобой познакомиться, Ынхи-я, - смеется Кай. – Ты хочешь поделиться со мной своей историей о первой любви? Ынхи ужасается, ведь ей нечем делиться. Она позвонила только, чтобы услышать голос Кай в телефонной трубке, а не по радио. - Ты молчишь, - тянет Кай, и Ынхи боится, что он расстроен. Но нет, Кай заигрывает. – Или, может, это я – твоя первая любовь? Ынхи и сама не понимает, как ей хватает смелости и наглости ответить. - Да. Ты угадал. Кай опять смеется, но в его смехе нет ни грамма насмешки. - Что ж, мне очень приятно это слышать, - говорит Кай. – Если ты очень сильно меня любишь, то мы обязательно встретимся. А сейчас, позвольте мне спеть песню специально для застенчивой девочки Ынхи, которая только что призналась мне в любви. То, что пел Кай, Ынхи никогда не забудет, ведь это заставило ее быть счастливой. С мыслями о том, что они с Каем обязательно встретятся, Ынхи засыпает. Мадам Софи забыла упомянуть, когда именно появится ее племянник, поэтому его приезд становится неожиданностью для Ынхи. Она возится на кухне, готовит блинчики, когда ее прерывает звонок в дверь. Дома никого нет, водитель Еншик увез мадам Софи на чай к ее подругам, и Ынхи спешит открыть дверь. Звонок успевает выдать очередную трель, прежде чем Ынхи вытирает руки от муки о фартук и, не глядя на экран домофона, распахивает дверь. Охрана уже давно доказала девушке эффективность своей работы. Взгляд утыкается в широкую спину в бежевом свитере. Когда ее обладатель оборачивается, Ынхи видит внимательный прищур темных глаз из-под черной челки, которые с интересом оглядывают Ынхи. - Привет, - говорит незнакомец, и Ынхи удивленно распахивает и так не маленькие глаза, уж слишком сильно голос схож с голосом Кая. – Ты должно быть Ю Ынхи? Я Ким Джонин, племянник мадам Софи. Ынхи тут же берет себя в руки, ведь так не бывает, и просто ее воображение играет с ней злую шутку. Девушка кланяется и отвечает. - Рада познакомиться, торенним. - О нет! – Джонин испуганно распахивает глаза и машет руками. – Никаких тореннимов. Меня зовут Джонин, мне 23 года, и если ты младше, зови меня оппа. Ынхи послушно кивает, она действительно младше, и в том, чтобы звать племянника мадам Софи «оппа» нет ничего странного или предосудительного. Джонин, тем временем, оглядывает девушку с головы до ног, подмечая необычную внешность. Он уже видел ее на фотографиях, а тетя очень много говорила о своей любимице в прошлый приезд Джонина, поэтому ему кажется, что он хорошо с ней знаком. Молодой человек перехватывает бежевый рюкзак и спрашивает. - Ты впустишь меня в дом? Или я должен пройти какие-то испытания для этого? Ынхи мгновенно краснеет, тут же отходя от двери и впуская гостя внутрь. На ее розовом личике сильнее заметны пятна и полосы от муки, чему Джонин широко улыбается, но предпочитает промолчать, ведь смотреть на это очень весело. - Мадам Софи сейчас в гостях, - говорит Ынхи, чтобы скрыть свое смущение, хотя цвет лица ее полностью выдает. – Я приготовила комнату. Я провожу. - Не надо, - отвечает Джонин. – Скажи, которая, и я сам ее найду. - Третья слева, - говорит Ынхи и возвращается обратно на кухню. Помешивая жидкое тесто, Ынхи не может перестать думать о схожести голоса Джонина с голосом Кая. Очень неожиданное совпадение, но Ынхи вовсе не жалуется. Слышать вживую голос, похожий на голос Кая, приятно. Когда первый блин успешно снимается со сковороды, Джонин входит на кухню. Он переоделся, теперь на нем белая футболка и серые спортивные штаны. - О, блинчики! – радостно восклицает он, тут же хватая горячий блин. Обжигая пальцы и язык, он проглатывает блинчик и довольно жмурится. - Вкусно, – заявляет он, усаживаясь прямо напротив Ынхи. Ынхи всегда нравилось то, что печка на кухне расположена на островной тумбе, и, готовя что-нибудь, можно было смотреть в окно. Теперь же такое расположение ее смущает, потому что вместо окна ей теперь приходится смотреть на Джонина. Ее данное положение нервирует, а тот, кажется, и рад этому. Когда Джонин съедает и второй блинчик, Ынхи подает ему клубничный сироп из холодильника, ведь так намного вкуснее. Джонин сопровождает это действие довольной улыбкой. - Сколько тебе лет? – спрашивает Джонин, поедая все блины, которые успевает приготовить Ынхи. Из-за этого тарелка постоянно пустая. - Я на год младше, - отвечает Ынхи. - Да? – чему-то удивляется Джонин, но вслух не произносит, чему именно. – Ты ведь не чистая кореянка? - Нет. У меня бабушка по материнской линии англичанка. Ынхи не хочется говорить, ей хочется только слушать. Ее собственный голос кажется девушке хриплым и некрасивым. - Моя тетя тебя обожает, - произносит Джонин, внимательно смотря на девушку. - Я тоже очень ее люблю, - следует ответ. После двадцатого блинчика Джонин наедается, поэтому тарелка быстро наполняется горячими блинами. Джонина забавляет молчаливость девушки, и ему хочется ее разговорить. Поэтому он продолжает задавать вопросы, так и не добиваясь ни одного вразумительного ответа, и точно ни одного вопроса себе. - Я здесь на неделю, - сообщает он Ынхи. Ынхи не совсем понимает, что чувствует, но, кажется, она рада. Пусть Джонин довольно приставуч, но в нем была харизма, присущая и его тете. Мадам Софи звонит ближе к вечеру и говорит, что останется ночевать у подруги. Ынхи волнуется о ней, поэтому предлагает приехать, но мадам Софи с присущим ей чувством юмора заявляет, что не настолько она еще древняя, чтобы не суметь самостоятельно лечь спать, а на утро подняться. Ынхи отключает телефон и ставит его на базу для подзарядки. Обернувшись, она вздрагивает. Прямо рядом с ней стоит Джонин, прислонившись к стене. - Мы остались одни? – спрашивает он. Ынхи подозревает какие-то намеки за этим вопросом, но Джонин добавляет. – А то я не очень хорошо знаю английский. - Да, - отвечает Ынхи. – Мадам Софи вернется завтра после обеда. Джонин хмурится, и Ынхи думает, что за весь день она впервые не видит улыбки на его лице. - Как же мне быть? – спрашивает он. – Мне надо выехать в город сейчас. И я надеялся, что меня подвезет водитель тети. - Можно заказать такси, - Ынхи не видит проблемы. – Или возьми вторую машину. Она в гараже. - Но я не умею водить. А в такси с незнакомцами я не езжу. Девушке кажется, что над ней смеются, однако Джонин вполне серьезен. Ынхи и сама не любительница такси, поэтому предлагает. - Я могу тебя подвезти. Хотя, я тоже незнакомый для тебя человек. - Нет! – Джонин машет руками. – Было бы здорово, если ты сможешь. Спасибо! Я сейчас переоденусь и спущусь. Ынхи неожиданно вспоминает, что сегодня эфир программы Кая. Ладно, успокаивает она себя, в машине ведь тоже есть радио. На Джонине белые джинсы и бледно-голубая футболка под белым кардиганом. Он садится на переднее пассажирское сиденье и ждет, пока Ынхи сядет за руль. Ынхи же бросает на него быстрый взгляд и полностью сосредотачивается на дороге. Дом мадам Софи расположен в небольшом городке на холме, в тридцати километрах от большого города. Это красивое место, с захватывающим видом. Правда дорога оттуда извилиста, как и любой путь с горы. Ынхи нравится водить по этой большей частью пустой дороге, особенно в такой закатный час. Поэтому она даже в некоторой степени благодарна Джонину, что он вытащил ее из дома. - Как давно ты водишь? – интересуется Джонин, наблюдая за уверенной Ынхи, а не за дорогой. Ынхи вдруг решает пошутить, что ей совсем несвойственно. - Около трех недель, - совершенно серьезно отвечает девушка. – Получила права с четвертой попытки. - Что? – глаза Джонина расширяются от ужаса, он судорожно хватается за ремень безопасности, проверяя крепко ли он его держит. Ынхи тихо смеется, уверенно и мягко входя в крутой поворот. Джонин смотрит на нее недоверчиво, начиная понимать, что здесь есть какой-то подвох. А еще его удивляет смех Ынхи, ведь за весь день он не видел даже ее улыбки. Оказывается, у нее есть ямочки на щеках, а еще вокруг довольно светлых глаз собираются улыбчивые морщинки, делая глаза теплее. - Я пошутила, - поясняет Ынхи на полный непонимания взгляд Джонина, и тут же теряется сама. – Прости, глупая шутка. Джонин смотрит на отчаянно краснеющее ухо и думает, что это мило. С каждой проведенной с Ынхи минутой он все больше понимает, почему его тетя так сильно любит свою компаньонку. Такое очарование не может не нравиться. Джонин называет адрес, куда ехать, а Ынхи, прожившая в этом городе всю жизнь, не имеет ни малейшего понятия, где это находится. Поэтому Джонину, приезжающему иногда в гости в этот город, приходится показывать дорогу. - Зайдешь со мной? – спрашивает он, когда Ынхи паркует машину. – Я могу чуть задержаться, хотя и постараюсь быстрее. Но Ынхи отказывается, ведь скоро начнется радио-эфир Кая. - Ничего страшного, - успокаивает она Джонину. – Я подожду. - Хорошо, - вздыхает парень. – Но заблокируй двери и не открывай, пока я не простучу мелодию нашего гимна. Ынхи моргает пару раз и улыбается, понимая, что это шутка. Джонин же думает, что у них совершенно