Через боль к наслаждению

Джэджун посмотрел на время. Тот, кого он ожидал, должен был уже совсем скоро придти. Подойдя к огромному зеркалу в гостиной, он уже в который раз осмотрел себя с ног до головы: красное кимоно в пол, расшитое золотыми цветами и узорами, такое длинное, что не видно ни малюсенького кусочка ног и обуви. Волосы, которые обычно свисали до середины шеи, теперь были собраны сзади в легкую, хрупкую прическу; волосы держались всего лишь на паре невидимок, поэтому то тут, то там легко, немного неаккуратно выпадала тоненькая прядка волос. Челка, слегка падающая на глаза, и алая помада на губах. Джэджун улыбнулся своему отражению. Он знал, что господину это понравится. Вздохнув приятный аромат сакуры от пары маленьких свечек, стоящих в разных концах комнаты, Джэ аккуратно крутанулся вокруг своей оси и взглядом быстро пробежался по огромному количеству подушек, лежащих на полу вокруг маленького низенького столика с тарелкой, до краев наполненной клубникой, и небольшими чашечками с ароматным чаем. И вот наконец долгожданный звонок в дверь. Джэджуна аж передернуло от волнения. Снова взглянув в зеркало, он глубоко вздохнул и направился в прихожую. Чанмин, даже еще не видя Джэджуна, нацепил на губы широкую улыбку. Он скучал по нему. Эта работа... Она увела его от Джэджунни почти на целый день. Улыбка медленно сползла с его губ, когда вместо Джэджуна он увидел кого-то просто очень похожего на него. Первое, что бросилось в глаза, это яркая помада. От одного её вида на аккуратных губах парня Чанмину показалось, что стало ужасно жарко, а галстук начал попросту душить. - Прошу вас, господин, - Джэджун потупил взгляд и, придерживая дверь, чуть отошел назад, а когда Чанмин, ошарашенный тем, что сейчас наблюдал, зашел в квартиру, делая галстук чуточку свободнее, то быстро закрыл дверь и опустился на колени для того, чтобы помочь своему господину снять обувь. Чанмин, все еще не отойдя от шока, схватился рукой за ручку двери и сглотнул, наблюдая за Джэджуном и позволяя ему разуть себя. Только потом до него дошло, в чем тут дело. Мысленно поругав себя за такую тормознутость, Макс тихо прочистил горло и улыбнулся Джэ, который уже тащил его за собой в гостиную, мягко сжимая его руку в своей. - Джэджунни-тян... У вас сегодня безумно прекрасный наряд, - все его тело аж мурашками пробрало от того, как он обратился к Джэ, и с самой «тян» произошло то же самое. Джэджун растянул свои яркие губы в скромной улыбке и легко поклонился, останавливаясь около подушек: - Благодарю вас, Чанмин-сан... Но сегодня можно просто Хиро. Прошу, - он указал на аккуратно разложенные на полу разноцветные подушки насыщенных темных оттенков, и сам легко опустился на одну из них, что лежала сбоку от столика, но только после того, как господин сел на соседнюю. Но не долго он удержался на своем месте и вскоре уже сидел позади Макса, а его пальцы заботливо и нежно массировали плечи Чанмина через тонкую, гладкую ткань рубашки, ведь пиджак он уже успел стянуть с него до середины плеч. - Мой господин, ты устал? Ты так долго был на работе... Джэджунни успел соскучиться. Глаза Макса были закрыты, он наслаждался приятным запахом цветов вишни, который легко витал в комнате, ласковыми прикосновениями и просто такой великолепной компанией. - Извини, сегодня пришлось задержаться. Столько дел, столько дел... И я тоже скучал по тебе, - он ласково накрыл руку Джэджуна на своём плече и массаж прекратился. Джэ, не выдержав, провел носом по длинным волосам Чанмина, тихо, но жадно вдыхая их аромат. Дотянувшись через Макса до тарелки с клубникой, Джэджун взял одну крупную ягоду, откусил от нее и, заглянув через плечо в лицо господину, легко улыбнулся, прикасаясь к его губам своими, легко проталкивая в них кусочек ягоды. Губы Чанмина послушно приоткрылись, принимая маленькую дольку лакомства и, быстро проглотив её, даже не прожевав, чувственно поцеловал его. И вновь по спине Чанмина пробежали мурашки. - Твои губы, Хиро... Их цвет... И этот запах... Сейчас они истинные вишенки, - на