Кошка Шредингера

Кошка Шредингера Его история началась 3 года назад с обнаружившегося в служебном почтовом ящике уведомления о переводе. Он никогда не относил себя к выдающимся воинам - просто солдат, исполнитель приказов, слишком сдержанный и осторожный, чтобы действовать нестандартно. Последствий одного такого, выходящего за рамки, поступка ему вполне хватило на всю оставшуюся жизнь. Он никогда не рвался в герои - тщательно выполнял свою работу, получал поощрения за проведенные операции - но не более того. Он пытался не выделяться, выбрав себе скромную специализацию Стража - немного биотик, немного техник, немного медик. Если бы кто-нибудь спросил его об этом выборе, он бы знал, что ответить - ему хотелось защищать других, не рискуя при этом стать изгоем. Чужого внимания он избегал. Большинство из тех, с кем ему доводилось пересекаться вне службы, его либо сторонились, считая уродцем, либо, напротив, начинали испытывать нездоровый интерес. Кроме того, его Л2 импланты не способствовали расширению круга общения. Кто захочет заводить дружбу с парнем, который в любом ночном клубе тут же хватался за голову и остаток вечера тихо страдал в углу? Назначение на новейший фрегат - жемчужину инженерной мысли, затейливый синтез человеческих и турианских канонов строительства кораблей - его удивило. Впрочем, он привык строго исполнять приказы и не обсуждать их целесообразность. А еще в глубине души он был польщен - в чем себе не признавался. Его история продолжилась, когда в его жизни появилась она, поставив все с ног на голову. Внимательные серые глаза, волосы цвета спелой ржи, упорно выбивающиеся из-под шлема. Первый зам капитана, женщина со стальными нервами и непредсказуемым характером. Она не стеснялась хамить Совету, могла совершенно спокойно обозвать почтенного ханара «тупой медузой» и умудрилась между делом переспать со Спутницей, самой загадочной азари на Цитадели. Его чувства напоминали несущийся с горы снежный ком. Сперва ему казалось, что это просто уважение к неординарной женщине. Потом - что это восхищение ее умением вести за собой в бою. Дальше - он позволил себе считать это флиртом. А когда он понял, что безнадежно влюбился - было уже поздно. И даже это было не самым страшным - он давно научился контролировать себя, и ему почти удавалось скрывать свои чувства. Женщина, в которую он имел неосторожность влюбиться, была... Нет, она не была к нему безразлична - всегда интересовалась мнением по поводу операций, задавала вопросы о прошлом. Но с точностью сказать, был ли этот интерес вызван чувствами, или она делала это просто от скуки, он не мог. Он позволил событиям идти своим чередом. Пусть она не отвечала ему взаимностью, получая лишь то, что ей было нужно. Пусть он обманывал самого себя, но это не отменяло того факта, что он смог наплевать на приказ, нарушить присягу, стать мятежником. Ради нее. Ему было хорошо с ней. И он...не собирался с ней спать. По крайней мере, он не думал об этом, когда шел в капитанскую каюту по пути к Илосу. Его история закончилась среди хаоса гибнущей “Нормандии” вместе с ее словами "Уходи. Немедленно". *** Стафф коммандер Аленко, не торопясь, шел по району Закера. У него оставался последний день до следующего назначения, и он хотел поискать какие-нибудь технические новинки перед тем, как отправиться в очередную, забытую всеми, колонию в системах Терминуса. Альянс, конечно, заботился о снаряжении своих солдат, но прогресс пасовал перед многочисленными инструкциями, служебными записками и прочей бюрократией. К счастью, его непосредственное руководство закрывало глаза на использование "усовершенствований", к которым он привык за время службы на "Нормандии". Он уже почти миновал очередной магазинчик, как вдруг ожило рекламное табло, и... "Я коммандер Шепард и это мой любимый магазин на Цитадели!". Кайден остановился, как вкопанный, не веря своим ушам - у кого-то хватило наглости использовать ее имя и голос для пошлой рекламы? Подавив желание немедленно активировать омни-инструмент и перегрузить табло к чертям, он вошел в магазин. Саларианец за прилавком радостно заморгал: - Чем могу помочь? Улучшения для брони, улучшения для оружия. Самые свежие разработки! - Простите, Ваша реклама... Саларианец, казалось, засветился изнутри: - Знал! Говорил, что это сработает! - Что сработает? - Реклама, конечно, которую нам записала коммандер