разное чувство юмора. Эфир начинается быстро и сразу с дела. - Я хочу сегодня поговорить про иностранцев, - заявляет Кай вместо приветствия. – Про международные дружбу, любовь, брак и детей. Ынхи внимательно слушает, ведь сколько бы она не называла себя кореянкой, она чувствует себя чуточку другой. Международной, как выражается Кай. - Я хочу узнать, много ли людей влюблялись в иностранных красавиц и красавцев. Поэтому присылайте мне свои сообщения. А я пока поделюсь своими мыслями по этому поводу. Кай говорит о том, что нет ничего плохого в том, чтобы влюбиться в иностранца, встречаться с иностранцем, жениться или выйти замуж за иностранца. Единственное, что плохо, если ты влюбляешься в этого человек, только из-за того, что он иностранец, а не за то, какой он на самом деле человек. Ынхи с ним полностью согласна. - А теперь поговорим о международных детях, - переходит Джонин к следующей подтеме. – Я уверен, что многие из вас, дорогие слушатели, встречали метисов. И можно сразу заметить их особенность. Они необычайно красивы. У меня есть одна знакомая, совершенно потрясающая девушка, в ком течет европейская кровь. И, кажется, я еще не встречал такого красивого человека, - чуть помолчав, Кай игриво добавляет. – Не подумайте, что я нашел себе девушку, дорогие мои воздыхательницы. Нет, я все еще принадлежу только вам. Ынхи смеется, она не может не смеяться, когда представляет, что слова Кая обращены именно к ней. Хотя она чувствует маленький укол ревности к этой иностранной красавице, которую Кай считает самой красивой. Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь посчитает красивой ее, думает Ынхи, заглядывая в зеркало заднего вида на свое отражение. Ничего особенного, и даже ниже среднего, и уж точно нет той красоты, которая присуща метисам, как считает Кай. Кай упоминает, что и в его семье есть международный брак, а потом он просит прощения, что сегодня вынужден закончить пораньше, ведь его ждут, а он не может заставлять человека так долго ждать. Ынхи расстраивается, хотя и чувствует себя хорошо. Только что Кай говорил на тему, непосредственно касающуюся ее саму. Кажется, что это доказывает некую связь между ними, и Ынхи еще сильнее верит в то, что когда-нибудь они встретятся. Джонин приходит через десять минут после того, как заканчивается радиопрограмма Кая. И Ынхи рада, что Джонин не пришел раньше. - Прости, что так долго, - говорит Джонин извиняющимся голосом. – Что делала? - Ничего особенного, - Ынхи не хочется делиться с ним своей любовью к радио и Каю. Утро для Ынхи начинается необычно. Девушка всегда считала себя жаворонком и думала, что нет человека по своей воле встающего рано, кроме нее. Наутро, слыша звучание музыки с кухни, Ынхи понимает, что жестоко ошибалась. Джонин летает по кухне, подтанцовывая под музыку, и готовит завтрак. На нем бежевая свободная кофта и белые джинсы. Ынхи замирает в дверях, понимая, что не видела Джонина в темной одежде. А еще ее расстраивает, что кто-то посмел вломиться в ее святыню. Но, понаблюдав за красивыми движения Джонина, она понимает, что не так уж все и плохо. Просто Ынхи не любит перемены, перемены для нее ассоциируются с болью. Но танцующий Джонин на ее кухне показывает, что все совсем не так, как придумала себе Ынхи. - Доброе утро! Ынхи вздрагивает и краснеет, потому что явно разглядывает стоящего перед ней и смотрящего на нее Джонина. Громкость музыки была убавлена. - Я танцевать люблю, - поясняет Джонин. – Кажется, больше всего на свете. Я приготовил завтрак. Вафли. Надеюсь, ты любишь? Ынхи может только кивнуть. Уже лет десять прошло с тех пор, как ей в последний раз готовили завтрак. Это делала ее мама, а после маминой смерти, Ынхи взяла на себя роль хозяйки. Приятно чувствовать на себе чью-то заботу, пусть и предписанную чисто из любезности. Джонин носится по кухне, доставая все необходимые предметы. Он незнаком с этой кухней, поэтому открывает все шкафы подряд, чтобы найти хотя бы чашки. Ынхи намеревается ему помочь, но Джонин усаживает ее за стол, легко надавливая на плечи девушки. - Сиди, - говорит он нетерпящим возражения голосом. – Позволь мне самому все сделать. - Но завтрак это моя обязанность, - пытается воспротивиться Ынхи. - А для меня – это удовольствие, - отзывается парень. – Поэтому сегодня здесь хозяйничаю я. Завтрак пахнет вкусно. Наверное, это заложено в женских генах, но все девушкам без исключения нравятся парни, умеющие готовить. Ынхи и Джонин исключением не являются. Девушка будто новыми глазами смотрит на Джонина, когда понимает, что он очень искусен в готовке. На задворках сознания мелькает мысль, а умеет ли готовить Кай, но Ынхи закидывает эту мысль подальше. Сейчас она завтракает с Джонином. Так почему она думает о Кае? - О чем думаешь? – влезая в мысли, спрашивает Джонин. Ынхи не может ответить, что о нем и о Кае, поэтому лишь качает головой и утыкается в чашку с зеленым чаем. - Ты всегда такая немногословная? – Джонин вопросительно приподнимает бровь, и Ынхи вспоминает забавную сцену из фильма «Притворись моей женой», поэтому прыскает со смеху в чашку. Джонин выглядит еще более удивленным. - Нет, - отвечает Ынхи. – Когда я жила с родителями, меня сложно было заставить молчать. В глазах Джонина сомнение. Может, Ынхи вновь шутит? Но серьезные и печальные глаза девушки уверяют его в искренности. Джонин хочет спросить, почему сейчас она изменилась, и вовремя себя одергивает, вспоминая, что тетя говорила, что Ынхи сирота. - Я знаю, что это может быть тяжело для тебя, - говорит он, внимательно наблюдая за реакцией Ынхи. – Но, может, пока я здесь, ты попытаешься вспомнить те времени и вести себя также? Ынхи смотрит на свою тарелку, и между бровями пролегает морщинка. Джонину хочется дотянуться до нее через стол и разгладить пальцем. Девушка молчит слишком долго, и Джонин уже не уверен в правильности своих слов. Однако они уже произнесены, значит, надо ждать до конца. Ынхи думает о том, что это действительно тяжело, ведь и прежде болтливой она была только со своими родителями. Но в Джонине есть нечто такое, из-за чего хочется ответить положительно. Ынхи старается не думать, что это нечто – некая схожесть с Каем. - Хорошо, - наконец, произносит девушка. – Я не могу обещать, но попытаюсь. Джонину достаточно и этого недо-обещания. Он расплывается в улыбке и подкладывает еще порцию вафель. После завтрака Джонин убирается на кухне, а Ынхи прибирает спальни и гостиную. Время от времени Джонин что-то ей кричит из дверей кухни, а Ынхи ему отвечает. И вся эта ситуация кажется Ынхи такой преувеличенно домашней, семейной, как из рекламы, что щеки вновь заливают румянцем, который не сходит ни на секунду. А довольный Джонин, которому перекриков оказалось мало, и он теперь заходит в комнату, где убирается Ынхи, еще больше подливает масла в огонь. Из-за этого Ынхи становится рассеянной и неуклюжей, а ведь неуклюжей девушку совершенно точно нельзя назвать. Но в этот раз она чуть не роняет вазу, когда Джонин незаметно подкрадывается к ней и хватает за плечи; путает одеяло и покрывало местами, слушая, как Джонин рассуждает о клубе, в который он ходил в прошлом году, и хочет сходить в этом; и чуть не кладет свое белье в шкаф к мадам Софи, пытаясь ответить Джонину, что она училась в университете, но ей пришлось бросить учебу. Ынхи считает, что это довольно смущающая, но нечаянная ситуация, однако хитрый блеск в глазах Джонина, когда он, закончив с уборкой на кухне, приходит к Ынхи, чтобы помочь ей развесить постиранное белье, и говорит: - Мы с тобой совсем как молодожены, да? – Ынхи понимает, что она слишком наивная, раз верит, что Джонин не прикладывал свою руку в этом случае. – Кстати, я именно так себе и представлял свою семейную жизнь, - продолжает Джонин. – Готовить утром для жены завтраки, убираться вместе с ней дома. А ты? Ынхи хочет промолчать и вообще сбежать под любым предлогом, но вспоминает свои слова, обещание. - Да, - вынужденно отвечает она. – Я тоже так себе представляла. - Вот видишь? – восклицает Джонин, радостно хлопая в ладоши. – Мы с тобой идеально подходим друг другу! Ынхи смотрит на парня и, к удивлению своему и Джонина, вполне отчетливо и серьезно произносит. - Ты это так предлагаешь мне выйти за тебя замуж? На этот раз теряется именно Джонин. Некоторое время оба молчат, не зная, что сказать дальше. На их счастье, раздается голос мадам Софи. - Милая, я дома! Надеюсь, Джонин тебя не обижал? Обедом занимается сама мадам Софи, которая хочет порадовать племянника. Ынхи и Джонин сидят рядом с ней, и Джонин пытается вести с тетей беседу. Получается плохо, ведь сегодня день английского языка, а Джонин плохо его знает. Мадам Софи, верная своей старой привычке, наотрез отказывается переходить на корейский язык, даже ради любимого племянника. Джонин постоянно беспомощно смотрит на Ынхи, поэтому девушке приходится вполголоса переводить ему. - Я смотрю, вы уже подружились? – неожиданно произносит мадам Софи, посматривая