губах Чанмина появилась легкая улыбка, такая же, как на губах Джэ, и он вновь поцеловал эти прекрасные ягодки. Такими темпами съев еще пару клубничек, они заодно нацеловались, и в до этого таких скромных глазах Джэджуна мелькнул совсем не скромный огонек. Перебравшись из-за спины Чанмина вперед, Джэ сперва уселся по другую сторону столика, следя за тем, чтобы его ноги всегда были закрыты, а потом медленно поднялся, придерживая полы кимоно. - Чанмин-сан, ты совсем недавно рассказывал мне о том, что тебе нравится... Тебе нравятся гейши. Но... это еще не весь мой сюрприз... И вновь скромная улыбка, потупленный взгляд, а пальцы уже медленно развязывали пояс шикарного наряда. Секунда, и Чанмин, распахнув глаза и приоткрыв рот, с головы до ног, жадным взглядом прошелся по телу Джэджуна, и уже от одного взгляда на него все тепло, которое до этого скапливалось внизу живота, бурным потоком стекло в штаны. Красные бархатные туфли на огромном каблуке сидели на ногах Джэджуна, как будто созданы были для него и только для него, черные чулки плотно облегали стройные, почти женские ноги, а заканчивались они такого же цвета, как и туфли, подвязками с милыми, невинными бантиками, тонкими резиночками чулочки соединялись с малюсенькой кружевной юбочкой, которая не скрывала маленьких, узких трусиков черного цвета. Все это смотрелось на теле семнадцати летнего парня так, будто бы он был рожден для того, чтобы носить подобные вещи. Женское красивое белье было одной из главных слабостей Чанмина, о которой он совсем недавно так случайно рассказал Джэджунни. И сейчас его штаны постепенно, с каждым новым взглядом на ножки в чулках, на мальчишеское обнаженное тело, на маленькую юбчонку, становились все теснее и теснее. Кое-как вздохнув, Чанмин тихо выдавил из себя: - Ты... прекрасна, милая тян, - облизав вмиг пересохшие губы, Чанмин сглотнул и с улыбкой добавил, ни на секунду не отрывая жадного взгляда от тела Джэджуна, - Ты знаешь, что нравится твоему господину. Джэджун более чем доволен был взглядами Чанмина, которые так явно ощущал на себе: они будто облизывали все тело с ног до головы, легко кусали и гладили теплыми пальцами. Он изо всех сил сдерживал самодовольную ухмылку, по-прежнему оставаясь милым и невинным. Но не весь же этот вечер, который явно запомнится обоим, быть самой Мисс Скромностью. В один шаг оказавшись совсем близко к Чанмину, Джэ встал у него между ног, посмотрел сверху вниз и, развернувшись, медленно шагнул через столик. Мысленно уже в который раз ухмыльнувшись, Джэджун тихо ахнул, глядя вниз: - Ах, какой беспорядок, - поставив ноги на ширине плеч, он наклонился вперед и поправил подушечки, которые до этого сам же сбил незаметным движением ноги, делая «беспорядок», а заодно и взял пульт от музыкального центра, который лежал под одной из подушек. Он нажал на кнопку и сразу же комнату наполнили тихие приятные звуки, и даже ушами можно было ощутить, насколько эти звуки были соблазнительны. Чанмин, сжав пальцы на краях подушки, на которой сидел, боялся даже вздохнуть, наблюдая за этим представлением, разворачивающимся у самого его носа. - Чанминни-сан, ты ведь хочешь, чтобы я станцевал для тебя? - Джэджун через плечо посмотрел на парня и, не дожидаясь ответа, снова медленно наклонился вниз. Ведя ладонями по своим ногам, он прогнулся в спине, оттопыривая задницу, легко повиливая ею. Плавно опустившись на колени, делая все с грациозностью молодой кошечки, он вновь повилял попкой, сильнее прогибая спину. Повернувшись к Чанмину боком, Джэджун соблазнительно, уже совсем не невинно, посмотрел ему в глаза и, слегка приоткрыв губы, грудью стал опускаться как можно ближе к полу, а вскоре и вовсе прижался ею к подушке. Легко царапнув мягкую яркую ткань ноготками, этим тихим звуком он перебил едва слышный хруст в его позвонках: так сильно он извивался. И снова плавное повиливание задницей. Пальцы Чанмина сильнее сжимались на подушке, а слюнки уже чуть ли не стекали с уголка его губ. У него в глазах двоилось, а потом троилось, потом вновь быль всего