Шепард. - Коммандер Шепард?! - Да. Зашла сюда. Пожаловалась, что со снабжением совсем плохо. Предложил дисконт в обмен на рекламный ролик. Она согласилась. - И вы уверены, что это была она? - какая-то его часть отчаянно желала, чтобы эта глупая, невозможная история оказалась правдой. - Конечно. Все документы в порядке. Не могу продавать улучшения для оружия первому встречному. Кайден вышел из магазина в совершенно растрепанных чувствах. Да, он видел информацию, полученную разведкой, о том, что Шепард, возможно, жива. Конечно, сухие слова отчетов могли быть ложью, дезинформацией, чем угодно. Ее голос... Да, это тоже могло быть фальшивкой. Более того, если бы такая реклама прозвучала, скажем, из магазина украшений или нижнего белья - он бы не придал этому значения - мало ли, кто хочет воспользоваться именем знаменитой героини. Но оружейный магазин... Погрузившись в мысли, он шел дальше по торговому кварталу, не обращая внимания на яркие, зазывающие вывески. "Я коммандер Шепард и это мой любимый магазин на Цитадели!" Кайден поднял глаза: кто бы сомневался, торгуют улучшениями для брони и биотики. Когда история повторилась в третий раз, он окончательно уверился в том, что творится какая-то чертовщина. Шепард жива, побывала на Цитадели, пробежалась по магазинам и записала для них несколько рекламных роликов? Несмотря на всю абсурдность ситуации, он не смог сдержать усмешки – шутка была вполне в духе коммандера - записать идентичный текст для нескольких магазинов и везде получить скидку... Впрочем, в ролике звучала чистая правда - магазины оружия действительно всегда были ее любимыми заведениями на Цитадели. Ну, кроме, разве что, пары ночных клубов. Он совсем уже было собрался возвращаться в представленную Альянсом квартиру, чтобы попытаться упорядочить мысли и собраться перед завтрашним отправлением. Но небольшая, изрядно возбужденная толпа, шумно обсуждавшая что-то перед большой голо-панелью, привлекла его внимание. Там столпились представители почти всех рас Цитадели, а значит, транслировали что-то важное. Он осторожно обогнул элкора, загораживавшего ему весь вид и... Шепард. В усовершенствованном "Ониксе", с такой знакомой эмблемой на груди, серые глаза сосредоточены, словно она не интервью дает, а держит кого-то в перекрестье прицела своей любимой снайперской винтовки. Светлая кожа, присущая тем, кто проводит почти все свое время в замкнутом пространстве космических кораблей, короткие, непослушные волосы цвета спелой ржи. Много полузаживших шрамов, которые делали ее странно привлекательной. Он прислушался. По ту сторону камеры была самая скандальная репортерша Цитадели, Калисса Аль-Джилани по прозвищу "Стальная челюсть". Она уже пыталась пару раз взять у Шепард интервью, и тогда только военная выучка коммандера спасла назойливую репортершу от прямого в подбородок. Шепард смотрела прямо на зрителей, спокойная и уверенная в себе, как всегда. Кайден внимательно вгляделся в картинку. Да, это определенно была она. Джен Шепард, погибшая два года назад при крушении "Нормандии", смотрела с экрана прямо на него. Внезапно ее лицо исказила гримаса злости - репортерша задала вопрос о жертвах во время штурма Цитадели. Он помнил, что решение спасти Совет далось коммандеру нелегко, и она не была до конца уверена в его правильности. Спасение Совета означало жертвы среди солдат Альянса, а уж после блокировки "Нормандии" в доках, поводов, чтобы хорошо относиться к «этим страусам» у нее почти не осталось. И все же... Картинка на экране, тем временем, сменилась - молниеносный хук справа, сдавленные проклятия журналистки, рябь на камера-дроне... Кайден не смог удержаться от злой усмешки – он не раз видел кулаки коммандера в действии и был уверен, что теперь этой стерве аль Джилани наверняка понадобятся услуги пластического хирурга. Он перевел внимание на спутников коммандера, застывших позади. Внезапно по спине пробежали мурашки - в турианце, стоявшем слева, он узнал Гарруса. Это было... словно хороший удар в солнечное сплетение - Кайден помнил, что бывший детектив СБЦ по уши (если они у него были, конечно) был влюблен в коммандера. Он отогнал эти мысли прочь, переводя взгляд на женщину. Правильные черты лица, темные, почти черные волосы, тщательно уложенные в нарочито небрежную прическу, роскошная, насколько он мог судить, фигура. Его взгляд скользнул по опасной зоне декольте, и уткнулся