то на Ынхи, то на своего племянника. - Оппа очень общителен, - тихо отвечает Ынхи, и Джонин доволен, ведь это понять он в состоянии. Неожиданно взгляд англичанки меняется, она слегка суживает глаза, и Ынхи тихо стонет, опустив голову на руки; она знает, что мадам Софи пришла очередная безумная идея. Такой же взгляд у нее был, когда мадам Софи собралась покорять Эверест. К слову, Эверест ей не дался, зато она в свои почти 60 лет забралась на вершину Килиманджаро. - Милая, почему бы вам с Джонином не присмотреться друг к другу? Я считаю, что он был бы тебе идеальным спутником жизни. Это действительно безумная мысль, как считает Ынхи. Но это заставляет ее смутиться и вспомнить неловкую шутку, прозвучавшую прямо перед приходом мадам Софи. Ынхи рада, что хозяйка выбирала слова достаточно редкие в использовании, поэтому Джонин ничего не понял. - Что сказала тетя? – спрашивает он, не дождавшись перевода. - Ничего, - бросает Ынхи, а мадам Софи внимательно смотрит на нее и заявляет. - Или ты до сих пор увлечена Каем? Ынхи не отвечает и на этот вопрос, зато Джонин встрепенулся. - Ты сказала Кай? – спрашивает он у тети с невыносимым акцентом. – Вы знаете Кая? Радио-ведущего? Ынхи удивляет, что Джонин его знает. Ведь программа идет совсем не по главным каналам. - Да, - отвечает мадам Софи. – Ынхи буквально влюблена в этого Кая. На этот раз Джонин улавливает смысл сказанного и без перевода. Ынхи хочет провалиться под землю и сбежать от этого внимательного взгляда Джонина, которым он одаривает девушку. - Мне говорили, что мой голос похож на голос Кая, - замечает он спустя долгие мгновения. - Похож, - тихо соглашается Ынхи. Больше Джонин не поднимает тему Кая за обедом. Вместо этого он рассказывает своей тете о том, что хотел бы перебраться в этот город. Мадам Софи тут же приглашает его жить с ней. Джонин бросает игривый взгляд на Ынхи, отвечая, что, возможно, он так и сделает. Это заставляет Ынхи вспыхнуть, что, на ее счастье, остается незамеченным мадам Софи, и к ее несчастью, явно видит Джонин. Ынхи не понимает, почему, но Джонин меньше чем за сутки, умудряется выводить ее из равновесия. Не сказать, что это трудно, но Ынхи прежде не испытывала подобных чувств, когда смешиваются смущение и осторожная радость. Хотя, нет, испытывала. В тот единственный раз, когда она разговаривала с Каем на радио. А еще Ынхи не может перестать думать о том, что Кай и Джонин похожи. И кажется, что она сходит с ума в тот момент, когда девушка ловит себя на том, что она думает о Кае, представляя его с внешностью Джонина. Это странно, и это немного путает Ынхи. Поэтому остаток дня она старается избегать Джонина. Это сложно, ведь Джонин ни в коем случае не намерен так просто избегаться. - И чем я тебе не угодил? – спрашивает Джонин, находя Ынхи на террасе, когда мадам Софи уже легла спать. - О чем ты? – искренне удивляется Ынхи, не понимая, почему Джонин думает, что он ей чем-то не угодил. - Ты меня избегаешь весь день, - парень садится на соседнее кресло и откидывается на спинку, смотря на мириады звезд над их головами. – Совсем недалеко от города, а вид ночного неба совсем другой, - замечает он мечтательным голосом. Ынхи как завороженная смотрит на его силуэт, освещенный лишь тусклым светом из окна. В полутьме Джонин еще сильнее создает ощущение того, что он Кай. И это заставляет дыхание Ынхи перехватить, а сердце забиться то ли в тревоге, то ли в восторге. Ынхи еще не может определиться, что именно она чувствует. - Ты меня смущаешь, - отвечает она. Джонин с весельем смотрит на нее. Его пухлые губы расплываются в широкой улыбке. - В свое оправдание могу сказать, что ты сама легко смущаема. А я не делаю это нарочно. - Не верю, - качает головой Ынхи. – Мне кажется, что ты получаешь от этого удовольствие. - С этим не поспоришь, - соглашается Джонин. – Ты очаровательно смущаешься. Чувство дежавю внезапно охватывает Ынхи. Она уже когда-то слышала эти слова, произнесенные этим голосом. Некоторое время Ынхи пытается вспомнить, когда же это происходило, но следующие слова Джонина окончательно выбивают ее из колеи. - Пойдем завтра со мной на свидание? Ынхи хлопает глазами, пытаясь решить, не ослышалась ли она. Джонин, который смотрит прямо на нее, уверяет ее в том, что она не ослышалась. - Прости, что? – на всякий случай спрашивает Ынхи. - Завтра, ты и я, - медленно, как ребенку повторяет Джонин, и Ынхи права, он действительно наслаждается ситуацией. – Свидание. Как взрослые люди. - Как взрослые люди? – переспрашивает Ынхи. – Серьезно? И это говорит парень, который в двадцать четыре не умеет водить и боится ездить в такси с незнакомцами? Не говоря уже о том, что он носит носки с трансформерами? Джонин автоматически пытается спрятать ноги, чтобы не были видны его носки с Оптимусом Праймом. За весь день, проведенный вместе с Ынхи, он замечает, что иногда у нее случаются некие моменты, когда она совсем не смущается. Наоборот, заставляет смущаться его самого. И Джонину это нравится, ему кажется, что настоящая Ынхи такая, просто она прячется за личиной, потому что ей пришлось много перенести в своей жизни. Но раз настоящая Ынхи появляется хотя бы время от времени, значит, есть возможность вернуть ее окончательно. И Джонин решительно настроен, чтобы сделать это. - А ты смущаешься от любого приветствия и запала на радио-ведущего, даже настоящее имя которого ты не знаешь, не говоря уже о том, как он выглядит, - не остается Джонин в долгу. – Но это не значит, что мы с тобой не можем сходить на свидание. - Но ты племянник моей хозяйки, - спорит Ынхи. - И что? Я могу попросить у нее разрешения отпустить тебя со мной на свидание, если ты хочешь. Уверен, что уж мне-то она тебя доверит. Ынхи нерешительно молчит. Она ведь никогда не ходила на свидание, но, как и любой девушке, ей хотелось этого. А Джонин был не худшим вариантом. Далеко не худшим. Возможно, даже одним из лучших вариантов. Видя ее сомнение, Джонин поднимается. - Решено, - говорит он. – Завтра мы с тобой идем на свидание. И прежде, чем Ынхи что-то успевает сказать, Джонин скрывается в доме. А Ынхи смотрит на звезды и улыбается. С самого утра, когда Джонин опять встает раньше Ынхи и готовит завтрак, он дарит девушке заинтересованные взгляды и милые улыбки. Ынхи старается делать вид, что не замечает, помогая ему накрывать на стол. - Я спрошу у тети, - говорит Джонин, когда наверху слышится шум. – И мы с тобой уйдем в обед. - Только не говори, что это…, - Ынхи мнется, произносить ей слово «свидание» тяжело. Ынхи чувствует, что стоит ей его сказать, и она опять покраснеет. - Свидание? – милостиво помогает ей Джонин. Ынхи кивает, ощущая, как щеки становятся горячими. Ну вот, она даже не произнесла, а все равно покраснела. Джонин смеется, совсем как Кай, отмечает про себя Ынхи, заворожено слушая этот смех. И под воздействием некоего волшебства этого смеха, она пропускает момент, когда Джонин оказывается рядом с ней и мимолетно касается ее щеки. Джонин удивляется тому, что щеки Ынхи на ощупь, как бархат. Такую нежную кожу он встречал разве что у младенцев. Может, то, что кровь постоянно приливает к голове, положительно влияет на состояние кожи? Ынхи смотрит на него трогательно растерянным взглядом и не отодвигается, когда Джонин тянется во второй раз. На этот раз прикосновение чуть более нежное и чуть более длинное. И прерывается оно только потому, что слышится стук каблуков мадам Софи на лестнице. Ынхи вздрагивает и спешит навстречу хозяйке, а Джонин ставит последние столовые приборы на стол, не переставая улыбаться. В самый разгар завтрака, Джонин говорит, не сводя глаз-улыбок с Ынхи. - Тетя, мы с Ынхи уйдем к обеду, хорошо? Ынхи старательно делает вид, что она увлечена завтраком. Мадам Софи смотрит на ее макушку, затем на своего племянника. - Хотите погулять? – интересуется она на корейском. - Хотим сходить на свидание. Капля чая убегает не в то горло, поэтому Ынхи кашляет. Джонин обеспокоенно вскакивает, и осторожно хлопает девушку по спине. Прокашлявшись, Ынхи смотрит на него глазами полными слез от кашля, и Джонин давит в себе неожиданное желание поцеловать эти самые глазки, сцеловать все слезы. - Все хорошо, спасибо, - сиплым голосом говорит Ынхи, и Джонин садится на место. Он слегка ошеломлен, хотя и не показывает этого. Он влюблялся прежде, у него даже были достаточно длительные и серьезные отношения. Но прежде он не замечал за собой такой нежности, ему больше свойственны постоянные подколки над своей любимой. Ынхи же впервые в жизни вызывает у него желание не просто наслаждаться ее обществом, но и защищать ее от всего мира. Наверное, все дело в ее вечно испуганных глазах, решает Джонин, однако в этом нет ничего плохого. Мадам Софи чувствует нервозность своей компаньонки, поэтому не расспрашивает их дальше. Она говорит, что в обед все равно собиралась ехать в ателье, заказывать новые гардины, а потом прогуляется по магазинам с подругой. Поэтому Джонин и Ынхи могут распоряжаться всем