лишь один Джэджун, но даже одного ему хватало за глаза и за уши. Он так часто сглатывал и облизывал губы, и все это время он ни на секунду не оторвал взгляда от изумительного тела в безумно возбуждающих одеждах. Чанмину доставляло то, что Джэджун так хорошо стоял на высоких каблуках, что эта маленькая юбочка не прикрывала абсолютно ничего, что он был так похож на миленькую девочку своим поведением, своими движениями, манерами, а из кружевных трусиков того и гляди выпрыгнет что-нибудь совсем не женское. Медленно ноги Джэджуна, проехавшись коленями по полу, раздвинулись в стороны, и теперь он свободно прижался к мягкой поверхности подушки не только грудью, но и животом. Он томно смотрел на Чанмина, изредка облизывая губы, на которых была едва заметная самодовольная улыбка. Ему бы никогда не надоело наблюдать реакцию Чанмина: тот был словно загипнотизирован молодым телом, черным капроном и красными бантиками. Джэджун грациозно поднялся на ноги и вновь перешагнул через столик, приближаясь к своему зачарованному господину. Повернувшись к Максу спиной, он легко потряс задницей, чуть ли не касаясь ягодицами чанминовского носа, а затем резким движением вновь оказался повернутым лицом к Чанмину, и теперь перед лицом последнего в паре сантиметров находилось мужское достоинство его милой тян, скованное узкой кружевной тканью. Чанмин тяжело сглотнул ком, вставший поперек гола, и скосил взгляд на то, что встало у него перед лицом. Джэджун расплылся в улыбке, свысока глядя на парня, а потом сделал маленький шажок назад и медленно наклонился к Чанмину. - Господину нравится, как выглядит его Джэджунни? - в это время пальцы Джэ уже снимали с шеи Чанмина галстук, справившись с ним в рекордно короткие сроки. И вновь на его губах появилась улыбка, когда Макс, пристально глядя в теперь такие близкие глаза, закивал. Пальцы Джэджуна уже по очереди справлялись с каждой из пуговок на рубашке господина, а Чанмин закрыл глаза и глубоко вздохнул. Нет, нельзя больше показывать, насколько он слаб перед таким Джэджуном. Он же все-таки господин и должен показать свое превосходство. И снова глубокий вдох, и шумный выдох. Джэджун, выпрямившись, когда рубашка вместе с пиджаком почти полностью были сдернуты с Макса, с ухмылочкой на по-прежнему ярко-красных губах, плавно поднял ножку и носком туфли нажал на грудь Чанмина, заставляя лечь на пол. Так послушно и безоговорочно Чанмин сейчас сделал бы все, что захотелось этому чертику в чулочках. Ей-богу, только рожек с хвостиком не хватало. Тихо цокнув каблучками, ноги Джэджуна встали по обе стороны от чанминовых плеч и он, глядя вниз на лицо, на котором теперь тоже была надета самодовольная маска, а не испуг семиклассника, который впервые видит голую грудь, стал медленно садиться, а потом подниматься и снова садиться, маяча промежностью у самого лица Макса. И вновь зачарованный взгляд не отрывался от бугорка в маленьких трусиках. Отрывистое дыхание вырвалось из пересохших губ Чанмина, когда Джэ аккуратно уселся ему на грудь. Обеими руками он схватил его за щиколотки и лишь от одного ощущения неровной капроновой ткани под ладонями, захотелось застонать. Повернув голову в сторону, Чанмин жадными поцелуями прошелся вверх по капрону, а в это время вторая рука от щиколотки скользнула выше и уже поглаживала чувствительную кожу между ног, которую не прикрывали чулочки. По позвоночнику Джэджуна вниз пробежался легкий холодок от этих прикосновений теплых пальцев и он, на секунду чуть сильнее придавив своим телом Чанмина к полу, поднялся на ноги. Макс уже было хотел сделать то же самое, но острый каблук, впившийся в кожу под ребрами, заставил вновь прижаться к полу. Мин отвечал на ухмылки Джэджуна тем же самым, а жадный взгляд продолжал порхать по соблазнительному телу. Одним резким движением спихнув ногу Джэ с себя, он быстро поднялся на ноги и схватил свою тян за талию, притягивая к себе насколько можно близко. Их глаза встретились в такой близости друг от друга, что лишь от одного взгляда тела обоих прошибла легкая дрожь. Джэджун