в ярко-желтую эмблему на ее груди. Цербер. Он бессознательно задержал дыхание, пытаясь сохранять спокойствие. Значит, в разведке не ошибались и на этот счет?! Шепард действительно работает на Цербер? После всех тех преступлений, свидетелями которым им пришлось быть? Или это всего лишь двойник? Он же видел, что случилось с "Нормандией", слышал рассказ Джокера... Она не могла, как бы ему не хотелось обратного, выжить в открытом космосе. Он вернулся к себе, в благословенные тишину и темноту, не раздеваясь, рухнул на диван и позволил пульсирующей боли в висках заполнить сознание. Это все равно было лучше, чем пытаться осознать то, что он узнал сегодня. Ему оставалось лишь надеяться, что на Горизонте, куда он отбывал на следующий день, ему будет некогда думать о ней. *** Прошло всего две недели, а он уже ненавидел это место. Низкое, нависшее над самой головой, небо, желтоватая, словно пожухлая, трава, пыль и постоянное чувство тревоги. Ко всему вдобавок, рутинная задача установки системы защиты колонии обернулась настоящей головной болью - системы наведения отказывались работать наотрез. Кайден перепробовал все, включая многократные перезагрузки системы и пинание системных блоков - бесполезно, программа калибровки выдавала разнообразные ошибки или вовсе намертво зависала. К тому же, уже после того, как он вошел на корабль, который должен был отвезти его сюда, выяснилось, что установка защитной системы – отвлекающий маневр, а его основное, секретное поручение - проверить причастность Цербера к случаям исчезновениям колоний. Он не совсем понимал, как именно будет это делать, находясь на Горизонте, но приказ оставался приказом. Местное население разделилось на тех, кто хранил настороженный нейтралитет и тех, кто был к нему откровенно враждебен - что отнюдь не облегчало его дискомфорт. Не то, чтобы Кайдена в этом что-то удивляло - Горизонт славился как прибежище вольномыслящих и маргиналов, но вместе с неуютной окружающей обстановкой и проблемами на ровном месте картина становилась совершенно неприглядной. К тому же, поскольку жизнь колонии была не слишком бурной, главным источником развлечений для местных служили сплетни, почерпнутые в экстранете. И, словно в насмешку над Кайденом, касались они, в основном, коммандера Джен Шепард. - Говорю тебе, она свалила из этого тухлого Альянса и перешла к тем, кто действительно делом занимается, а не шпионит за свободными людьми. Делан, механик, не отличавшийся любовью к Альянсу, говорил нарочито громко, рассчитывая, что его слова достигнут слуха Кайдена. Биотик поморщился, пытаясь сдерживаться. Что они знали о ней, кроме нелепых слухов и официальной, вылизанной пиарщиками Альянса до полного глянца, биографии? Что знали о том, как она принимала решения, как спасала их жизни, когда они даже не подозревали о надвигающейся опасности? Что они знали о человеке, скрывавшемся под маской безжалостного спецназовца, способного убить человека одним точным выстрелом? Ничего. Кайден не был уверен, что и сам достаточно хорошо знал ее – но, по крайней мере, за время, проведенное на Нормандии под ее командованием, он видел ее в самых разных ситуациях. Он видел ее в ярости, когда они нашли тело адмирала Кахоку на одной из баз Цербера. Видел ее отчаяние после блокировки "Нормандии". Помнил выражение ее лица на Вермайре, когда она вернулась за ним к бомбе, рискуя своей жизнью и жертвуя жизнью Эш. Он помнил и еще кое-что - искорки затаенного веселья в ее глазах во время разговора в ее каюте по пути к Илосу, довольную улыбку и красноречивый взгляд, которыми она наградила его наутро... Но он не мог позволить себе упоминать о том, что служил на "Нормандии" - во-первых, это показалось бы подозрительным (зачем участнику охоты на Сарена теперь работать мальчиком на побегушках в системах Терминус?), а во-вторых - неизменно повлекло бы за собой расспросы на тему "Какой же была Шепард на самом деле?". А к этому, несмотря на прошедшие два года, он готов не был. Да, пусть его чувства не были взаимными, он не строил иллюзий на этот счет - но... Но она погибла, и он ничего не мог с собой сделать. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы создать видимость того, что с ним все хорошо - спасаясь от ненужных вопросов, защищая этот фрагмент своей жизни от интереса посторонних – хотя для экипажа «Нормандии» их связь и была секретом Полишинеля. Внутри же он чувствовал себя совершенно опустошенным. Таким же, как и до своего назначения на «Нормандию». *** Очередной день на Горизонте начался не намного лучше остальных. Системы наведения все так же отказывались работать и число косых взглядов в его сторону возрастало. Хотя Кайден уже практически переселился на площадку рядом с защитными орудиями, снова и снова запрашивая инженеров со станции Арктур о вариантах решения проблемы - к пониманию того, что не так, он не приблизился ни на шаг. Смена прошивки калибровочной матрицы, установка всех имевшихся в наличии обновлений - все было бесполезно. Вишенкой на торте стали усиливающиеся проблемы со связью. Коммуникации с внешним миром все больше и больше напоминали пересыхающий ручей - сперва катастрофически упала скорость соединения с экстранетом, затем начались помехи на голосовых каналах. Он возвращался с обеда в отвратительном настроении. Только что выяснилось, что связь пропала совсем, и они отрезаны от внешнего мира. Он даже не мог послать сообщение в Альянс, информируя свое руководство о продолжающихся проблемах с системами наведения и бесполезности предыдущих рекомендаций, выданных инженерами эксплуатации. Не мог в случае чего запросить помощи. Оставался, конечно, еще аварийный маяк, но Кайден не представлял, что должно было случиться, чтобы в нем возникла потребность. С другой стороны, Аленко привык доверять собственному чутью - и оно не обещало ничего хорошего. Его не покидало острое чувство тревоги. Кайден никогда не относил себя к людям, которые могут испытывать панический страх - но его теперешнее состояние больше всего напоминало клаустрофобию. Правда, в планетарных масштабах. - Коммандер! Он обернулся. Его догнала Лилит, одна из немногих в колонии, кто относился к нему по-человечески. Девушка явно хотела о чем-то с ним поговорить, приноравливаясь к его походке и нервно поправляя волосы. Краснея, она начала извиняться за поведение колонистов. "Как будто это может как-то исправить ситуацию", - подумал Кайден, но вслух попытался убедить девушку, что он все понимает. Его внимание привлекло странное облако, появившееся над поселком. Оно не было похоже на обычные грозовые тучи. Облако двигалось - гораздо быстрее, чем должно было бы в безветренный день, постепенно увеличиваясь в размерах и закрывая собой небо. Кайден схватился за винтовку, пытаясь разглядеть хоть что-то в оптический прицел. Еще мгновение - и он осознал, что это гигантский рой чего-то, похожего на мелких насекомых, несущийся на них с пугающей скоростью. А выше, над роем... Над планетой нависало нечто. Самым точным определением было бы, пожалуй, "огромный ком грязи", но Кайден уже знал, с чем имеет дело. Похожий корабль атаковал "Нормандию" два года назад. Он обернулся к Лилит, отдавая приказ спасаться в защищенных укрытиях, но женщина была парализована ужасом и стояла рядом, не шевелясь. Кайден выпустил в рой очередь - но с таким же успехом он мог пытаться остановить снежную лавину голыми руками. Туча насекомых тем временем начала накрывать колонию. Воцарилась паника - колонисты бежали в поисках укрытий, спотыкались и падали, беспомощно отмахиваясь от назойливых существ вокруг. Кайден ощутил укол в шею и оторвал от себя насекомое, с отвращением рассматривая его. Времени на энтомологические исследования не было - колония стремительно превращалась в ад. Он отшвырнул тварь в сторону, собираясь бежать - и, к своему удивлению, не смог даже пошевелиться. Перед глазами встала пелена странного поля, сковавшего его тело — он, как манекен, застыл в странной позе. В голову пришла запоздалая мысль, что биотический барьер, пожалуй, защитил бы его на какое-то время - но это было бы нечестно по отношению к остальным, остававшимся беззащитными. Его сознание начало затуманиваться - и последним, что он видел, были странные жукообразные существа, начинавшие деловито копошиться между такими же застывшими колонистами. *** С момента атаки на Горизонт прошла неделя. Корабль Альянса, прибывший на сигнал бедствия, забрал Кайдена на борт, и он уже который день валялся в медотсеке. У него диагностировали сильное обезвоживание, интоксикацию, нервное истощение и воспаление в том месте, куда его укусила странная тварь - а в остальном он почти не пострадал. Ему хотелось быть чем-то полезным, помогать спасательным командам в колонии, но старший медик с ехидной ухмылкой