днем. После завтрака Ынхи идет убирать дом, а Джонин следует за ней. - Я же просила, - укоризненно говорит Ынхи, когда они остаются в комнате одни. - А я не сказал, что согласен, - пожимает Джонин плечами, помогая Ынхи расправить одеяло. – К тому же, я не вижу смысла скрывать это от тети. Пусть лучше знает с самого начала. Ынхи теряется, но уточнять, с самого начала чего именно, она не стала. Джонин не оставляет ее одну ни на секунду, хотя ей было бы удобнее работать без него. Когда же Ынхи протирает огромное зеркальное трюмо, Джонин становится прямо за ней, совсем близко, что тряпка падает из внезапно ослабевших пальцев девушки. - Тебе говорили, что ты такая красивая? – спрашивает Джонин, смотря ей прямо в глаза сквозь отражение на зеркальной поверхности. - Это не смешная шутка, - шепотом говорит Ынхи, смотря за тем, как Джонин поднимает руки и кладет их ей на плечи. Затем проводит по спине, убирая длинные волосы Ынхи, которые она еще не успела собрать, в сторону и открывает себе доступ к ее шее. Джонин смотрит на этот открытый участок кожи и смеется своим мыслям, что он совсем как Эдвард, каким бы кощунством не было это сравнение. По отношению к самому Джонину, конечно. - Я не шучу, - произносит он. – Ты очень красивая. Ынхи не краснеет, но на ее лице написано удовольствие. Всего на секунду, но этого достаточно, чтобы уловил Джонин. Затем девушка отпихивает его подальше от себя. Джонин смеется, хоть он и не хотел отходить. Свидание начинается наоборот. Джонин задерживается в комнате, а Ынхи уже ждет его около машины. Оглядывая себя в карикатурном отражении от дверцы машины, Ынхи удивляется, и почему Джонин решил, что она красивая. Лично себя Ынхи таковой никогда не считала. Слишком большие и слишком светлые глаза. Волосы тоже непонятного оттенка, будто выгоревшие на солнце. К тому же, они вились, а Ынхи всегда мечтала быть обладательницей прямых, блестящих черных волос, как нормальные кореянки. Ынхи невольно вспоминает, как все дети смеялись над ее внешностью в детском саду и в школе, и обзывались, когда Ынхи заявляла, что она кореянка. - Прости, что задержался, - Джонин отвлекает ее своим внезапным появлением. Выглядит он просто потрясающе. Белые джинсы и бежевый свитер, идеально подходят для этой солнечной, но осенней погоды. Ынхи вновь себя спрашивает, носит ли Джонин что-нибудь темное, или цветное. Она пытается думать об этом, а не о том, что сама рядом с ним выглядит как Золушка, которая, к сожалению, отнюдь не на балу. Хотя, в какой-то степени это действительно словно сказка Золушка. Джонин, как джентльмен, открывает перед Ынхи дверь водительского места, и сам же смеется нелепости этого поступка. Как джентльмен он должен был вести эту машину. - Чем бы ты хотела заняться? – спрашивает Джонин по дороге. - А чем можно? – осторожно интересуется Ынхи. - Обычные пары ходят в кино, кафе, в парк аттракционов. - Почему мне кажется, что ты сейчас продолжишь со слова «но»? - В точку! – заявляет Джонин. – Но мы с тобой… - Пойдем в зоопарк! – неожиданно радостно перебивает его Ынхи. Джонин подозрительно смотрит на девушку, решая, смеется она над ним или нет. Но глаза Ынхи слишком радостно блестят, поэтому он понимает, что она искренне хочет в зоопарк. Что ж, в любом случае это не обычное свидание. Дорогу к зоопарку они ищут почти два часа. И это при том, что им помогает, точнее совсем не помогает GPS-навигатор. Навигатор то ли сломался, то ли издевался над Ынхи и Джонином, но выдавал им совершенно несоответствующие указания. В тот момент, когда он почти истерически прокричал «Поворачивайте направо!», справа был торговый центр. А в конце он запел голосом Хванхи из FTTS. - Кажется, его пора чинить, - сообщает Джонин, захлопывая дверь, чтобы больше не слышать этого крика. Навигатор продолжает голосить даже при отключенном двигателе. – Или выбросить. - Не надо выбрасывать Микки, - вдруг говорит Ынхи. – Он хороший, пусть и немного чокнутый. Зато с ним весело. Джонин начинает смеяться, и Ынхи к нему присоединяется. Джонину нравится, что рядом с ним Ынхи позволяет себе расслабляться. В зоопарке много людей, несмотря на будний день. Как замечает Джонин, в основном это дети и их родители. Молодых пар, как они нет. Но его это нисколько не смущает. Зато Ынхи жутко смущается, когда Джонин берет ее за руку. И даже более того, переплетает с ней пальцы и притягивает к себе ближе. - Оппа, - тихо выдыхает она, не решаясь сказать большее. - Что такое? – притворно непонимающе спрашивает Джонин, и да, он действительно получает искреннее удовольствие от румянца на щеках Ынхи. Ему нравится само знание, что это именно он заставляет бедняжку так волноваться. Ынхи указывает взглядом на переплетенные руки. - Да, я согласен, наши руки идеально друг другу подходят, - на полном серьезе говорит Джонин, а потом добавляет, наклоняясь к самому уху девушки. – И расслабься, потому что отпускать тебя я не собираюсь. Мы с тобой на свидании, и я имею право. Ынхи пытается расслабиться, как и просит Джонин, но у нее это не получается. Потому что Джонин, то утягивает ее к себе ближе, приобнимая второй рукой, то начинает поглаживать внутреннюю сторону ее ладони своим большим пальцем, вызывая мурашки по спине Ынхи. Несколько раз он подносит руку Ынхи к своим губам и оставляет легкие поцелуи. Все это буквально сводит девушку с ума, но ей это определенно нравится. Животные в зоопарке, как по мановению волшебной палочки идут к железным прутьям, за которыми находится Ынхи. Ынхи искренне радуется при виде животных, и они отвечают ей тем же. Сперва Джонину это кажется совпадением, что и олени, и жирафы подошли к Ынхи, и даже позволили ей себя погладить. Сам Джонин побоялся, заслуживая смех Ынхи. Но, когда поближе к Ынхи придвигаются и медведи, он понимает, что дело в девушке. - Они все идут к тебе? – спрашивает Джонин у Ынхи, когда она, несмотря на запрет, украдкой кидает медведю яблоко, и тот благодарно урчит. - Да, - отвечает Ынхи. – Животные меня любят. Джонин ловит буквально на кончике языка фразу «И не только животные». Но он считает, что признаваться в любви еще слишком рано. Может, как-нибудь позже он это и сделает, но не на первом свидании, и третий день знакомства. А еще он считает, что не очень романтично признаваться в любви в месте, наполненном криками животных и, что хуже, их запахом. Когда к клетке жмется и мурлычет как большой кот, лев, Джонин восхищенно говорит. - Да ты просто царица зверей! Он еле удерживает Ынхи, потому что она уже шагает к клетке и пытается погладить тянущегося к ней льва. - Нет уж, - твердо говорит он. – Если хочешь кого-то погладить, то гладь меня. Но к этим большим кошкам я тебя не пущу. Ынхи смеется и тычет пальцем в бок Джонину, отчего Джонин, страшно боящийся щекотки, подпрыгивает. - Эй! – возмущается Джонин. – Я же говорил гладить, а не тыкать. На них оборачивается пара с двумя детьми и умилительно улыбаются, очевидно, вспоминая и свою молодость. Ынхи тычет в Джонина еще раз, и ему приходится обнять ее за плечи, чтобы она не могла добраться до него. Ынхи смеется и обнимает Джонина за талию. Джонин практически счастлив, а Ынхи жутко довольна. После зоопарка Джонин приводит Ынхи в кафе-мороженое, где заказывает сразу все вкусы, которые у них только есть. В итоге они едят из одной большой посуды семнадцать разноцветных шариков. - Оппа, а почему ты хочешь переехать сюда? – спрашивает Ынхи, запивая холодное мороженое холодным молочным коктейлем. Для Джонина холодного мороженого хватает, поэтому он заказывает горячий чай. - У меня множество причин, - отвечает Джонин, наблюдая, как Ынхи методично поглощает мороженое, шарик за шариком. – Одна из которых тетя Софи, а другая – работа. Тетя Софи не молодеет с возрастом, а я когда-то в детстве обещал дяде, что буду приглядывать за ней. Поэтому я бы хотел жить с ней. К тому же, здесь у меня есть возможность расширить свой маленький бизнес. Ынхи очень удивляет эта мысль. Она даже не предполагала, что Джонин работает. А еще это поднимает парня в ее глазах еще на пару ступенек. Хотя он уже и до этого стоял почти на самом верху, грозясь потеснить стоящего на первой ступеньке Кая. - Мадам Софи будет очень рада, если ты переедешь к ней, - произносит Ынхи. - А ты? – любопытствует Джонин, внимательно смотря на девушку. – Ты ведь тоже живешь с тетей Софи. Если я перееду, значит, мы с тобой будем жить вместе. Ынхи об этом как-то и не подумала. А теперь краска смущения заливает ее лицо, стоит ей подумать, что они с Джонином будут жить вместе все время. - Куда бы ты хотела пойти дальше? – спрашивает Джонин, меняя тему. - На реку, - без промедления отвечает Ынхи. – Мы с родителями жили недалеко от реки, поэтому часто ходили на реку, смотреть на закат. Но до заката еще несколько часов. - Тогда пока просто погуляем по городу, - тут же придумывает Джонин. – Похоже, нам обоим стоит узнать его получше. Джонин вновь держит Ынхи за руку и постоянно обнимает. А Ынхи уже не реагирует так