Вредная привычка

Тащить на себе капитана до его родового поместья тёмными переулками, чтобы никто не заметил, было не то чтобы привычно для Ренджи, но случалось с незакономерной периодичностью. С такой же, с которой Кучики Бьякуя, глава почитаемого клана, последние несколько месяцев позволял себе напиться с двух с половиной стопок саке до совершенно невменяемого состояния и абсолютно неуёмной активности. То есть в шестой раз за полгода. Причина запоев для лейтенанта была покрыта туманной пеленой неизвестности так же, как глаза капитана - мутной пеленой опьянения в те вечера, когда эти самые запои случались. Утра этих дней начинались как и все остальные; дни протекали, ничем не отличаясь от предыдущих; вечера проходили не скучнее остальных. Именно поэтому, когда в первую такую ночь совершенно неожиданно для Ренджи к нему в душ влетела Адская бабочка, застав его за весьма интересным занятием по удовлетворению некоторых своих плотских потребностей, и совсем не располагающим к расслаблению голосом Зараки Кенпачи, чуть не оставившем Абараи заикой на всю жизнь и отбившим желание дрочить в душе на несколько недель, сообщила, что капитан шестого отряда нуждается в его срочной помощи в одном из районов Руконгая, Ренджи сорвался в шунпо, едва успев криво натянуть на мокрое тело форму. Каково же было удивление Абараи, когда прибыв в указанное место с Забимару наголо, лейтенант обнаружил себя в совершенно обычном среднестатистическом баре, на один из столиков которого, располагавшийся, впрочем, в отдалении от всех остальных, отпихивая ржущего капитана одиннадцатого отряда, пытался влезть никто иной как Кучики Бьякуя, которого опознать Ренджи удалось исключительно по сползшему на затылок кейсекану, так как ни хаори, то есть символа силы и уважения в Готее, ни Гинпаку, то есть знака отличия в благородном обществе, ни даже присущей капитану бледности на раскрасневшемся и растрёпанном Кучики не наблюдалось. Да, на том самом Кучики - достоинство, сдержанность, честь, высокомерие, холодность, аристократичность, неприступность, надменность и прочее, прочее... В общем, отойдя от шока, чему способствовал "лёгкий" подзатыльник от Кенпачи, на который как-то воинственно отреагировать у Абараи просто не хватило эмоциональных сил, лейтенант, приложив максимум усилий и ещё больше невесть откуда взявшейся у него деликатности, стащил Кучики со стола, прервав его только начавшийся, но уже даже на этой стадии весьма эмоциональный танец, и всё теми же усилиями сопроводил довольно активно, но не враждебно сопротивляющееся начальство до поместья. Проскользнуть незамеченными мимо слуг оказалось проще, чем опасался Ренджи, а вот уложить жаждущего приключений Кучики спать - наоборот. Капитан капризно выворачивался из одеяла, безбожно промахивался в попытках сокрушить лейтенанта подушкой и смеялся, чем ввергал и без того уже считавшего как минимум себя, а вообще-то весь мир, сошедшим с ума Ренджи в практически истерический шок. Апогеем шокотерапии для Абараи стал момент, когда Кучики всё же согласился улечься спать, - как позже выяснилось, исключительно в качестве обманного манёвра, - и дождавшись, когда лейтенант накроет его одеялом, с криком "Попался!" схватил того за ворот косодэ и, повалив на пол рядом с постелью, уселся сверху, тут же прижавшись пьяными губами с пьяным дыханием в пьяном поцелуе к вполне трезвому носу Ренджи. Непокорившаяся с первого раза мишень тогда исчезла из-под рухнувшего на пол Кучики раньше, чем капитан успел прицелиться во второй раз. Догонять лейтенанта, скрывшегося с небывалой для его навыков скоростью в шунпо, никто не стал - все имевшиеся на это действие претенденты были просто не в состоянии. Не то чтобы Ренджи был