отрывисто вздохнул, и на его губах появилась очередная ухмылка, а руки решили завершить начатое дело: до конца расправиться с только мешающими рубашкой и пиджаком. Мин ему помог в этом и через несколько мгновений прижимался к голому телу Джэджуна своим по пояс полностью обнаженным. - Пошли со мной, моя милая тян, - ласково промурлыкал Чанмин в алые губы и, взяв Джэджуна за руку, повел его в спальню. Тут же на его губах появилась довольная улыбка от этого цоканья каблучков по полу. Как только зашли в спальню, Чанмин отпустил руку Джэджуна и ненадолго исчез где-то в шкафу, а когда вновь оказался рядом с Джэ, обнял его рукой за талию и снова замурлыкал, глядя в близкие-близкие глаза: - Дорогая, у нас гости Джэджун с улыбкой, но немного непонимающе сдвинул бровки. - Гости? - но тут же он перестал хмуриться, ощущая, как по спине медленно скользит по ощущениям что-то резиновое: кожа легко сопротивлялась этому движению. Джэджун на пару секунд задержал дыхание и вздохнул только тогда, когда это что-то быстро скользнуло по шее, и почти перед самым лицом Джэ увидел не маленьких размеров вибратор. На губах в тот же миг появилась игривая улыбка, и Джэ посмотрел на Макса, который уже медленно водил головкой фаллоса по щеке парня. - Ааа... Гости! Знаешь, с самого детства мама учила быть меня хорошей, гостеприимной хозяйкой,- сказав это, Джэ обхватил запястье Чанмина пальцами и направил резиновый член в его руке себе в рот, сразу обхватывая полупрозрачную головку губами, втягивая щеки, сдавливая её во рту, и стал плавно двигать головой взад-вперед. Чанмин облизал губы, его тон был по-прежнему ласковым: - О, Хиро-тян... Такая гостеприимная и такая послушная. Знаешь, пожалуй, наш гость не захочет от нас уходить. По крайней мере сегодня. Джэджун что-то промычал в ответ, ведь был совсем не против перспективы весь вечер провести в компании своего господина и его гостя, продолжая медленно посасывать игрушку, теперь прикрыв глаза и тихонько мыча, чтобы показать, насколько он гостеприимен. Чанмин, прикусив губу и чуть прищурив глаза, наблюдал за тем, как медленно губы алого цвета скользят по фиолетовой резине, и, насколько красиво было это зрелище, он мог описать только легкими стонами. Было безумно приятно наблюдать за Джэджуном, будто бы сейчас он сосал не резиновый, а настоящий, чанминов член. В очередной раз тихонько застонав, Макс поглубже пихнул вибратор в рот Джэджуна и тот, открыв глаза, сам заглотил немного больше, чем даже хотелось господину. Чуть сильнее обняв такое, кажется, хрупкое тело рукой, Мин повел Джэджуна ближе к кровати, а когда усадил на ее краешек, то вытащил фаллоимитатор из его рта и с улыбкой прошептал ему в губы, немного наклонившись вниз: - Тебе нравится наш гость, дорогая? - он провел влажной головкой по, как теперь казалось, вообще ко всему стойкой помаде на губах Джэджуна и свои губы растянул в ласковой, но слегка насмешливой улыбке. Джэджун покорно кивнул, успевая коснуться резиновой головки кончиком языка. - Да, господин, но не больше, чем ваш член, - он смотрел в глаза Чанмину, а в своих теплел покорный огонек, мерцали искры нетерпения и просто пылал пожар желания. Наклонив голову Джэджуна назад, Макс выпрямился. Пальцами он ласково обхватил его шею, придерживая, и вновь вставил фаллос ему в рот. Поглаживая пальцем нежную кожу под кадыком, Макс прикусил губу и стал медленно вводить член ему в рот, потом в горло. А Джэджун, не закрывая глаз, покорно смотрел на своего господина и готов был принять это игрушку у себя во рту, насколько ему захочется. Схватившись за брюки, которые до сих пор были на Максе, Джэджун сжал пальцами ткань и легко поморщился, мысленно уговаривая себя перетерпеть, сдержать возникший рвотный позыв. Решив, что достаточно глубоко уже вставил фаллос в бедное горлышко, Макс так же медленно вытащил его обратно и усмехнулся, видя, сколько его милой тян удалось принять в себя. - Ох, не зря я так долго тренировал тебя, моя милая, - голос Чанмина был по-прежнему ласковым, только теперь в нем почти