остро, хотя и каждый раз невольно замирает. Ей нравятся эти прикосновения, поэтому уже ближе к ночи, на побережье, смотря на закат, Ынхи первой тянется, чтобы взяться за руку Джонина. Мадам Софи будто считает, что молодых надо оставить одних, поэтому с самого утра следующего дня уезжает в гости. Обычно, Ынхи ее сопровождает, но на этот раз ее отказ категоричен. Ынхи молчит, а Джонин, слушающий их диалог, лежа на диване, лишь смеется. - Спасибо, тетя, - напоследок говорит он. Ынхи вспыхивает, а мадам Софи не удостаивает племянника ответом, зато на ее губах появляется хитрая полуулыбка. Когда за ней закрывается дверь, Джонин садится на диване и хлопает по сиденью рядом с собой, приглашая Ынхи присоединиться. Ынхи лишь бросает на него взгляд и демонстративно проходит мимо. Джонина такая ситуация не устраивает, поэтому он ловко ловит Ынхи за руку, тянет ее на себя. - Оппа! – тихо возмущается Ынхи, пытаясь выбраться из его объятий. - Не пущу, - нежно шепчет Джонин, проводя носом по шелковистым светлым волосам; они пахнут розами, и Джонин буквально плывет от восторга. Его резко возвращают на землю, когда забираются пальцами под ребра. Такой пытки щекоткой Джонин выдержать не в состоянии, поэтому ойкает и выпускает свою «жертву». - Это нечестно! – заявляет он, когда Ынхи со смехом поднимается. - Нечестно, - соглашается девушка. – Зато действенно. Джонин плетется вслед за Ынхи на кухню. Ынхи нравится кухня, больше любых комнат в доме ей нравится именно кухня. Поэтому все свое свободное время, Ынхи проводит именно на кухне. Вот и сейчас, она наливает сок в два стакана, один протягивает Джонину и садится за небольшой столик, который мадам Софи и сама Ынхи зачастую используют для легких завтраков, находящийся у окна. Джонин шустро усаживается ей напротив. Ынхи тяжело вздыхает. Не то, чтобы ей не нравится его постоянно присутствие, но нельзя же показывать, как сильно ей это нравится. - Тебе, что нечем заняться, оппа? - Нечем, - соглашается Джонин, думая о том, что еще никто не называл его «оппа» так волнующе. – У меня встреча по работе будет только вечером. Ынхи расстраивается, когда слышит, что Джонин вечером уйдет. Однако она вспоминает, что сегодня эфир передачи Кая, поэтому разочарование вытесняется. - Кстати, - вспоминает Ынхи свой вопрос, смотря на белоснежную футболку Джонина. – Можно задать тебе один вопрос? - Конечно, - кивает Джонин. – Можешь спрашивать, что хочешь. И для этого тебе не нужно разрешение. - Ты всегда носишь только светлые вещи? Джонин откидывается на спинку стула и улыбается. - Да, - отвечает он. – У меня нет вещей темнее, чем голубого или бежевого цвета. - Почему? – Ынхи действительно интересно, ведь она никогда прежде не встречала таких людей. Джонин мнется, и немного неохотно отвечает. Сам факт того, что он рассказывает Ынхи то, что не хочет, приводит ее в восторг. Ведь это показывает, насколько он ей доверяет. - Из-за цвета кожи. - Цвета кожи? – Ынхи буквально впивается взглядом в кожу Джонина на лице и не может понять, что с ней не так. На ее взгляд очень даже красивая кожа, и цвет приятный, кардинально отличающийся от ее собственной кожи, и это нравится Ынхи еще больше. Ведь она всегда не любила свою бледную фарфоровую кожу, сквозь которую проглядывали вены, полученную в наследство от бабушки и мамы. - Меня в детстве всегда дразнили из-за смуглоты, - поясняет Джонин. – И все меня называли черным. Поэтому я терпеть не мог свою кожу. И со школы всегда одевался только в светлое. Эта привычка так и осталась. Ынхи понимающе кивает, пытаясь сдержать улыбку. Однако это не ускользает от внимательного взгляда Джонина. - Ну, давай, - милостиво разрешает он. – Смейся. Получив разрешение, Ынхи начинает хихикать. Джонин до этого не слышал, как Ынхи хихикает. Он слышал, как она смеется или прыскает со смеха, но хихиканье – совершенно новое явление для Джонина. И именно оно быстрее и крепче всего находит себе место в душе Джонина. - И ты с тех пор не носил ничего темного? – спрашивает Ынхи, вдоволь нахихикавшись. - Нет. Никогда. - Я думаю, тебе будет очень к лицу черный и синий цвета. Джонин считает, что ему к лицу будет любой цвет, но он не собирается из-за этого надевать цветные вещи. - А мне не нравилась вся моя внешность, - Ынхи чувствует, что тоже хочет поделиться с Джонином своими детскими проблемами. – И в школе меня дразнили из-за нее. Говорили, что я не кореянка, а я доказывала обратное. - Ты не должна стесняться своей внешности или происхождения, - серьезно говорит Джонин. – Ты не представляешь, как тебе повезло. Учеными доказано, что метисы, в чьих жилах течет кровь представителей разных рас, более умные, выносливые, и определенно точно, красивые. Вы, международные дети, самые красивые. Ынхи внимательно смотрит на Джонина, повторяя про себя то, как он ее назвал. Международный ребенок. Только в прошлой передаче Кай говорил так же. Но ведь Джонин вряд ли слушал тот эфир. В чем смысл, идти на встречу, чтобы там сидеть и слушать радио-эфир? - Ты первый человек, оппа, который говорит мне об этом, - тихо признается Ынхи. Джонин подается вперед, наклоняясь через небольшой столик, и его лицо находится в чрезмерной близости от Ынхи. Это слишком близко для Ынхи, но она не отодвигается, наоборот, завороженно смотрит на подбородок Джонина, боясь поднять взгляд выше. Джонина это не устраивает, поэтому он касается пальцем подбородка Ынхи, мягко заставляя ее посмотреть ему в глаза. Ресницы, которые четко видит Джонин, трепещут. Они светлые, как и волосы Ынхи, и Джонину это кажется чем-то волшебным. - Я буду говорить это много и часто, - произносит он медленно, чтобы до Ынхи дошла суть его слов. – Потому что ты очень красивая. Ты самый красивый человек, которого я когда-либо встречал. И никогда не сомневайся в этом. Еще чуть-чуть, и Джонин мог бы поцеловать Ынхи. И только одному богу известно, как сильно он этого хочет. Но он боится, что этим действием может спугнуть Ынхи, поэтому лишь гладит пальцем по ее щеке и отодвигается. Ынхи бесшумно выдыхает, что не остается незамеченным. Ынхи пытается успокоить свое бешено скачущее сердце, и у нее ничего не получается. По всему телу бегут мурашки, а в животе будто пустились в пляс бабочки. Ынхи никогда даже мечтать не смела о том, что в ее жизни появится такой человек, как Джонин, и что он будет говорить такие слова и делать такие вещи. До самого вечера Ынхи и Джонин занимаются ерундой. Они рисуют друг друга, причем у Ынхи получается, как у пятилетнего ребенка, а Джонин выдает настоящий шедевр. Ынхи забирает свой портрет, поясняя это тем, что повесит его у себя в комнате в рамке. Джонин же милостиво расписывается на этом рисунке. Ужином для мадам Софи они занимаются вместе. Ынхи удивляет, что Джонин способен приготовить кушать, ведь большинство парней его возраста этого не умеют. Джонин же искренне восхищен талантом Ынхи по части кулинарии, потому что она готовит, как французский повар. И выглядит при этом не менее эффектно, как на взгляд Джонина. На ужин Джонин не остается, водитель мадам Софи забирает его. Ынхи предлагала ему свои водительские услуги, но Джонин отказался, говоря, что не хочет заставлять ее ждать. Поэтому Ынхи и мадам Софи вновь остаются одни. - Вы с Джонином хорошо поладили, - вновь говорит мадам Софи, но теперь это звучит более многозначительно, чем в первый день. - Да, - отвечает Ынхи. – Это полностью его заслуга. - Мой Джонин – хороший мальчик, - говорит мадам Софи, поглаживая руку Ынхи. – Среди всех племянников моего мужа, я люблю его больше всех, люблю его как родного. Знаешь, ведь в детстве он жил с нами. У нас с мужем своих детей не было, поэтому мы с удовольствием воспитывали Джонина. Правда, я так и не смогла научить его говорить бегло на английском. Этот мальчик исключительно не приспособлен к изучению языков. Ынхи молчит, а потом задает вопрос, который интересовал ее с того самого дня, когда мадам Софи сказала, что приедет Джонин. - А почему за два года он так редко появлялся? Я ни разу даже не слышала о нем. Мадам Софи вздыхает, и Ыхи понимает, что за этим кроется какая-то история. - Все дело в его отце, - поясняет мадам Софи. – Моему мужу, да и мне совершенно не нравился его отец. Но пока мой муж был жив, отец Джонина вел себя более-менее сносно. Однако после его смерти, он забрал Джонина и вообще запретил ему общаться со мной. Джонин хорошо воспитан, он слушался своего отца. Поэтому он почти не приезжал в последнее время, и лишь звонил время от времени. - А что изменилось теперь? Отец Джонина-оппа передумал? - Нет, он так же настроен категорично против меня. Но Джонин уже достаточно взрослый, чтобы решать самому, с кем ему общаться, с кем нет. Я не настраиваю его против отца, но я очень рада, что Джонин приехал. И я искренне хочу, чтобы он остался жить со мной, как в детстве. И даже лучше, потому что теперь у меня есть и ты. Ынхи улыбается, ей действительно приятно слышать эти слова, и ей на самом деле хочется, чтобы