заявила, что отпустить его она может максимум до сортира и обратно. С таким заявлением было трудно спорить, и Кайдену ничего не оставалось, кроме как изучать потолок над своей койкой. И думать. Собственно, именно поэтому Аленко и рвался заняться чем-нибудь - поскольку мысли были куда мучительнее физических проблем. Первый день после атаки был совершенным кошмаром. Горизонт и до этого не был курортом, а уж после... Наполовину опустевший поселок с видневшимися повсюду следами хаоса и разрушения. Тела жукообразных существ валялись там, где их настигли безжалостные выстрелы, кое-где встречались кучки пепла, части тел хасков, использованные термозаряды, и странного вида капсулы, больше всего похожие на коконы огромных насекомых. Кайден активировал аварийный маяк, искренне надеясь, что к прибытию спасательных команд Альянса здесь еще будет, кого спасать. Удивительно, но отношение к нему колонистов сменило полярность. Те, кто раньше готовы были плеваться желчью от одного упоминания об Альянсе, теперь были готовы спрашивать о сроках прибытия их кораблей через каждый час. До прибытия помощи Кайден старался сделать хоть что-то, чтобы облегчить ситуацию. Организовал тех, кто не особо пострадал, в команды и отправил их проверять запасы продовольствия и воды. Нашел выживших представителей местной полиции и заставил их организовать дежурства у опустевших зданий, чтобы предотвратить мародерство. Ему удалось занять почти всех. Не то, чтобы в этом был большой практический смысл - но бездействие породило бы страх, страх посеял бы панику, и начался бы хаос, который довершил бы начатое нападавшими. Больше всего Кайдена волновал тот факт, что все колонии, подвергшиеся подобным нападениям, затем становились легкой добычей для пиратов и прочего сброда, бороздившего системы Терминуса. Впрочем, с горькой усмешкой думал он, теперь у них были работающие пушки системы защиты колонии. От этой мысли его передернуло, и клубок воспоминаний помимо воли начал раскручиваться, возвращая его в недавнее прошлое. *** Он пришел в себя, обнаружив, что лежит на земле в неестественной позе. Тело затекло, перед глазами плавали разноцветные круги, в ушах шумело – но, по крайней мере, он был жив. Кайден сел, мотая головой и пытаясь понять, что происходит. Картинка прояснилась, мир обрел четкость, а вот шум из ушей никуда не делся. Более того, стало ясно, что это канонада. Система «Гардиан», над калибровкой которой он бился все это время, исправно атаковала корабль, стремительно уносившийся прочь от планеты. Значит, стазис спал именно по этой причине? Или у него был ограниченный срок действия? Неважно. Важным было лишь то, что он снова мог шевелиться. Орудия потеряли цель и отключились. В наступившей гробовой тишине до него донеслись голоса. Кайден тяжело поднялся и направился в сторону площадки, где были установлены пушки – звук шел именно оттуда. В конце концов, надо было поблагодарить тех, кто сумел-таки запустить систему защиты. «Шепард? Я слышал это имя... Какая-то большая альянсовская птица...» Делан был в своем репертуаре – еще пару дней назад он радостно рассказывал своим приятелям, что точно знает, почему Шепард работает на Цербер, а сегодня всего лишь «слышал это имя...» Коммандер Шепард, спасительница Цитадели, капитан Нормандии... Погибшая два года назад. Призрак. Вот она – стоит перед ним, реальнее некуда, волосы потемнели от пота и пыли, на скуле начинает проступать кровоподтек, броня изрядно потрепана в бою. Несколько секунд он просто смотрел на нее, не говоря ни слова. А потом... Не было никаких «как?», никаких «почему?» - просто два человека в объятиях друг друга. *** Кайден поставил последнюю точку в своем отчете, сохранил текст и откинулся на спинку стула. «Идеальный отчет образцового офицера» - с отвращением подумал он, пробегая глазами по казенным фразам. «Колония подверглась нападению неизвестного противника», «многочисленные жертвы среди гражданского населения», «связь между исчезновениям колоний и деятельностью террористической организацией «Церебр» не подтверждена» - кому это нужно? Он прекрасно понимал, что этот текст никто читать не будет. Личный доклад Андерсону и Хаккету, плавно переходящий в допрос с пристрастием - вот к чему следует готовиться, но отчет об операции должен быть предоставлен в канцелярию в течение недели согласно установленной процедуре. Шепард ненавидела составлять