физически можно было ощутить большее возбуждение. И без предупреждения Макс снова стал вводить член в горло Джэджуна, на этот раз едва-едва глубже. На глаза Джэ набежали слезы, и он почти ничего не видел, но продолжал смотреть на Чанмина, послушно открывая рот, расслабляя горло. Вновь и вновь резиновый имитатор входил так глубоко в ротик Джэ, потом эти движения стали чуть более быстрыми и тогда слезы сами крупными капельками побежали по щекам парня вниз. Когда Чанмин наконец остановился и полностью вытащил фаллос, до Джэджуна дошел его нежный голос: - Браво, детка, браво. Ты достойна наивысшей похвалы. А теперь давай покажи своему господину, как ты будешь делать это сама. Мин расплылся в улыбке и, вручив Джэджуну вибратор, забрался на середину кровати. Он быстро расстегнул брюки и вытащил из обтягивающих боксеров свой полностью окрепший член. Он и вправду был сейчас как семиклассник, а не взрослый двадцати пяти летний мужчина, ведь еще ничего такого не было, а его горячая плоть уже была возбуждена до предела и приняла свой самый боевой вид. Джэджун послушно закивал и повернулся к Чанмину лицом, встав на кровать на колени. Крепко обхватив фаллос у основания, он стал сам насаживаться на него ртом, стараясь вобрать в себя как можно больше, чтобы большее впечатление произвести на господина. Наклонившись к кровати, он обеими руками схватил игрушку и быстрее стал двигать головой, каждый раз ощущая, как все больше слез скапливается в уголках глаз, они падают на кровать и снова набегают на глаза. А Чанмину доставляло наблюдать за всем этим. Ему нравилось видеть в любимом мальчике Джэджунни шлюху. Его немногочисленная одежда, красная помада, член в глотке, который каждое свое движение сопровождает развратным клокотанием, как ничто другое идеально составляли желаемый образ и сочетались в нем. Он уже медленно ублажал себя рукой, пальцами легко двигая по возбужденной плоти. Наглядевшись вдоволь на это шикарнейшее зрелище, Чанмин сам вытащил фаллос изо рта Джэджуна. Обхватив пальцами его подбородок, он заставил посмотреть на себя и вновь похвалил, совсем шепотом, а затем сцеловал слезы со щек Джэ. Но долго на нежности не разменивался и, управляя Джэджуном как хочется, он поставил его на четвереньки к себе задницей и кое-как отодвинул узкие трусики в сторону, сразу же облизываясь при виде тугого колечка мышц. После всего произошедшего Джэджун сам был безумно заведен: от того, насколько был возбужден господин, каким жадным взглядом он пожирал тело своего мальчика, от того, что был настоящей шлюшкой для него. Уткнувшись лицом в подушку, Джэ вильнул задницей, приглашая Макса, а тот, посильнее сжав ягодицы пальцами, развел их в стороны и острым кончиком языка закружил по анусу, решив уж совсем на сухую не пихать что-либо в бедного Джэджунни. Выпустив всю слюну, скопившуюся во рту, на узкую дырочку, Макс быстро поймал головкой вибратора прозрачную струйку и размазал её по слегка пульсирующим мышцам, и, так как ну совсем не хотелось больше ждать, сразу стал вводить фаллос в Джэ, не обращая внимания на сопротивление мышц. Конечно же, совсем не сахар почти на сухую впускать в себя подобный агрегат. Джэджун, с силой прикусив губу и сжав пальцами подушку, зажмурился, пытаясь сконцентрироваться на том, чтобы расслабиться, но все внутри наполнялось болью, и ни о чем другом он думать просто не мог. Выпустив из себя непонятный, приглушенный, жалобный звук, Джэджун дернул ногами, со всей силы сжимая подушку. А Чанмин, прекрасно понимая, что сейчас чувствует Джэ, с довольной улыбочкой на губах продолжал медленно вводить член. Да, садист всегда сидел внутри него. В точности так же он начал двигать им внутри: выходить почти до конца и вводить так глубоко. Джэджун продолжал приглушенно скулить в подушку, подергивать ногами и мысленно просто умолять наконец отступить это ужасное чувство. Все-таки это случилось, когда резиновый член стал двигаться быстрее, размашистее, а при каждом движении головка так удачно врезалась в чувствительный бугорок. Боль отошла на задний план, стоны Джэджуна стали громче: теперь он стонал от удовольствия, при каждом движении фаллоса вглубь тела легко содрогаясь. А Макс по-прежнему с улыбкой на губах все увеличивал и увеличивал скорость движений. Оторвавшись от подушки для очередного глубокого вздоха, Джэ взмолился, тяжело и жадно дыша: - Мой господи-и-ин... Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! - он сам толком не знал, что "пожалуйста": возможно, пожалуйста останови это безумное издевательство или, может быть, пожалуйста еще быстрее. - Пожалуйста? Пожалуйста что? Может быть, это, Хиро-тян? - улыбка на губах Макса превратилась в широкую ухмылку, а в глазах его заплясали бесенята. Остановив член так, чтобы он точно упирался в простату, легким движением руки Мин нажал на кнопочку у основания вибратора, включая его сразу же на вторую скорость. Ничего прекраснее сейчас не было, чем слушать такие громкие, откровенные, пронзительные стоны Джэджуна, который рухнул на кровать, забившись в конвульсиях. Все его тело прошибало неимоверное удовольствие, мозг будто бы застелила серая пелена, а перед глазами было темным-темно. Эти стоны сейчас для Чанмина были самой прекрасной музыкой на свете. Он придерживал дрожащего Джэджуна за бедро и медленно водил вибратором из стороны в сторону. Сжалившись через какое-то время, Макс нажал на кнопочку, выключая игрушку, и резким движением вытащил её из Джэджуна. Совершенно свободно он просунул в него три пальца, сразу же начиная в быстром темпе двигать ими вперед-назад, потом к ним присоединился и четвертый, а до ушей Чанмина вновь донеслись надрывные стоны. Джэджун с силой сжимал подушку, почти не чувствуя собственных пальцев, а чанминовы, скользящие в нем, заставляли надрываться, стонать каждый раз все громче и громче. Сам Мин сходил с ума лишь от ощущения этой горячей влаги, окутавшей пальцы. Снова уткнувшись лицом в подушку, Джэджун взвыл, дрожа всем телом, кончая. Больше он это терпеть не мог. Зато Макс еще как мог. Чувствуя, насколько быстро мышцы ануса сокращаются вокруг пальцев, а тело Джэ вновь пробивает дрожь, Чанмин понял, что мальчик то его уже кончил, в то время, как господин даже не приступил к ублажению себя любимого. Не давая Джэджуну отойти от первого оргазма, Макс вновь вставил вибратор в дрожащее тело. Он уже настолько точно изучил Хиро, что с первой попытки фаллосом снова ткнул в бугорок простаты, и теперь его движения внутри податливого тела были медленными, плавными, дразнящими и заставляющими Джэджуна вновь возбуждаться. Вскоре громкие мольбы Джэ опять донеслись до ушей Чанмина. И вновь улыбка озарила его лицо. Так и оставляя вибратор в Джэ, Макс схватил его за бедра, вновь поставил на колени и, обнимая поперек шеи, шепнул ему на ушко: - Расслабься, милый... Сейчас будет немножко больно. Джэджун не понимал, куда уж больнее, но, как оказалось, есть куда. Без лишних слов он глубоко вздохнул и постарался расслабиться, но когда ощутил, что к вибратору в его теле еще и член Чанмина собирается присоединиться, дико заверещал, застучав ногами по кровати. Чанмин нахмурился и подарил многострадальной заднице Джэджуна увесистый шлепок. - Ну, тихо, Джэджунни! Расслабься, - Чанмин ласково погладил покрасневшую кожу на ягодице и одной рукой посильнее схватил Джэджуна за бедро. Глубоко вздохнув, Мин надавил большим пальцем на головку своего члена, пытаясь протолкнуть её в Джэджуна, и когда с большим трудом это все-таки удалось сделать, он едва слышно простонал, закрывая глаза. Теперь обеими руками Чанмин сжимал бедра Джэ, а член постепенно, очень медленно исчезал в его теле и будто бы сливался там в единое целое с резиновой игрушкой. Разум Макса почти отключился от ощущения этой безумной тесноты вокруг себя, которая сжимала легкие и не давала дышать. Тело и мозг Джэджуна вновь наполнила лишь только боль, которая как рукой сняла все возбуждение и его член постепенно обмяк. Но сжав зубы, он, не издав ни единого звука, принял Чанмина до самого конца, только тогда ощутив, как слезы быстрыми обжигающими ручейками стекают