Джонин действительно остался жить с ними. Уже ближе к ночи у себя в комнате Ынхи ловит себя на мысли, что уже давно считает мадам Софи своей семьей. А еще она даже не думает о своем будущем. Что будет, когда мадам Софи больше не понадобится помощница? У Ынхи ведь нет ни образования, ни семьи, которая могла бы ей помочь. Но Ынхи не сильно переживает на это счет, потому что она уверена, что мадам Софи не выкинет ее просто так на улицу. К тому же, зарплата, которую Ынхи получает у мадам Софи, достаточно велика, чтобы накопилась приличная сумма за эти два года. На эти деньги Ынхи могла бы проучиться в университете. Начинается радио-программа, и Ынхи быстро вдевает наушники, чтобы не пропустить ни слова. - Добрый вечер, - томно говорит Кай, а Ынхи вновь удивляется, насколько же голоса Кая и Джонина похожи. Если бы Ынхи не знала, что это Кай, то точно решила бы, что это Джонин. – Вот уже во второй раз я веду программу с нового места, чтобы охватить больше территорий и слушателей. Надеюсь, вам нравится. Лично мне очень. За два дня, что я не выходил в эфир, в моей жизни произошло столько изменений, что делают меня счастливым. Поэтому заранее прошу прощения, если вдруг стану ванильным. А еще лучше, отбросьте подальше свои проблемы и свою грусть, и присоединяйтесь ко мне. Ничего страшно, что это не круто. Раз в несколько лет можно позволить себе побыть приторно-сладким. Ынхи смеется и радуется за Кая. А еще она согласна присоединиться к нему и побыть ванильной и сладкой, мармеладкой, как когда-то говорил ее папа про маму, когда у нее бывали приступы неконтролируемого веселья и нежности. Ынхи скучает по тем временам, но она рада, что и сейчас у нее есть возможность побыть мармеладкой. И все только благодаря двум людям, Каю и Джонину. - Во время прошлой передачи я сказал вам, что не влюблен. Теперь же, кажется, я должен поменять свои слова. Я влюблен! Ынхи замирает, потому что не знает, что именно чувствует. Она буквально ощущает, как множество девушек, слушающих сейчас Кая, расстраиваются. Но она сама чувствует что-то неопределенное. С одной стороны, она также расстроена, но с другой, она рада за Кая, искренне рада, что он нашел свою любовь. Ынхи уверена, что не появись Джонин в ее жизни, сейчас уже рыдала бы в подушку. - Не буду говорить об объекте своих нежных чувств, - хитро продолжает Кай. – Боюсь преследований со стороны некоторых моих особо ярых слушательниц. Кстати, я хотел кое-что сказать одной из моих особенных слушательниц. Ынхи-я, если ты меня сейчас слышишь, а я уверен, что ты слышишь, то хочу сказать тебе, что я уверен, что ты также счастлива, как и я сейчас. Прими это и радуйся жизни. Ведь жизнь так прекрасна! Ынхи чувствует, как все внутри переворачивается. Кай определенно экстрасенс! Он не только читает мысли, но и видит ее состояние. А еще он обращается именно к ней, и Ынхи безумно счастлива. Кай еще много говорит о том, как хороша жизнь влюбленного, о чувствах, которые испытывает этот человек. Он читает СМС с поздравлениями и горькими словами. Но Кай не расстраивается, заверяет всех в том, что даже если когда-нибудь он женится и заведет детей (он говорит, что это вполне возможно, потому что он сейчас действительно влюблен), то часть него всегда будет принадлежать его слушателям, потому что без радио Кай не мыслит своего существования. Ынхи отправляет Каю СМС, ведь после его личного обращения невозможно этого не сделать. - О, - радуется радио-ведущий спустя пару минут после того, как Ынхи нажала на кнопку отправить. – СМС от Ынхи. Я был уверен, что ты ответишь, Ынхи-я. Итак, Ынхи пишет: «Да, Кай, ты прав. Я так же счастлива, и в полной мере понимаю твои ощущения. Ведь и я чувствую то же самое». Я очень рад, Ынхи-я, что и ты нашла свою половинку. Я счастлив быть твоей первой любовью, ведь она особенная, но я еще более счастлив за тебя и твоего избранника. После этих слов Ынхи нисколько не жалеет о том, что Кай влюбился в кого-то. Утром Ынхи просыпается не сама. Ее кто-то будит, и для нее это столь несвойственно, что она долгую минуту сидит в постели и не может понять, где находится. Когда, наконец, до сознания доходит, что смотрит она на свою комнату, ее внимание привлекает смех. Джонин сидит рядом на ее кровати и смеется, хватаясь за живот. - Что? – спрашивает Ынхи, и ее тон оказывается таким обиженным, что она и сама удивляется. - Ты такая забавная, - Джонин уже утирает слезы. – Не могла понять, где находишься? Ынхи кивает, а потом неожиданно вспоминает, что она вообще-то у себя в постели и на ней лишь пижама. А Джонин сидит рядом. - Оппа! – Ынхи умудряется сочетать в одном слове возмущение и стыд, зарываясь под одеяло. – Что ты делаешь в моей комнате? - Пришел забрать тебя на утреннюю прогулку, - говорит Джонин и стягивает одеяло с Ынхи. – Вставай. И хватит прятаться. Твоя вчерашняя кофта и то больше показывает, чем эта монашеская пижама. Если до этого момента Ынхи умудрялась не покраснеть, то теперь все ее старания летят к чертям. Невозможно не смущаться, когда парень, который тебе нравится, находится в твоей комнате и заявляет такие вещи. - Больше никогда не надену эту кофту, - шепчет Ынхи себе под нос, но Джонин умудряется ее услышать. - Только посмей! – искренне возмущается он. – Она на тебе шикарно сидит. Когда Джонин оставляет ее в комнате одну, Ынхи назло ему надевает спортивный костюм. Будет знать, как над ней подшучивать касательно одежды. Однако Ынхи совершенно забыла, что мадам Софи заставила ее купить такой спортивный костюм, который сейчас носят молодые девушки, и которые рекламируют соблазнительные красавицы. Одним словом, Джонин облегающим спортивным костюмом на Ынхи остался впечатленным и крайне довольным. На самом Джонине тоже спортивные вещи, как обычно, белого цвета. Солнце еще даже не появилось из-за горизонта, а Ынхи и Джонин уже идут по улице между красивыми особняками. Весь городок спит, ведь даже до рабочего дня еще далеко. - Я люблю гулять в такую рань, - признается Джонин. – Когда весь город спит. Ты не замерзла? Ынхи, которая крайне нечувствительна к холоду, качает головой. Однако Джонин будто этого не видит, поэтому обнимает Ынхи за плечи, притягивая ее к себе ближе. - Так будет теплее, - шепчет он бессмысленную отговорку. Ынхи смотрит на парня, и вдруг замечает некую тревогу в его глазах. - Что-то не так? – спрашивает она. Джонин смотрит на нее долгим взглядом, и Ынхи кажется, будто он забирается ей прямо в душу. - Я хочу тебе кое-что сказать, - говорит он. У Ынхи внутри все холодеет. Как и любой влюбленный человек, после этих слов она предполагает самое худшее. Джонин решил уехать обратно? У Джонина в своем городе уже есть девушка? И что еще хуже, ребенок? Нет, ребенка точно быть не может. Мадам Софи бы про это знала. Джонин видит страх на лице Ынхи и теряется. Ему кажется, что скажи он что угодно, то потеряет Ынхи, ведь она кажется такой уязвимой. Джонин боится, что Ынхи не сможет простить ему то, за что он хотел попросить у нее прощения. - Хотя, - качает он головой, возвращая на лицо улыбку. – Это не так важно. Забудь. Как думаешь, в этом районе есть какие-нибудь магазины, открывающиеся в такую рань? Я хочу что-нибудь сладкое. - В двух кварталах отсюда есть круглосуточный магазин, - отвечает Ынхи, не теряя ощущения, что Джонин не сказал что-то очень важное. – Там есть сладости в любом виде. Джонин тянет девушку в сторону магазина. В магазине Ынхи убирает руку Джонина с плеч и здоровается с ночным продавцом, мужчиной лет пятидесяти. Тот подозрительно смотрит на Джонина, и Ынхи поясняет ему, что это племянник мадам Софи. - Такой же жаворонок, как ты? – смеется продавец. – А он не очень на англичанина похож. - Я племянник покойного мужа тети Софи, - поясняет Джонин. – И я кореец. Где у вас продаются шоколадки? Продавец указывает на прилавки и отходит к кассе. Ынхи стоит рядом с Джонином, пока тот закидывает в корзинку все, что попадается ему на глаза. Она все еще не может отделаться от ощущения страха из-за несказанных слов Джонина. И еще она все равно думает, что должна их услышать, ведь незнание хуже. Поэтому, когда Джонин расплачивается за целый пакет шоколадок и конфет, и они выходят на улицу, Ынхи удерживает Джонина за локоть. - Что? – оборачивается тот. - Ты что-то хотел сказать. - Да нет, не стоит, - в глазах Джонина видится намек на страх, и это делает Ынхи еще более уверенной. - Я хочу это услышать, оппа. Джонин мнется, оглядывается вокруг, ища, на что можно переключить внимание Ынхи. Но еще рано, а птицы высоко в небе совсем не стоят внимания, поэтому он вздыхает. Джонин смотрит на Ынхи и тихо, но отчетливо произносит. - Я – Кай. Ынхи не краснеет, не возмущается, не плачет. Она смотрит на Джонина своими глубокими светлыми глазами, и он видит в них боль и обиду. И от этого Джонину еще хуже. Было бы легче, если бы Ынхи начала ругаться. - Давно ты знаешь, что я и есть та самая Ынхи? – спрашивает Ынхи, и ее голос впервые не выражает совершенно