О патриотизме, ночных посиделках и предпочтениях

Школьная жизнь кипела и переливалась через край, захватывая своим бурным потоком веселых голосов, шепотков, дружеских и не очень подначек, легких потасовок за места, взглядов, жестов и споров. Нельзя ощущать себя до конца одиноким и отстранённым, если ты попал в этот поток. Знакомые лица, ничего не значащие оброненные фразы, заинтересованные взгляды и милые улыбки, куча записок в карманах с предложениями встречаться или просто весело провести время вместе. Школьная жизнь не может быть статична и однообразна по определению, она сродни ветру в своей переменчивости, сильна как вода, многогранна, подражая в этом пламени, и весьма консервативна в своих устоях, подобно земле. Как бы не ворчал и не ехидничал М-21, ему действительно нравилось находиться в этом потоке. Привычно патрулируя периметр, он уже не казался таким холодным и отчужденным. Улыбка, которая раньше была частой гостьей на его лице, но пропала после гибели М-24 , все чаще вновь стала появляться. Да и как тут можно не улыбаться, видя всех этих детей, живущих мирной и свободной жизнью? Но сегодня что-то неуловимо поменялось, в воздухе появилось чувство настороженности и неявной тревоги. Недавно модифицированному попалась занимательная книга. Никогда бы он не посмотрел на слегка потрепанный переплет, но царапнуло взгляд название, начинающееся с уже слегка приевшегося во время проживания в доме Франкенштейна слова «Мастер». Так вот, на мгновение М-21 показалось, что гроза, так не дающая покоя прокуратору Иудеи, пришла со страниц книги в реальный мир. - Бред, нечего было вчера допоздна засиживаться, тогда бы всякие дурацкие мысли в голову не лезли, - оборотень слегка тряхнул головой и продолжил патрулирование. Но вот настороженная обстановка никуда так и не делась. Когда терпение оборотня было почти исчерпано, и он уже выбирал подходящую для допроса жертву среди очаровательно улыбающихся ему девушек, кто-то со всей силы влетел в его спину. - Ай! – обернувшийся охранник с удивлением и некоторым удовлетворением отметил, что, похоже, удача сегодня на его стороне. - Осторожнее, Ик-Хан. - Ой! Аджосси, доброе утро. Извините меня, пожалуйста, что не заметил Вас. Я проспал, поэтому бежал сломя голову, вы же знаете, что на воротах сегодня наш класрук, и … - смущенный мальчик начал тараторить со всей доступной скоростью, нервно оглядываясь по сторонам в поисках Педро, готового покарать любого, кто попадет под горячую руку. - Ничего страшного, Ик-Хан, - модифицированный улыбнулся самыми уголками губ. - Сегодня и впрямь суматошный день, все бегают с таким видом, будто ждут как минимум Апокалипсиса. - Аааа… Какое сегодня число, не подскажете? - 16 мая, а что? – неожиданный вопрос сбил оборотня с толку. - Ну так сегодня же… - Ик-Хан! Вот ты где, паршивец! – словно из-под земли перед болтающей парочкой вырос Педро и схватил за руку своего ученика. - Нашел когда опаздывать, у нас через 3 минуты начинается открытый урок! Директор Ли возлагает на нас надежды, поэтому твоё наказание временно отменяется. Марш в класс! Мальчишка схватил свои вещи и быстро побежал в сторону учебного корпуса. - Извините, но мне тоже надо спешить, - Педро коротко кивнул Двадцать первому и бодрым шагом отправился вслед за непутевым учеником. Слегка раздраженный парень дернул плечом и продолжил патрулирование. Но подышать как следует свежим воздухом ему не дали, по коммуникатору пришло сообщение сменить напарника в операторской. Наверное, еще никогда М-21 не ждал окончания рабочего дня. Когда он покинул стены школы, в ней уже никого не было. Вздохнув с облегчением и списав все свои сегодняшние переживания на легкое перенапряжение, он не спеша выдвинулся в сторону дома. Каково же было его удивление, когда, подойдя к своим воротам, он увидел их запертыми. - Неужели никого нет? – прежде чем достать свои ключи, оборотень недоверчиво нажал на кнопку домофона. - Шеф, это я. Открывайте. И в ответ тишина… Попав в дом, парень первым делом заглянул в гостиную, дабы убедиться, что действительно