по щекам. С того момента, как член Чанмина охватило тело Джэ, его мозг наполнился приятной пустотой, но что-то мешало ему насладиться как ею, так и Джэджуном. И именно вибратор явился этим чем-то: Чанмин не мог сделать ни одного полноценного движения в тугом теле, и это в момент начало выводить его из себя. Тихо зарычав, Чанмин резко вышел из Джэджуна, а затем его тело покинул и вибратор. Макс швырнул его в сторону, сжимая зубы от злости, в том числе и на себя, не только на мешающуюся игрушку, и глубоко вздохнул, все свое внимание обращая к телу, которому просто обязан был сделать хорошо еще раз. Обхватив член у основания, Чанмин так свободно и легко, с облегченным стоном проник в желанное тело и, не задерживаясь ни на секунду в одном положении, стал яростно двигаться внутри. Джэджун наконец-то вновь смог выдавить из себя хоть какой-то звук, а на губах его даже появилась едва заметная улыбка: боль постепенно уходила насовсем. Схватив Джэджуна за плечи, Мин поднял его и прижал спиной к себе. Он громко застонал в собранные волосы: тепло измученного тела отдалось толпой мурашек по телу Макса и дополнительной порцией пустоты поселилось у него в голове. Обняв Джэджуна одной рукой поперек груди, вторую он опустил на его слегка напряженный член и быстрыми, в такт своих толчков, движениями стал пытаться привести его в нужное состояние. - Джэджунни, давай же. Давай же, детка. Больше не будет боли, - он жадными поцелуями набросился на напряженную шею Джэ и расплылся в улыбке, услышав в ответ несколько протяжных, но слабеньких «да». Мин продолжал жадно целовать шею, свободно врываться глубоко в любимое тело, пальцами скользить по члену, который постепенно твердел, и страстно шептать имя Джэджуна ему же на ушко, иногда отрывисто целуя его или легонько кусая. А Джэджун вновь ощущал себя на седьмом небе от удовольствия. Как и обещал Чанмин, боли больше не было, лишь приятные ощущения дрожью проходили по его телу, затуманивали рассудок, заставляли стонать и в ответ на свое имя, произнесенное жарким шепотом на ухо, почти выкрикивать имя того, ради кого готов был вытерпеть что угодно. С каждым мгновением ласки становились, кажется, более чувственными, более горячими, шепот более страстным, а движения такими, будто бы Чанмин желал слиться воедино с парнем, который вновь не знал, куда себя деть от коктейля ощущений и эмоций, плескавшегося внутри. С каждым разом стоны Джэджуна становились пронзительнее: он вновь видел маячащий на горизонте оргазм и то, что делал Чанмин, неумолимо быстро приближало очередную разрядку. С силой сжимая в ладони тонкие каблуки, выпуская громкие и жаркие стоны в шею Чанмна, до боли прогибаясь в спине, Джэджун продержался еще совсем немного, а затем с оглушительным стоном, будто бы хотел, чтобы каждый как минимум в квартале его услышал, кончил, спермой забрызгивая смятую, залитую слезами подушку. Чанмин продолжал порыкивать во влажную шею, влетая в Джэджуна на бешеной скорости. Все его тело почти сводило от напряжения, которое с силой сдавливало виски, но он из последних сил подводил себя к наивысшей точке. Ощутив, как в руке пульсирует член, а мышцы ануса словно сумасшедшие сжимаются вокруг напряженного до предела члена, Макс будто бы разрешение получил и с гортанным стоном в растрепанные волосы Джэджуна кончил, наполняя его тело теплой жидкостью. В следующие минуты единственное, что было слышно, наверное, во всей квартире, это тяжелое и частое дыхание обоих. Макс лежал на спине, раскинув руки в стороны, стеклянными глазами глядел в потолок, и ему казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Рука Джэджуна, лежащая у него на груди, легко царапала кожу, и через нее можно было ощутить дрожь всего тела Джэ: его всего наполняли слабость и тихий восторг, он до сих пор не мог толком осмыслить, что сейчас произошло. Вскоре тихий голос Чанмина нарушил тишину. - Джэджун... Я... знаю, что должен... попросить у тебя прощения, я был слиш.., - Чанмин было пустился в извинения , но его прервал настойчивый поцелуй алых губ.