никаких эмоций. Впервые в жизни, Ынхи держит себя в руках, несмотря на всю гамму эмоций, бушующих внутри. Джонин хочет соврать, что он узнал только прошлым вечером, но это неправда. Для него все стало понятно еще во второй день, когда тетя рассказала об увлеченности Ынхи Каем. - Почти с начала, - произносит Джонин ответ и сам же судорожно выдыхает. – Я хотел тебе сказать раньше, но должен был убедиться. - В чем? Хороший вопрос, Джонин не знает на него ответа. Какая разница, та ли эта Ынхи, которая звонила и признавалась в любви Каю? Он мог, он должен был рассказать ей, что Кай и Джонин один и тот же человек в тот момент, когда вообще узнал, что Ынхи знает Кая. - Прости меня, - шепчет Джонин отчаянно, потому что Ынхи отодвигается от него. - Ты смеялся надо мной, - говорит Ынхи, и Джонин резко вскидывает голову. О чем она говорит? – Все это время ты постоянно улыбался и смеялся. Ты смеялся надо мной. - Нет! Я смеялся и улыбался, потому что ты была рядом. Не над тобой. Ынхи не смотрит на него, и Джонин чувствует отчаяние. - Я пойду первой, - наконец, произносит Ынхи и почти бегом бросается к дому, а Джонин смотрит ей вслед, ощущая, как отчаяние завладевает им все сильнее. Но Джонин трясет головой, отгоняя непрошенные слезы. Нет, он не из тех людей, что сдаются сразу. Да, он совершил ошибку. Но он исправит ее, он сделает, что угодно, чтобы Ынхи его простила. Потому что Джонин уже начал мечтать о семье и детях. А когда мечтаешь о семье и детях в его возрасте, это значит, что ты нашел человека, с кем хочешь завести семью и детей. Ынхи спешит домой. Где-то позади Джонин зовет ее по имени, но Ынхи не оборачивается. Она хочет побыстрее добраться до своей комнаты и спрятаться там от мира, как делала, когда умерла ее мама, и как делала, когда умер папа. Однако, забежав в дом, Ынхи вдруг понимает, что она просто не имеет права прятаться, ведь то, что происходит с ней сейчас ни за что нельзя сравнить с тем, что она чувствовала при потере родителей. Да, сейчас ей обидно и даже больно. Да, ей хочется расплакаться. Но ведь жизнь на обмане не заканчивается. Почему Ынхи должна себя жалеть из-за того, что ее обманул парень? Не она первая, не она последняя. Все остальные переживали это, и она переживет. В конце концов, она ведь пришла в себя после смерти родителей. Неужели она не справится и с обманом? Ынхи бредет на кухню, потому что уже надо начинать готовить завтрак, ведь скоро проснется мадам Софи. Встает вопрос ребром, что ей делать дальше. Она уже решила, что закатывать истерику и бросаться в пучину слез и самобичевания она не собирается. А что делать с Джонином, или Каем? Просто сделать вид, что все хорошо? Но ведь Ынхи чувствует, что все отнюдь не хорошо, а Ынхи никогда не была хорошей актрисой. Расстаться с ним и забыть его? Это не так-то и легко. Во-первых, Джонин ей действительно нравится. А во-вторых, он собирается переезжать к мадам Софи. - Милая? – за своими раздумьями Ынхи не замечает, что мадам Софи уже сидит за столом и ждет завтрака. – Что-то ты сегодня задумчивая, - произносит женщина, внимательно глядя на девушку. – А где Джонин? Ынхи хлопает глазами. - Он, наверное, сейчас придет, - выдавливает из себя девушка. Будто подтверждая ее слова, на кухне появляется Джонин. - Я здесь. Доброе утро, тетушка. Джонин, как ни в чем не бывало, чмокает мадам Софи в щеку и садится рядом с ней. Ынхи не смотрит на него, хотя сам Джонин не отводит от нее взгляда. Ынхи быстро накрывает на стол, на двоих, из-за чего получает удивленный взгляд от мадам Софи. - А ты не собираешься завтракать? – задают мадам Софи и Джонин вопрос в один голос, но на разных языках. - Я себя неважно чувствую, - отвечает Ынхи, хотя она ненавидит лгать. – Аппетита нет. - Может, надо вызвать врача? – волнуется мадам Софи. - Нет, не настолько все плохо. Если вы не возражаете, то я хотела бы прилечь. Мадам Софи кивает, но Джонин неожиданно подает голос. - Я возражаю, - говорит он. Ынхи, а за ней и мадам Софи удивленно смотрят на Джонина. - Если ты чувствуешь слабость, то ты должна покушать, - настаивает Джонин, вскакивая и придвигая стул. – Садись, я помогу тебе. Ынхи понимает, что если откажется, то навлечет вопросы со стороны мадам Софи, а отвечать на вопросы, ответы на которые она не знает и сама, тяжело. Поэтому она опускается на предложенный стул, но твердо говорит. - Спасибо, дальше я сама. Джонин садится на свое место, и завтрак начинается в тишине. Мадам Софи изредка поглядывает то на своего племянника, то на свою компаньонку, но воспитание не позволяет женщине задать вопросы, которые так и вертятся у нее на языке. Джонин не сводит взгляда с Ынхи, а Ынхи же смотрит лишь в свою тарелку. - Тетя, - вдруг говорит Джонин. – Скажи, а дядя совершал ошибки, за которые потом раскаивался? В него вперяются две пары светлых глаз, и Джонин только понимает, что цвет глаз у его тети и Ынхи – одинаковый. Джонин ждет ответа, и мадам Софи, понимая, что за этим вопросом стоит что-то большее, чем любопытство, забывает про свою традицию и отвечает на корейском. - Да, Джонин, любой человек совершает ошибки, которые он бы хотел исправить. Джонин удовлетворенно кивает и многозначительно смотрит на Ынхи. Ынхи же поворачивается к мадам Софи. - Скажите, а он когда-нибудь вас обманывал? - Да, - осторожно отвечает мадам Софи. – Такое было один раз. - И насколько болезненно это для вас было? Джонин вздрагивает при этом вопросе и, не дожидаясь ответа тети, спрашивает. - Но ведь дядя раскаялся в этом обмане, да? И ты его простила. Мадам Софи понимает, что эти вопросы молодые задают сколько не ей, а друг другу. Но от нее требовалось ответить на них так, чтобы помочь им выпутаться из ситуации, в которую они попали. - Да, Ынхи-я, мне тогда было очень больно. Сказать правду, наше знакомство с мужем было основано на лжи. Теперь же вздрагивают оба и, забыв про все свои вопросы, они смотря на мадам Софи и ждут, что она скажет дальше. - Когда я узнала правду, я хотела тут же его бросить, - говорит мадам Софи, взвешивая каждое слово. – Но дядя Джонина буквально на коленях просил у меня прощения и клялся, что больше не скажет мне ни одного слова лжи. Это решение было для меня самым трудным. Сложно начать вновь верить человеку, который уже однажды предал твое доверие. Но я выбрала второй шанс нашим отношениям. И я нисколько об этом не жалею, ведь мой муж ни разу не обманул меня с тех самых пор. Уже при смерти, он признался, что так сильно испугался тогда потерять меня, что больше никогда не делал ничего, что могло бы заставить меня уйти от него. А вам двоим лучше поговорить друг с другом, а не намекать через вопросы ко мне. И дам вам один совет. Подумайте о будущем и ответьте. Страшно ли вам быть в этом будущем, где не будет второго? Я, пожалуй, пойду. Сегодня благотворительная акция, и я ни в коем случае не должна ее пропускать. Мадам Софи поднимается и чересчур бодро для уже пожилой женщины уходит из дома, оставляя Джонина и Ынхи, которые не имеют представления, что делать дальше, одних. Ынхи думает, что можно сейчас уйти, сбежать под предлогом уборки или закупок продуктов. Но бежать не выход. Неизвестность, неопределенность причиняет слишком много боли. Ынхи знает это, ведь ее отец пропал без вести, и она целый месяц не знала, что с ним произошло, пока полицейские не пришли к ней домой и не сообщили, что нашли машину ее отца в овраге. - Прости меня, Ынхи-я, - произносит Джонин, когда тишина становится чересчур давящей. – Я не должен был молчать. Я должен был сразу тебе все рассказать. Ынхи молчит, а Джонину кажется, что он сходит с ума из-за этой тишины. - Пожалуйста, скажи мне что-нибудь, Ынхи, - просит он. – Скажи, что ты чувствуешь. Дай мне возможность исправить. Ынхи сложно говорить о своих чувствах. В детстве Ынхи рассказывала свои секреты маме, но после ее смерти, у Ынхи не было подруг, которым она хотела бы открывать свою душу. Поэтому и сейчас ей тяжело. Но Ынхи читала много книг и смотрела много фильмов. Она знает, что молчание делает все только хуже. Поэтому заставляя себя, она медленно произносит. - Я не верю в искренность того, что между нами происходило, - на самом деле Ынхи очень боится, что между ними в действительности ничего и не было, и она просто выдумала себе нечто особенное. Она ведь с самого начала задавалась вопросом, а не слишком ли быстро все происходит, и вообще, как такой потрясающий парень, как Джонин, обратил на нее внимание. Если решить, что все это лишь для его развлечения, то вопросы отпадают, все становится более логичным. - Не говори о наших отношениях в прошедшем времени, - тут же отзывается Джонин. – И не говори, что их нет. Ынхи смотрит ему прямо в душу, и Джонин вспоминает, как дядя когда-то в детстве говорил ему, что в своей жене он больше всего любит и больше всего боится именно ее глаз. - Оппа, - тихо произносит девушка, и на Джонина накатывает отчаяние от мысли, что она так больше никогда его не назовет. – Прошло всего несколько