отчеты. Она считала это ненужной тратой времени и бюрократией, призванной кормить каких-то бездельников в штабе флота. Неудивительно, что как только у нее появлялась возможность, она перекладывала эту обязанность на кого-нибудь. В роли “кого-нибудь” чаще всего выступал Аленко – как офицер и начальник подразделения морпехов "Нормандии". Кроме того, Шепард почему-то почти всегда брала его с собой в десанты, так что он знал, о чем пишет. Все эти дни он старался не думать о встрече на Горизонте. Получалось плохо – их воссоединение вышло... нетривиальным. *** В первые месяцы после крушения «Нормандии», в самых отчаянных своих мыслях и мечтах, Кайден представлял себе, что Шепард на самом деле не погибла, а сумела каким-то чудом спастись. Он не продумывал подробности чуда в деталях – просто допускал возможность того, что Джен Шепард жива и когда-нибудь он ее снова увидит. Но ни в одной, даже самой безумной мечте, она не заявляла ему при встрече «Привет, давно не виделись. Как дела?» Эти слова причиняли боль, почти ощутимую физически. Он снова оживил в памяти их диалог. «Между нами было что-то. Что-то настоящее» - проклятие, эти слова были бы уместны в устах пятнадцатитилетней школьницы, но никак не офицера Альянса! Он чувствовал себя идиотом. И только ему, пожалуй, удалось признаться в любви так, чтобы это больше походило на обвинение в чем-то. Впрочем, когда в разговоре был упомянут «Цербер», Кайден на самом деле вышел из себя. Он никак не мог забыть событий 3-хлетней давности.... Они вернулись на «Нормандию» после высадки на планете Часка. Завершив все обычные процедуры, Шепард привычно кивнула ему «Отчет о задании у меня на столе через 2 часа» и скрылась в своей каюте. Кайден некоторое время просто смотрел в монитор, пытаясь собраться с мыслями. Сто пятьдесят человек. Мужчины, женщины, даже несколько детей. Погибли. Погибли не в результате пиратского рейда или планетарной катастрофы. Просто стали жертвами любознательности исследователей из «Цербера». Того самого, который утверждал, что борется за превосходство человечества над всеми остальными расами Галактики. Интересные у них способы борьбы, ничего не скажешь. *** «Может быть. Я не знаю...» Он и вправду не знал. Кайден не позволял себе сомневаться в правильности собственного выбора – он был солдатом Альянса, он давал присягу, он... В конце-концов, он не мог позволить себе работать на террористов. И Шепард, та Шепард, которую он помнил – поняла бы его. Несмотря на всю свою эксцентричность и привычку закрывать глаза на многие положения Устава, она была солдатом, знала цену и присяге, и чувству долга. Он поспешно нажал на значок отправки сообщения, не перечитывая получившийся текст. Пусть он был сумбурным и лишенным внутренней логики – если он не отправит это письмо сейчас – то не сделает этого никогда. Он не мог лгать ей — и написал обо всем: о том, что считал себя виноватым в том, что выжил, о том, что ночь перед Илосом значила для него почти все. Даже о свидании с доктором и попытках начать хоть какую-то жизнь. "Береги себя..." *** Шепард так и не ответила на его письмо. Ни через неделю, ни через месяц. Она стала его кошкой Шредингера, и это было мучительнее всего. С одной стороны, Кайден боялся определенности. А с другой - его бросало в дрожь от одной мысли о том, что она могла уже погибнуть где-то в системах Терминуса — а он ничего не знал об этом. Его мучила совесть. Оказалось, что жить, зная, что Шепард точно мертва, было гораздо проще. Кайден привык ко многому. Жить с осознанием того, что по какой-то нелепой случайности он не такой, как все. Жить с пониманием, что на его руках – кровь, пусть даже и ублюдка, наслаждавшегося властью над растерянными подростками. Жить в ожидании, что однажды в его голове сработает мина замедленного действия – имплант, который может в любой момент превратить его в социально-опасного психа или и вовсе в растение. Смерть женщины, которую он любил – еще один пункт из этого списка. Болезненный, мучительный – но всего лишь еще один из. С этим можно было жить. А вот с пониманием того, что она сейчас рискует где-то своей жизнью, пока он чистит зубы или заполняет очередной документ – жить с этим было куда сложнее. Была ли она той женшиной, которая когда-то вдохновляла всех вокруг одним своим присутствием? И был ли он тем мужчиной, который когда-то был готов идти за ней в огонь и воду?