никого нет, и его тупо не игнорят. На столе лежала записка. «Мастер ночует у Шинву. Я буду поздно. Надеюсь, ты найдёшь, чем заняться. А если не найдешь, то можешь сделать кое-что из этого списка». С легким содроганием модифицированный пробежался по скромному в тридцать пунктов списку поручений своего домовладельца. - Делать мне больше нечего… - проворчал он и смял список, но, подумав пару секунд, аккуратно его расправил и культурно подпихнул под лежащую на столе записку. Парень, вымотанный непонятным напряжением, царившим в школе, решил сегодня долго не засиживаться и лег спать непривычно рано для себя. Пробуждение было не из приятных, да и кому может понравиться, когда ночью кто-то врубает телевизор на максимальную громкость? Испуганно вскочивший и абсолютно дезориентированный оборотень запутался в одеяле и кубарем скатился с кровати на пол. Кое-как справившись с бельём, которое во время падения смогло свернуться в какой-то невообразимый узел, М-21 сделал самую большую ошибку на этот день - приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Какофония звуков, ранее приглушенная, со всей силой ударила по чуткому волчьему слуху. Постепенно зверея, модифицированный рванул к источнику жутких для него звуков, с явным желанием как минимум вырвать сердце устроившему такое пробуждение. Каково же было его удивление, когда он, ворвавшись в гостиную, увидел вальяжно развалившегося шефа, держащего в руке бокал с вином и внимательно следящего за трансляцией непонятных перемещений двух орущих парней, скачущих на залитой светом сцене. - ШЕФ! ЧТО ПРОИСХОДИТ? – даже рявкнув со всей силы, М-21 не смог и на десять процентов перекричать исполнителей. К счастью оборотня, когда прозвучали последние аккорды, Франкенштейн убавил громкость до условно-приемлемой и удивленно посмотрел на ошалевшего подчиненного. - Доброй ночи. Не думал, что ты дома. Зная твою привычку если не шляться по ночам, то быть поблизости и зубоскалить, очень удивляет, что я тебя не заметил, - слышать подобное от довольно сдержанного директора было странно. Рассеянный взгляд, слегка дрожащая рука, потянувшаяся за пультом, чтобы снова прибавить громкость, и звякнувшая пара бутылок, притаившаяся под столом – всё это наводило только на одну мысль. - Шеф, неужели вы решили напиться? А вы знаете, что пить в одиночку – это уже диагноз, имя которому алкоголизм? – растерянность на лице сменилась ехиднейшей из всех возможных в ассортименте оборотня улыбочек. - Изыди, нечисть. Это не алкоголизм, а патриотизм! – выпивший приличное количество алкоголя Франкенштейн в тепле начал потихонечку «плыть». Мозг плавно перешел в режим выключения, а вот язык наоборот – начал весьма активную работу. - Ах, патриоти-и-и-изм… Ну извините, не знал, что он принимает такие весьма странные… формы, - бутылки снова мелодично звякнули, словно поддакивая Эмычу. - А кстати, что Вы смотрите? - Да что ты вообще знаешь? - запал резко сменился легкой апатией. Директор грустно посмотрел на бокал в своей руке и задумчиво поболтал содержимое. Внимание М-21 привлекла пестрая реклама, мелькнувшая на экране, но трещавшая дикторша, рекламирующая какую-то певичку, и выскочившая эмблема с непонятной надписью Евровидение-2012 не показались ему чем-то интересным. Когда рядом находится пьяная блондинистая катастрофа, потеря внимания чревата неприятными последствиями. - Патриотизм, - между тем продолжил Франкенштейн, - это тебе не хухры-мухры. И не пьяный я, не пьяный. Просто лечу нервы. Человек я, али кто? И вообще, не всю же жизнь я в Корее просидел. Ну или в Лукидонии, или в... – погрузившийся в размышления и перечисление мест земного шара, где он был за свою долгую жизнь, блондин сначала не заметил, что слегка заскучавший собеседник стянул у него пульт и попытался сделать еще чуточку потише. Маленькая черная молния скользнула с пальцев и пребольно ужалила воришку. - Слушать сюда! И о чем это я? Вспомнил! Я, может, домой хочу! В Швейцарию, мать её, на историческую родину. У меня, может, сердце по ней истосковалось всё да