дней с нашего знакомства. За такой короткий отрезок времени невозможно влюбиться. - Скажи мне, что ты в меня не влюблена, - перебивает ее Джонин. – И может, тогда я поверю. Молчание Ынхи дает Джонину надежду. Лично он сам считает, что время – совсем не показатель искренности и глубины чувств. Он влюбился в Ынхи меньше чем за сутки, и он знает, что это отнюдь не мимолетное чувство. - Я никогда не смеялся над тобой, Ынхи. И все, что я к тебе чувствую, для меня не развлечение. Ынхи тихо вздрагивает. Опять Кай читает ее мысли. - Все, что чувствуешь ты, для меня важно и реально. Ты влюбилась в меня дважды, когда я был двумя разными людьми. Помнишь, я говорил на радио, что мы обязательно встретимся, если ты по-настоящему меня любишь? Ты не представляешь, как я рад тому, что оказался прав. Дождаться реакции от Ынхи Джонин не может, поэтому продолжает говорить. - Очевидно, для членов моей семьи свойственно совершать такие глупые поступки. Но я, как и дядя, понял свою вину, Ынхи-я. И тетя Софи сказала нам представить будущее. Я не хочу в будущее, где не будет тебя. Я боюсь такого будущего. Я хочу быть только с тобой в этом будущем. Держать тебя за руку, просыпаться вместе с тобой, вместе с тобой гулять с нашими детьми. Ынхи поднимается, и Джонин вскакивает вслед за ней. - Я выслушала тебя, оппа, - говорит Ынхи, отводя взгляд. – Я услышала тебя. Но теперь мне нужно время, чтобы понять себя. Думаю, мне стоит уехать… - Нет! – перебивает ее Джонин. – Я уеду. Ты оставайся. Это твой дом, он в большей степени твой, чем мой. И тетя меня не простит, если я лишу ее любимицы. Джонин в душе надеется, что Ынхи возразит. Скажет ему не уезжать, но девушка лишь кивает и принимается убирать со стола. Три дня Ынхи ходит как сама не своя. Джонин звонил мадам Софи и сказал, что остановился у друга в городе. Мадам Софи видит, как подавлена Ынхи и слышит грусть в голосе племянника, но влезать в их отношения она не хочет. Как считает мадам Софи, молодые сами должны все уладить, или хотя бы прийти первыми к ней за советом. Она не хочет быть надоедливой тетушкой, сующей нос не в свои дела. И к вечеру третьего дня Ынхи приходит к ней. Мадам Софи вышивает, сидя у камина в гостиной. На улице выпал первый осенний снежок, и пусть дома не очень холодно, мадам Софи попросила своего водителя зажечь камин. Это напоминает ей о своем детстве на севере Англии. Ынхи садится на ковер у огня и смотрит на мадам Софи своими большими глазами. Дама откладывает свою вышивку и спрашивает. - Он сильно тебя обидел, да, дорогая? Ынхи кивает. - Я тебя прекрасно понимаю, - говорит мадам Софи. – Когда-то его дядя точно так же поступил и со мной. - Вы сказали, что простили своего мужа, и вы никогда об этом не жалели. - Никогда, - честно отвечает мадам Софи. – Сказать честно, то я не представляю, какова была бы моя жизнь без моего Джона. И я даже не хочу пытаться. Хотя тогда, много лет тому назад, я сомневалась, сейчас я понимаю, что приняла единственно верное решение. Ынхи вздыхает, обхватывая свои колени руками. Мадам Софи наклоняется чуть вперед. - Я очень тебя люблю, милая, ты ведь это знаешь, да? – Ынхи с благодарностью кивает. – Я тебе этого не говорила, но половину всего, что у меня есть, после своей смерти я оставлю в наследство тебе. Девушка шокировано смотрит на мадам Софи. - Что вы… - Я желаю тебе только самого лучшего, - мадам Софи не дает ей ничего ответить или возразить. – Мой племянник, мой крестник, он хороший и добрый. И я уверена, что он может стать для тебя самым лучшим. Поэтому, милая, дай ему возможность доказать это. Джонин не подведет. Эти слова мадам Софи звучат как отражение собственных мыслей Ынхи. Она ведь уже пришла к такому выводу, ей всего лишь надо было подтверждение. И она его получила. Несмело улыбаясь, Ынхи обнимает мадам Софи. - Но наследство…, - говорит Ынхи, и мадам Софи вновь не дает ей закончить свою мысль. - За эти два года ты сделала для меня больше, чем любой другой мой родственник, не считая Джонина. Поэтому я могу позволить только вам двум прикасаться к своим вещам после моей смерти. Но, кстати, умирать я пока не собираюсь. А о наследстве мы можем поговорить и в любой другой день. Ынхи кивает. - Можно я возьму машину? – спрашивает она, получая положительный ответ. - Только езжай осторожно. Из-за снега дороги могут быть скользкими. Уже в машине Ынхи понимает, что не знает, куда едет. Но потом она вспоминает, что у Кая сегодня эфир. Девушка находит нужную радиостанцию и с радостью слышит знакомый голос. Ынхи знает, куда надо ехать. Ведь она уже подвозила туда Джонина. Голос Джонина в эфире радио звучит устало и грустно, и он говорит об ошибках. - Есть ошибки, на которых учишься. Они служат для тебя примером того, что не надо делать в будущем. Но есть ошибки, которые надо исправить в любом случае. Ведь такие ошибки могут сломать всю жизнь, - Кай молчит, а Ынхи с замиранием прислушивается к нему. – Я совершил такую ошибку. И сейчас я пытаюсь найти слова, чтобы исправить ее. Ынхи въезжает в город и увеличивает скорость, потому что в городе дороги уже очистили от снега. - Надеюсь, вы все помните о застенчивой и очаровательной девушке, которая увеличила время моего эфира, и которая призналась мне в любви. А помните о потрясающей красоты девушке, в чьей родословной есть предки из Европы? Помните девушку, в которую я влюбился так сильно, что весь прошлый эфир был похож на сахарную вату? Это один и тот же человек. Ынхи, которую я люблю, и перед которой я сейчас так сильно виноват. Я очень надеюсь, что она меня сейчас слышит. Поэтому я воспользуюсь своим статусом радио-ведущего. Ынхи-я, любимая, прости меня. Я был таким дураком. Но… Кай замолкает, потому что Ынхи выходит из своей машины, припаркованной там же, где и раньше, и набирает его номер. - Ынхи? – голос Джонина в телефонной трубке дрожит. - Оппа, не надо просить прощения на радио. Все твои слушатели меня же потом возненавидят. - Я уверен, что этого не произойдет, - отвечает Джонин, совершенно забывая, что он все еще в эфире. – Тебя невозможно ненавидеть, Ынхи-я. - Прости, что прервала твой эфир. Джонин вспоминает об эфире и быстро включает музыку, а сам прижимает к уху телефон. Все три дня он страдал без возможности хотя бы услышать голос Ынхи. Он несколько раз набирал ее номер, но в итоге сбрасывал вызов еще до первого гудка. - Ынхи, ты меня простишь? – спрашивает Джонин с надеждой в голосе. Ынхи кивает, а потом понимает, что Джонин ее не видит, и из-за этого ей становится смешно. Она закрывает рот, но хихиканье все равно пробирается сквозь пальцы. - Ты смеешься? – спрашивает ошарашенный Джонин, а в груди уже разливается тепло. Если Ынхи смеется, значит, не все так плохо. - Оппа, я сейчас рядом с твоей студией. И если ты поторопишься, то я могу подвезти тебя домой. Сейчас мне больше хочется побыть с Джонином, а не с Каем. Джонин буквально кричит в трубку положительный ответ и останавливает песню на середине. - Простите меня, - быстро говорит он. – Но сейчас, кажется, меня будут прощать. Поэтому мне придется завершить эфир раньше. Но обещаю, что в следующий раз, я буду с вами на протяжении целых трех часов. Всем доброй ночи, и наслаждайтесь жизнью. Джонин вылетает на улицу, где у машины его ждет Ынхи. На ней нет шапочки, а на улице идет снег. Поэтому первым делом, Джонин стягивает с себя белую шапку и натягивает на девушку, которая смотрит на него с искринками в глазах. Следом за шапкой с Джонина на Ынхи перекочевывает и белый шарф. - Ты меня простишь? – вновь задает Джонин вопрос, ведь ответа он так и не услышал. - Мадам Софи считает, что тебя надо простить. - А что думаешь ты? - Я склонна согласиться с мадам Софи. Она очень мудрая женщина. Джонин расплывается в улыбке и подхватывает Ынхи в свои объятия. - Оппа, - тихо возмущается девушка, потому что ловит взгляды и улыбки прохожих, и ее это очень смущает. Джонин совершенно не обращает на это внимания. Он ставит Ынхи на ноги и обхватывает ее чуть порозовевшие от холода и смущения щечки своими большими ладонями. - Боже, спасибо, что тетя Софи – такая мудрая женщина! – искренно выдыхает он и наклоняется к Ынхи. Ынхи вздрагивает, но Джонин не дает ей отодвинуться. Он останавливается буквально в сантиметре от ее лица и внимательно смотрит, заставляя лицо Ынхи краснеть еще больше. Как же Джонин любит, что она волнуется из-за него. - Я люблю тебя, Ынхи-я, - говорит он, касаясь своим носом кончика ее носика, и Ынхи думает, что с ней никогда не происходило ничего более трогательного и интимного, чем это легкое прикосновение. Но когда теплые губы Джонина легко касаются ее холодных, Ынхи понимает, что ошибалась. Вот оно, прикосновение, от которого замирает ее сердце, и она чувствует себя самой счастливой на свете. Джонин еле себя сдерживает, чтобы не зацеловать Ынхи. Но он знает, что такой напор может напугать девушку. Да и потом, они ведь теперь всю жизнь будут вместе, и у него еще будет время целовать ее, как ему хочется.