ярым противником однополых отношений, он скорее просто никак к ним не относился, но вот действия капитана стали для Абараи более чем неожиданными, и спровоцировали хоть какое-то отношение к этому вопросу заиметь. Конечно, лейтенант не воспринял пьяный порыв начальства как нечто более-менее серьезное - только не в свой адрес, но, тем не менее, весь следующий день Ренджи пытался украдкой, как он думал, понаблюдать за капитаном. Наблюдения, естественно, ничего не выявили - капитан как капитан. Ни внезапных томных взглядов в окно на тренирующихся полуголыми в летнюю жару рядовых, ни ненужных мимолетных прикосновений к посыльным или зашедшим по делам сослуживцам, ни даже романтичной задумчивости на лице и печальных вздохов украдкой. Просто капитан. Обычный. Короткие рубленые фразы тихим холодным голосом, беспристрастное отсеивание кандидатур в отряд из выпускников Академии шинигами, чётко выведенные иероглифы в отчетах и привычное, годами установленное количество перерывов на чай - не больше. В общем, молчаливо приняв позицию Кучики "чего не помню, того не было", - а в том, что капитан большую часть своих ночных приключений не помнит, Ренджи был практически уверен, - лейтенант решил, что раз единичный случай пьянки ничего в поведении его руководства не изменил, то и ему заморачиваться на эту тему не стоит. К тому же, Абараи хорошо помнил, в чьей компании он нашёл Кучики, и чем общество этой компании могло завершиться, задержись лейтенант ещё хотя бы немного. Но вопреки выводам незаморачившегося лейтенанта оказалось, что случай был не единичный, отнюдь. Сегодняшний был седьмым. Чернокрылая бабочка впорхнула в неубранную кухню около часа ночи, сделала небольшой круг под потолком и опустилась на край почерневшей от чая кружки. Ренджи поднял чашку к губам и, не обращая внимания на адское насекомое, сделал глубокий глоток. "Абараи Ренджи, капитан шестого отряда, Кучики Бьякуя, нужда... ик... вот же Менос! ...Держи выигрыш, Бьякуя... ик... Абараи, короче... забери капитана, ему нужна твоя... ик... рука помощи..." - запись оборвалась грохотом чего-то разбившегося и громовым хохотом Зараки. Ренджи поставил чашку на стол. Он никуда не собирался. Лейтенант вернулся в комнату, разделся и лег спать - скоро подъём на службу, а капитан очень не любит, когда его подчиненные опаздывают. До утренней побудки Адская бабочка прилетала ещё два раза: один - от Кенпачи и второй - от самого Кучики. Ренджи сонно выслушивал угрозы в первом случае и почти прямой приказ - во втором, поворачивался на другой бок и снова засыпал, уверенный в том, что личная жизнь капитана к служебным обязанностям лейтенанта не имеет совершенно никакого отношения. Впрочем, замена привычному утреннему приветствию начальства Абараи не удивила: - Ренджи, мне нужно с тобой поговорить. Лейтенант кивнул и плотно закрыл за собой дверь - ничем хорошим разговор, предложенный капитаном в таком тоне, не закончится, а посвящать в происходящее весь отряд у Ренджи желания не было. Он вообще предпочел бы, чтобы этого разговора не состоялось, но избежать его было невозможно. Единственное, что он мог сделать - не отвечать на вопросы, не касающиеся службы. Но тут уже Абараи терзало врожденное и очень развитое чувство справедливости - высказаться хотелось, да ещё как - с повышением голоса, с язвительными замечаниями и, может даже, с битьем попавшихся под руку вещей, вот только необходимость на службе держать себя в руках зарубала весь раж на корню, исключая возможность получить эмоциональное удовольствие от, к сожалению, невозможной перепалки. - Присядь, - Кучики кивнул на татами в углу кабинета, и Ренджи послушно опустился на колени, устроив на них руки. - Ты не пришел вчера, - капитан