изболелось, - скупая слеза скатилась по холеной щеке. Под удивленным взглядом Двадцать первого директор в один глоток осушил бокал до дна и наполнил снова. - А знаешь, какой у меня там был замок? Просто сказка! Кругом на всём полуострове ни души, Ааре рядом течет, никто не лезет в мои опыты и не мешает пребывать в блаженной тишине познания. Боже, святое время! М-21 обреченно вздохнул. Он уже прекрасно знал, что, если шефа понесло, остановить его может только его любимый и неповторимый Мастер. - Люблю Отчизну я, но странною любовью... Ну ты посмотри, что творят падлы!! – возмущенный вопль Франкенштейна настолько резко контрастировал с плавно затухающим бубнежом, что заставил уже слегка задремавшего парня подпрыгнуть на месте и выдвинуть когти. - Уроды! Свиньи! Дегенераты! Они снова это сделали. Убью!! – Темное копье полетело в плазменный экран, разбивая его в мелкое крошево. – Кто взял этих недопрепарированных в судьи!? М-21 пулей вылетел из гостиной и забарикодировался в своей комнате, вознося благодарность всем богам, что она была самой дальней из жилых. Он был парнем не робкого десятка, но реально оценивал свои шансы выжить, если бы и дальше остался рядом с пьяным Франкенштейном, расстроенным из-за очередного провала в полуфинале Евровидения участников от своей ненаглядной Швейцарии. Утром, опасаясь выйти в коридор и нарваться на злого, как легион демонов работодателя, Двадцать первый, не умываясь и не завтракая, выпрыгнул в окно и отправился на работу. Парень думал, что после всего увиденного ночью, уже ничто не может удивить его. Как же он был наивен… Абсолютно запуганные ученики, трясущийся и отбивающий постоянные поклоны в сторону директорских окон Педро, дворник, всегда неспешно выполняющий свою работу, а теперь со скоростью хорошего вентилятора орудующий метелкой – маленькие детали безрадостной картины, открывшейся оборотню. Вдруг в затылок ошарашенного парня влетел самолётик, став последней каплей, перевернувшей чашу душевного равновесия. - Что, чёрт возьми, здесь вообще происходит!!!? Подняв упавший самолетик и собираясь выбросить его, Двадцать первый случайно зацепил взглядом следы от красного маркера. Хмыкнув, он развернул оригами. «Зайди ко мне. F.» Содержимое записки нисколько не обрадовало оборотня. Обреченно вздохнув и прикинув санкции, которые могли быть применены к нему в случае непослушания, он направился в кабинет директора. Уже за пару пролетов до цели у модифицированного возникло неприятное чувство дежавю. Всему виной была довольно громкая музыка, доносившаяся из-за директорской двери. Когда никто не среагировал на стук, М-21 заглянул внутрь, уже который раз за эти сутки выпадая в осадок. Вид директора в чуть расстегнутой рубашке, с бутылкой холодной воды, прижатой к виску, похлопывающего ладонью в такт хрипловато-грубому вокалу, доносящемуся из динамиков современной стереосистемы, был весьма… специфичен. - Доброе утро. Сразу перейду к делу – ты ничего не видел. До возвращения Мастера ремонт будет окончен, так что следов не будет. Если будешь трепать языком, вырву этот орган. Ясно? - голос Франкенштейна был флегматичен, но нужно было быть наивным дураком, чтобы не воспринять все сказанное всерьез. - Хорошо, - серьезно кивнул охранник. - Но можно вопрос? - Давай, - блондин убрал от виска бутылку и с мученическим вздохом посмотрел на подчиненного поверх очков. - Вы вчера говорили о патриотизме, так почему музыка на немецком? – М-21 не был бы собой, если бы упустил малейшую возможности уколоть собеседника - Официальный язык, неуч. - Понятно. Я пойду? - Иди. С легким сердцем оборотень направился к выходу из логова людоеда, как он давно окрестил для себя обитель директора, но почти в дверях его догнал негромкий голос директора - Двадцать первый. - Что? - с досадой спросил модифицированный. - Будь хорошим мальчиком, слушай Мастера и Rammstein – в них не разочаровываешься, - выдал с абсолютно серьёзным лицом директор и вернулся к бумагам. «Похоже, мне тоже пора проникнуться патриотизмом в каком-нибудь баре» - обреченно подумал М-21.