ATWA

Стайлз устал. Стайлз устал так сильно, что эта усталость, кажется, медленно течёт по его венам густой тягучей кашей. Он устал так сильно, что двигаться не просто нет сил - двигаться больно. Бороться с монстром внутри - это совсем не то, чего хотел подросток. Обычный парень. Он был таким до этого всего. До Ногицунэ. До Канимы. До всех этих волков. До Дерека Хейла, из-за которого всё это началось. До этого Дерека Хейла, в чьей ванне сейчас пытается расслабиться и хоть немного отдохнуть Стилински. Он еле держит себя в руках, еле держит в руках Лису. Стайлз чувствует каждой клеткой, что «принадлежащий себе» - это уже не про него. Это похоже на ночной кошмар. Хотя ночные кошмары куда лучше, чем быть одержимым этой зубастой тварью. Он смотрит в потолок, почти не моргает, а когда моргает, делает это так медленно, что его глаза закрываются будто на целую вечность. Вода почти ледяная, но после настоящей ванны со льдом Стайлзу лежать в холодной воде так же легко, как в тёплой. И он будто не чувствует температуры. Он сейчас не здесь. Он погружён в свои мысли и чувства. Маленьким. Он чувствует себя дико маленьким. Жутко незащищённым. Ему ужасно страшно. И чем страшнее маленькому незащищенному Стайлзу, тем сильнее своим жутким, дробящим череп смехом смеется Лиса. Стайлз кладет руки на края ванны, буквально вцепляется в них. И опускается под воду с головой. Он знает - он причиняет слишком много боли всем вокруг. Он убил невинных людей. Из-за него страдают близкие ему, самые родные ему. Он хочет остановить это всё. Закончить прямо сейчас, потому что проще так. Проще не бороться. Проходит почти минута. Его глаза широко распахиваются, его тело вздрагивает - легким срочно нужен кислород. Еще через несколько секунд он начинает дрыгать ногами, но держится под водой. Костяшки вжатых в бортики пальцев белеют. Вода выплескивается на пол. Уши закладывает. Стилински начинает кричать, крик получается глухой, почти неслышимый для человека, находящегося в соседней комнате. Для человека. Но не для волка. Дерек влетает в незапертую ванную комнату. Он рычит, он скользит по мокрой плитке, но ловко удерживается на ногах. Дерек хватает Стайлза за плечи, пронзает их до мяса, не заботясь о том, чтобы спрятать когти, наполняя воду тёплой кровью, с невероятной силой выдергивает из-под багреющей воды по собственной воле задыхающегося подростка. Хейл вытаскивает его из ванны. Все происходит так быстро. Дерек садится, нет, он скорее падает на пол около ванны, прижимает к себе жадно глотающего воздух Стайлза. У парня перед глазами плывет. Он почти не соображает, что происходит. Он закрывает глаза, он сосредотачивается только на дыхании. Дерек зол, Дерек все еще глухо рычит. И не отпускает Стилински. Пальцы одной руки крепко сжимают мальчишескую шею. Оборотень забирает боль. Он крепче стискивает Стайлза, поджавшего под себя ноги, зажмурившегося. Впутывает пальцы в волосы, утыкается носом в них, вдыхает запах страха. А Стайлз плачет. Плачет навзрыд, уткнувшись носом в плечо оборотня. Но Стайлз в эти секунды чувствует себя самым защищенным. И ему стыдно. На радость Лисе. Ему стыдно за то, что хотел сделать. Но если «принадлежащий себе» - это уже не про него, то, по крайней мере, Стайлз живой. Во всех смыслах.