остался стоять напротив лейтенанта. То ли нервничал, то ли хотел показать свое превосходство - было непонятно. Впрочем, Абараи было уже всё равно, ещё с прошедшей ночи и за эти последние несколько минут он успел уже себя накрутить до предела. - Не получал прямого приказа от начальства, тайчо, - Ренджи прищурился, Бьякуя в ответ слегка склонил голову к плечу. - Это была личная просьба, а не приказ, Ренджи. - В таком случае, ничью личную просьбу я выполнять не обязан, капитан, - ладони на коленях сжались в кулаки. Обида душила все сильнее. – В том числе и вашу. - Не обязан, - Кучики кивнул, подходя ближе и так же опускаясь перед лейтенантом на колени. - Я просто хотел поговорить с тобой. - При всём уважении, Кучики-тайчо, в вашем вчерашнем состоянии разговаривать вы вряд ли были способны, - Ренджи выдержал прямой взгляд в глаза Бьякуи. - Я имел сомнительное удовольствие убеждаться в этом уже много раз, а в особенности три недели назад. Кучики Бьякуя вспыхнул. Не пресловутым румянцем на скулах, нет, - взглядом. Обжёгшим не столько лейтенанта, сколько его самого - от глухо, даже с болью стукнувшего сердца жар мгновенно прошелся по всему телу, после оставив так же обжигающий холод. Будь капитан сейчас один, он бы поёжился. - Я вчера не пил, Ренджи. Абараи нахмурился, силясь вспомнить сообщение Адской бабочки, прилетевшей к нему ночью именно от капитана, потому что в состоянии его... компании… сомневаться не приходилось - Зараки Кенпачи был пьян в стельку. ...Может, и так - может, капитан действительно был трезв. Только вот это всё равно уже ничего не могло изменить. - Кучики-тайчо, ваше вчерашнее и последующие состояния, не относящиеся к рабочему процессу, меня совершенно не интересуют, - лейтенант опустил взгляд в пол. - Разрешите идти, капитан, у меня много работы. Чего хотелось больше, - действительно уйти или всё же выяснить всё до конца, - Ренджи не знал. Да и не пытался понять, потому что был уверен, что как и обычно всё решат за него. И оказался прав: - Иди, Ренджи, - пауза выдержанная капитаном была несерьёзной для того, чтобы позволить Абараи напридумывать для себя сомнения в душе Кучики. Лейтенант поднялся и молча вышел из кабинета, весь оставшийся день прикладывая максимум усилий для минимума пересечений с начальством. Вот только от себя самого деться было некуда, а от собственных мыслей спасала только работа, закончившаяся с наступлением шести часов вечера. Ренджи бродил по своей комнате, кухне, спальне кругами, придумывая, чем бы заняться, лишь бы не думать, не вспоминать, не пытаться анализировать, но не выходило... Бесполезные метания лейтенанта прервал короткий стук в дверь. Абараи невольно вздрогнул, даже в глубине души не сомневаясь, кого принесло к нему в такой час. - Что-то случилось, Кучики-тайчо? – холодный тон давался с трудом – внутри всё просто кипело. - Ренджи, я пришёл сюда не как твой капитан, а как… - Кучики запнулся. - Ну? Как кто? – заявление Бьякуи стало последней каплей в чаше терпения лейтенанта, которая активно заполнялась последние несколько месяцев. Ренджи стоял на пороге своего жилища, агрессивно скрестив руки на груди и не пропуская капитана внутрь. Вряд ли бы Абараи решился когда-нибудь на такую дерзость, если бы не недавние события. Бьякуя вздохнул. - Абараи Ренджи, я прошу прощения за то, что назвал наши с тобой сексуальные отношения простым следствием твоего недотраха… - Кха-кха… - Ренджи закашлялся и резко втащил Бьякую в свои комнаты, бесцеремонно схватив того за руку. – Совсем с ума сошел?! Ты бы ещё на общем собрании капитанов, которое подслушивают все лейтенанты, об этом заявил! Обида обидой, но такие выходки не для чужих ушей. К тому же, Кучики же вроде извинился... Абараи протащил Бьякую на кухню, усадил на стул и только потом выпустил из пальцев рукав хаори капитана. - Надо же… - Ренджи с сомнением посмотрел на молчаливое начальство и принялся за приготовление чая. - Я до последнего думал, что мне в тот раз всё-таки послышалось и уже даже почти передумал обижаться... - Чайник и чашки почему-то звенели друг об друга громче обычного. - И где только слов таких набрался, аристократ ты мой… Похоже, последние слова были восприняты Кучики совершенно отдельно от всех остальных и совершенно не в том смысле, который несли. Бьякуя как-то нелепо улыбнулся – то ли смущенно, то ли облегчённо и, встав со стула, вплотную подошёл к Абараи. - Ренджи… По спине лейтенанта пробежал ледяной холодок. - Я правда прошу прощения... От прикосновения холодных ладоней даже через косодэ плечи обожгло огнем. - Я не думал, что для тебя это тоже серьезно... Почти коснувшиеся шеи тонкие губы могли бы лишить воли и желания сопротивляться, но всё же "почти" и потому только "могли бы". - Не думал?! - Ренджи резко развернулся, чуть не опрокинув весь сервиз на пол, и за плечи отстранил от себя Бьякую. - То есть ты думал, что я просто решил наконец-то уступить твоим намёкам и постоянным провокациям?! - Ты сопротивлялся всего дважды. - Или ты думал, что я трахался с тобой до потери пульса лишь бы ты отвязался? – не замечая комментариев Кучики, продолжал Ренджи. - Ты сам не давал мне заснуть все эти ночи, и перерывы не больше пятнадцати минут - тоже твои условия. - А когда я пришел к тебе сам, а не после твоего очередного "запоя", ты меня практически послал и теперь говоришь, что "не думал, что для меня это тоже серьёзно"?!.. – Ренджи даже попытался передразнить тон и голос капитана, но на последних словах споткнулся. - Стой... – Абараи отпустил плечи капитана, которого чуть не тряс уже. - "Тоже"?.. "Тоже серьёзно"?.. Кучики кивнул и максимально приблизился своими губами к губам лейтенанта. - Я тебе больше скажу, Ренджи. За эти полгода я не выпил и глотка саке. Абараи невольно отпрянул. - А... Как тогда?.. Зачем?.. Бьякуя сделал ещё полшага вперёд. - Затем, что я не знал другого способа обратить на себя твоё внимание в этом конкретном смысле, - и снова холод по спине и жар на плечах, по которым скользят руки капитана. - Томные взгляды, мимолетные касания и многозначительные вздохи - не мой профиль. Ренджи сглотнул ком в горле. - И поэтому ты решил притвориться неадекватным бревном? - голос Абараи дрожал и хрипел от ощущения того, как приоткрытые губы Бьякуи с горячим дыханием скользят по его шее вверх к скрытому красными прядями уху. - Да, и твоя реакция в первый раз меня немного обескуражила, но Кенпачи-тайчо убедил меня в необходимости второй попытки. - Ммм... - влажный язык облизал мочку, совсем лишая воли, и уже стало всё равно, кто кем и зачем прикидывался - в паху уже тянуло. – И что теперь? Бьякуя тянул за концы оби лейтенанта, желая окончательно избавиться от стащенного с плеч косодэ. - Теперь я во всём уверен и больше не буду говорить глупостей, - отвечать на вопросы в перерывах между укусами в шею было не то чтобы удобно, но кое о чём ещё стоило упомянуть. – И ещё теперь я должен капитану Зараки настоящую попойку. Ренджи рыкнул и резко перехватил руками запястья капитана, заведя их ему за спину. - Только вместе со мной! – укус в основание шеи получился чуть сильнее, чем Абараи рассчитывал, но обжёгший кончик языка вкус крови свёл на "нет" возникшее было сожаление. - Безусловно, - Бьякуя лишь откинул назад голову, отдаваясь в полную волю своего лейтенанта. – У меня уже вошло во вредную привычку добираться до дома в твоих руках. Тихий смешок в ответ был последним тихим звуком в этой комнате предстоящей ночью.